Что такое дофаминовая зависимость

Зависимость от удовольствия (или дофаминовая петля)

Слышали ли вы про дофамин — нейромедиатор, активно участвующий в системе мотивации? В знаменитом эксперименте ученые Олдс и Милнер обнаружили механизм действия этого вещества (как водится, на мышах). Сначала экспериментаторы решили, что им удалось открыть «центр удовольствия», но позже выяснилось, что дело было не столько в удовольствии, сколько в мотивации и в предвкушении.

Как действует дофамин?
Дофамин вынуждает нас действовать. Сценарий простой: поставили цель – достигли цель – получили вознаграждение. Это стимулирует нас искать и действовать снова и снова.

А что за дофаминовая петля?
Это ловушка постоянной самостимуляции. В такой ситуации человеку важно не столько достижение цели, сколько сам процесс погони. Ожидание чуда становится важнее чуда, и попавшие в дофаминовую петлю не могут остановиться – тут же переключаются на другую цель.

Это относится и к перееданию, наркотикам, лайкам, репостам, постоянной проверке почты и т.д. Суть петли в том, что дофамин продуцирует удовольствие не столько от получения желаемого, сколько от самого поиска.

Формирование зависимостей
В формировании игромании и других зависимостей (от лайков, проверки почты и т.д.) дофаминовая петля играет чуть ли не главную роль.

На этом держатся компьютерные игры: только пройдешь уровень, как хочется ещё. И ещё.

Этот механизм наглядно работает и в Инстраграме. Почему не теряют популярность красивые фотографии еды или напитков? Ну казалось бы, в чём биологический смысл смотреть на то, что не можешь съесть? Однако такие картинки притягивают, и дело не только в эстетике, сколько в предвкушении.

По той же схеме нас привлекают и новинки. Встречаются люди, которые чуть ли не зависимы от всего нового, и снова речь о дофаминовой петле: новое всегда что-то обещает. И это тот случай, когда обещание важнее результата.

Плюсы и минусы
За счет действия дофамина человек решается на новые свершения, открытия, подвиги и даже безумства. Он мотивирует нас стремиться, активно действовать — и это прекрасно. С другой стороны, попав в дофаминовую петлю, человек не может остановиться, не может перестать достигать или к чему-то стремиться.
Узнали себя? Вы попадали в дофаминовую петлю?)

Больше полезных статей в нашей группе ВКонтакте
Если материал вам понравился, расскажите о нем друзьям. Спасибо!

Источник

Мне скучно! Дофаминовая зависимость

Автор: Наталия Простун, психолог

Игровая зависимость или интернет зависимость – ЛЕГКО ФОРМИРУЕТСЯ С РАННЕГО ДЕТСТВА. Мозг ребенка восприимчив и пластичен. В смартфоне картинки быстро меняются, в игре много ступеней сложности и много поощрений, достиг, выиграл и получил удовольствие. В интернете много не всегда полезной для ребенка информации. Мозг усиленно питается и съедает все. Чем питается мозг ребенка родители не в состоянии проследить. Часто на это не хватает времени. А потом ребенок, сталкиваясь с жизненными трудностями, все больше и больше хочет оставаться в онлайн. Там хорошо и интересно. Там есть виртуальные друзья (которые никогда не придут в гости), отношения, совместные игры, там хочется жить. И дети живут в искусственном и красочном мире, где ложным способом удовлетворяются их потребности. А с реальностью все становится плохо, общения мало, друзей тоже, учиться не хочется, многое не интересно, в общем вновь «скучно». Мама и папа заняты, и с ними также «скучно». Ничего не хочется. Хочется получить дозу «в руки смартфон». И ради этого ребёнок готов побыстрее убрать в своей комнате, сделать уроки, да что угодно сделать, чтобы только получить от родителя смартфон. В моей практике у подростков были и истерики, и демонстрация суицида, когда ребенка лишали смартфона.

Причина проста, полученный опыт жизни в онлайн и играх создает определенные изменения в мозге, формируются нейронные связи ГДЕ и КАК можно получить удовольствие. Пластический мозг ребенка играя компьютерные игры или живя в онлайн получает большую дозу дофамина, гормона удовольствия. В реальной жизни невозможно получить такую дозу, только лишь принимая наркотики. Когда дети живут в онлайн от 3 до 5 часов, доза становится настолько сильной, что пропадает интерес к жизни, к хобби, к кружкам, к обучению и даже к самому себе. Реальность становится мрачной и серой – и вновь подпитывается желание убежать от реальности. Создается замкнутый цикл.

Были случае в моей практике, ребенок ждал, когда родители уснут и до утра играл неделями (родители про это даже не знали), пока психика не дала сбой. Уже вмешалась психиатрия.

Дофамин — это гормон, отвечающий за поощрение от какой-либо деятельности. Организм получает награду в виде дофамина всякий раз, когда ребенок набирает уровень в игре. Гормон дофамин относится к широкому классу под названием «катехоламины», он повышает внимательность, создает хорошее настроение, создает привязанность и когда его много приводит часто к переутомлению. Ребенок играя устает. По-настоящему устает. Потом не хватает сил, чтобы делать уроки.

Ребенок проживая жизнь в Инстаграм, в ютуб и в компьютерных играх, и мозг, который в процессе формирования, настолько пересыщается дофамином, что ему становится сложно правильно определять, что хорошо и плохо. Цвета виртуальности становятся насыщенными и яркими. Мозгу становится все тяжелее переключиться на впечатления, приходящие из реального мира. Формируется из ребенка «дофаминовый наркоман». Нужна доза и он ее требует, а родители дают!

ЧТО ПРОИСХОДИТ С РЕБЕНКОМ, КОТОРЫЙ МНОГО ПРОВОДИТ ВРЕМЕНИ В ОНЛАЙН:

В здоровом варианте можно получать дофамин небольшими порциями, радуясь жизни, общению с друзьями, наслаждаясь природой, погодой, хобби, путешествием… И если вы надумали уменьшить пребывание ребенка в онлайн, тогда вместе создайте ему интересную жизнь в офлайн. Создайте возможность получать дофамин в реальной жизни здоровым способом. И не спешите спасать от скуки. Пусть ребенок побудет в ней и придумает что-то свое, свою реальную игру, пригласит друга, и они поиграют в УНО, в Монополию, порисует или полепит. Пусть сам, а не вы для него.

(Важно! Без крайностей! Не стоит полностью лишать ребенка интернета или игр на телефоне)

Источник

PsyAndNeuro.ru

Дофаминовая теория зависимости: 40 лет взлетов и падений

Последние четыре десятилетия существует позиция, рассматривающая зависимость как расстройство дофаминовой системы. Однако, по мнению D.J.Nutt и его коллег, такая точка зрения не привела исследователей к созданию новых методов лечения. В своей недавней статье в Nature Reviews Neuroscience они рассмотрели происхождение дофаминовой теории зависимости и способность наркотических веществ вызывать высвобождение дофамина в стриатуме человека.

Наркотическая зависимость является сегодня одной из самых больших глобальных проблем здравоохранения. В связи с этим особенно важно выявить механизмы возникновения зависимости для создания более эффективного лечения, так как существующие методы ограничены и часто недостаточно эффективны.

Один из первых прорывов в понимании того, каким образом в мозге формируется зависимость, был сделан в 1970-х годах Олдсом и Милнером. Они заметили, что крысы с электродами в определённых областях мозга начинали самостоятельно многократно стимулировать эти участки мозга электричеством. Позже авторы назвали данный феномен положительным подкреплением. В этих областях мозга были обнаружены дофаминовые нейроны, что объясняло тот факт, что механизмы, усиливающие действие этого нейромедиатора, усиливают самостоятельную стимуляцию крысами данных участков мозга.

Вскоре оказалось, что для алкоголя, каннабиса и кетамина нет прямой связи между выбросом дофамина и ощущением удовольствия, да и сам выброс происходит не всегда, а даже если и происходит, то на более низком уровне, чем при введении стимулятора дофаминовой системы метилфенидата, используемого для лечения синдрома дефицита внимания с гиперактивностью. Также было показано, что при употреблении каннабиса нет связи между высвобождением дофамина в стриатуме и какими-либо субъективными, поведенческими и физиологическими эффектами.

Любопытно, что повышенным высвобождением дофамина характеризуются и такие поведенческие акты, как игра в компьютерные игры, прием пищи, медитация. В то же время, существует связь дофамина с системами контроля и импульсивностью. Дофамин участвует в исполнительном контроле, соответственно, как ни парадоксально, может предотвращать наркоманию и другие расстройства, связанные с нарушением контроля (например, перееданием), а также снижать импульсивность у людей, приверженных азартным играм.

Авторы статьи предполагают, что роль дофамина более сложна, чем та, что предлагается дофаминовой теорией зависимости. Вероятно, дофамин действительно играет главную роль в наркотической зависимости от стимуляторов, непосредственно связанных с дофаминовой системой, но играет менее важную роль (если вообще таковая имеется) в опосредовании зависимости от других наркотиков. Наркотическая зависимость – сложный продукт взаимодействия нескольких нейромедиаторов, которая варьируется в зависимости от вещества и принимающего его человека. Как бы не была привлекательна возможность создать единую всеобъемлющую теорию, видимо, от нее придется отказаться.

Автор перевода: Колодяжная А.

Источник: Nutt D. J. et al. The dopamine theory of addiction: 40 years of highs and lows //Nature Reviews Neuroscience. – 2015. – Т. 16. – №. 5. – С. 305-312.

Источник

Механизмы формирования зависимостей

· Очень многие становились восприимчивы к эйфоризирующим побочным действиям препаратов (формирование психической зависимости)

· В дальнейшем не могли отказаться от приема опиатов в виду нарастающей болевой симптоматики при отсутствии препарата (формирование физической зависимости).

Тогда, на стыке 18-го и 19-го веков, врачи впервые столкнулись с проблемой ятрогенной (т.е. полученной в результате неправильного или необоснованного лечения) опийной наркомании (кризис, который сейчас остро переживается в США). Это явление впервые натолкнуло медиков на понимание того, в организме каждого человека заложены некие общие механизмы формирования опийной зависимости, которые, при определенных условиях, могут реализоваться у абсолютно любого человека. Тогда же стало формироваться понимание того, что наркомания является не «нравственным изъяном», а такой же болезнью, как бронхиальная астма или сахарный диабет и пациенты-наркоманы нуждаются не в порицании, а в полноценном комплексном лечении и поддержке.

Очередное медицинское открытие «по ошибке»

Нейрофизиологические механизмы формирования зависимого поведения, а именно так называемые «центры удовольствия» были открыты лишь в середине прошлого века.

Это открытие, как и многие гениальные открытия в медицине и фармацевтике было сделано случайно и по ошибке: исследователи изучали, насколько быстро мышки научатся избегать места удара током в клетке, и их внимание привлекла одна мышь, которая вместо избегания этого места, наоборот как будто стремилась получать разряды.

При дальнейшем рассмотрении ученые убедились, что электрод, вживленный в мозг, несколько сместился и под воздействием удара током стимулировался центр, в последствие названный центром удовольствия.

Данное понятие является скорее метафорическим, т.к. оно включает несколько анатомических структур, наиболее изученными из которых являются вентральная покрышка и прилежащее ядро.

Дофамин – нейромедиатор удовольствия или его предвкушения?

Основным передающим нейромедиатором данной системы является дофамин, выделение которого сопровождается субъективно приятными эмоциями – прежде всего удовлетворением от полученного результата, некоторая легкая стимуляция, бодрость, чувство удовольствия, эмпатии, привязанности и вовлеченности.

Относительно недавно выяснилась еще одна любопытная функция дофамина – оказалось, что он начинает выделяться уже на этапе предвкушения вознаграждения! Вспомните, например, в каком состоянии мы просыпаемся утром накануне долгожданного свидания! Мозг, опираясь на предыдущий опыт повышенного выделения дофамина запускает «систему подкрепления» не только при виде или ощущении того, что нам обычно нравится, но даже на этапе воспоминания или планирования, ожидания приятной активности.

Казалось бы, что в этом плохого? Оказалось, что нарастающий уровень дофамина «заставляет» нас фокусироваться исключительно на объекте нашего вожделения, принуждает нас предпринимать все возможное чтобы получить объект желания (на то дофамин и называется медиатором мотивации!) и достигает своего пика при первом контакте с желаемым.

Так, сладкоежкам наверняка знакомо чувство, когда после сытного обеда при предъявлении им красивого десерта, отказаться от него становиться невозможным. Несмотря на сигналы SOS от полного, перерастянутого желудка, человек поддается на возрастающую дофаминовую волну, подталкивающую его к поеданию жирного калорийного десерта.

В самых общих чертах так формируются компульсивные нарушения поведения, когда человек, осознавая «неправильность» своего предстоящего поступка не может тем не менее устоять перед очередной ненужной покупкой, перед очередным куском пирожного, перед очередным быстротечным адюльтером с последующими идеями самообвинения и самоуничижения, клятвами, что «это больше никогда не повторится» и повторным включением в «порочный цикл».

Если мы вернемся к нашей мышке, которой дали беспрепятственный доступ к «педальке удовольствия», то продолжение истории было печальным – животное, в погоне за удовольствием, отказалось от еды, воды, партнеров, детенышей…и погибло от обезвоживания. Согласно последним исследованиям дофаминовой системы можно утверждать, что мышка умерла не от «счастья», а лишь в его предвкушении.

Дофамин – нейромедиатор обучения

Примечательно, что так называемые центры удовольствия также отвечают за процессы обучения и формирования долгосрочной памяти.

Так, эволюционно дофамин и норадреналин играли важнейшую роль в обучении эффективным стратегиям выживания. Например, как это могло выглядеть у наших далеких предков – победил врага, получил дозу дофамина, нашел питательную пищу – получил удовольствие в виде дофамина, нашел сладкую пищу – получил еще больше дофамина, удачно размножился – еще больше дофамина получил.

И таким образом в поведении особи подкреплялись (почему система иначе называется системой подкрепления) наиболее важные поведенческие стратегии в рамках сохранения жизни, продолжения рода и накопления позитивного жизненного опыта и избегания потенциально негативных ситуаций. Но в современном мире, когда проблема выживания не столько актуальна, зачастую подкрепление получают стратегии самодеструктивные, например, страсть к экстремальным видам спорта или к быстрой езде, к обильному перееданию, и, к сожалению, прием психоактивных веществ.

Как психоактивные вещества «взламывают» систему вознаграждения

Психоактивные вещества (ПАВ) воздействует либо непосредственно на дофаминовую систему, либо опосредовано через другие рецепторные системы (нашу внутреннюю опиатную, каннабиноидную и прч.), но на выходе результат одинаков – их прием вызывает выброс нейротрансмиттеров (прежде всего дофамина), вызывающих эйфорию в разы больше привычных «физиологических» раздражителей. Наш мозг крайне «любопытен» (за это как раз и отвечает дофамин). В случае, когда мозг встречается с неким новым мощным раздражителем, обстоятельства, способствующие этому, практически беспрепятственно проникают в долгосрочную память, и индивид охотно повторяет действия, приведшие ранее к мощным позитивным эмоциям (то, что, например, происходило с мышкой, которая быстро запоминала в каком углу находится заветная педалька «удовольствия»). Есть такое выражение, что ПАВ (которые и являются таким мощным раздражителем) буквально с первого раза «взламывают» нашу долгосрочную память, беспрепятственно проникая в нее и эксплуатируют наши эволюционно сформированные программы обучения.

Последствия эксплуатации дофаминовой системы

Для ряда людей с выраженными гедонистическими установками прием ПАВ быстро вытесняет все прочие жизненные удовольствия, и они начинают предпочитать так называемые «дешевые» удовольствия (не в плане стоимости, а в плане затрат). Человеку не нужно предпринимать никаких усилий, достаточно что-то заказать, принять и ждать эффекта. В свою очередь мощным и эффективным активатором и дофаминовой, и эндогенной эндорфинной системы является любая физическая активность – спорт, танцы, плавание, движения в целом, но для этого же нужно предпринять усилия – как минимум надеть спортивную форму, выйти на пробежку или дойти до бассейна/фитнес клуба.

Итак, вернемся к воздействию ПАВ на дофаминовую систему. Если на первом этапе знакомства с ПАВ человек выбирает стратегию «быстрого выигрыша» (к обсуждению данных стратегий мы вернемся отдельно) и постоянно искусственно поддерживает повышенный уровень дофамина, то:

· во-первых, «дофаминовые депо» быстро опустошаются и, соответственно, снижается активность центров подкрепления (что хорошо заметно на данном изображении фМРТ головного мозга здорового добровольца, у которого данные зоны активно «светятся» красным цветом, в отличие от «ослабленных» желтых зон у зависимых людей со стажем).

· во-вторых, происходит структурная перестройка нервных окончаний на уровне рецепторов – меняется их количество и уменьшается чувствительность к дофамину.

Чем отличается привыкание от зависимости

На данном этапе важно разобрать такие понятия, как привыкание и зависимость, которые мы упомянули выше при обсуждении развития опийной зависимости.

Вынужденный отказ от опиатов в лучшем случае ведет к сниженному настроению, апатии, ангедонии, снижению энергетического потенциала, т.е. проявлениям дофаминового дефицита. В худшем случае, когда происходит выраженное структурное изменение на уровне нервных окончаний и возникают поломки в других нейромедиаторных системах, человек испытывает физические страдания (как в случае опийной и алкогольной зависимости). При этом повторный прием ПАВ уже не вызывает выраженной эйфории (т.к. дофамина катастрофически не хватает), но человек вынужден принимать его с целью избегания физических страданий – круг зависимости замыкается. Нужно ли говорить, что при единожды сформированной зависимости человек уже никогда не сможет «пить как все, понемногу» и зависимость к другим ПАВ у него сформируется в более сжатые сроки.

Возможно ли нейрофизиологическое восстановление после сформированной зависимости?

Тем не менее компенсаторные возможности нашего головного мозга практически не ограничены, и при условии полнейшего длительного воздержания от приема ПАВ возможно восстановление работы нашей системы подкрепления практически к доболезненному этапу:

Здесь мы видим активность данной зоны у здорового человека, у человека, находящегося в ремиссии 1 месяц и два года. По данным фМРТ активность зоны подкрепления практически полностью восстановлена. Главным условием этого является полный отказ от ПАВ и от активностей, раскачивающих и вызывающих гиперстимуляцию дофаминовой системы, поскольку лишь в этом случае возможно восстановление плотности дофаминовых рецепторов и возобновление дофаминовых депо.

Ввиду этого в последнее время появляются всевозможные теории и идеи «дофаминового голодания», т.е. сознанного отказа от дешевых удовольствий, под которыми подразумевается:

· Шоппинг, в т. числе он-лайн шоппинг

· Вредная сладкая и жирная пища

У данного направления уже есть свои последователи, с особенным интересом к ней отнеслись обитатели «силиконовой» долины.

Неужели всему виной лишь дофамин?

А в развитии опийной зависимости решающее значение имеет эндогенная эндорфиновая система, никотин реализует свое действие через Н-холинорецепторы, для каннабиса также были найдены специфические каннабиноидные рецепторы, алкоголь тоже реализует свое действие через ряд других нейромедиаторных систем.

К сожалению, в последнее время рынок заполонило обилие новых синтетических субстанций, действие которых пока не до конца изучено, однако известно, при приеме некоторых из них необратимые структурные поломки в ЦНС происходят уже при первом контакте и болезнь развивается молниеносно.

Источник

Поликлиника №10

Люблю тебя как сигарету: как работает никотиновая зависимость

Курильщик становится курильщиком не сразу.
От нескольких первых сигарет его тошнит. Если же он мужественно и упорно преодолел неприятные симптомы, то он становится зависимым. Зависимость связана с физиологией: синапсы привыкают, что их стабильно «заливают» никотином, и не утруждают себя выработкой ацетилхолина.
В результате, когда человек резко перестает курить, выясняется, что ничто не помогает ему затормозиться или разогнаться — ацетилхолина-то нет. По сути, это та же синаптическая пластичность, которая помогает человеку выучить, где он живет.
Система поощрения, которой показали, как никотин способствует выбросу дофамина, обучает его курить. «Сломанная» система поощрения ведет к неожиданному эффекту: курильщика радует только курение. Как показало исследование, полосатое тело в мозге человека с никотиновой зависимостью не просто с восторгом реагирует на сигарету — оно не очень ярко реагирует на другие стимулы вроде денег и стейков. То есть курение делает человека счастливым… и снижает ценность всего остального, а чем ниже ценность всего остального — тем выше мозг ценит никотин.
В теории это когнитивное искажение объясняет, почему срываются завязавшие курильщики: они хотят наконец-то обрадоваться. Когда годами связывал все важные моменты жизни с сигаретой в пальцах, руки кажутся пустыми.

Среда, личность и экстраверсия: что подталкивает к курению
Курение, как любое сложное явление, подвязано на разные факторы. Во-первых, дети скорее закурят, если курят их родители. Тут и гены, и представления о приемлемом.
Лонгитюдное исследование показало, что курение родителей в любом возрасте — даже до рождения ребенка — увеличивает вероятность того, что дети будут курить. Если и старший брат или сестра курят, вероятность закуривания увеличивается в 6,3 раза. У курильщиков рождаются курильщики.
Во-вторых, ученые, изучая влияние генетических факторов и факторов окружающей среды, пришли к логичному выводу: курению способствует и необщее влияние окружающей среды. Например, если родители сообщают, что сверстники их детей проявляют деликвентное поведение или не ориентированы на обучение в колледже, шанс, что их ребенок курит в юношестве, повышается.
В-третьих, значение имеешь ты сам. Десять лет ученые убили на изучение связи личности с курением. Чтобы описать личность, они взяли пятифакторную модель личности, «большую пятерку», известную с 60-х годов, но вошедшую в обиход позже: невротизм, экстраверсия, открытость опыту, доброжелательность, самодисциплина. Черты, связанные с курением — невротизм и, как не странно, открытость опыту. Невротизм также значительно повышал вероятность перейти от «покуриваю» до «сигареты кончились, бежим в „Пятерочку“!». А снижает шанс, что человек закурит, такое качество, как добросовестность.
По задумке исследователей, если мы поймем, как личность человека связана с тягой к сигарете, мы сможем настраивать лечение курения под индивидуальные особенности. Так, невротикам, видимо, нужно как-нибудь дополнительно подавлять тревожность, пока они бросают курить. В будущем попытка бросить курить будет сопровождаться целым профилем курильщика: наследственность, гены, другие вредные привычки, круг общения, социальный статус, характер.
Смешная вещь: часть исследований утверждает, что экстраверты курят чаще интровертов. Интроверты-то, конечно, невротики, зато экстраверты, скорее, склонны разыскивать стимулы вне себя. В 1985 году полторы тысячи детей несколько раз обследовали до того, когда они закурили. В конце прошлого века юные курильщики оказались нервическими экстравертами с гневом и беспокойным сном, из семей похуже, чем некурящие, с более низкими оценками по словарному запасу и интеллекту. Но сейчас исследования считают связь курения с экстраверсией спорной.
Курить бросить легко. Я сам бросал тысячу раз
Антиникотиновая терапия для желающих бросить курить — это огромная головная боль.

Есть заместительная терапия вроде жвачек, никотиновых спреев и так далее.
Есть медикаментозная: она снимает те или иные симптомы абстиненции.
Есть мобильные приложения, чтобы бросить курить. В основном они основаны на статистике, доказывающей какой ты молодец: вот столько денег сэкономил, вот столько угарного газа тебя покинуло. К некоторым приложениям прилагается сообщество пользователей, где можно хвастаться своей сильной волей.
И, конечно, «Легкий способ бросить курить» — книга настолько скучная, что ты отказываешься от сигарет, лишь бы не читать ее дальше.
Есть метод Джадсона Брюера, основанный на методиках буддистского избавления от жажды чувственных удовольствий. Отделяешь себя от мысли, что очень хочется покурить, обнаруживаешь, что просто хочешь снять тягу от никотина, потому что с ней больно, видишь вещи, какими они есть. Исследование показало на не очень большой выборке, что такой способ работает, действительно, получше, чем программа, которая основана на информировании. «Работает получше» здесь значит «результат почти такой же, но абстиненции меньше».

Синдром отмены у всех проявляется по-разному. Но он не на всю жизнь, и симптомы можно вылечить.
Бросая курить, лучше заложить 2—3 тысячи рублей на лечение синдрома отмены.
Чтобы не сорваться, нужно постоянно подпитывать мотивацию.

Источник