Что такое выказванне на беларускай
Цитаты Александра Лукашенко о России
Преамбула
Белорусского лидера очень раздражает безальтернативность интеграции с Россией отсюда намеки про «войну за независимость братской Украины» и про то, что Белоруссии «независимость очень дешево досталась»
Давайте вспомним некоторые заявления Александра Григорьевича Лукашенко, сделанные им в разное время в отношении России и не только, которые завершают любой бесполезный спор на эту тему.
1. «Когда мне задают вопрос: «Как бы себя вела Россия, если бы здесь были американские, немецкие инвесторы?» – конечно, Россия себя бы так не вела. Ведь Россия на задних лапках дрожит перед американцами и другими» – такое высказывание белорусский президент допустил во время встречи с лидером КПРФ Геннадием Зюгановым 30 января 2007 г.
2. «Если кто-то из нашего окружения хочет иметь в Белоруссии Чечню на Западе, то это не проблема. Это будет посложнее, чем Чечня», – заявил Лукашенко 21 февраля 2011 г., выступая перед военнослужащими в ходе посещения 2-й инженерной бригады Вооруженных сил.
3. «Я всегда был за единство и целостность Украины. Украина должна быть единой. Мы, белорусы, в этом заинтересованы, и лично я тоже. Боевиков, которые воюют против украинцев, надо уничтожать. Чего Путину там делать? Это чужая страна, чего ему там делать? Кто его там примет, в этой стране?» – рассуждал Лукашенко в ходе интервью ведущей телеканала «Дождь» Ксении Собчак 20 мая 2014 г.
4. «Калининград, нравится это российскому руководству или нет, – это зона ответственности Белоруссии. В советские времена Калининградскую область хотели присоединить к Белоруссии, и уже были наработаны колоссальные связи. С тех пор это осталось. Став президентом, я только усиливал эту связь» – такое заявление белорусский лидер сделал на пресс-конференции для российских СМИ 17 октября 2014 года.
5. «Если понадобится, я вам еще раньше сказал: надо будет от Белоруссии что-то – скажи, мы тебе за сутки все сделаем, что ты попросишь. Все, что президент Украины ни просил, публично говорю, мы всегда все делали. И так будет в дальнейшем», – заверил Лукашенко украинского коллегу в ходе переговоров президентов Украины и Белоруссии в Киеве 21 декабря 2014 г.
6. «Пусть никто не напрягается ни у нас, ни в России по поводу того, что Белоруссия будет настойчиво идти к нормализации отношений с ЕС и США» – так заявил Лукашенко 15 января 2015 г. в программной речи, с которой он выступил на утверждении парламентом Республики Беларусь новым премьер-министром Андрея Кобякова, ранее занимавшего пост руководителя президентской администрации, а до этого – посла Белоруссии в России.
7. «Есть отдельные умники, которые заявляют, что Белоруссия – это, как они говорят, часть русского мира и чуть ли не России. Забудьте. Белоруссия – суверенное и независимое государство» – это высказывание Лукашенко прозвучало на пресс-конференции в Минске 29 января 2015 г.
8. «Если соглашения не будут соблюдаться, то Белоруссия не исключает своего выхода из ЕАЭС», – президент Белоруссии отреагировал таким образом на ограничения, введенные Россией на импорт белорусских товаров (когда белорусы, воспользовавшись запретом на поставки продуктов питания из ЕС, реэкспортировали европейские, в частности польские и балтийские, товары под белорусской маркировкой).
9. «С Саакашвили мы познакомились, когда он был президентом. Я всегда хорошо о нем говорил, благодарил его – никто за нас так не воевал на Западе, как Саакашвили. В Америке – он с ними на «ты» был – вице-президенту, президенту он об этом говорил: «Неправильно вы ведете себя по отношению к Белоруссии, никаких не должно быть санкций, нормальная страна, нормальный президент», – в апреле 2015 года Александр Лукашенко посетил Грузию, проведя встречу с президентом закавказской республики Георгием Маргвелашвили и поблагодарив за поддержку не только действующего грузинского лидера, но и Михаила Саакашвили, объявленного на родине в розыск.
10. «Нас пугают, что Россия, мол, изобретет свои «сороконожки» и будет ядерные боеголовки перевозить на своих – и на здоровье! Если у них есть сегодня мозги и деньги, которых у них нет, – пускай изобретают!» – так высказался Лукашенко 14 августа 2015 г. в ходе визита на ОАО «Минский завод колесных тягачей» (МЗКТ), подвергнув критике руководство РФ, которое якобы отказалось от помощи своему номинальному союзнику.
Этот перечень далеко не полный, но и его хватит, чтобы составить вполне конкретное представление о мотивах проводимой президентом Лукашенко внешней политики в отношении России.
Авторы текста: Евсей Васильев и Александр Лукашенко
В соцсетях все пишут «Пахне чабор». Узнали, что это значит и откуда взялось
Несколько месяцев в постах активных пользователей соцсетей мелькает фраза «пахне чабор», в ответ на нее обычно «прилетает» «пахне!» или, например, «пахне вечна!». Zerkalo.io выяснило, что значит это выражение и откуда оно взялось.
Снимок используется в качестве иллюстрации
Фразу «пахне чабор» использовал Петрусь Бровка в стихотворении о любви с одноименным названием, оно было опубликовано в 1957 году. В активный обиход белорусских пользователей Facebook это выражение пришло месяца два назад, но уже успело обрасти легендами. По одной из версий, «пахне чабор» сказал встречающим человек, который вышел из Окрестина. Ему якобы ответили: «Пахне вечна!» — и понеслось.
Возможно, было и так, но Анна Северинец — известный педагог, писательница, блогер — рассказывает другую историю. Все, насколько она заметила, случилось после поста в Facebook режиссера Владимира Максимкова.
— В соцсетях началась очередная волна обсуждения о том, что БЧБ-флаг и лозунг «Жыве Беларусь!» собираются признать экстремистскими. Владимир в качестве замены предложил «Пахне чабор!», «Чабору слава!» и написал это на своей страничке, — возвращается к тем событиям Анна Северинец. — Под постом люди стали оставлять шуточные комментарии. Один из них принадлежал писателю Змитеру Дяденко. Он написал: «Пахне чабор!» — «Пахне вечна!».
В этот же день, продолжает собеседница, пост про «пахне чабор» появился и у журналистки Любови Луневой. Звучал он так: «Народ на ўсё адгукаецца з гумарам. Шмат хто прапануе па-партызанску замяніць: „Жыве Беларусь!“ на радкі з вершаў, песень. Маўляў, усе будуць разумець, што маецца на ўвазе, а за вершык не пасадзяць.
Уяўляю сабе нешта кшталту: „Пахне чабор!“. Адказ: „Пахне, пахне. “.
Ці, напрыклад: „Бяры Станіславу!“. Адказ: „Станіславу не хачу!“».
— Не знаю, видела Любовь пост Владимира или сама придумала, ведь бывают такие вещи, которые летают в воздухе, — делится мнением собеседница. — Важнее другое: фраза вдохновила пользователей и разлетелась по соцсетям.
— Как думаете, почему она так понравилась людям?
— Во-первых, она красивая. Во-вторых, стихотворение «Пахне чабор» — одно из самых популярных в белорусской литературе и все в школе его учили. В-третьих, у Лявона Вольского есть песня на эти слова, — перечисляет причины интереса к выражению педагог. — Ну и, в-четвертых, чабор — это что-то такое наше национальное.
— Что вы имеете в виду?
— Стихотворение «Пахне чабор» о том, что парню нравится девушка, но он стесняется ей в этом признаться. И все это желание, любовь, нереализованная мечта «вырывается» у него в рефрен «пахне чабор». У Бровки выражение, словно ожидание чуда, которое не произошло, — говорит собеседница и отмечает: это все близко реальности, в которой сейчас оказались белорусы.
Конечно же, продолжает Анна Северинец, нашлись пользователи, кому это фраза не понравилась. Их, продолжает она, это выражение раздражает, они видят в нем предательство.
— Я же вижу в нем иронию, ведь все знают, что этой фразой заменяют, — объясняет она свое отношение к строчке, ставшей популярной. — [Несмотря на реальность, в которой мы оказались] все, что в нас было, осталось, однако мы вынуждены использовать эзопов язык, чтобы сказать об этом другим.
К тому же, считает Анна Константиновна, использовать эту фразу весело. Появляется ощущение, словно ты в какой-то игре.
— В обычной жизни человек чаще всего думает о семье, детях, работе, а у нас 24 часа — мысли о судьбах родины. Это ненормально, — делится наблюдениями собеседница. — А такие вещи, как «пахне чабор» в конце поста, сбивают пафос и дикое напряжение, в котором мы живем.
Любая субкультура, продолжает она, обрастает мемами — эти слова и фразы объединяют людей. Это как сигнал, знак.
— «Жыве Беларусь» не может быть мемом: оно слишком свято и пафосно. А вот «пахне чабор» очень подходит, — говорит писательница. — Когда наши дети вырастут, для них в этой фразе не будет того смысла, который мы сейчас в него закладываем. Пройдет время, и кто-то в соцсетях напишет: «Олды», тут? Пахне чабор!» — и старички подхватят, потому что будут помнить, что это значит.
Тот самый чабор. Фото: Wikimedia Commons / LizaVetLDD
— Эта фраза популярна только в соцсетях?
— Нет, когда встречаешься со своими (людьми похожих взглядов. — Прим. ред.), это код, — отвечает Анна Северинец. — Как-то, когда «пахне чабор» только стало разлетаться в соцсетях, я по дороге зашла в первую попавшуюся столовую, а там стоит «дерево счастья», а на нем розовые и красные ленточки, а рядом на стеллаже вазочки, в которых стоит чабор.
Кстати, а что такое чабор? В переводе на русский — это тимьян, или чабрец. Растение с сильным приятным ароматом.
Шуфлядка, жменя и цёця. Чем русский язык в Белоруссии отличается от русского языка в России
Также его можно услышать от сельских жителей старшего возраста и небольшой части интеллигенции — идейных сторонников возрождения «мовы». Однако русский язык в республике имеет ряд особенностей.
Текущая языковая ситуация в республике, когда «великий и могучий» стал для белорусов доминирующим и общенациональным языком, начала формироваться в послевоенные годы. Тогда, в 1940–1950-е годы, активно происходил процесс урбанизации — массового переселения белорусскоязычных, но владеющих русским языком крестьян в города. Там они уже полностью переходили на русский язык общения.
Причём делали это абсолютно добровольно — никакой «насильственной русификации», как сейчас модно говорить у националистов, не было. Дело в том, что городская культурная жизнь в БССР была в основном на русском языке: он был основным для театров, университетов, самой популярной литературы, лучшего советского кинематографа, СМИ. И русский язык позволял крестьянам и их потомкам влиться в городскую среду, в то время как белорусский оставался распространённым только в сельской местности.
Тем не менее очень часто белорусов можно отличить от жителей средней полосы и других регионов России по говору, несмотря на общий язык.
Белорусское произношение
Белорусский язык по фонетике довольно сильно отличается от литературного русского произношения. «Мова» представляет собой смесь южнорусского наречия русского языка (с аканьем, яканьем и фрикативным [г]) и польского языка (с дзеканьем, цеканьем и исключительно твёрдыми согласными [ч] и [р]). Поэтому при переходе с диалектов местной «мовы» на «великий и могучий» большинство белорусского населения сохраняло привычную для себя фонетику и говорило по-русски, сильно «дзекая» и «чэкая»: [пачыму ты ня дзелаеш так, как нада?].
Из медийных персон подобный акцент характерен, например, для президента Белоруссии Александра Лукашенко, а также для многих чиновников и оппозиционных политиков. Например Зенона Позняка.
Но такой сильный акцент характерен по большей части для старшего поколения белорусов. Для тех, кто родился и вырос в деревне, с детства говорил по-белорусски, но потом переехал в город. Либо для жителей деревень, которые со временем стали говорить по-русски. Поэтому в городах он уже встречается довольно редко.
У тех же, кто уже родился в городе, акцент проявляется гораздо менее заметно — практически ушёл фрикативный звук [г], а звуки [ч] и [р] стали, как и полагается, мягкими. Единственное, что по сей день в речи белорусов остаётся неизменным, — это дзеканье и цеканье, а также редкое яканье.
Доцент Белорусского госуниверситета кандидат филологических наук Галина Гвоздович рассказывала, что белорусов в России вычисляют по звуку [ч], даже когда они его произносят мягко, по всем нормам «великого и могучего»: «Я спросила у своей московской подруги, как она определяет наших людей в России. Она ответила мне, что белорусов выдает звук [ч]. То есть, как бы мы его ни смягчали, все равно мы произносим его не так, как россияне. Даже у людей, которые живут в России около тридцати лет, проскальзывает белорусское [ч’]».
Лексика и синтаксис
Вместе с произношением белорусы перенесли в русский язык из белорусского и некоторые слова, смысл которых вряд ли поймет тот, кто не проживает в республике и не знает всех ее лингвистических тонкостей. Самое известное из таких — «шуфлядка». Так в Белоруссии называют выдвижной ящик в столе, комоде и любой другой мебели.
Среди таких слов также часто встречаются «шильда» (табличка на здании и рекламный щит), «жменя» (горсть), «гольф» (водолазка), «байка» (толстовка), «дзюбка» (кончик носа, от слова «дзюба» — клюв), «сёрбать» (хлебать), «разбурить» (разрушить), «закатки» (закатанные консервы).
Некоторые белорусские слова стали настолько известными, что закрепились на всём русскоязычном пространстве как литературная норма, например «драник».
Иногда в «белорусском русском» неправильно употребляется предлог с глаголом. Например, в республике можно услышать фразу «смеяться с кого-либо» вместо «смеяться над кем-либо» и «жениться с кем-нибудь», хотя правильно будет «жениться на ком-нибудь».
Русский язык 2.0?
Но особенности русского языка белорусов настолько редки, что вряд ли стоит говорить о некоем диалекте «великого и могучего» или о его национальном варианте. Русский язык сохраняет своё единство, которое формировалось на протяжении не одного века. Есть ли тогда смысл его искусственно фрагментировать на разные официальные варианты?
Тем более что с течением времени региональные особенности русского языка встречаются в Белоруссии немного реже — речь в республике становится всё более нормативной и менее отличной от языка россиян. Общее информационное и культурное пространство унифицирует.
Минск хочет обратиться к Москве с новой просьбой на старую кредитную тему
Читайте нас в Google Новости
Пятый пакет западных санкций включает запрет американским гражданам и организациям на предоставление займов правительственному Банку развития Белоруссии и на покупку гособлигаций. При этом Минску в 2022 необходимо погасить 3,3 млрд долларов, а в 2023-м — 4,7 млрд долларов внешних долгов. Проблему отягощает ухудшение экономической ситуации в Белоруссии. Инвестиции в страну прекратились, остается одна надежда — на Россию, участницу Союзного договора РФ и РБ, которая при этом часто слышит заявления официального Минска о необходимости полной интеграции стран.
К концу нынешнего года основные экспортные доходы Белоруссии от нефтепродуктов, продажи калийных удобрений и машин снизились почти на половину. Произошло это из-за закрытия для белорусского экспорта порта в Клайпеде. Эти продукты составляли около 50% бюджетных доходов. Заместитель декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики», специалист по Белоруссии Aндрей Суздaльцев, анализируя ситуацию в беседе с NEWS.ru, сделал вывод о стагнации экономики страны.
замдекана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ
Конечно, инвестиции у нас значительно сократились. Но в стране надо продолжать модернизацию производства. Для выполнения прогнозных показателей социально-экономического развития РБ на 2022-й и последующие годы необходимо создать производства и переориентировать экономику на выпуск товаров, которые будут востребованы в странах ЕАЭС. Мы несём серьёзные убытки из-за сокращения логистических возможностей, отправки нефтепродуктов и калийных удобрений в Евросоюз — мешают демарш Литвы и ограничения со стороны Польши. Для переориентирования экспорта на страны ЕАЭС с западного направления нужны серьёзные средства, — отметил политолог.
Беляков полагает, что новый российский кредит для Белоруссии ещё больше укрепит взаимосвязь экономик двух стран. Он считает, что эксперты, которые рассматривают просьбу Минска как показатель краха белорусской экономики, далеки от реальности или «хотят получить определённые дивиденды от своих высказываний».
Андрей Суздальцев, напротив, убеждён, что белорусская экономическая реальность пессимистична, иначе бы Лукашенко на стал «выколачивать» очередные ссуды у Москвы.
Внутренних резервов нет. Белорусский рынок беден, финансовая система слабая. Страна живёт в долг. Олигархи есть, но только в окружении Лукашенко, и деньги они держат зa рубежом, — убеждён политолог, которого в марте 2006 года депортировали из Белоруссии за критику президента.
Согласно исследованиям различных международных организаций, уровень жизни в Белоруссии далеко не самый низкий на постсоветском пространстве. В Докладе о развитии человечества (Human Development Report 2020) для ООН эта страна заняла шестое место, обойдя Украину, Грузию и страны Средней Азии. Белорусский политолог Дмитрий Беляков отмечает, что, несмотря на множество санкций и коронавирусные ограничения, экономика его страны демонстрирует успешность.
Одним из ключевых показателей экономической стабильности является курс национальной валюты. Белорусский рубль за этот год не так уж сильно просел по отношению к американской валюте — один доллар оценивается примерно в 2,5 рубля, изменения курса наблюдем в границах 20–30 копеек, — заключил белорусский эксперт.
Оппоненты такой точки зрения, как правило, на подобные аргументы отвечают одной фразой: «Это всё благодаря помощи России». Но рано или поздно, добавляют они, щедрость соседней державы может прекратиться. У критиков Лукашенко распространенно мнение, что он обладает искусством «пристёгивать расходы страны к российскому бюджету».
Нужно ли это самой России? Помощь Минску здесь рассматривают как «политическую привязку» к своим интересам. Несмотря на умение белорусского лидера уходить от некоторых своих обещаний, в Кремле, судя по частным встречам президентов России и Белоруссии, воспринимают Александра Лукашенко как верного союзника. Вдобавок, Москва лучше других знает, как непросто вести экономику в условиях повальных санкций. Белоруссия, лишённая природных богатств, в этой ситуации может столкнуться с такими экономическими испытаниями, которые аукнутся и России.
Добавить наши новости в избранные источники
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Deník N (Чехия): «Мы не братья России и во многом отличаемся». Историк объясняет, кто такие белорусы
Они не русские. Не белые, не красные или какие-то другие. У них нет ни моря, ни высоких гор, но есть «чернобыльская зона» и больше всех зубров на свете. О Белоруссии и белорусах мы знаем еще меньше, чем об украинцах. Но в последние недели они заявили о себе всему миру. Кто они, объясняет белорусский историк Алена Маркова.
Вчера у белорусского лидера Александра Лукашенко был важный день. Хотя нынешняя инаугурация была для него уже пятой, она получилась премьерной. Впервые ее не транслировали по телевидению. Впервые на ней не присутствовали, а может, и не были приглашены иностранные дипломаты. Впервые она проходила в секрете от общественности. Впервые ее не признали страны Европейского Союза и Соединенные Штаты.
Хотя Лукашенко обычно говорит по-русски, присягу на белорусской конституции он принес на белорусском. В чем загадка белорусской идентичности, и какую роль играет тот факт, что некоторые ощущают себя белорусами, сопротивляясь режиму Лукашенко?
Алена Маркова — белорусский историк, проживающий в Праге. Она эксперт в области формирования современного народа, национализма и национальной идентичности. Она занимается советской национальной политикой и историей СССР, а также стран-преемниц.
Скоро выйдет в свет ее книга на чешском языке, которая, будь сейчас другое время, заинтересовала бы только нескольких славянофилов и студентов, изучающих Восточную Европу. Однако в свете последних событий в Белоруссии «История Белоруссии» может стать бестселлером.
— Deník N: Белорусы — это что-то вроде «белых русских». Но вы утверждаете, что они «другие». Почему и как, по-вашему, появилось это неточное название?
— Алена Маркова: Никто из историков точно вам не скажет. Это название несколько обманчиво…
— Потому что наводит на мысль, что вы в чем-то русские?
— Да, как будто другой «оттенок» русских. Но это не так. С названиями не все так просто.
Контекст
Макрон: Лукашенко должен уйти (Le Journal du Dimanche)
The Hill: российские войска уже в Белоруссии
Delfi: белорусские «айтишники» из-за границы пугают силовиков Лукашенко
НВ: оппозиция в Белоруссии протестует против тайной инаугурации Лукашенко
В названии средневекового государства Великое княжество Литовское, которое населяли этнические литовцы и этнические белорусы, тоже не было слово «белорусский». Правящая династия была этнически литовской, но государственным языком был древнебелорусский.
И первый Статут Великого княжества Литовского был написан на белорусском языке, и второй.
Государственные органы управления княжеством пользовались белорусским. Именно на него переводились религиозные тексты.
Алена Маркова постоянно проживает в Чешской Республике, поэтому ей не приходится, как она сама говорит, «лавировать» между правдой и официальной пропагандой.
Нашим первым ученым, переводчиком этих текстов с латинского на белорусский, был Франциск Скорина, в честь которого в пражском Клементинуме установлена мемориальная доска, поскольку он работал при дворе Габсбургов. Так что у нас действительно есть собственный язык.
— Но в отличие от украинцев, вы не очень активно пользуетесь белорусским, и русский остался доминирующим языком. Когда я приезжаю в Белоруссию, то постоянно слышу вокруг себя русский. На нем говорят и политики, и люди у себя дома…
— Да. В начале 90-х мы пропустили тот момент, когда это можно было изменить. Закон 1990 года, сделавший белорусский язык единственным государственным языком, действовал на протяжении пяти лет. Но этого недостаточно, чтобы язык сумел возродиться и укорениться. Этого мало, чтобы он проник во все сферы: государственное управление, культуру, — и чтобы национальные меньшинства общались друг с другом на белорусском, а не на русском языке.
У нас на все это было только пять лет. К сожалению, у нас не было такого же масштабного национального возрождения, как у вас. Нам не хватило на него времени.
— Потому что в 1994 году к власти пришел Александр Лукашенко…
— … А в 1995 году он объявил референдум, на котором людей спросили, хотя ли они возвращения русского языка в качестве государственного. И большинство сказали да.
Фальсифицировались результаты или нет, я не знаю. Думаю, большинство населения действительно предпочли удобство. Просто говорить на русском языке им удобнее.
Постепенно ослабевала поддержка образования на белорусском языке, и белорусский загнали на маргинальную позицию. Тот, кто не был убежденным сторонником белорусского, возвращался к русскому языку.
Никто никому не мешал говорить по-белорусски, но на самом деле ряд мер делали русский привилегированным языком. Все это происходило незаметно. А теперь у нас и телевидение на русском, и газеты. Не нужно быть двуязычным — достаточно говорить по-русски.
— Сколько людей говорят на белорусском?
— Из переписи населения следует, что после войны число тех, кто говорит по-белорусски, постепенно снижалось, хотя численность этнических белорусов остается неизменной — около 85 процентов.
— Как распознать этнического белоруса?
— Некоторые считают себя белорусами, не владея при этом белорусским языком. Они говорят: «Мы тут родились». Это то, что называется гражданским народом. Таким образом, мы не исходим исключительно из языка.
Например, гражданским народом является население ряда стран, где говорят по-английски… Точно так же белорусы ассоциируют себя с территорией, культурой и не хотят, чтобы их путали с русскими.
— Но чем вы от них отличаетесь? Как вас различить?
— У нас есть собственная история, язык, флаг и границы. У нас другой характер.
У нас другой национальный костюм, свой язык, свои национальные блюда: драники и колдуны с мясом. У нас более мелодичные песни, как говорят наши патриоты. В общем, мы отдельный народ, а не чье-то ответвление.
Мы являемся частью и всегда являлись частью европейской истории, хотя Москва преподносила нас как «братьев». Но мы им не братья. Во многом мы совсем на них не похожи и никогда не были. Да, мы славяне, но и вы тоже. Пожалуйста, учитывайте это и не путайте нас.
— Ощущают ли себя белорусами те, кто не говорит на белорусском?
— Конечно. Например, Светлана Тихановская. Она говорит по-русски, а не по-белорусски. Но свое имя она пишет по-белорусски — Циханоуска, а не по-русски — Тихановская. Тем самым она дает людям понять, кем себя ощущает.
Кстати, белорусские имена сегодня в чешском языке передаются по-разному. Все зависит от идентичности, с которой их носители сами себя связывают.
— Это касается также названия государства…
— Да. Раньше, при СССР, бытовало название Белоруссия (по аналогии с Россией). Но сегодня утверждено название Беларусь. И для белорусов эта незначительная для вас разница очень важна.
— Отмежевываться от русских вы начали еще в 20-е годы прошлого века. Почему Москва вам тогда это позволила?
— В межвоенный период Сталин уделял большое внимание национальной политике, с помощью которой хотел укрепить власть Москвы. Сначала большевики опирались на городской пролетариат, но им нужно было также привлечь на свою сторону крестьян, а их в Белоруссии было большинство — до 80 процентов населения. Эти люди не говорили по-русски. Сталин понял, что не может навязывать им русский. Напротив. Большевистские идеи решили переводить на национальные языки.
Поэтому в 1924 — 1929 годах (потом Сталин решил, что хватит) поддерживались белорусский театр, школы, развивался белорусский язык. Таким образом, большевики стояли у истоков концепции белорусской национальной истории. Тогда белорусы поняли, что за плечами у них длинный исторический путь вне русских «объятий». Даже писали о войнах между Россией и Великим княжеством Литовским, об аннексии территории Смоленска Россией, агрессивных войнах Ивана IV.
— Выходит, в прошлом Россия не всегда была для Беларуси братом, хотя Александр Лукашенко утверждает сегодня обратное?
— Это агрессивное экспансионистское государство.
— Но на демонстрациях сейчас об этом не говорят…
— Да. Говорить: «Давайте вернемся в Европу», — не лучший выбор. Люди, прежде всего малообразованные, с осторожностью к этому относятся. Они как минимум видят тесные экономические связи с Россией. Кроме того, они уже знают, что такое быть связанными с Россией. Они говорят на русском, и им не нужно учить какой-то новый язык… Мало кто выступает против торговли с Россией.
При СССР в Белоруссии построили множество промышленных предприятий. Особое внимание уделялось химической и автомобильной промышленности, ВПК. В те времена Белоруссия была крупным производителем точных приборов, оптики, радиотехники и электроники.
В Белоруссии также создали первый советский компьютер «Минск».
Политики, которые в прошлом проиграли выборы, такие как Милинкевич и Санников, слишком упирали на наш европеизм. Поэтому и проиграли.
Но Тихановская, когда-то тихая домохозяйка, этого не делает. У нее нет четкой программы. Скорее она варьируется, и в этом ее успех. Люди голосовали не за Тихановскую, а против Лукашенко. Но не за вступление в Евросоюз.
— Но если бы она сделала белорусский единственным государственным языком…
— …Наверное, люди протестовали бы.
— Вы могли бы точно так же, как сейчас, свободно изучать и интерпретировать историю, если бы проживали в Белоруссии?
— История была в Белоруссии политикой и остается ею сегодня. Поэтому историки в Белоруссии старательно обходят тему современной белорусской истории. Они боятся, например, сказать, что население поддержало объявление белорусского языка государственным в 1990 году. Власть приняла бы это в штыки.
— Почему? Ведь в белорусском языке нет ничего плохого, а уж тем более опасного…
— Но политика нынешнего правительства заключается, помимо прочего, в постепенной русификации. А в 1990 году, на волне эйфории нового белорусского национализма, был принят закон, согласно которому белорусский стал единственным государственным языком. Единственным. Никакого русского…
— Но сколько людей тогда говорили по-белорусски?
— Конечно, не все. Белорусский и русский — разные языки. Белорусский ближе к польскому. Мало кто делает на белорусском, например, бухгалтерские отчеты или медицинские заключения. Поэтому введение белорусского в качестве единственного государственного языка для многих создавало проблемы. Это было неудобно для значительной части населения, которую уже русифицировали. И так остается по сей день.
Статьи по теме
«Инспекция с противоположного берега»: японский министр «проверил» Южные Курилы (NHK)
The Atlantic: темная сторона эмоционального интеллекта
Panorama.am: Азербайджан начал наступление
— Тогда как в 1990 году удалось добиться принятия такого закона?
— Тогда превозносилось все белорусское. Никто не возмущался. Люди воспринимали объявление белорусского языка государственным как болезненную, но необходимую меру на пути к лучшей, самостоятельной жизни. Они искренне хотели выучить белорусский.
Я тогда работала историком в архиве. Прежде чем принять закон, правительство обратилось к гражданам, чтобы они высказали свое мнение. Мне в руки попали письма людей, 95 процентов из которых были за, хотя понимали, что это создаст им определенные неудобства. Они не владели белорусским и извинялись в письмах: «Извините, что я пишу с ошибками, но я научусь…» Это трогало и смущало.
— Почему белорусы, в отличие от соседей украинцев, так плохо знают свой язык?
— Из-за продолжительной русификации. Она продолжается с XIX века, и постепенно русский превратился в престижный язык городского образованного населения.
С русским можно сделать карьеру, добиться социального престижа. Белорусский же был языком крестьян, неотесанных деревенщин. Так было и при Советском Союзе. Если человек хотел чего-то добиться, без русского ему было не обойтись.
Белорусский язык — удел узкого слоя национальных «будителей», ученых, филологов. Но в белорусском городе вы белорусского не услышите. Скорее люди стараются говорить даже без акцента, потому что прекрасно говорить на русском престижно.
Только в 1990 году пробудилась любовь к белорусскому. Белорусы хотели с чем-то себя идентифицировать, опровергнуть утверждения советских историков о том, что наша и российская история одно целое и у белорусов нет собственной истории, что мы братья. Этакие «почти русские».
В период эмансипации язык воспринимался как доказательство того, что мы другие. У нас есть собственный флаг, собственный язык, который больше похож на польский, чем на русский, собственный путь и все это не такое, как в России. В 1990 году мы просто хотели оторваться от советского русского языка. Белорусский был символом новой жизни.
— Наверное, трудно было в одночасье перевести все государственные документы на другой язык и начать работать, пользуясь белорусским…
— Вы эксперт по современной истории. Можете ли вы назвать какое-то событие прошлого века, которое стало ключевым для Белоруссии? Мне в голову приходит, разумеется, Вторая мировая война…
— Да, но в ХХ веке был еще один важный для Белоруссии этап развития — демократическая Белорусская народная республика, которая существовала в 1918 году. Однако другие государства ее не признали, и тем не менее ее символическое значение превосходит непродолжительность ее существования. К той республике отсылает и наш флаг, то есть тот флаг, который белорусы приняли в 1990 году, бело-красно-белый.
— Вы говорите о том флаге, который сегодня развевается над головами представителей белорусской оппозиции и который Лукашенко называет символом белорусских коллаборационистов времен Второй мировой войны?
— Именно о нем. Когда хотят дискредитировать традиционный бело-красный флаг, всегда прибегают к одному и тому же жалкому аргументу о том, что под этим флагом коллаборационисты маршировали с нацистами…
— Но тема Второй мировой войны у вас очень актуальна. Известная фраза «Только б не было войны» в Белоруссии отодвигает на второй план и права человека, и демократию, и все остальное, как менее значимое… В борьбе за мир должны отступить все и вся. Это объясняется огромным количеством жертв в Белоруссии во время войны? По мнению некоторых историков, вы потеряли до 15 процентов населения…
— У нас были огромные потери, прежде всего, среди мирных жителей. Истребляли целыми деревнями и зачастую всего из-за одного партизана. Белоруссия была настоящей партизанской республикой.
— Я часто слышу от белорусов, что у нас, чехов, есть наши Лидице и Лежаки, а у вас, белорусов, таких выжженных деревень сотни. Отличается ли Белоруссия от соседней Украины, скажем, и тем, насколько пострадало гражданское население в годы войны?
— Да. Мы особенно пострадали и потеряли невероятное количество жертв. Жестокость на нашей земле была исключительной. Понимаете, я историк, и когда я начала писать историю Белоруссии, то сказала сама себе, что годы Второй мировой оставлю в стороне. Для меня это слишком… слишком сложно. Я не могу об этом. Извините.
— Почему именно у вас творилась такая жестокость? Правда ли «что ни белорус, то партизан»?
— У нас тоже было немало коллаборационистов. Мы не любим упоминаний об этом, но это правда. Хотя мы никогда не вылавливали евреев и не выдавали их немцам.
Тем не менее партизанское движение было по-настоящему массовым. Коммунисты поддерживали его из Москвы. Лесистая и болотистая Белоруссия для этого очень подходила.
Мы очень активно вели подрывную войну. Но за одного партизана убивали по десять мирных жителей… В Хатыни стоит особый памятник. На одном месте как будто должны расти четыре березки, но одной нет. Это символ того, что во время войны мы потеряли каждого четвертого белоруса.
— А как насчет нравственной дилеммы? У нас об этом говорят в связи с покушением на Гейдриха…
— А вам известно, что у нас был свой Гейдрих? Его звали Вильгельм Кубе (нацистский генеральный комиссар в Белоруссии, убитый в 1943 году в Минске — прим. авт.). Московское руководство настаивало на его уничтожении. По сути это был приказ, хотя все понимали, что это будет стоить нам жизней множества мирных жителей.
Мультимедиа
Заводите моторы! Всеми любимая «Лада» отметила свое 50-летие (Daily Mail)
Продукты, употребление которых на ночь не добавляет лишний вес (Sözcü)
Самые смешные животные 2020: эти фото точно заставят вас улыбнуться
Sözcü (Турция): восемь продуктов, полезных для сердца
Когда его убили, начались карательные акции, невиданные прежде. И я сама задаюсь вопросом: а стоило ли оно того? Какая мера безумства или целесообразности допустима? Стоило ли это героическое начинание стольких жизней? Расплата была страшной.
— О той эпохе белорусской истории у вас уже можно говорить откровенно?
— Когда говорят о том, что Кубе относился к белорусам более или менее нормально, скажем, открыл белорусские школы и гимназии, помогал белорусскому самоуправлению, то российские историки начинают буквально бесноваться. Хотя я утверждаю — да, это был оккупант, но он не самое худшее, что постигло Белоруссию…
— Лукашенко часто пользуется страхом перед войной, чтобы убедить граждан, что они должны ему доверять, ведь от очередного конфликта их якобы никто другой не защитит. И это срабатывает…
— Упомянутый вами лозунг «Только б не было войны» я расцениваю как паразитирование на нашей общей травме. Поскольку от поколения, которое сами все это пережило, уже почти никого не осталось. И теперь нам, когда это кому-то выгодно, повторяют: ты, мол, что, хочешь, чтобы снова была война? Это чистой воды манипулирование. Как будто нам грозит нечто подобное…
Более серьезная угроза — глобальное потепление. Запугивать войной — очень хитрый ход. «Вы хотите, чтобы у нас был такой же хаос, как на Украине?» — спрашивают у людей политики. Но почему они не спрашивают: «Хотите ли вы жить так же, как в Швейцарии?»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.