Что такое валахия в 17 веке
Княжество Валахия
История развития региона в I-X вв. нашей эры
Территория будущей Валахии в начале I в. н.э. стала территорией активных внешнеполитических событий. Начало было положено римскими завоеваниями, в результате которых исторические земли проживания племен даков и гетов вошли в состав Римской империи. Спустя несколько столетий власть над регионом несколько раз переходила от одних захватчиков к другим. Ключевой поворот в развитии местности и населения наступил в VIII в., когда земли стали частью Болгарского царства (первого). Под влиянием болгарских племен формировалась уникальная восточно-романская народность, получившая название влахи или волохи. Под влиянием болгар, влахи приняли православие, что способствовало распространению письменности (славянской), государственных традиций, культуры.
Создание княжества Валахия
На рубеже X-XI вв. по всей Румынии стали формироваться протогосударственные образования, объединяющие несколько земель. Их называли кнезатами, которые руководили князья с наследственной властью. Самыми крупными из кнезатов были Трансильвания (подчинялись Венгрии), Молдавия и Валахия. Первых два княжества постоянно страдали от набегов монголо-татарских орд. Меньше всего пострадала Валахия, ставшая княжеством в начале XIV в., и получившая название Царя Ромыняска. Венгерское королевство практически сразу сделало попытку захватить эти земли, чтобы расширить границы своего государства. Но влашские правители обратились за помощью к сербским и болгарским царям, которые помогли отбить атаку. Тем не менее, Валахия все же была подчинена, но уже османским государством. В 1390-х гг. турецкие войска напали на княжество, форсировав Дунай. Тогдашний правитель Валахии Мирча стал вассалом Османской империи. Государственное устройство нового княжества ничем не отличалось от европейских средневековых государств. По форме правление это была монархия, возглавляемая воеводой. Он носил официальный титул господарь, которого выбирало специальное собрание феодалов (духовных и светских). Собрание помогало господарю руководить страной. В частности, вести внешнеполитическую деятельность, решать внутренние проблемы. Власть господаря передавалась в наследство претенденту, которого выбирал правитель. Для Влашского государства были характерны частые междоусобные войны, феодальная борьба за престол. При этом власть господаря была ограниченной властью бояр и феодалов, создавших боярский совет.
Валахия делилась на несколько округов, которыми управляли пыркалабы. Они имели представительские функции, а также широкие судебные полномочия. При этом в княжестве существовало централизованное судебное производство, которым руководил господарь. Основой судебной системы долгое время было обычаевое право, которое в исторических документах называлось волошским правом. Самыми распространенными был обычай присяги и право наказывать провинившихся огромными штрафами.
Правитель Валахии опирался на войска, которые назывались господарскими и боярскими дружинами. Они составляли малое войско, в состав которого входили служилые люди. Когда государство вынуждено было воевать, то создавалось большое войско, формировавшееся на основе крестьян. Также князь-господарь в своем правлении опирался на православную церковь, которая была автономной. При этом формально она сохраняла зависимость от Константинополя.
Османский период в развитии Валахии
В течение всего существования Валашское княжество боролось за выживания в условиях активной внешнеполитической экспансии. Основную угрозу составляла османская империя, которая с конца XIV в. активно нападала на Валахию. Впервые с ней столкнулся правитель Мирча Сатрый, который стремился всячески укрепить положение государства. Учитывая постоянные угрозы, как со стороны османов, так и венгров, данный правитель искал союзников для борьбы с врагами. Поэтому были заключены договора с Молдавией, Польшей, Сербией, Болгарией. Но союзы государств были крайне нестабильными и постоянно распадались, из-за чего антиосманскую борьбу Мирча проигрывал. Следствием чего стало установление формального протектората Османской империи над Валахией.
После смерти Мирчи, во внутреннем развитии княжества стали проявляться две тенденции – длительная политическая нестабильность и внешнее вмешательство. Последний фактор был представлен двумя государствами – Венгрией и Турцией, которые поддерживали различные боярские и феодальные группировки, постоянно враждующие за верховную власть. В середине 15 в. победила провенгерская позиция, и на престол в княжестве был посажен Владислав (Влад) Цепеш. При нем произошла стабилизация положения в Валахии, что было достигнуто крайне жестокими, иногда террористическими мерами. В первую очередь, пострадали бояре, которых сажали на кол за любые проступки или неподчинение власти. Таким правлением были недовольны огромное количество бояр, крестьян, феодалов. Этим сумел воспользоваться турецкий султан Мехмед Второй, который сумел утвердить на влашском престоле марионеточного правителя. Им стал брат Влада Цепеша Раду Красивый, который был обязан ежегодно платить дань, налоги, отправлять солдат для участия в османских войнах. Раду удалось добиться подчинения бояр, что положительно повлияло на экономическое, социальное и политическое развитие страны.
В течение первых двадцати лет XVI в. смена правителей происходила более активно, чем в предыдущем столетии. Самыми известными из правителей этого периода были Нягое Первый и Раду Пятый. Они приходили к власти самостоятельно, без активного вмешательства турецкого султана. Основным их достижением можно считать неоднократные попытки начать антиосманское восстание, для чего активно велись переговоры с венгерскими правителями. Но турецкий султан и его подчиненные пресекали недовольства, казня господарей и руководителей бояр. Для того, чтобы больше привязать Валахию, а также и Молдавию, к Турецкой Порте, в имперскую армию стали постоянно набирать местное влашское и молдавское население. Результат был довольно печальным для Валахии. Страна потеряла собственное войско, что ослабило ее. При этом огромную роль стала играть армия профессиональных наемников, которые действовали более эффективно и уверенно.
До начала 18 в. османы всячески ужесточали свое правление в княжестве. Во-первых, усилилось экономическое и налоговое давление на государство. Во-вторых, самовольное перенесение столицы в Тырговиште. В-третьих, превращение крестьян в экономически зависимых работников. В-четвертых, практически полное уничтожение бояр как отдельного класса.
Некоторая стабильность в княжестве наступила в 1630-х – середине 1650-х гг., когда к власти пришел Матей Басараб. При нем началась активизация связей с Трансильванией и Молдавией, которые помогали Валахии добиться независимости от османов. Но очередная попытка провалилась. В конце 1650-х гг. турецкие фавориты активизировали боярскую борьбу за власть, которая закончилась победой рода Кантакузенов. Его представители разные сроки занимали престол господаря. Последним был Штефан, сотрудничающий с австрийской династией Габсбургов. Конкуренцию ей стали составлять и российские правители, которые также старались укрепиться в регионе. Впоследствии Штефан Кантакузен был убит турками за попытку очередного восстания.
Между Россией, Австрией и Портой
После этого османы упразднили выборную монархию, создав режим фанариотов. Это были греки-константинопольцы, которые правили Валахией от имени турецкого султана. Но власть фанариотов была крайне нестабильной, поскольку в дела страны вмешивалась Австрия. Вследствие чего Валахия была разделена на Большую и Малую, которую получил Карл Шестой, император Священной Римской империи. Вскоре земли снова были возвращены Порте, а на престол сел новый грек Константин, известный как Маврокордат. Благодаря ему в Валахии было отменено крепостное право, прекращена миграция крестьян в Молдавию и Трансильванию. Также была предпринята попытка провести централизацию, для чего столица снова была перенесена в Бухарест.
С конца 1760-х гг. Валахия по очереди стала переходить от Австрии к России, которая выступала защитницей православного населения. Политическая чехарда закончилась в 1812 г., когда по условиям Бухарестского мира княжество получило широкую автономию в составе Османской империи. С этого момента началось возрождение государства, в котором новый правитель Ион Георге Караджа провел ряд экономических и культурных преобразований. Реформы коснулись и военной сферы, после чего Валахия превратилась в стратегический центр Европы. Княжество пытались использовать страны Европы, чтобы остановить продвижение российских войск вглубь континента.
Но ситуацию изменили активные национальные движения, которые вспыхнули в различных регионах Турции. Мощное антиосманское восстание, которое одновременно началось в Валахии и Молдове в 1821 г., пошатнуло турецкое правление в княжестве. Через пять лет оно получило самоуправление, после чего последовала широкая автономия. Она находилась под охраной России, которая постепенно стала управлять Валахией. Важным событием во внутренней жизни княжества стало введение Органического статута, что значительно активизировало национальное движение. Подобные явления наблюдались и в других дунайских государствах, принадлежавших Порте. Их судьбу решила Парижская конвенция 1858 г., где Англия, Франция, Россия, Турция, Италия и Пруссия приняли решение о создание единого государства на берегах Дуная. Оно было образовано из Валахии, Молдавии и Трансильвании, и названо Румынией (1862 г.).
Валахия
С XIV века Валахия — феодальное княжество, с XVI века — под турецким господством. По Адрианопольскому мирному договору 1829 года фактически автономна (под протекторатом России до 1856). В 1859—1861 гг. объединилась с Молдавским княжеством в единое государство (с января 1862 — Румынское княжество).
Содержание
История
Древние времена
История Валахии восходит к самым древним периодам. Упоминают эту территорию древние авторы, например Иордан, Флавий, Приск Панийский, Прокопий Кесарийский и пр. Если румынские историки говорят про «Дакийское царство», то древние авторы на территории Дакии, и в Добрудже, указывают на стольные грады, среди них столица скифов г. Томис, Добруджа, при императоре Констанции переименованная в Констанцию, и упоминаемый древнегреческими мифами «Олимп»; древняя горная резиденция Сармизегетуса. В этой территории, которая соседствовала с гетами-мёзиями (не путать с персами-«мезами») на юге Дуная, с гетами-языгами из Паннонии и с гетами-бастарнами на севере, христианство распространялось благодаря святому апостолу Андрею, который, по легендарной традиции, основал в 62 году епископства в Византии, Одесоссе (Варна) и Томисе (совр. Констанца), так и христианам-беженцам, спасавшимся в Дакии от преследований Римской империи.
В год 105 году во главе IV Счастливого Флавиевого легиона и вспомогательных частей из Мёзии, юг Дуная, император Траян вторгся в Дакию. Основные боевые действия велись на территории Мунтении. Тогда же пала и была разрушена Сармизегетуса. С 106 года территория юго-западной Дакии, населённая гетскими родами, включая В., была включена в состав Римской империи («Дакийская провинция»), оккупация продлилась до 271—275 гг. В этот период на территории Дакии древними авторами упоминаются две крупные области; «Гепидия» (последующая Трансильвания) и на территории Мунтении — «Роксолания». В 275 году готам удалось занять оккупированные римлянами юг и запад Дакии, после короткого перерыва, после того как в ряды гуннов (hunis) вошли и дакийские геты; роксоланы и гепиды, и при поддержке своих союзников, именно с территории Мунтении гунны и начали свое генеральное наступление на Рим. После падения Рима в Валахии династии менялись одна за другой; после смерти Аттилы на престол взошел гепид Ардарих, после него другие.
Средние века
Предание называет основателем Валашского княжества «чёрного князя», жившего якобы на исходе XIII века. Более вероятно, что оно было создано Басарабом I в 1310 году, причём первые несколько десятилетий зависело от Венгерского королевства.
Только с падением венгерской династии Арпадов власть Венгрии в Валахии ослабла и княжество стало независимым. В таком качестве оно просуществовало более 100 лет. С началом наступления Османской империи на Балканы опасность захвата Валахии османами возрастала. В итоге, в 1415, валашский господарь (правитель) вынужден был признать сюзеренитет османского султана.
Валахия была зажата между турецкими землями с юга и Венгрией с севера. Трансильвания принадлежала Венгрии и была своего рода промежуточной территорией между венгерскими и валашскими землями. Кроме того Валахия обладала религиозной спецификой: Турция была мусульманской, Запад — католический, а Валахия — православной. Это положение Валахии и обусловило непостоянство военной политики, особенно после 1453 года, когда пала под натиском турок Византия. Валашские правители то шли вместе с венграми на турок, то пропускали турецкие армии в венгерскую Трансильванию.
Под османским владычеством
В 1476 году валашские князья окончательно стали вассалами Османской империи. В 1718—1737 годах Олтения (Малая Валахия) принадлежала Австрийской империи.
В 1829—1856 гг. княжество было протекторатом России.
После разгрома турками Венгрии в 1526 г. и до пятнадцатилетней войны в конце 16 века, с которой началось медленное и трудное контрнаступление немцев и венгров, турецкое господство на румынских землях находится в апогее. Сделав Буду в 1541 г. центром своей новой провинции, турки отправили венгерскую королеву Изабеллу и малолетнего наследника престола за Тису, в земли, которые им в тот момент было не с руки завоевывать. Так было положено начало независимому существованию Трансильвании.
Никогда эти два государства не были столь беззащитны перед лицом неодолимой империи, как в 16 веке. Турецкие владения окружали Валахию почти со всех сторон. Географическое положение Молдавии было другим, но урок, преподанный турками в 1538 г. был слишком нагляден, а сосед и наиболее вероятный союзник в борьбе против них – Польша – явно слабее империи. Турки начали захват румынских территорий, включив в состав империи области в низовьях Дуная (Килия, Брэила, Тигина) и опорные пункты на среднем течении этой реки (Джурджу и Турну).
Румынским княжествам были, таким образом, перекрыты доходные торговые пути из Центральной Европы на Ближний Восток, а их важнейшие центры оказались в пределах быстрой досягаемости для расположенных в этих городах турецких отрядов. Наконец, Молдавия и Валахия находились в состоянии почти постоянного внутреннего разброда, бесконечных смен власти и борьбы за нее – их примитивные и незрелые политические системы с трудом выдерживали такое испытание, как зависимость от Османской империи.
Сама империя подошла к высшей точке своего могущества. Когда в 1534 г. султан Сулейман Великолепный захватил Месопотамию, Османское государство достигло наибольшего территориального расширения. А вот дальнейшие завоевания на Западе оказались под вопросом.
Блестящая победа при Мохаче означала не окончание борьбы, а ее начало. Ранее военно-политическая система Венгрии наглядно показала свои недостатки, но теперь турки почувствовали и ее преимущества. В условиях наличия в стране многих центров власти разгром королевской армии, гибель самого монарха и захват столицы были недостаточны для ее завоевания. Местные предводители венгерского дворянства организовывали сопротивление, и венгры год за годом продолжали с отчаянным упорством сражаться за каждую область, город, замок.
Помимо этого, войдя в центр Европы, турки оказались лицом к лицу с Германской империей – государством рыхлым и неповоротливым, но обладавшим большими людскими и экономическими ресурсами. Когда турки взяли Буду и подошли к Вене опасность заставила Германию мобилизовать свои ресурсы. Организатором обороны Центральной Европы стала династия Габсбургов. Ее австрийские владения превратились в основной центр сопротивления. Закрепившийся за представителями династии выборный пост германского императора давал в ее распоряжение не всегда надежный, но обширный и богатый тыл.
И, наконец, после разгрома Венгрии под власть Габсбургов перешла, отчасти принудительно, но в основном по причине понимания необходимости объединения сил против турецкой угрозы, почти половина венгерских территорий. Речь идет о севере (нынешней Словакии), где по соседству с Веной в Пожони (теперь Братислава) стал собираться после потери Буды венгерский парламент, восточной Венгрии, узкой полоске западных венгерских земель между турецкой провинцией и собственно Австрией, и Хорватии. Так было положено начало Австрийской империи, которой предстояло расширяться и крепнуть по мере оттеснения турок назад в Азию.
Но все это было впереди, а пока приходилось вести тяжелые оборонительные войны. Они продолжались с незначительными перерывами до 1568 г. Семь больших походов, возглавленных Сулейманом Великолепным, множество более мелких операций не привели к окончательному овладению Венгрией, не приблизили турок к захвату Вены, а мечта о завоевании лежащих дальше на запад центров христианской Европы становилась все более далекой и несбыточной. В 1566 г. Сулейман умер во время осады Сигетвара – венгерской крепости, прикрывавшей путь к Вене, защитники которой все погибли в боях, но заставили измотанную турецкую армию повернуть обратно. Самый могущественный из османских султанов так и не смог завершить дело, которому посвятил большую часть своей жизни – завоевание Венгрии.
Здесь заключается одна из причин, и она, скорее всего, самая важная, сохранения румынской государственности. Упоенные собственными успехами и могуществом турки слишком стремились к великим целям и дальним горизонтам, до слабых, зажатых в тиски турецких владений и чаще всего покорных дунайских княжеств у них просто не доходили руки. Впрочем, многое зависело и от поведения самих румын, которым снова надо было использовать накопленный веками опыт выживания бок о бок с более сильными завоевателями. А умение быть покорными и полезными для захватчиков всегда, когда это возможно, прятаться и убегать, когда положение ухудшается, и оказать сопротивление в случае самой крайней необходимости приобрели в румынском обществе силу инстинкта.
Вначале о двух последних пунктах этого списка. Хотя оказанное в героическую эпоху сопротивление турецкому нашествию и завершилось поражением, турки все же усвоили, что в крайнем случае румыны будут сражаться. Конечно, это не значило, что турки не могли завоевать Валахию и Молдавию. Предприняв последовательную кампанию в течение нескольких лет подряд, расставив на равнине сильные гарнизоны, постоянно нанося удары по горным районам, империя, скорее всего, смогла бы сломить сопротивление, особенно в 16 веке, когда у румын не могло быть достаточно сильных союзников. Но такая кампания потребовала бы больших трат и усилий, а у турок было много дел на более важных направлениях экспансии – венгерском, персидском, итальянском.
Отсюда следует переход к первому пункту – империи небезуспешно внушалось убеждение в том, что если румын не припирать к стенке, они будут тихими, покорными и незаметными. Покорность туркам и составляла суть валашской и молдавской политики на протяжении большей части 16 века. А это имело значительные экономические и внутриполитические последствия.
Бремя зависимости и власть аристократии
Специфическим обстоятельством румынской зависимости от Турции, способствовавшим беспредельному росту поборов, было крайнее распыление ответственности. Не контролируя данную территорию непосредственно, османы могли требовать выплаты дани в нужных им объемах, особо не задумываясь о том, до какой степени будет разорено население, вынужденное нести это бремя. В свою очередь, повышавшие налоги и оброки власти и землевладельцы всегда могли сослаться на требования турок об увеличении повинностей.
Ситуацию должны были регулировать князья, но они либо были бессильны, либо играли отрицательную роль. Правители слишком часто менялись. В 16 веке Валахией правили 24 князя, а так как многие из них приходили к власти и снова теряли ее по нескольку раз, то всего смен власти было 32. Следовательно, средняя продолжительность правления была три с небольшим года. Ненамного стабильнее было в Молдавии – 16 князей и 23 смены власти. Как мы уже знаем, этому способствовала внешняя уязвимость и зависимость княжеств, создававшая постоянный соблазн призвать иностранную помощь против не понравившегося правителя. Возможно, сыграло роль и более глубокое и древнее обстоятельство – меньшая степень сплоченности у народа, создавшегося из смешения множества разных переселенцев и беженцев, а не на основе первобытного племени.
Наиболее глубоким последствием этого распыления социально-экономической ответственности и хронической политической нестабильности стало глубочайшее привитие в румынских землях «неформальной» эксплуатации. Значение законодательных и договорных норм в восточных деспотиях, какой была Османская империя, всегда было ограниченным, поскольку ведущую роль играли реальные отношения власти. Однако последствия такого подхода смягчались наличием стабильной властной иерархии, которая, пока государство держалось, обеспечивала соблюдение постоянных правил игры. Более раннее византийско-болгарское влияние, дополненное теперь османским господством, эффективно способствовало привитию на полудикой румынской почве этой восточной правовой культуры.
Но свойственная Валахии и Молдавии хроническая нестабильность внесла здесь свои коррективы. Не сдерживаемое ни волей государства, как на Востоке, ни властью закона, как на Западе, угнетение приобретало самые дикие (и в смысле беспорядочных, и в смысле особо тяжелых) и непредсказуемые формы, при которых грань между законными привилегиями государства и правящих классов, с одной стороны, и коррупцией, с другой, была практически незаметна. Такие порядки укрепляли в народе приобретенные ранее ощущение безнадежности заботы о росте собственного благосостояния и борьбы за свои права, чувство покорности беспощадной судьбе, осознание необходимости быть бедным, прятаться и обманывать бесчисленных, неодолимых и непредсказуемых в своей жадности и жестокости угнетателей.
Если на заре существования княжеств в них возникали более-менее стабильные династии (самой продолжительной в румынской истории династией стали Басарабы, правившие Валахией от основания государства до 1436 г.), то к 16 веку уже упоминавшаяся нами хаотическая система престолонаследия привела к положению, при котором на престолы княжеств могли претендовать представители нескольких десятков крупных аристократических семей. Постепенно сложился порядок, при котором новый князь избирался боярами, но и он соблюдался крайне редко. Как правило, дело сводилось к перевороту с участием той или иной иностранной армии, а в конце рассматриваемого периода – к назначению князя османским султаном.
Турки поощряли разброд в верхах Молдавии и Валахии, так как постоянная борьба за власть была важнейшим механизмом увеличения дани. Чтобы вступить во власть, князь должен был быть утвержден Турцией. За это полагалась отдельная выплата – большой мукарер. С целью получить одобрение султана претенденты на румынские троны соревновались в увеличении этих поборов, наращивании основной дани – харача, прочих выплатах турецкому государству и взятках его представителям.
Основным товаром, поставляемым Валахией и Молдавией в Турцию, было зерно. В 16 веке еще недавно дикие Карпато-дунайские земли приобрели для Османской империи большое значение как один из основных и уж точно самый удобный в силу территориальной близости поставщик зерна в Константинополь. Вассальные княжества продавали его по установленным турками ценам, а нередко поставляли бесплатно. И не имели права продавать в другие страны.
Экономические возможности Валахии и Молдавии возросли в силу двух причин – освоения плодородных земель на равнинах и беспощадного роста налогов, вынуждавшего крестьян делать все возможное для увеличения производства. Годовой налог с крестьянского хозяйства менялся в 16 веке следующим образом: 1521 – 1557 гг. – 86 аспров, 1558 – 1566 гг. – 212 аспров, 1585 – 1591 гг. – 550 аспров, 1592 – 1594 гг. – 946 аспров. Большинство румын, получивших в 14 и 15 веках возможность выйти из укромных долин и распахать плодородные земли на равнинах, теперь поплатились за это жестоким рабством, и рост производства уже не приносил повышения благосостояния.
Вероятно, в то время начинается изменение пейзажа румынских равнин. Покрывавшие их ранее обширные леса все более активно сводятся и области становятся степными. Меняется и социальный облик общества. Разорительные налоги заставляют крестьян влезать в долги, продавать свои земельные наделы, идти в зависимость от крупных землевладельцев. У последних появляются дополнительные причины наращивать свои земельные владения. Им тоже надо делать подарки туркам. Кроме того, империя забрала дунайские торговые города, а значит тем, кто лишился возможности зарабатывать на международной торговле, надо искать новые источники дохода.
Крестьянская свобода, которой Валахия и Молдавия выгодно отличались от Трансильвании в первые полтора столетия своей истории, теперь исчезает на равнине почти полностью, хотя сохраняется в горных районах и на восточной окраине Молдавии. Подавляющее большинство крестьян оказывается в зависимом положении, облагаются помимо налогов еще оброком и обязанностью отрабатывать барщину, а сила и самостоятельность аристократии возрастают. То обстоятельство, что этому косвенно способствуют турки, тоже является одним из достаточно неожиданных моментов румынской истории – в странах находившихся под прямым управлением Османской империи местная аристократия, как правило, истреблялась.
Правившие недолго, в обстановке постоянных угроз, интриг и борьбы за власть молдавские и валашские князья 16 века не смогли совершить ничего выдающегося. Приведенный выше рассказ о жизни Влада Дракула является вполне показательным для того, чтобы составить представление об их политике, основным смыслом которой была борьба за выживание. Показательной является деятельность валашского князя Михни (правившего в 1577 – 1583 и 1585 – 1591 гг.), купившего для себя у турок право вернуться к власти ценой огромного увеличения дани и завершившего политическую карьеру переходом в ислам и поступлением на турецкую службу. Отказ от христианской веры, правда, произошел не от хорошей жизни. Вошедшие во вкус после многократных повышений дани, в 1591 г. турки потребовали нового увеличения выплат. Убедившись в невыполнимости таких требований, Михня отрекся от престола, и поспешил перейти в ислам, чтобы обезопасить себя от репрессий. Такой поступок лично его действительно спас, а вот выводить Валахию из безвыходного положения предстояло Михаю Храброму.
Более благосклонное отношение потомков заслужили те князья, которые пытались идти по стопам Влада Цепеша, проводя антитурецкую политику и укрепляя свою власть путем репрессий против бояр. Это привело ко многим личным трагедиям, но в силу известных внешних обстоятельств достичь желаемой цели не удавалось. Такую попытку в Молдавии предпринял Ион Водэ Грозный (а по другой версии Храбрый), правивший в 1572 – 1574 гг. Будучи, скорее всего, незнатного происхождения, он прославился жестокими расправами над богатейшими светскими и духовными магнатами, которые принесли ему ненависть аристократии и любовь народа. Но он оправдал и второе свое прозвище, когда не побоялся бросить вызов туркам, отвергнув в 1574 г. очередное требование об увеличении дани. Молдаване даже дали бой турецкой армии, но потерпели поражение, в котором сыграло свою роль и предательство бояр, стремившихся избавиться от ненавистного тирана, и в любом случае имевших основания полагать, что борьба с империей ничем хорошим кончиться не может.
Хотя тиранами были отнюдь не только правители, стремившиеся к независимости. Самые масштабные репрессии 16 века – уничтожение 200 бояр в 1558 г. – стали делом рук валашского князя Мирчи Чобану, вернувшегося к власти при помощи турок и расправившегося с оппозицией руками турецкого отряда.
Нестабильность и уязвимость политических систем румынских княжеств давала шанс на успех самым невероятным авантюристам, которые вряд ли могли бы на что-то рассчитывать в более благоустроенных государствах. Наиболее интересный подобный опыт пережила опять же Молдавия, где в 1561 г. при поддержке Габсбургов и польского вельможи Альберта Ласки власть захватил живший в Германии и принявший лютеранство грек Якоб Гераклид. Этот энергичный и самоуверенный авантюрист обрушил на преданную традициям и боящуюся перемен страну поток нововведений, которые могли бы глубоко изменить ее судьбу, втянув Молдавию в орбиту западной цивилизации. Причем первое из них казалось обреченным на успех, так как состояло в предоставлении аристократии гарантий неприкосновенности жизни и имущества и ее освобождении от налогов. Однако небрежное отношение правителя к православным обычаям и попытки приобщить молдаван к европейской науке и просвещению, по видимому, имевшие целью подготовку почвы для принятия ими лютеранства, вызвали лишь враждебную настороженность.
Можно долго гадать, были ли у Якоба Гераклида шансы превратить Молдавию в подобие то ли Польши то ли Швеции при более благоприятных внешних условиях, но роковым оказался естественно турецкий вопрос. Планы нового князя, объявившего о намерении не только освободить Молдавию от власти Османской империи, но и вовсе изгнать турок из Европы, не могли не привести в ужас молдавских бояр. В отличие от пришедшего вскоре вслед за ним Иона Грозного, провозгласивший либеральные принципы и не нашедший общего языка с простым народом чужак не внушал боярам особого страха. Поэтому они предупредили неблагоприятный поворот в отношениях с турками, свергнув и убив Якоба в 1563 г. Возможно, при Ионе Водэ и при правившем в начале 17 века другом любителе казней и конфискаций Штефане Томше, многие из заговорщиков и их потомков с тоской вспомнили о предложенном немецким греком проекте либеральной конституции.
Авантюра Якоба обозначила и начало нового явления в жизни Валахии и Молдавии – прибытия большого количества греков, постепенно занявших важные позиции в двух княжествах. Большинство из них приезжало не из Европы, а из Османской империи, в состав которой входила и сама Греция. Молдавия и Валахия всегда были тесно связаны с восточносредиземноморским миром узами религии. Их церкви управлялись из Константинополя, так что греки не раз занимали в них важные позиции. А в 16 веке исход в румынские земли стал для греков компромиссным решением мучивших их самих проблем.
Борьба Византии и других греческих государств против турецкой агрессии была давно проиграна, могущество Османской империи не оставляло надежд на близкое освобождение. В отличие от болгар или сербов, греки слишком давно и глубоко приобщились к цивилизации, чтобы их могла удовлетворить роль покорных крестьян или бродящих по диким горам разбойников. Поэтому они отчаянно рвались если не в закрытые для христиан высшие, то хотя бы в средние эшелоны османского общества, добиваясь для себя материального благополучия и хотя бы минимальной свободы.
Валахия и Молдавия – православные вассалы Турции – были идеальным местом для реализации таких планов. Отъезд в эти страны не мог расцениваться как предательство империи, зато греки, пересекая Дунай в северном направлении, получали целый ряд благоприятных возможностей. Они избавлялись от национального и религиозного гнета, а в отношении румын многие из них оказывались в положении господ, потому что прибывали в Дунайские княжества в качестве представителей Турецкой империи или Константинопольской патриархии, либо просто в силу большего богатства и изворотливости. Правда, подобное двойственное положение вещей окончательно оформилось в 18 веке, но предпосылки для этого начали создаваться уже в 16. Более образованные и энергичные, имевшие лучшие связи с турецкими господами греки успешно внедрялись в ряды господствующих классов Валахии и Молдавии, несмотря на стойкую ненависть местных бояр и народа к пришельцам.
16 век, несомненно, был одним из самых мрачных в румынской истории. При прогрессе обслуживавшего потребности турецкой столицы земледелия, торговля пришла в упадок, а ремесла находились в зачаточном состоянии. Все силы уходили на выполнение обязательств перед Турцией и бесконечную внутреннюю борьбу, так что сейчас в Румынии весьма затруднительно найти памятники того жестокого и бесплодного столетия. Только в начале века в был построен помпезный храм в Куртя де Арджеш в Валахии, а в конце – чудесная расписная церковь в монастыре Сучевица в Молдавии.
Могущество и богатство развратили некогда аскетичную и дисциплинированную элиту Османской империи, и концу 16 века коррупция приобрела невиданный ранее размах. Поощряемые самими румынскими правителями турецкие чиновники потеряли всякое чувство меры, и тяжелый гнет к концу столетия перерос в полный беспредел (смотри выше данные о налогах). Но эта критическая ситуация стала прологом к переменам, благодаря которым 17 век стал для румын более благоприятным, чем 16.
Но, как это обычно бывало в румынской истории, важнейшим условием крупных преобразований были не устремления самих румын, а внешние обстоятельства. Незадолго до прихода к власти Михая Храброго началась новая большая война турок с Германской империей и Венгрией. Пятнадцатилетняя война (1591 – 1606 гг.) приходится на середину периода между разгромом Османской империей Венгрии в начале 16 века и успешным контрнаступлением империи Габсбургов на Турцию в конце 17 столетия. Она обозначила момент равновесия сил между европейцами и турками. Европа еще не обрела того технического и организационного превосходства, которое позволит ей свести на нет османскую угрозу, но некоторые подвижки в этом отношении уже происходили.
В свою очередь Османская империя никогда, вплоть до самых последних лет своего существования, не отдавала владения без борьбы. Тем более не собиралась она этого делать в то время, когда, несмотря на финансовые трудности, разраставшуюся коррупцию и внутренние смуты, она все еще находилась на вершине своего могущества.
Но этого мало. Война Михая с Синан-пашой оказалась неудачной для турок. Она проходила по обычному сценарию борьбы румын с силами вторжения. Михай пустил турецкую армию вглубь страны, которой после уплаты непосильной дани пришлось вдобавок вновь испытать ужасы нашествия. Уже в ходе отступления валахи и трансильванцы измотали силы Синана-паши в упорном сражении при Кэлугэрень. Затем Михай ушел в Карпаты, где его армия отдохнула и соединилась с трансильванскими и молдавскими подкреплениями. Контрнаступление союзников заставило отступить истощенную пребыванием в разоренной стране османскую армию, и, наконец, при переправе через Дунай назад в турецкие владения значительная часть сил Синана-паши была уничтожена при Джурджу.
Облик румынского 17 века был определен не только пересмотром в лучшую для румын сторону отношений с турками, но и завершением последнего этапа переходного периода от патриархального, наполовину первобытного общества героической эпохи, к безраздельному господству землевладельческой аристократии. Рубежом окончания внутренней эволюции опять же являются события 1595 года. После завершения кампании против турок князь Михай издал указ, согласно которому крестьяне должны были постоянно проживать на тех местах, где они находились до начала турецкого вторжения в 1595 г. На первый взгляд, закон был направлен на скорейшее возвращение в родные места беженцев, покинувших деревни при приближении турецкой армии. Что выглядит очень странно. Казалось бы, весь опыт, по меньшей мере, последних тысячи с лишним лет и так научил румын, когда и куда им возвращаться после бегства от очередных завоевателей. Ничего не известно о том, чтобы Штефан Великий или Мирча Старый издавали подобные указы после нашествий турок, происходивших во времена их правлений.
Судя по всему, такая необходимость появилась только при Михае Храбром, когда большинство населения Валахии в полной мере ощутило угнетение не только иноземных захватчиков, но и валашского привилегированного сословия. Поскольку было понятно, что собственные господа с изгнанием турок никуда не денутся, у многих крестьян 16 века, в отличие от их более свободных предков, могла появиться мысль не возвращаться в родные места после бегства от турецкой армии. Разумеется, князь Михай был заинтересован в их удержании – и в качестве правителя, озабоченного сохранением на своей территории платящего налоги населения, и как защитник интересов аристократии, и, в конце концов, поскольку он сам являлся крупнейшим землевладельцем. Указ оказался очень полезен – в последующие десятилетия несколько поколений бояр ссылались на него, требуя розыска и возвращения бежавших с их земель крестьян. Так в Валахии было введено крепостное право.
Эти свершения и были самым важным, что сделал за годы своего правления Михай Храбрый. Остается еще одно предприятие, реально оставившее куда меньший след в румынской истории, но стоившее князю жизни и обеспечившее ему громкую славу в Румынии новых времен.
В отличие от захватившего в начале 16 века несколько областей на востоке Трансильвании Петру Рареша, Михай Храбрый стал правителем всей этой области. Впервые владевшее краем венгерское дворянство оказалось на положении подданных румына, то есть представителя того народа, который они издавна привыкли видеть лишь в составе низших сословий. Конечно, нужно обладать очень богатой фантазией, чтобы предположить, что князь, уничтожавший крестьянскую свободу у себя на родине, стал бы уничтожать привилегии венгерского дворянства, но ряд мер по перераспределению лесов и пастбищ в пользу румынских деревень был принят. Появление в княжестве единокровного и единоверного правителя стало причиной нарастающей волны крестьянских волнений, и, чтобы избежать войны с венгерским дворянством и хаоса в стране, Михай вынужден был направить армию на их подавление.
Самыми неприятными для правящих групп Трансильваии стали религиозные начинания пришельца из-за Карпат. Михай планировал дать православию равные права с несколькими признанными в стране христианскими конфессиями. Во времена, когда вероисповедание было одним из важнейших факторов, определявших положение человека, это могло открыть румынам путь в привилегированные сословия Трансильвании. Михай, однако, не успел внести столь фундаментальные перемены в религиозную жизнь области.
В июне 1600 г. Михай захватил власть и в Молдавии, заставив ее присоединиться к антитурецкой коалиции и впервые объединив в составе единого политического образования всех румын. Но подобное положение продлилось лишь около двух месяцев. Михай Храбрый воевал на немецкие деньги, а когда император, сам претендовавший на Трансильванию, остался недоволен тем, что Михай провозгласил себя правителем этой области, финансирование прекратилось. К концу лета платить армии стало нечем. А когда Михай потребовал от трансильванского парламента оплаты его военных расходов, тот в сентябре провозгласил восстание против него. Князь спешно вернулся из Молдавии, но 18 сентября 1600 г. его армия около Дьюлафехервара была разбита венгерскими повстанцами во главе с Иштваном Чаки. В те же дни поляки не встречая сопротивления занимают Молдавию, восстанавливают у власти свергнутого Михаем Иеремию Мовилэ и вторгаются в Валахию. Михай идет через Карпаты спасать хотя бы собственную страну, но 20 октября терпит от поляков поражение около Плоешть и вынужден бежать в Австрию.
В следующем году Габсбурги сочли, что свергнутый правитель Валахии может оказать помочь в захвате вновь покинувшей антитурецкую коалицию Трансильвании. При их поддержке он собрал армию и вместе с немецкими войсками вновь завоевал область. Но когда кампания подходила к концу, солдаты Габсбургов убили Михая, положив конец правлению, которое началось в духе Штефана Великого, но закончилось все равно в духе Влада Дракула. Зато поднятое сторонниками Михая восстание в Валахии увенчалось успехом. Князем был провозглашен Раду Шербан, который в 1602 г. отбил вторжение татар, а в 1604 г. сумел заключить мир с Турцией. Ему пришлось вновь признать верховную власть султана, но условия подчинения, как мы видели, были легче, чем в предыдущем столетии.
Уже в 20 веке, когда Трансильвания в другую эпоху и при других социально-политических обстоятельствах вошла в состав Румынии, Михай Храбрый был сделан культовой фигурой именно благодаря своему походу на Трансильванию. Но в 17 веке продлившееся менее года правление валахов не имело значительных последствий и запомнилось разве что как один из эпизодов большой войны немцев, венгров и румын против турок. Эфемерное объединение стало скорее трагедией, чем успехом предприимчивого валашского князя. Перебороть злую румынскую судьбу оказалось выше его сил, но попытка сделать это была самой убедительной в румынской истории в промежутке с начала 16 по середину 19 века, и кое-что в судьбе Валахии и Молдавии действительно удалось поменять к лучшему.
Валахия и Молдавия пользуются данной турками передышкой
Как уже отмечалось, перед Валахией и Молдавией в 17 веке тоже открылось окно возможности относительно свободно распоряжаться своей судьбой. А, кроме того, румыны получили несколько ценных подарков из Америки. В течение 17 столетия в Валахии и Молдавии получили распространение сразу несколько пришедших из Нового Света сельскохозяйственных культур. Кукуруза, помидоры и табак отлично прижились в румынском климате, повысили продуктивность сельского хозяйства, в значительной степени стали основой питания населения и экспортного потенциала страны. Уже давно считается очевидным, что мамалыга, веками составлявшая основу рациона румынских крестьян, делается из кукурузной муки, и мало кто знает, что до 17 века она делалась из проса. А представить румын некурящим народом в наше время даже еще труднее, чем вообразить Румынию без мамалыги.
Получив в течение 16 века огромное влияние в двух странах, класс крупных землевладельцев в течение 17 столетия пользовался им в основном успешно. Решение Михая Храброго о введении крепостного права подтверждается в нескольких валашских законодательных актах первой половины 17 века. В 1628 г. князь Мирон Барновский вводит крепостное право в Молдавии.
Размер крестьянских повинностей если и снизился, то весьма незначительно. Примечательно, однако, что ни в 16, ни в 17, ни в 18 веке, даже во времена самых зверских поборов крестьянских протестов в Валахии либо Молдавии не заметно. Все более частым явлением становится бегство крестьян, в наиболее тяжелые периоды угрожающее государствам фискально-демографическими кризисами, все большую массовость и изощренность приобретает уклонение от оброков и налогов, но открытых протестов нет. Даже несмотря на то, что условия, в общем, благоприятствовали. Румынским крестьянам противостояло не большое и хорошо организованное государство, а рыхлые, хронически нестабильные административные и политические структуры. Но, несмотря на всю уязвимость румынских верхов, никто из низших сословий не бросает им вызов. Приобретенная за многие века иноземных нашествий привычка подчиняться и терпеть, по возможности обманывать, а если прижмут бежа