Для чего вербуют девушек в халифат
Как вербуют девушек в «Исламское государство»
Павел Караулов, отец пропавшей студентки: «Мы с Варей виделись два-три раза в неделю»
Сегодня 19-летняя студентка МГУ Варвара Караулова, пропавшая неделю назад, и, предположительно, направлявшаяся к боевикам «Исламского государства», была перехвачена на границе Турции и Сирии. Мы связались с ее отцом Павлом Карауловом вчера вечером, когда он уже был в Турции. Известно, что многие были готовы уперкнуть родителей в небрежении: что из дома, где понимают и выслушивают, не сбегают, но отношения в семье не были холодными. Как сообщил сам Павел 7я.ру: «Мы с женой в разводе, но с Варей виделись 2-3 раза в неделю, вместе проводили выходные».
На самом деле, попытки понять, как исламские вербовщики нащупывают путь к девичьим сердцам, в Европе, где эта проблема возникла не вчера, не прекращаются. Только что в Англии вышла книга журналистки, которая в течение месяца переписывалась и общалась по Скайпу с боевиком «Исламского государства», выдавая себя за 20-летнюю жительницу Тулузы по имени Мелоди, перешедшую в ислам.
«Можете делать то, что хотите с вашим мужем, когда вы с ним наедине. Ты обязана делать все, что они ни попросит. Ты должна выполнять каждое его желание. Можно носить все, что хочешь под паранджой. Подвязки, ажурные чулки — все, что нравится твоему мужу. Тебе нравится красивое белье, детка?»
«Я на этом настаиваю, не вздумай меня одурачить. Будь сильной, приезжай в Сирию. Ты — настоящая львица, моя жена».
«Давай поговорим о нашей брачной ночи. Надеюсь, у тебя есть красивое белье для этого особого случая?»
Отношения между «влюбленными» резко изменились, когда Мелоди решила отправиться в Сирию. После того, как девушка написала, что уже купила билет в Турцию, восторженный любовник превратился в монстра: «С этого момента ты должна заткнуться и слушать меня». Дальше в ответ на ее вопросы и комментарии начались оскорбления: «Я — член террористической организации, ты не смеешь со мной так разговаривать. Ты что, не знаешь, кто я? Я командую 100 солдатами каждый день». После того, как журналистка перестала отвечать, в ответ посыпались отборная ругань и обещания отомстить.
Сейчас, после выхода книги, Анна подвергается угрозам со сторон разъяренных исламистов и живет под охраной парижской полиции — но не жалеет о проведенном расследовании:
«В своей работе я всегда стараюсь найти что-то хорошее в том, с кем общаюсь. Я искала что-то человеческое в своем „возлюбленном“ в течение всего месяца — и не нашла. В его натуре нет ни малейшего намека на гуманизм, человечность».
«Обещают ключи от рая». Девушек из Крыма вывозят в Сирию и отдают террористам: как вербуют жертв
Недавно в Украину из сирийского лагеря Аль-Хол вернули двух украинок и семерых их детей, они были эвакуированы с помощью наших спецслужб. Но там остаются еще более 30 украинских женщин и детей, которые в свое время покинули страну вслед за своими мужьями, воевавшими или работающими на стороне «Исламского государства».
Как происходит вербовка украинцев – читайте в материале OBOZREVATEL.
Вербовали, прикрываясь исламом
Сама Алиме в репортаже ТСН из сирийского лагеря признавалась, что поехала в Сирию вслед за мужем, потому что любила его. Правда, жалеет теперь об этом.
Вторая женщина родом из Крыма. Она не называет своего имени, поскольку хочет вернуться к нормальной жизни и больше не вспоминать того, что было с ней.
Среди украинок, которые сейчас находятся в лагере в Сирии, больше всего как раз крымчанок, точнее – крымских татарок. Именно на полуострове много лет активно действуют представители различных религиозных организаций, которые, прикрываясь исламом, вербуют женщин и девушек и увозят строить «великое государство».
Убеждают «выйти замуж за воина Аллаха»
Как рассказал нам один их жителей Крыма, который изучал ситуацию с вербовкой крымских татар, подобные организации существовали на полуострове уже много лет. В конце 90-х на полуостров хлынули эмиссары. По его словам, до 2014 года на полуострове было зарегистрировано около 48 подобных организаций.
Он вспоминает историю, как в 2016 году в Крыму пропала 16-летняя девушка Э. Р. Тогда поднялся шум и в ее исчезновении обвиняли российских силовиков. Потом шум утих и выяснилось, что девушка жива. На самом деле ее пытались вывезти в Сирию. Ее отец оказался ваххабитом, а мать после развода с ним вышла замуж за россиянина. Тот принял ислам и уехал воевать в Сирию, но вскоре там погиб.
Девушка жила с отцом, в его доме появлялись какие-то люди, которые говорили о религии и раздавали религиозную литературу. Вскоре девушка исчезла. Ее отыскали в Краснодаре, она уже направлялась на Кавказ с неизвестными мужчинами. Но ей удалось вернуться домой.
Выяснилось, что во время религиозных бесед ее обрабатывали мужчины и женщины, давали литературу и рассказывали о халифате, мол, там будут все счастливы. Но для этого нужно выйти замуж за «воина Аллаха» и поехать с ним в Сирию.
В итоге эта девушка вышла замуж за представителя какой-то религиозной организации и ходит в никабе (женский головной убор, который полностью закрывает лицо, кроме глаз).
Так с полуострова исчезли несколько девочек и девушек в возрасте 15-20 лет. Где они и что с ними сейчас, никто не знает.
«Уехали воевать в Сирию и юноши. Их семьи не знают, живы ли они и есть ли где-то их могилы. Тут до сих пор много подобных организаций, для которых не существует таких понятий как родина, семья, традиции, обычаи, родной язык, культура, они против любой национальной идентификации.
Некоторые из них действуют через соцсети. Они собирают под свои знамена неокрепшие умы, молодежь, слабых духом людей. Обещают им ключи от рая, втемяшивают в голову, что тюрьма – это испытание от Аллаха, за это они попадут в рай. Они строят халифат, отреклись от своих родителей и только и мечтают воевать с неверными», – рассказывает человек, пожелавший остаться анонимным.
По словам нашего собеседника, подобные организации щедро финансируются из-за рубежа.
Под их влияние попали не только крымские татары, там много девушек и юношей славянского происхождения. Привлечение новых членов в организацию тут поощряется, считается, что за это тебе в Халифате дадут должность.
«Они очень аккуратно втираются в доверие. Проникают в женские организации, чтобы проводить свою работу. Их послушать, так тебя там ждет сказка. Любят выбирать бедных, сирот. Все начинается с благотворительности: тебе приносят продукты, помогают вещами, со строительством. Потом приглашают на мероприятия, где тебя подхватывают уже другие члены организации.
В Крыму много абсолютно светских семей. Но их дочерей таким образом обработали и увезли. Дочь одного чиновника попав туда, пыталась сбежать. Так на границе у нее отобрали маленького ребенка. И уже лет 18 она не знает, где он и что с ним. А сиротам, малоимущим, необразованным девушкам и бежать-то некуда», – говорит анонимный собеседник.
В лагере Аль-Хол среди представительниц Украины довольно много девушек из Крыма, которые даже толком не знают ни украинского, ни русского языка, не умеют писать и читать. Именно такие девушки легко попадали в сети ИГИЛовцев.
Но не только в Крыму действуют подобные вербовщики. На материковой Украине подобных историй тоже хватает. Очень часто вербовщики выбирают в жертвы девушек, которые встречаются или выходят замуж за мусульманина, представителя арабской страны.
В Харькове была история, когда 18-летняя украинка стала встречаться с таким студентом, вышла за него замуж, родила ребенка. Однако жизнь не складывалась, он жестоко ее бил, не выпускал из дома.
Однажды во дворе, гуляя с маленьким ребенком, девушка познакомилась с молодой женщиной. Та рассказала, что тоже замужем за мусульманином и у них все хорошо, она свято чтит традиции мужа. Незаметно женщина начала учить украинку как нужно себя вести: быть скромной, не садиться за стол с мужчинами, быть покладистой.
«Мы и оглянуться не успели, как наша дочь стала носить мусульманскую одежду. Правда, в семье у них все наладилось, они переехали в арендованную хорошую квартиру. Однажды муж дочери обмолвился, что их хотят увезти в Сирию. Но мы так и не поняли, что значит увезти. А дочь сказала, что в ближайшее время они отправятся в Турцию в путешествие. Как только мы стали бить тревогу, они уже исчезли. Дочь позвонила из аэропорта и только успела сказать, что они улетают в Турцию. После этого связь с ними оборвалась», – вспоминает мать пропавшей девушки.
Несмотря на все их обращения в СБУ, полицию Турции, дочь с зятем оказались в Сирии. Туда их перевезли на автобусе с десятками других таких же обманутых и одурманенных мечтой о «великом государстве».
«Она крайне редко выходила на связь, звонила с чужих номеров и очень просила, чтобы я никогда на них не перезванивала. Выяснилось, что живут они в каком-то общем доме, где все женщины работают: готовят, убирают, воспитывают детей. А вскоре ее муж погиб. И начался ад. Она оказалась без средств к существованию, ее вновь выдали замуж за боевика, потому что одной там жить нельзя. Она родила второго ребенка. Но и второй муж погиб. А потом начались бомбежки. И она пропала. Уже много месяцев мы не слышали о ней ничего», – плачет мама девушки.
Чуть позже мать пропавшей украинки выяснила, что вербовщиками ее дочери оказались россиянин и жительница оккупированной Донецкой области. «Вербовщица чувствует себя прекрасно, судя по фото – отдыхает на пляжах за границей. А я оплакиваю свою дочь и внуков», – говорит женщина.
Таких историй, к сожалению, очень много. Подобные организации не прекратили свою деятельность на территории Украины. И продолжают втягивать в свои сети все новые и новые жертвы.
Зачем они едут в Сирию. Три истории российских девушек, примкнувших к ИГИЛ
В Сирии задержали двух россиянок: 14-летнюю Амину из Екатеринбурга и ее 22-летнюю подругу Халифу. В 2014 году, как сообщает telegram-канал Directorate 4, девушки присоединились к запрещенной в России террористической группе «Исламское государство». Сейчас они находятся у представителей Сирийской демократической армии. И это далеко не первый случай. Почему россияне бегут в Сирию и поддерживают там террористов — в трех реальных историях.
Варвара Караулова. Уехала в Сирию по большой любви
Сама Варвара Караулова в суде объяснила свои действия «большой любовью». Эту же позицию отстаивал адвокат.
По словам девушки, перейти в 2015 году турецко-сирийскую границу она пыталась, чтобы уехать за своей «большой любовью» — Айратом Саматовым, которого знала под именем Влад. Саматов оказался вербовщиком исламистов.
Варвара Караулова, осужденная за попытку участия в террористической организации:
Мать студентки также объяснила действия своей дочери патологической влюбленностью в предполагаемого вербовщика.
Кира Караулова, мать осужденной:
22 декабря МОВС приговорил Караулову к 4,5 года колонии общего режима. При этом ей засчитано в срок наказания время, которое она провела в СИЗО. То есть реально девушка проведет в колонии 3 года и 4 месяца.
Виктория Будайханова. Уехала в Турцию к подругам, а стала женой боевика
Виктория Будайханова (вторая слева), проживая в Сирии, дважды выходила замуж за боевиков ИГ.
18-летняя уроженка Дагестана Виктория Будайханова тайком сбежала из России в 2014 году. До этого момента она вместе с матерью проживала в Москве, училась в строительном колледже и подрабатывала в «Макдоналдсе». Позже Виктория рассказала, что вовсе не придерживалась радикальных взглядов и уезжала в Стамбул, чтобы увидеться со своими приятельницами. Но в Турции ее встретил неизвестный мужчина, который перевез на территорию, подконтрольную ИГ.
Зиера Будайханова, мать осужденной за участие в террористической организации:
Виктория Будайханова, осужденная за участие в террористической организации:
Военный окружной суд Москвы приговорил 22-летнюю уроженку Дагестана Викторию Будайханову к пяти годам условно за участие в незаконном вооруженном формировании. Обвиняемую освободили в зале суда.
Светлана Уханова. Вместе с мужем приняла ислам и уехала из России
Судьба Светланы Ухановой, которая пыталась сбежать в Сирию вместе с гражданским мужем, дочерью и ребенком от первого брака, неизвестна.
Жительница Саратовской области Светлана Уханова сбежала из России и попыталась попасть через Турцию в середине 2017 года. Женщину вместе с двумя детьми и гражданским мужем Евгением Кочаари задержали на границе.
После этого семью поместили в миграционную тюрьму турецкого города Антакья. Россиян подозревают в попытке нелегального перехода через турецко-сирийскую границу и связях с запрещенной в России террористической организацией ИГ.
Родственники и друзья примкнувшей к боевикам россиянки считают, что именно из-за увлечения исламом Светлана развелась со своим первым мужем, от которого родила дочку. Именно он в итоге поднял волну в СМИ и сумел добиться возвращения своей шестилетней дочери в Россию.
Подруга Светланы Ухановой:
Сама Светлана Уханова никогда не комментировала историю со своим задержанием и не объясняла, почему вместе с семьей пыталась сбежать в Сирию. По словам ее матери, «дочь превратилась в зомби».
Елена Краева, мать Светланы Ухановой:
О дальнейшей судьбе Светланы Ухановой, ее гражданского мужа и младшей дочери ничего не известно. Старшую девочку вернули ее отцу в России.
Полиция рассказывает, на что попадаются девушки в соцсетях
Террорист XXI века — это уже не «лицо кавказской национальности» с большой спортивной сумкой, как это было в 1990-е, потому что такого мужчину остановит первый же полицейский. И не женщина в хиджабе, ведь при входе в вокзал или аэропорт ее пять раз проведут через рамки металлоискателя. Террористам теперь нужны девушки типичной славянской внешности, желательно не очень броской и приметной.
Мальчик-с-Нальчик
22-летняя москвичка Елена Третьякова познакомилась в интернете с молодым человеком из Нальчика Арсеном Ханиковым. Нового друга из соцсети Лена сразу стала называть «принцем»: уж слишком выгодно он отличался от большинства мужчин. При внешней брутальности и суровости относился к девушке очень трепетно, не скупился на комплименты во время виртуального общения в скайпе, каждое утро красивыми стихами желал удачного дня и каждый вечер — спокойной ночи, производил впечатление очень внимательного, заботливого и надежного. З0-летний Арсен профессионально занимался борьбой, при этом был очень эрудированным, начитанным, собирался поступить на философский факультет московского вуза, не пил и не курил, был ревностным мусульманином. Словом, каменная стена, за которой девушка мечтала быть с ранней юности. Мужчина-идеал, которого она так долго искала и ждала. Елена без памяти влюбилась в Арсена буквально за месяц. Воспринимала его не иначе, как будущего мужа, а свою сильно изменившуюся за это время жизнь — как сказку. Отрезвить девушку было особо некому. Родителей у нее не было (погибли в страшном ДТП), с бабушкой и дедушкой виделась редко. И только коллеги по работе, заметившие, что она не отрывается от планшета, предостерегали: «Ему не ты нужна, а твоя московская квартира. Может, мы, конечно, и не правы, но в такие чудеса и любовь по интернету верить нельзя. Подумай, приглядись повнимательнее, не принимай поспешных решений». Советы подруг Лена не слышала. «Завидуют» — была уверена она. Тем более, вопреки их предположениям, Арсен вовсе не напрашивался в Москву, а сам приглашал Лену в гости. Внезапно молодой человек пропал. Как сквозь землю провалился. Перестал писать, не отвечал на телефонные звонки.
Приказ: перейти границу
Пушечное мясо на экспорт
Три эти типичные истории из совсем недавнего прошлого показывают, что террористическая угроза ближе и серьезнее, чем может показаться на первый взгляд.
Невеста для джихадиста. Как меня вербовали в Исламское государство
Что толкает благополучных европейских женщин на службу к исламистам?
Великий халифат, или ISIS (Исламское Государство Ирак и Великая Сирия — далее ИГ), с каждым днем вербует в свои ряды все больше граждан из Европы и Америки. И это не этнические мусульмане из иммигрантов, а коренное население. Среди завербованных все больше женщин. По данным европейских властей и специалистов по терроризму, 10% от всех регистрируемых выездов европейцев в районы, контролируемые ИГ, совершается женщинами. Число «новых исламисток» из коренных американок тоже растет с каждым днем — чем очень гордятся вербовщики ИГ.
Белые женщины из благополучных стран едут рожать от строителей кровавого халифата и готовить им еду — кто и как смог уговорить их на это? И кто в первую очередь может стать жертвой рекрутеров — выясняла корреспондент «МК».
«Нужны женщины с хорошим образованием»
Зачем эта кровавая экзотика благополучным француженкам, немкам, британкам, американкам? Зачем они спешат на помощь бандитам, отрезающим головы их же соотечественникам?
За ответом я отправилась в столицу Ирана Тегеран, а оттуда — на юг, в город Шираз, где, по нашим меркам, уже в шаговой доступности Ирак, Саудовская Аравия и Пакистан — средоточие и оплот активистов ИГ. Там нет пробок, но есть горы и пустыни, поэтому на машине из Шираза добраться до любого из этих мест — раз плюнуть.
Как только я оказываюсь в киберпространстве Ирана, на мою страничку в соцсети начинают поступать странные сообщения.
Женщина с едва ли настоящим именем Лайза Вандер и с фото пакистанской киноактрисы на аватарке пишет на убогом русском, явно воспользовавшись онлайн-переводчиком: «Ты хочешь замуж, есть хорошие парни создать крепкую семью с детьми». Немедленно отвечаю, что очень хочу замуж, хороших парней и детей. В ответ мне обещают в ближайшее время назначить встречу в городе — только вот сейчас согласуют время и место с «хорошими парнями».
В самой большой мечети Шираза. Фото: Жанна Голубицкая
Доктор философии из Пакистана, как он отрекомендовался, со сложным именем Мир-Ибрагим-Аятолла-Багдади пишет: «Есть хорошая работа в charity (благотворительность) в поддержку мира во всем мире, нужны женщины с хорошим образованием, знанием языков, возможностью жить и работать на Ближнем Востоке в течение нескольких лет. Жилье, страховка жизни и здоровья и большие деньги».
Остальные мои новые респонденты в основном предлагают познакомиться поближе. Отвечаю всем без исключения — происходит все это в первый час заселения в тегеранский отель. С нетерпением жду ответов, но тут доступ в Фейсбук у меня блокируется.
Иду на ресепшн. Милая улыбчивая иранка отвечает — мол, да, извините, но в нашей стране доступ в некоторые сегменты Интернета ограничен.
«Почему так много американок?!»
Расспрашиваю свою тегеранскую подругу Ромину — она вполне светский человек, художница и из-за этого даже не вышла замуж (в традиционной мусульманской семье муж мог бы запретить жене писать картины, ибо религией это не поощряется). Ее отец богат, Ромина могла себе позволить оставаться в отчем доме, не «продаваясь» замуж. В Тегеране чадру носят только женщины в возрасте, молодые иранки приспускают условный платочек на затылок, кокетливо выпуская локоны, а попу в обтягивающих джинсах тоже весьма условно прикрывают так называемым исламским «манто» — кокетливым удлиненным пиджаком.
Фото: Жанна Голубицкая
Мы в Иране — шииты, — объясняет мне Ромина. — А ISIS строят сунниты, они против нас. Разночтения в трактовке Корана — это просто повод отмежеваться от мирных мусульман. Наши власти резко против всего, что связано с пропагандой исламистов, поэтому все их сайты у нас немедленно блокируются. Из-за этого же, а вовсе не из-за «западной культуры» отслеживают соцсети и сайты знакомств — людей вербуют в основном через них.
И стоит им попасть в районы, контролируемые ИГ, тут же все забудут, гражданкой какой прекрасной страны она была до этого. Никаких прав у нее не останется, и уже никто не сможет ей помочь. Мы пережили революцию 1979 года, помним, как паздараны (стражи исламской революции. — Авт.) могли плеснуть серной кислотой в ту, чье лицо им показалось слишком открытым. А вот у вас, европеек, по-другому — вы добились равноправия с мужчинами и сами же устали от него. Женщине одной тяжело тащить на себе всю ответственность, не зря же семья придумана.
Но больше всего мы тут в Иране удивляемся, почему с исламистами так много американок. Иранцы — миролюбивый народ, у нас всех любят и хорошо принимают. Только американцам мы не даем визу, но их все равно тут полно! Они к нам через Европу пробираются или через третьи страны — вроде Саудии, ОАЭ, Кувейта и Катара. Это все рядом.
Это чистая правда: в Тегеране я часто слышу громкую английскую речь с американским выговором. Постояльцев своего отеля за завтраком пытаюсь расспросить — что они забыли в таком месте, как Иран? В ответ у всех одно и то же — неправительственная, некоммерческая благотворительная организация, помогающая детям (больным, женщинам, животным, экологии, историческому наследию, etc.). Не слишком разговорчивые — слова лишнего не вытянешь.
В ширазском ресторане: половина из присутствующих — европейки и американки в платках. Фото: Жанна Голубицкая
Вечером у меня самолет в Шираз. Внутренние авиалинии у иранцев работают на удивление четко и вежливо, но вот досмотр на южные направления может соперничать с жесткими антитеррористическими проверками авиапассажиров в Израиле. Там, где неблагополучные «суннитские» границы под боком, нужна особая осторожность.
Фото: Жанна Голубицкая
В пятизвездочном отеле встречаю правительственную делегацию из столицы, у них здесь двухдневный гуманитарный форум.
Иранка средних лет по имени Махваш Салехи работает в иранском правительстве — сегодня там немало женщин. Рассказывает, что дважды была в Москве, в Германии бывает регулярно, а цели у нас с ней неожиданно оказываются общие — отследить, кого и как вербует ISIS.
— В Ширазе работает экспертная группа из Европы, — рассказывает Махваш. — Они не афишируют себя, но под видом всяких общественных организаций отслеживают каналы вербовки исламистами.
— И каковы эти каналы?
Следующая категория риска — узники иранского происхождения, попавшие в тюрьмы в других странах. Сейчас даже в камере работает Интернет, он и есть основной канал вербовки для всех категорий населения. В зинданы (тюрьмы. — Авт.) исламисты также засылают специальных гонцов. Но наше население не в такой опасности, как ваше.
— Наше.
Махваш поясняет, что, согласно выводам экспертной группы, самые «горячие точки» в плане вербовки в ИГ — это Афганистан и горный Бадахшан в Таджикистане. По словам моей собеседницы, на Памире наибольшее количество рекрутинговых пунктов исламистов, чья деятельность направлена на вербовку тех, кто живет западнее. В Иране убеждены, что эти оазисы зла куда опаснее для населения России и Европы, чем для иранцев.
Из 1000 волонтеров ИГ, зафиксированных французскими властями, 60 — женщины. А по данным самого ИГ, на сегодняшний день в их стане уже 300 молодых француженок. Им в затылок дышат Великобритания (около сотни женщин, одна треть — с высшим образованием, из них 50 — от 16 до 24 лет), Германия (50 женщин-адептов ИГ, самой юной всего 13 лет) и Австрия (более 20 женщин, начиная от 15 лет). А из 85 джихадистов, покинувших Швецию ради ИГ, по данным шведской службы безопасности, женщины составили 20%.
Из 1000 волонтеров ИГ, зафиксированных французскими властями, 60 — женщины. А по данным самого ИГ, на сегодняшний день в их стане уже 300 молодых француженок. Им в затылок дышат Великобритания (около сотни женщин, одна треть — с высшим образованием, из них 50 — от 16 до 24 лет), Германия (50 женщин-адептов ИГ, самой юной всего 13 лет) и Австрия (более 20 женщин, начиная от 15 лет). А из 85 джихадистов, покинувших Швецию ради ИГ, по данным шведской службы безопасности, женщины составили 20%.
Спрашиваю у нее: что может привлекать женщин свободного западного мира в воинствующем ИГ?
— Западные женщины не просто идут к боевикам, они несут им свои сбережения, — сокрушенно качает головой моя собеседница. — Наше внутреннее мнение — женщины Европы и Америки устали от своей свободы, от независимости от мужчин и от отсутствия общего дела. Западные женщины на биологическом уровне тоскуют по древнему укладу, способствующему продолжению рода. Все мы иногда болезненно хотим в стадо — особенно когда нам плохо, одиноко или просто скучно. А у женщин независимость на биологическом уровне равна невостребованности, особенно если у нее нет семьи, нет близких друзей, что на Западе сейчас норма. Индивидуализм и одиночество в толпе Востоку совершенно не свойственны.
А дальше включаются технологии.
— Главный ресурс — Интернет, второй по значимости — личное знакомство, преимущественно в учебных и увеселительных заведениях, когда речь идет о западных женщинах, — поясняет иранка. — С девушками на Востоке могут вступать в контакт в мечетях или на религиозных собраниях — причем конфессия не важна. По нашим последним данным, в последнее время к исламистам примкнули девушки из еврейских и католических семей.
Моя собеседница объясняет, что личный контакт, конечно, более трудоемкий путь, в Интернете же задействовано огромное количество людей, работающих по принципу сетевого маркетинга. Часто они сами не знают, на кого именно работают. Их задача — знакомиться в соцсетях, привлекать людей в некие группы по интересам, приглашать в туристические поездки или паломнические туры со скидками. Обычная работа в Интернете, за которую они получают неплохие деньги через платежные системы и понятия не имеют, кто их работодатель. А касательно непосредственно европеек и американок с хорошим образованием, обеспеченных, а также совсем юных девушек-немусульманок из благополучных стран экспертная группа, по словам Салехи-ханум, вычленила три основных пути вербовки.
— Так работают все разведки мира, когда им нужно завербовать на свою сторону, — ищут уязвимое место, — говорит Махваш. — Одна из главных фокус-групп — одинокие женщины и матери-одиночки. Тех, кто ищет пару на международных сайтах знакомств, привлекают агенты в лице интересных мужчин, предлагающих законный брак. То же самое происходит с одинокими дамами и «в реале» — в барах, ресторанах.
Сила этого подхода, по мнению Махваш, в том, что тут все «по чеснаку»: мужчины правда готовы жениться на европейской женщине, независимо от ее возраста и внешности, вступают в переписку, приглашают к себе в гости. И если дама решается поехать в гости к обходительному кавалеру, ей действительно оплачивают дорогу, ее правда встречает интересный мужчина, готовый к законному браку. И не успела она оглянуться, как стала законной супругой мужчины, который излагает новобрачной понятия «порядка и справедливости, которые настанут на земле в условиях ISIS». И даже если европейская супруга не впечатляется ими по доброй воле, она теперь обязана подчиняться мужу, и из страны, где проживает суженый, ее без его разрешения не выпустят.
Совсем юных девушек «цепляют» через соцсети — пользуясь подростковым максимализмом, который есть у тинейджеров во всем мире. Вербовщик становится школьнице сначала «понимающим другом», потом гуру. Девушки часто вступают в некие альтернативные группы из желания быть особенной, из тяги к романтике, но многие потом все же приходят в себя. Однако часто бывает поздно, они уже на крючке. И тогда вербовщики могут включать «традиционные» методы — угрозы семье, наркотики, шантаж и просто насильственное удержание.
Касаемо же образованных и обеспеченных женщин среднего класса из Европы и США, которые не ищут себе пару на сайтах знакомств, — продолжает Махваш Салехи, — то их чаще всего используют «втемную». По нашим данным, около 2000 европейцев, уже работающих на ИГ, искренне считали, что работают в этом регионе ПРОТИВ джихада!
Через благообразных посредников предлагают работу в неправительственных некоммерческих организациях на Ближнем Востоке, говорят, что это гуманитарная миссия в целях поддержания мира в регионе. Почему-то у европеек и американок считается удачей получить приглашение на работу в «международную организацию» с такими размытыми функциями. Западникам в «странах третьего мира» традиционно больше платят, у них бесплатное жилье, питание, транспорт, соцпакет и страховки. И, даже приехав на место, они могут еще какое-то время работать в узком сегменте, не понимая, какому именно общему делу служат.
«Мама, я эмира полюбила. »
Впечатленная, я начинаю самостоятельный поиск следов вербовщиков ISIS по Ширазу. Беседую с людьми везде — в садах Гулистана, на развалинах древней Парсы, в храмах огнепоклонников. Народ тут общительный — много туристов из местного населения, редкие, но колоритные процессии из арабских шейхов в сопровождении гаремов и прислуги. От иранцев они отличаются разительно — иранцы в своем большинстве худощавы, подвижны, приветливы и одеты по-европейски, арабы — грузные, важные, молчаливые, в белых рубахах до пола, арафатках или чалмах. Иранские женщины в небрежно накинутых платках, арабские гаремы — как черные привидения, лица закрыты полностью, смотрят на мир через сетчатое окошко паранджи для глаз. И чем любимее жена, тем строже она задрапирована и тем больше гоняет ее любящий господин.
На базаре Вакиль мне рассказывают историю про водителя грузовика из Франции, который проехал через всю Сирию, чтобы спасти свою 15-летнюю сестру Нору от группы исламистов, которая, как он думал, держала ее в плену. Когда брат напал на след сестры, с ним связались агенты ИГ и попросили прибыть на границу Турции с Сирией. Там ему предложили побеседовать с сестрой самому.
Она, глядя ему в глаза, отказалась покинуть группировку. Старший брат плакал и умолял, напоминая, что до того, как Нору зомбировали агенты ИГ, она любила лишь диснеевские мультики. Он надеялся, что девочку-подростка просто запугали расправой. Но она оказалась искренне влюбленной во франкоговорящего эмира — командира их группы. Девушка передала своей матери записку: «Мама, я эмира полюбила».
А женщины из европейской экспертной группы, о которой поведала мне Махваш (они работают в Ширазе под прикрытием турагентства), рассказали мне о двух юных австриячках 15 и 16 лет и о 16-летних близняшках из Британии, которые весной добровольно поехали в Сирию, чтобы стать женами джихадистов.
Другая наставница будущих джихадисток (британские власти подозревают, что под ее ником скрывается 20-летняя Акса Махмуд, объявленная пропавшей без вести из дома своей семьи в Глазго около года назад) учит в соцсетях, что «самая трудная часть вступления в ИГ — разговор с семьей». «Первый телефонный звонок, который ты сделаешь, когда пересечешь границу, — одна из самых трудных вещей, которую ты сделаешь в этой жизни, — поучает своих читательниц наставница. — Это тяжело, но через это нужно пройти. Когда ты услышишь, как они рыдают, умоляя тебя вернуться, ты должна быть сильной!»
У входа в маленькую местечковую мечеть. Фото: Жанна Голубицкая
Молельный коврик в подарок
Мечети в Ширазе праздничные — везде зеркальные потолки, сверкающие витражи, запах розовой воды и раздают сладости. Ничего довлеющего, мрачного. Даже чадор — покрывало для женщин, которые у входа бесплатно раздают всем желающим, — не черные, а пестрые и светлые. На женской половине дамы сидят на персидских коврах вдоль стеночки. Кто-то между собой беседует, кто-то про себя — со Всевышним. Почти никто из женщин не совершает намаз по форме (когда на коленях и головой об пол), никакого религиозного экстаза. Я бы назвала это светским и добровольным общением с небесами, поэтому у меня язык не поворачивался обращаться к этим женщинам с вопросом: «А где здесь можно записаться в невесты к джихадистам?»
Но кто ищет, то всегда найдет. И на следующий день в маленькой деревенской мечети мне повезло. Таксист сказал, что мечеть эта суннитского толка и кроме курдов-суннитов туда никто не ходит.
Здесь тоже чадор при входе, улыбки, сладости, но на женской половине спросили — кто, откуда, какими судьбами? Ради чистоты эксперимента я сказала, что не замужем, но есть дочь, работаю бухгалтером в России. Владеющая английским девушка по имени Мариам, которая и затеяла со мной беседу, заулыбалась, куда-то отлучилась и вскоре вернулась с двумя дамами постарше и подарками для меня — молельным ковриком из настоящего шелка и бирюзовыми четками.
После ряда восточных сладкоречивых комплиментов мне предложили работу, а моей 16-летней дочери, чью фотку я показала собеседницам, — мужа. Мне было предложено 3 тысячи долларов в месяц за постоянную работу в офисе одной гуманитарной организации — правда, на территории Ирака.
— Но не надо бояться, — успокоила меня одна из собеседниц, видя мои округлившиеся глаза. — В Багдаде все спокойно. И всего час на самолете из Шираза.
Я вспомнила, как, обратив внимание на табло в ширазском аэропорту, удивилась регулярности сообщения с такими небезопасными местами, как Багдад, Дамаск, Мазари-Шариф (Афганистан), а также с маленькими иракскими, сирийскими, афганскими и пакистанскими приграничными городами.
Ну а моей дочери через меня предлагался законный, богатый и здоровый супруг, с собственным домом и самыми честными намерениями.
— А собственный дом у жениха тоже в Багдаде? — засомневалась я.
— Нет, под Багдадом, — не смущается одна из моих собеседниц. — Там место такое красивое — сад, фонтаны, вам понравится. Вы сможете жить вместе с дочерью, а в офис вас будет возить водитель. В пригородах Багдада знаете сколько американок живут и работают?! А уж они-то в плохое место никогда не поедут!
. Когда уже в Москве я рассказала дочери о том, как наивных романтических барышень вербуют в невесты для джихадистов, первое, что с любопытством спросила российская 11-классница:
— А какой он из себя?
— Кто? — опешила я.
— Как кто — жених! Ты что, не посмотрела фотку?
И ребенок отправился делиться с подружками, как косная мама отметает интересные предложения, даже не изучив фотку. Вот как после этого удивляться общению европейских школьниц с исламскими вербовщиками?
Продажа религиозной литературы. Фото: Жанна Голубицкая
Сваха как агент ИГ
Мой путь домой лежит через Баку. В свободном от цензуры киберпространстве Азербайджана у меня снова открывается доступ в Фейсбук и начинают приходить сообщения. Теперь я могу из безопасного места спокойно прочитать ответы на свои отправленные из Тегерана сообщения. Правда, теперь встреча с моими респондентами мне не грозит: в Азербайджан им, видимо, попасть затруднительно. Во всяком случае, все мои новые «друзья по переписке» выразили сожаление, что я уже покинула Иран.
Лайза Вандер или тот, кто выдавал себя за таковую, пообещала мне в самом скором времени написать на личную почту и сообщить, кто сможет встретиться со мной в Москве. Потому что если я по-настоящему хочу нормальную крепкую семью, помочь мне можно. А еще два видных парня из Исламабада написали, что хотят на мне жениться, «потому что сразу поняли, какая я глубокая личность».
Сообщаю, что уже вышла замуж. Мои абоненты в ответ спрашивают, нет ли у меня родственниц и подруг — также владеющих английским и лишенных национальных предрассудков?
— Что касается девушек-подростков на Западе, их часто вербуют не мужчины, а наоборот, женщины постарше, живущие в Европе, — говорит Дуниа Бузар, французский специалист-антрополог, член миссии, работа которой направлена на то, чтобы выявлять и вразумлять потенциальных джихадистов. — Эти вербовщицы используют соцсети, звонки по телефону, чтобы наладить якобы бескорыстные «дружеские» связи. Многие девушки соблазняются предложениями о работе на ниве гуманитарной помощи. И только на месте — в Сирии или Ираке — они понимают, что на самом деле их ждет брак с боевиком, вступление в ИГ, жизнь под надзором шариата — и никакой надежды вернуться домой.
Специалисты в области безопасности из разных стран Европы утверждают, что в ИГ постоянно прибывает женское подкрепление из еврейских, католических и атеистических семей, богатых и бедных, городских и деревенских. Дуниа Бузар в настоящее время курирует 130 европейских семей, чьи дочери попали под вербовку, и уточняет, что деятельность ее группы сосредоточена на том, чтобы предостеречь европейских девушек от романтических заблуждений относительно «святого джихада» и «великого халифата»:
— Рекрутеры ИГ настолько усовершенствовали свои методы, что сегодня легко справляются и с успешными европейками, — сокрушается активистка. — Единственное слабое место женщин — одиночество. Одинокая женщина способна почувствовать себя влюбленной, просто пообщавшись по Скайпу. Это, кстати, тренд, очень ярко выраженный в Германии. Женщины уверяют, что они влюблены, хотя ни разу не видели свой «предмет» в реале.
Похожее рассказали мне представители университета Беркли, США.
— Самые уязвимые в нашей стране — одинокие женщины. Рекрутингом занимаются специально подобранные мужчины — видные, статные, делающие широкие жесты. Они щедры и обходительны, американки называют таких tall, cool, hard and handsome — высокий, крутой, твердый и красивый. Мужчина-агент ИГ олицетворяет собой представление женщины о «каменной стене» — финансовой стабильности и безопасности. Они говорят то, что уставшая от равенства полов западная женщина хочет слышать: что ее обязанность быть только возлюбленной, матерью и хозяйкой их дому. Остальные женские дела — лишь шопинг и хождение в гости к подружкам.
А вот мнение сексолога Доминик Мартан из Франции:
— Вербовка может происходить с помощью самых передовых технологий XXI века, но если речь идет о женщинах, технология всегда одна — древнейшая. Извечное женское желание быть любимой и интересной — для всех или хотя бы для кого-то одного. Говоря о девушках-тинейджерах, это типичный подростковый бунт — не хочу быть такой, как все, я особенная, загадочная, в обычном мире мне скучно, и он так несправедлив. Мы все время говорим о растущем числе самоубийств среди «разочарованных в любви и жизни» подростков, а уход в ИГ — это вариация на ту же тему. А уж если девочка-тинейджер — «гадкий утенок» и одноклассники на нее не смотрят, тогда и гадать не надо, зачем ей крепкие исламисты.
Во многих европейских странах уже работает «Джихад — горячая линия», куда можно позвонить, если вас пытаются завербовать. У нас такой нет, и пока спасение вербуемых — дело рук самих вербуемых.