Что такое биоэтика в медицине

БИОЭ́ТИКА

Том 3. Москва, 2005, стр. 539-541

Скопировать библиографическую ссылку:

БИОЭ́ТИКА (био­ме­ди­цин­ская эти­ка), сфе­ра меж­дис­ци­п­ли­нар­ных ис­сле­до­ва­ний, пуб­лич­ных дис­кус­сий и по­ли­тич. ре­ше­ний, свя­зан­ных с ос­мыс­ле­ни­ем, об­су­ж­де­ни­ем и раз­ре­ше­ни­ем раз­но­об­раз­ных мо­раль­ных про­блем, ко­то­рые по­ро­ж­да­ют но­вей­шие дос­ти­же­ния био­ло­гич. и мед. на­ук, и прак­ти­ка здра­во­охра­не­ния. Тер­мин «Б.» был впер­вые ис­поль­зо­ван в 1970 амер. био­хи­ми­ком В. Р. Пот­те­ром (1911–2001), ко­то­рый обо­зна­чил Б. как об­ласть ис­сле­до­ва­ний, при­зван­ную со­еди­нить био­ло­гич. нау­ки с эти­кой во имя ре­ше­ния в дли­тель­ной пер­спек­ти­ве за­да­чи вы­жи­ва­ния че­ло­ве­ка как био­ло­гич. ви­да при обес­пе­че­нии дос­той­но­го ка­че­ст­ва его жиз­ни. При­мер­но в то же вре­мя амер. врач А. Хел­ле­герс (1926–1979) дал др. трак­тов­ку Б. Он пред­ста­вил её как но­вый спо­соб ос­мыс­ле­ния и ре­ше­ния тех мо­раль­ных кон­флик­тов, ко­то­рые по­ро­ж­да­ет вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ная ме­ди­ци­на. Имен­но Хел­ле­герс при­дал Б. ака­де­мич. ста­тус и спо­соб­ст­во­вал её при­зна­нию в био­ло­гич. и мед. нау­ках, по­ли­ти­ке и СМИ. Имен­но его по­ни­ма­ние Б. ста­ло со вре­ме­нем пре­об­ла­даю­щим. В кон. 1960-х – нач. 1970-х гг. в США воз­ник­ли пер­вые цен­тры, за­ни­маю­щие­ся про­бле­ма­ми Б.: Гас­тинг­ский центр (штат Нью-Йорк) и Ин-т эти­ки им. Кен­не­ди Джор­дж­таун­ско­го ун-та (Ва­шинг­тон). Пер­вое де­ся­ти­ле­тие сво­его су­ще­ст­во­ва­ния Б. раз­ви­ва­лась в осн. в США, за­тем по­сте­пен­но ста­ла уко­ре­нять­ся так­же в Зап. Ев­ро­пе и др. ре­гио­нах ми­ра. Рос. нац. ко­ми­тет по био­эти­ке РАН соз­дан в 1992. В 1992 ор­га­ни­зо­валась Ме­ж­ду­нар. ас­со­циа­ция био­эти­ки, ко­то­рая ка­ж­дые два го­да про­во­дит все­мир­ные кон­грес­сы. Б. име­ет мно­же­ст­во пе­рио­дич. из­да­ний, са­мые ав­то­ри­тет­ные из ко­то­рых: «Bioethics» (1987, Lankaster; c 1992 ор­ган Ме­ж­ду­нар. ас­со­циа­ции био­эти­ки), «The Hastings Center Report» (1971, Garrison; N. Y.), «Journal of Medical Ethics» (1975, L.). Од­на­ко в це­лом Б. су­ще­ст­ву­ет ско­рее в ка­че­ст­ве не­пре­стан­но рас­ши­ряю­ще­го­ся и ус­лож­няю­ще­го­ся по­ля этич. и пра­во­вых про­блем, как пра­ви­ло не имею­щих про­стых и од­но­знач­ных ре­ше­ний, чем в ка­че­ст­ве на­уч­ной дис­ци­п­ли­ны со стро­гим и об­ще­при­ня­тым кон­цеп­ту­аль­ным ап­па­ра­том. Су­ще­ст­ву­ет мно­же­ст­во вер­сий Б., прин­ци­пи­аль­но от­ли­чаю­щих­ся друг от дру­га по са­мым су­ще­ст­вен­ным мо­мен­там.

Источник

Что такое биоэтика в медицине

БИОЭТИКА

БИОЭТИКА – область междисциплинарных исследований, направленных на осмысление, обсуждение и разрешение моральных проблем, порожденных новейшими достижениями биомедицинской науки и практикой здравоохранения. Вместе с тем в современном обществе биоэтика выступает и как формирующийся специфический социальный институт, призванный регулировать конфликты и напряжения, возникающие во взаимоотношениях между сферой выработки и применения новых биомедицинских знаний и технологий, с одной стороны, и индивидом и обществом – с другой.

Термин «биоэтика» был впервые использован в 1970 американским медиком Ван Ренсселером Поттером, который под биоэтикой понимал область исследований, призванную соединить биологические науки с этикой во имя решения в длительной перспективе задачи выживания человека как биологического вида при обеспечении достойного качества его жизни. В то же время в США возникают две структуры – Гастингский центр (The Hastings Center) и Институт этики им. Кеннеди (The Kennedy Institute for Ethics) Джорджтаунского университета, деятельность которых была направлена на изучение проблем биоэтики, которая, однако, понималась при этом существенно иначе, чем у Поттера, соотносясь не столько с биологией, сколько с биомедицинскими науками и практикой здравоохранения. Первое десятилетие своего существования биоэтика развивалась в основном в США, затем постепенно стала укореняться также в Западной Европе и других регионах мира. Ныне стремительно развивающаяся биоэтика стала явлением глобального масштаба, о чем, в частности, свидетельствует создание в 1992 Международной ассоциации биоэтики, которая каждые два года организует Всемирные конгрессы по биоэтике.

В известном смысле биоэтика может пониматься как продолжение и современная форма традиционной медицинской (или врачебной) этики, восходящей к Гиппократу; основное ее отличие от последней, однако, состоит в том, что традиционная медицинская этика носила корпоративный характер (так, в знаменитой клятве Гиппократа на первом месте стоят обязательства врача по отношению к своему учителю и своей профессии и лишь затем говорится об обязательствах по отношению к пациентам) и исходила из того, что во взаимодействии врача и пациента морально ответственным агентом по сути дела является только врач. Для биоэтики же, напротив, характерна установка на то, что в принятии морально значимых и жизненно важных решений участвуют как врач, так и пациент, а значит, и бремя ответственности распределяется между обоими партнерами. Более того, во многих случаях в выработке таких решений участвует и третья сторона.

Так, некоторые специалисты считают, что истоком биоэтики явилось событие, происшедшее в одной из больниц Сиэтла (штат Вашингтон) в начале 1970-х гг. Когда в больнице появился первый аппарат «искусственная почка», встал вопрос о том, кому из пациентов он должен быть подключен в первую очередь, т.е. кому следует спасать жизнь, а кто будет обречен. Врачи больницы сочли, что они не вправе брать на себя ответственность за эти решения, и предложили для установления очередности создать комитет из уважаемых граждан соответствующего округа. Этот пример демонстрирует и еще одно важное отличие биоэтики от традиционной медицинской этики: многие проблемы биоэтики возникают как рефлексия относительно моральных дилемм, порождаемых научно-техническими достижениями биомедицины. К примеру, исторически одной из первых проблем биоэтики стал, в связи с появлением эффективных жизнеподдерживающих технологий (аппараты «искусственные легкие», «искусственное сердце» и т.п.), вопрос о том, до каких пор следует продлевать жизнь пациента, в частности, если его сознание безвозвратно утеряно. Эта ситуация нередко порождает конфликт интересов между врачами, с одной стороны, и больными или их родственниками – с другой. В отдельных случаях представители пациента могут настаивать на продолжении жизнеподдерживающего лечения, которое, по мнению врачей, является бесполезным; в иных же случаях, напротив, пациенты (их представители) требуют прекращения медицинских манипуляций, которые они считают унижающими достоинство умирающего. Это поставило вопрос о модификации принятых ранее критериев, которыми следует руководствоваться при определении момента смерти. Помимо традиционных критериев – необратимой остановки дыхания или кровообращения (которые теперь могут поддерживаться искусственно) – стал применяться критерий смерти мозга.

Еще одним источником трудных моральных дилемм стало развитие начиная с сер. 1970-х гг. технологий искусственной репродукции человека. Эти технологии, с одной стороны, вызывают сложности в установлении родственных отношений – вплоть до того, что у одного ребенка может быть пять родителей, а женщина, выносившая его («суррогатная мать»), может быть одновременно и его же бабушкой, если ребенок был зачат яйцеклеткой ее дочери. С другой стороны, технологии искусственного оплодотворения нередко включают манипуляции с человеческими эмбрионами, вплоть до так называемой редукции эмбрионов, когда часть развивающихся (и жизнеспособных) эмбрионов приходится умерщвлять в пробирке либо даже в утробе матери. В результате актуальной становится и проблема установления критериев для точного определения момента начала человеческой жизни, что налагает определенные моральные обязательства на окружающих.

Основная сфера интересов биоэтики – моральное содержание взаимоотношений между врачом и пациентом либо, в контексте биомедицинских исследований, проводимых на людях, между исследователем и испытуемым. При этом признается, что интересы (а в современном плюралистическом обществе – и ценности) сторон далеко не всегда и не во всем совпадают. Более того, это несовпадение вовсе не обязательно определяется злой волей участников взаимодействия. Так, конфликт интересов между исследователем и испытуемым носит институциональный характер: для первого важно прежде всего получение новых научных знаний, тогда как для второго – улучшение или сохранение собственного здоровья. Отношения сторон при этом существенно несимметричны: врач или исследователь обладает специальными знаниями и умениями, которых обычно нет у пациента (испытуемого); вместе с тем именно на долю последнего приходится тот риск, с которым неизбежно связано любое (а особенно экспериментальное) медицинское вмешательство.

Бурное развитие и беспрецедентное могущество биомедицинских технологий в последние десятилетия ведут к тому, что естественный жизненный процесс индивида от рождения (и даже от зачатия) до самой смерти становится все более опосредуемым и контролируемым, т.е. организуемым и управляемым социально и технологически. При этом по отношению к пациенту (испытуемому) медицинские вмешательства приобретают все более инвазивный, глубокий, а нередко и агрессивный характер, а их стоимость, как и совокупные затраты индивида и общества на поддержание и улучшение здоровья, неуклонно возрастают. В этих условиях задачей биоэтики является защита жизни, здоровья, телесной и личностной целостности, прав и достоинства пациента (испытуемого). Иными словами, вся сфера медицинской практики и биомедицинских исследований рассматривается в биоэтике как одна из областей, в которой реализуются (или нарушаются) в буквальном смысле слова жизненно важные права человека – вплоть до вызывающего особенно острые дискуссии права самостоятельно принимать решение об уходе из жизни, когда болезнь неизлечима и сопряжена с тяжелыми физическими и душевными страданиями (см. Эвтаназия).

Наиболее разработанный механизм защиты прав и достоинства пациента представляет собой концепция информированного согласия, в соответствии с которой всякое медицинское вмешательство должно осуществляться только на основе компетентного, добровольного, осознанного и явно выраженного согласия пациента (испытуемого); последнему должна быть в понятной для него форме представлена вся необходимая информация о целях вмешательства, связанном с ним риске и возможных альтернативах. Первоначально норма информированного согласия применялась в практике биомедицинского эксперимента; в настоящее время в большинстве стран, включая Россию, эта норма институционализирована, т.е. закреплена не только этически, но и юридически как для исследовательских, так и для терапевтических вмешательств. Все отступления от этой нормы (согласие не самого пациента, а его представителей, когда пациент некомпетентен; вмешательство без согласия в чрезвычайной ситуации и пр.) также закрепляются юридически.

Еще один институциональный механизм, развитый и обоснованный в рамках биоэтики, предназначен для защиты испытуемых – участников биомедицинских исследований. Суть его состоит в обязательной этической экспертизе каждой заявки на биомедицинское исследование, предполагающее проведение экспериментов на людях. Такую экспертизу проводит этический комитет, статус которого должен гарантировать ее независимость от администрации лаборатории, в которой будет проводиться исследование, от самих исследователей и от тех, кто финансирует исследовательский проект. Проведение исследования без одобрения этического комитета не допускается; дополнением этого механизма является политика большинства ведущих биомедицинских журналов, не принимающих к публикации статьи об исследованиях, не прошедших этическую экспертизу. Характерно, что в ходе экспертизы оценивается не только собственно этическая сторона проекта (напр., соразмерность риска, которому подвергаются испытуемые, ожидаемым для них выгодам), но и его научная обоснованность – поскольку считается недопустимым подвергать испытуемых какому бы то ни было риску, коль скоро реализация проекта не даст значимого научного результата. Стоит также отметить, что система этической экспертизы, действующая в США, распространяется не только на биомедицинские, но и вообще на любые исследования (социологические, антропологические, психологические и пр.) с участием человека.

В целом биоэтика в настоящее время существует и функционирует скорее в качестве непрестанно расширяющегося и усложняющегося поля проблем, имеющих как когнитивное и техническое, так и этическое и ценностное содержание, а потому, как правило, не имеющих простых и однозначных решений, чем в качестве научной дисциплины со строгим и общепринятым концептуальным аппаратом. Существует множество версий биоэтики, принципиально отличающихся друг от друга по самым существенным моментам. В этом смысле биоэтика сходна с целым рядом других современных областей знания, для которых интерес к строгому теоретическому обоснованию и оформлению массива вырабатываемых и используемых в их рамках знаний не является первостепенным. Из числа теоретических концепций биоэтики наибольшую популярность (а вместе с тем и наиболее острую критику) получила схема, предложенная американскими философами Т.Бичампом и Дж.Чилдрессом. Она включает четыре принципа и ряд правил, обосновываемых с помощью принципов. Правила, в свою очередь, служат для морального обоснования решений и действий в конкретных ситуациях. Основные принципы биоэтики, согласно Бичампу и Чилдрессу, – это принцип уважения автономии пациента, которым обосновывается, в частности, концепция информированного согласия; восходящий к Гиппократу принцип «не навреди», который требует минимизации ущерба, наносимого пациенту при медицинском вмешательстве; принцип «делай благо» (beneficence), подчеркивающий обязанность врача предпринимать позитивные шаги для улучшения состояния пациента; наконец, принцип справедливости, подчеркивающий необходимость как справедливого и равного отношения к пациентам, так и справедливого распределения ресурсов (которые всегда ограничены) при оказании медицинской помощи.

При обосновании морального выбора в конкретных ситуациях требования, вытекающие из этих принципов, могут вступать в противоречие друг с другом. Так, принцип уважения автономии требует правдивого информирования пациента о диагнозе и прогнозе заболевания, даже если этот прогноз крайне неблагоприятен. Однако сообщение ему такой информации может повлечь тяжелейший психологический стресс, подорвать сопротивляемость организма болезни, что будет нарушением принципа «не навреди». В подобных случаях приходится идти на нарушение одного из принципов; поэтому говорится, что принципы действенны не в абсолютном смысле, но только prima facie: от них приходится отступать в конкретных ситуациях, осознавая, однако, моральную ущербность такого поступка; иными словами, отступление от принципа оставляет моральный след.

Предметом острых дискуссий в биоэтике является вопрос о том, какая из этических теорий является наиболее приемлемой при поисках ответов на моральные дилеммы, возникающие в современной биомедицине. В традиционной медицинской этике неизменно подчеркивалось значение индивидуальных моральных качеств врача (так наз. этика добродетели). Этика принципов в известной степени противостоит ей.

По мере глобализации биоэтики начинает ставиться под сомнение универсальность того акцента на автономию и самоопределение индивида, который характерен для биоэтики в западных странах, особенно в США. Утверждается, что он отражает те традиции индивидуализма, которые присущи культуре этих стран, и не уделяет достаточного внимания ценностям совместной жизни, началам солидарности. Подчеркивание именно этих ценностей особенно характерно для биоэтики, развивающейся в странах Востока.

1. Биоэтика: проблемы и перспективы. М., 1992;

2. Биоэтика: принципы, правила, проблемы. М., 1998;

3. Введение в биоэтику. М., 1998;

4. Коновалова Л.В. Прикладная этика (по материалам западной литературы). Вып. 1: Биоэтика и экоэтика. М., 1998;

5. Beauchamp Т. L., Childress J.F. Principles of Biomedical Etics. N. Y., 1994;

6. The Birth of Bioethics. – «Hastings Center Report», Special Supplement, 1993, v. 23, № 6;

7. Callahan D. Bioethics as a Discipline. – «Hastings Center Studies», v. 1, № 1, p. 66–73;

8. Idem. Bioethics. – The Encyclopedia of Bioethics, v. 1. N. Y., 1995, p. 247–256;

9. Danner Clouser K. Bioethics. – The Encyclopedia of Bioethics, v. 1, 1978, p. 115–127;

10. Encyclopedia of Bioethics, f. Revised edition, 5 v. N. Y., 1995;

11. Tristram E.H.Jr. The Foundations of Bioethics. Oxf., 1986;

12. Potter Van. Rensselaer Bioethics: Bridge to the Future. Englwood Cliffs – N. J., 1971;

Источник

Вопросы жизни и смерти: зачем нужна биоэтика

Предтечей современной биоэтики можно считать медицинскую деонтологию. Термин «деонтология» был введен английским философом Иеремией Бентамом в работе «Деонтология, или Наука о морали» (1834). Речь там шла о наборе правил, которым должно подчиняться поведение людей. Эти правила, разработанные, например, для отдельных медицинских направлений, позволяли врачу, общаясь с пациентом, знать, какие действия медицинское сообщество считает правильными, а какие, наоборот, запрещены.

Деонтология определяла отношения не только между врачом и пациентом, но и внутри медицинских коллективов. В деонтологии понятие долга является необходимым и достаточным основанием действий врача. Когда правила поведения точно сформулированы для каждой медицинской специальности, принцип «соблюдай свой долг» не признает оправданий при уклонении от его выполнения, не признает аргументы типа «приятно-неприятно», «полезно-бесполезно».

Однако у такого подхода есть изъяны.

Когда люди, в том числе врачи, неукоснительно следуют абсолютному долгу, они не учитывают личные обстоятельства другого человека, представления другого человека о добре и зле, о желаемом и неприемлемом. Когда люди принимают решения в ситуации ценностного конфликта, апелляции к своим обязательствам, как правило, недостаточно. Врачебный долг предписывает тот или иной тип поведения, но не говорит, почему врач должен поступать именно так, не говорит о более глубоких ценностях, которые лежат в основе тех или иных норм.

Биоэтика пытается разработать в медицине ориентиры, которые помогут предотвратить использование биологических и медицинских технологий во вред — как отдельному человеку, так и человечеству в целом.

Термин «биоэтика» вошел в оборот в самом начале 70-х годов XX века. Американский биохимик Ван Ренсселер Поттер в работе «Биоэтика: мост в будущее» определил ее как дисциплину, соединяющую биологические знания со знаниями о человеческих ценностях. До настоящего времени понятие «биоэтика» обозначает и особый тип знания, и особого типа социальную практику, и отдельную учебную дисциплину, и формирующийся социальный институт нового типа.

Как знание, биоэтика исследует нравственные параметры достижений биологических и медицинских наук, опираясь на междисциплинарный подход. С 70-х по 90-е годы XX века она развивалась описательно: фиксировала коллизии, возникающие между людьми, вынужденными принимать решение в ситуациях, связанных с развитием медико-биологического знания.

Например, если у больного возникала просьба об эвтаназии, или если исследователь занимался вивисекцией, или возникал вопрос об оправданности практики абортов.

С конца ХХ века биоэтика начала переходить от описания к нормативному регулированию. Под влиянием успехов новых технологий потребовалось переосмыслить кардинальные вопросы. Что такое человек? Какой системой ценностей он руководствуется в принятии тех или иных медицинских решений? Где границы допустимых рисков в медицине? Как определить «благо» — исходя из телесной природы человека или его сознания и духовных качеств? Каковы пределы допустимого вмешательства в физическую и психическую целостность человека? Вправе ли человек экспериментировать над животными? Сегодня это уже не абстрактные вопросы. Они определяют реальное поведение людей в тех или иных биомедицинских ситуациях. Конфликт «прав», «принципов», «позиций», «ценностей» — это, по сути, конфликт человеческих судеб, конфликт между различными культурными стратегиями в жизни общества.

Ответы на указанные фундаментальные вопросы очень непросты. Но биоэтика создает знание особого типа, когда врач (исследователь) и пациент (испытуемый) стремятся в диалоге к равноправию и взаимному учету аргументов.

В том, что происходит с человеком, биоэтика выделяет два аспекта. Первый — объективный — это то, что происходит с телесностью человека во время болезни, то, как реалии болезни искажают соматические и психические проявления человеческой жизни. В этом аспекте, безусловно, компетентен профессионал (врач/исследователь). Но более важен второй аспект — биографический. Только сам пациент знает, как бы он хотел, чтобы к нему относились при болезни, в чем смыслы его собственной жизни, задаются ли они светским или религиозным мировоззрением. Только сам пациент знает об экономических и социальных обстоятельствах, сопровождающих его болезнь.

Более того, врач-исследователь и пациент-испытуемый могут занимать различные позиции относительно понимания блага и должного. При этом они обладают различным исходным уровнем специальных знаний и компетенций, у пациента специализированные научные знания могут вообще отсутствовать.

Ценностная позиция конкретного человека не допускает подхода в терминах «правильно/неправильно» или «истина/ложь» со стороны других субъектов. Поэтому любое решение, принятое самим пациентом сознательно и на основании достаточной информированности — это проявление его личной автономии, требующее уважения к себе со стороны других лиц, организаций, общества и государства.

Эта идея очень трудно пробивает к себе дорогу в среде профессиональных медиков.

Многие врачи считают, что их профессию следует охранять от вмешательства непрофессионалов. Однако биоэтика все ощутимей начинает регулировать деятельность людей в ситуациях, которые порождены развитием медицины.

Первый блок биоэтических ситуаций — это проблемы начала жизни: вопросы о статусе эмбриона, об оправданности абортов и экспериментов с фетальными (зародышевыми) тканями, об обоснованности использования новых репродуктивных технологий — искусственного оплодотворения, суррогатного материнства.

Второй блок проблем, которые обсуждаются в биоэтике, — вопросы, связанные с концом жизни: проблемы умирания, критериев смерти, легализации эвтаназии.

Третий блок — это проблемы, связанные с возможностью вмешательства медицины в психическую и физическую целостность человека — при трансплантациях, в экспериментировании, при оказании психиатрической помощи.

Четвертый блок — конфликт между интересами государства, общества, с одной стороны, и интересами индивида — с другой, в вопросах охраны здоровья. Например, родители отказываются от вакцинации своего ребенка, и у них есть на это право, но общество заинтересовано в том, чтобы в той или иной популяции для предотвращения эпидемии была привита определенная доля детей.

Впрочем биоэтика — это не только знание особого рода или учебная дисциплина, это еще и социальный институт. Существуют структуры, организующие сам биоэтический дискурс. Это биоэтические комитеты или комиссии. Они работают на уровне государств, при всех крупных клиниках или биомедицинских исследовательских центрах и объединяют медиков, представителей религиозных конфессий и общественных организаций, юристов, специалистов по биомедицинской этике и просто рядовых граждан. Сейчас ни один ведущий мировой научный журнал не примет статью, основаннную на экспериментах с участием людей или животных, без предварительного заключения биоэтического комитета.

Каковы эти правила? На какие принципы разрешения биоэтических проблем обращает внимание биоэтика? Если мы говорим о человеке, то это принципы правдивости, конфиденциальности, а самое главное — уважения к автономии человеческой личности.

Некоторые полагают, что практически весь комплекс проблем развития современной медицины, порождающей конфликты между новыми возможностями науки и традиционными ценностными основаниями, можно урегулировать правом. Однако в области биомедицины право часто опаздывает по сравнению с темпами развития практик, нуждающихся в регулировании. Например, на сентябрь 2015 года в России законодательно не отрегулированы вопросы детского донорства (закон о донорстве, в том числе и детском, находится в стадии принятия), и это несмотря на то, что возможности трансплантологии чрезвычайно велики.

Биоэтика стремится к тому, чтобы законы обрели этическое оправдание, и были выявлены сферы, где законодательное регулирование еще не сложилось, либо принципиально невозможно. Так, если законом будут детально описаны права личности в биомедицине, то это не предотвратит возможных конфликтов между правами и свободами разных людей. Например, между правом пациента получить помощь опытного врача и нежеланием этого врача производить оттачивание своих навыков на лабораторных животных. Между правом потребителя получить безопасное косметическое средство и установкой производителя на отказ от использования животных для тестирования новых средств.

Правовые нормы и нравственные ценности не всегда совпадают, а иногда даже находятся в противоречии. В истории XX века есть множество примеров того, как легальные практики были совершенно антигуманными — например, практика эвтаназии в нацистской Германии.

Биоэтика только начинает занимать место в общественном сознании как особого рода знание и практика. И в будущем ее роль будет только нарастать.

Источник