Что такое баллоны в хоккее
Вы знаете, что Крикунов – веселый мужик, который мучает игроков баллонами. Мы узнали у него, как это работает
Чисто тренерское интервью.
В следующем году Владимиру Крикунову исполняется 70, и он с запасом самый опытный тренер в КХЛ. Сравните: Зинэтула Билялетдинов младше на 5 лет, Олег Знарок — на 13, Игорь Никитин — на 23. Хедлайнеры современности для него — молодежь.
В его карьере было примерно все. В девяностых Крикунов помог запустить карьеру Павлу Дацюку. В 2002-м с белорусской сборной в четвертьфинале Солт-Лейка обыграл шведов. В 2005-м взял золото суперлиги со звездным локаутным «Динамо». В 2006-м тренировал уже сборную России на Олимпиаде в Турине (яркая победа над Канадой в 1/4 и обидный ступор после нее). Потом были «Ак Барс», «Нефтехимик», «Барыс», «Автомобилист» и снова московское «Динамо»: годы идут, а Крикунову по-прежнему предлагают работу в КХЛ.
За это время он стал как минимум чемпионом страны по историям: почти любое интервью Крикунова — это набор баек из его тренерской жизни. При этом, например, в прошлом сезоне он оживил московское «Динамо», выбил из плей-офф «Йокерит» и проиграл только будущим чемпионам из ЦСКА.
Крикунов совершенно точно очень хорошо понимает хоккей — просто об этом у него почти никогда не спрашивают. Мы — спросили.
Из этого интервью вы узнаете что:
• Смысл жесткой предсезонки Крикунова гораздо глубже, чем кажется
• На его тренировках некоторым игрокам реально становится плохо
• Крикунов понимает, как мы могли обыграть финнов на ЧМ-2019
• В хоккей можно играть и без силового звена
Комплексный хоккей: если игроки видят, что успевают – накрывают соперника вдвоем; если нет – бежать нет смысла
— Первое что про вас вся страна знает — мощная предсезонка, баллоны. Мне всегда хотелось послушать, на какие циклы вы разбиваете сезон. Вот летом мощная нагрузка. В какой момент сезона вы планируете ее повторить?
— Мы постоянно работаем. Может, поэтому у нас нет провалов по 6-7-8 игр. Мы можем проиграть 1-2, но уже третью выигрываем (это правда: Крикунов пришел в «Динамо» 2 октября 2018-го и с тех пор у него только две серии из 3 поражений — в самом конце регулярки и в плей-офф от ЦСКА — Sports.ru). У нас хорошая медицинская база, смотрим за ребятами, кровь берем. Во время тренировок они все со спорт-тестерами: наблюдаем за пульсом, чтобы не перегрузить. Держим на грани этого состояния, чтобы они не улетели (в смысле «не перетренировались» — Sports.ru). В итоге — нормально проходим сезон.
— Мне еще кажется, вам пауза на Евротур в феврале нравится — она не прямо перед плей-офф, а накануне, можно нагрузиться нормально, чтобы потом в плей-офф летать.
— Да, мы [в это время] работаем. В прошлом году у нас был травмирован Тарасов. Я сказал: «Давайте его форсировать». Он уже месяц как ничего не делал. Я предупреждал: неделю сыграет, а потом улетит (тут — «потеряет форму» — Sports.ru) и его вообще не будет видно. Но у нас не было вариантов. Саша Степанов с Тарасовым занимался, и так мы подготовили его к первым играм. Он у нас неделю отыграл, а потом ушел вниз.
— Боб Хартли довольно рассказывает четко о своих принципах — высокое давление, вертикальный хоккей, назад всей пятеркой. Вот чего вы от своих игроков всегда требуете?
— Когда наши игроки успевают в борьбу – мы играем активно. Если не успевают — бежать нет смысла. Поэтому мы в прошлом году с «Авангардом» сыграли легко и победили (с Крикуновым у «Динамо» был с «Авангардом» один матч 14 ноября 2018-го — победа 4:0 — Sports.ru). Знали, что они побегут нас давить, и сыграли на контратаках, были готовы быстро выходить из-под давления. Мы играем в комплексный хоккей: если игроки видят, что успевают в борьбу — мы идем вперед двумя, душим, закрываем ближнюю сторону.
Если не успеваем – сворачиваемся в схему, больше похожую на 1-3-1. Хотя все условно. Один наш игрок тормозит развитие атаки противника, направляет ее на какой-то из флангов, а другие держат центр. Стараемся свалить соперника на фланг, а там уже встречаем.
— Ваш бывший помощник Николай Заварухин говорил, что вы статистику внимательно изучаете. Расскажите об этом.
— У нас есть вариант медицинский — следят за игроком по медицинским показателям во время игры, и есть Instat, цифровая статистика: сколько раз бросил, сколько раз ошибся, сколько времени сыграл — там много показателей. Вот если бы их объединить, это направление можно было сильно развить. Но на этом должен сидеть человек, который разбирается, это огромная куча информации.
У нас нет в командах людей, которые бы занимались аналитикой. Поэтому я беру конкретно: показалось что-то по игроку, просматриваю, что он там натворил у меня, что сделал хорошего, что плохого. Тогда есть конкретно о чем говорить. Плюс — смотрим видео перед каждой игрой.
— Что вы поменяли в «Динамо», когда пришли в прошлом сезоне? Игорь Никитин потом сказал — «видно работу мэтра».
— Там, может, чуть-чуть физики не хватало. И уверенности. Вот эти баллоны, про которые все говорят, отчасти дают физическую мощь для игроков: они становятся сильнее, по крайней мере их ноги — точно.
Но это больше психологическая вещь, которая позволяет игрокам преодолевать сумасшедшие нагрузки. Это требует всех сил организма. И потом, когда идет игра, они не боятся этого запредельного состояния.
У нас Васильев сейчас упал (Антон Васильев — лучший бомбардир МХЛ-2018/19, ему стало плохо во время одной из тренировок на сборе — Sports.ru), лежал, отходил, ему тяжело было. У меня многие попадали в такую ситуацию на фоне тяжелой работы. Но, преодолев это, они не боятся в игре попадать в предельное состояние. Они спокойно преодолевают себя, и тогда противнику становится очень тяжело.
С Шипачевым и Кагарлицким можно любого поставить. Они скажут, где стоять, найдут пасом – париться не надо
— В какой-то момент прошлого сезона вы сказали: «Календарь — ужасный».
— У нас была поездка дурная абсолютно. Мы летели во Владивосток, из Владивостока в Шанхай, из Шанхая опять вернулись в Хабаровск. Налетали лишних 7 000 километров. В этом году летим в Пекин, потом в Хабаровск, потом во Владивосток. Нормально.
— Вы весь сезон решали проблему третьего в звене Шипачева и Кагарлицкого. Кто бы там идеально вписался?
— У нас там играли три человека. Тарасов, Алексеев, пока ногу не сломал, и Индрашис. Но с этими ребятами можно в принципе любого поставить. Они ему скажут, где стоять, найдут пасом, только чтобы он бросал. Они рукастые, все передачи точно в крюк. Третьему игроку, который у них появлялся, особо париться не надо было.
— У вас Индрашис в какой-то момент заиграл здорово. Мне на старте сезона показалось, что он будто бы слишком легкий для КХЛ.
— Он немножко разгильдяйский, а не легкий. Но сейчас выглядит очень хорошо, хотя отпуск был всего месяц. Говорю ему: «Смотри за своим состоянием, не потеряй это». Ему раньше не хватало серьезности, но сейчас постарше стал. И в сборной на чемпионате мира играл в центре.
— Ваша фраза в плей-офф: «не вижу хитрого у «Йокерита». Расшифруйте.
— Они довольно прямолинейно играли. Не заморачивались особенно, хотели взять количеством. Перебрасывали нас чуть ли не в два раза. По моим командам так никогда не бросали — по 65 бросков в створ. Ерема (Александр Еременко, вратарь «Динамо» — Sports.ru) потел так, что весь насквозь мокрый был. Но броски бесхитростные и прямые: получил-бросил, получил-бросил. Мы бросали меньше, где-то по 40 раз — это тоже много для такого хоккея. Но наш игрок может и не бросить, может отдать пас, паузу сделать.
— Вас в плей-офф ЦСКА остановил, который потом и взял кубок. Со стороны выглядело без шансов — у них 4 пятерки плюс такая же пятая в запасе, а у вас из игроков уровня сборной только Шипачев и Кагарлицкий, вам даже разменять особо не на кого было. В чем были ваши шансы победить?
— У нас был шанс. Мы выигрывали последний матч, когда у них Робинсон прибежал. Если бы сделали 2-2 (в серии), я не знаю куда бы повернулось, потому что их уже начало подколачивать. Выиграли один матч, выровняли ситуацию. Если бы выиграли второй, сравняли – не знаю, куда бы пошло.
— Хартли после финала говорил, что ЦСКА – максимально тяжелый соперник. Интересно, что вы думаете.
— Да, это ровная, хорошая команда. У них есть Капризов, Андронов. Есть ребята хорошие — но тоже не так много. В основном там рабочие ребята. Да, оборона, конечно, сильнее нашей. Говорят – вратарь хорош, но с такой обороной вратарь всегда хорошо играет. Все вратари, которые играли у Петра Воробьева в Тольятти, были хорошими. Но как только уходили оттуда, сразу становились плохими.
С финнами на ЧМ-2019 надо было закрываться. Они так же победили Россию на Олимпиаде в Турине
— Вы про матч сборной с финнами на ЧМ-2019 очень просто сказали — мы им тактику проиграли. Любой тренер КХЛ, если его спросить — «как бы вы сыграли против финнов», скажет — это дело тренеров сборной. А вы могли бы пофантазировать? Вам-то кого стесняться.
— Надо было закрыться, нельзя было играть открыто. Они нас ловят все время на этом. Они меня поймали в Турине, мне наука была. Шведы мне легко давались, кажется мы им ни разу не проиграли. А финны играют строго, четко, а потом на контратаке забивают. Или в большинстве.
С другими командами финны идут вперед, атакуют, играют как обычно. А с Россией – по-другому вообще. Поэтому с ними нам тоже надо играть по-другому.
— Вы весной говорили про Шипачева — должен играть в сборной, например, вместо Андронова. Как так — сборная без силового звена?
— Все наши звенья были и мастеровитые, и силовые одновременно. В НХЛ по-любому надо быть силовым, потому что там маленькие площадки.
— Вас еще считают силовым тренером, который на физику ставит. А по тому, как вы говорите про хоккей, кажется, что дай вам четыре таких пары как Кагарлицкий и Шипачев, вы только обрадуетесь и легко таким составом сыграете.
— Спокойно, не вопрос. Я в прошлом году посмотрел — почему у них не идет? Потом поговорили — и все наладили.
Если на раскатке у игроков злые броски – все нормально, команда готова
— Как вы работаете во время игры?
— У меня же есть помощники. Один за нападающими смотрит, другой – за защитниками. Мне немного работы остается. Мы раньше с Иваном Кривоносовым вообще вдвоем работали. Я руководил и нападающими, и защитниками, и всю игру вел. А Иван Саныч статистику записывал. Сейчас-то столько помощников, что все легко.
— В отдельных матчах сезона вы разводили Шипачева и Кагарлицкого по разным звеньям. А расскажите вообще, какие у хоккейного тренера есть возможности повлиять на игру?
— Много бывает. Переходишь играть в три звена, в два звена, в две пары, оставляешь самых надежных игроков. Все зависит от ситуации. Видишь – у кого-то игра не идет, можно перейти на три тройки. Убираешь с игры крайнего нападающего или центрального. Много вариантов.
— А какой для вас главный индикатор, что игра идет не по вашему сценарию?
— Как команда готова, я вижу по тому, как идет раскатка перед игрой. Видно уже по броскам – насколько злые идут броски. Если они резкие, жесткие такие, то все нормально. Если этого нет — приходится трясти перед игрой.
«Динамо» тащит гениальная связка. Без нее это команда не для плей-офф
Самая странная победа над Канадой. Как и вся та Олимпиада
«Тренировки Крикунова – это пипец». Самый быстрый игрок нулевых
С баллонами не шутят. Шутят в лучшем хоккейном инстаграме
Конькобежец Скобрев отвечает за физуху в «Динамо». Нахваливает баллоны, восхищается Буре и Афиногеновым
Иван Скобрев десять лет был одним из лидеров конькобежного спорта. Он выиграл чемпионаты Европы и мира, а также стал серебряным и бронзовым призёром Олимпийских игр-2010. Три года назад Скобрев завершил карьеру, но в спорте остался. Сейчас он работает тренером хоккейного «Динамо». В Москве Иван отвечает за функциональную подготовку хоккеистов, прокачивает их катание, работает с травмированными игроками, а также следит за физиологическими данными спортсменов.
Фото: пресс-служба московского «Динамо»
Иван рассказал «БИЗНЕС Online»:
• У кого из игроков КХЛ и НХЛ лучшее катание.
• Баллоны Крикунова – это очень хорошо, им не удалось найти равноценной замены.
• В России спортсменов заставляют работать, в Северной Америке ты сам за себя.
• Хоккейная амуниция не спасает от травм.
• В КХЛ у хоккеистов чрезмерное уважение друг к другу и это сказывается на зрелищности.
«НЕ МОГ ПРЕДСТАВИТЬ, НАСКОЛЬКО СЛОЖНОЕ КАТАНИЕ У ХОККЕИСТОВ»
– Иван, чему хоккеистов может научить конькобежец?
– Я показываю хоккеистам правильное положение коньков и правильные первые шаги, объясняю, как рационально кататься и экономить энергию. Многие хоккеисты – например, Андрей Миронов – раньше проходили подготовку в Red Bull Hockey School в Зальцбурге, где их обучали азам конькобежного спорта. По сравнению с хоккеистами и фигуристами конькобежцы развивают по прямой самую большую скорость.
– В чём главное отличие между катанием в хоккее и конькобежке?
– И как подготовить хоккеистов к такому рваному темпу?
– В конце тренировок хоккеисты катят 20 кругов – и мы сразу видим, у кого есть запас выносливости, скольжения. Проехать столько на одинаково высоком темпе игрок не сможет. Чтобы это сделать, ему нужно распределить силы и, допустим, в момент отталкивания найти долю секунды на расслабление, подышать, поднять голову. Это помогает во время матчей не кататься в напряжении, например, при большинстве.
Иван Скобрев в 2011 году / фото: Joern Pollex/Bongarts, Getty Images
– Когда нужно учить правильному катанию?
– В школах, когда закладываются основы. Как и владению клюшкой, видению площадки и так далее. К сожалению, сейчас подготовку детей часто форсируют и уделяют недостаточно внимания базовым элементам. Моему сыну восемь лет, и из его группы в 60 человек к концу года останется 30. Родители и тренеры форсируют подготовку ребят, чтобы они сохранили место, и не обращают внимания на качество обучения. Из-за этого остаются пробелы в подготовке, дети оказываются заложниками ситуации.
Что касается профессиональных игроков, то надо постоянно развиваться. Яркий пример – Макс Афиногенов. Ему 40 лет, он более десяти лет играл в НХЛ, становился чемпионом мира и призёром Олимпиады, а на тесте Купера обогнал на последних ста метрах Павла Ткаченко, которому 21 год. Это характер, который не позволяет ему проиграть даже во время тренировок. Приятно работать с такими лидерами.
– До какого предела можно прокачать скорость катания?
– Мне кажется, предела нет. Это опять доказывает Афиногенов. Он не замедляется. Может быть, Макс становится более травматичен в связи с возрастом, эластичность мышц уменьшается. Но его желание трудиться и совершенствоваться во всем – и в беге, и в зале, и в штанге, и на льду – оно удивляет.
Максим Афиногенов / фото: пресс-служба московского «Динамо»
«МНОГИЕ ИЗ НАШИХ РЕБЯТ НЕ ХУЖЕ ЛЕГИОНЕРОВ»
– Кто лучше всех катается в КХЛ?
– Из тех, с кем я работал, – Дима Кагарлицкий. Не сказать, что у него идеальная техника, но именно за счет взрывной скорости, лёгкого скольжения, умения технически грамотно выполнить стартовые шаги ему удается убегать от соперников. Также работа рук позволяет ему очень быстро переместить шайбу из одной стороны в другую.
Если говорить по всей лиге, то мне нравится Олег Ли из СКА, у него очень быстрое катание. Уникальное катание у Максима Карпова, оно как раз больше похоже на конькобежное – не только позицией ног, но и позицией туловища. Катится по льду, маневрирует, и умудряется в низких углах при низкой спине находить свободные зоны, убирать туда шайбу и ускоряться – очень приятно посмотреть. И это при его габаритах (188 см, 89 кг – ред.).
Ещё нравится Егор Яковлев, который летом вернулся из «Нью-Джерси» в «Магнитку». Мы с ним летом поработали. У него не только скоростное катание, но ещё и сумасшедшее для защитника маневрирование.
Дмитрий Кагарлицкий / фото: Сергей Елагин, БИЗНЕС Online
– Кто самый быстрый в КХЛ?
– Ну, это показал Матч звёзд. В прошлом году самым быстрым был Кагарлицкий. Если говорить про «Динамо», то я бы отметил ещё и Андрея Алексеева, когда он здоров. Опять отмечу Афиногенова. Мне как конькобежцу кажется, что у него не совсем правильная техника: он не использует всю широту своего шага, так как очень широко расставляет ноги. При этом умудряется часто ими перебирать, что позволяет ему сохранять баланс, никто не может его сдвинуть.
– Капитан «Салавата Юлаева» Григорий Панин говорил, что лучшие в команде по катанию – датчанин Филип Ларсен и швед Линус Умарк, а россияне очень сильно отстают. Европейцыкатаются лучше, чем россияне?
– Ларсен в большом порядке, я согласен. Но я бы не сказал, что все европейцы лучше. Не хочу обидеть наших ребят, многие из них не хуже легионеров, но меня приятно удивляет отношение иностранцев. Их задача быть лучшими, доказать, что их никто не заменит. Иначе зачем они сюда приехали?
Меня лично радует селекция в «Динамо» – все иностранцы обученные. Это бросается в глаза. Например, швед Андре Петерссон вроде бы небольшого роста (177 см – ред.), но отлично катается – низкая посадка, хорошее переставление ног, правильное положение конька. Может быть, Петтерсен не так усиленно тренируется в зале, как Юусо Хиенатен – тот просто машина, – но я ни разу не слышал, чтобы он хотел взять поменьше нагрузок. Наоборот, Андре даже остаётся после занятий и просит меня помочь ему.
Я рад, что у нас всё больше таких же профессиональных россиян. Например, Шипачёв не стесняется прийти в раздевалку на час раньше, подняться в зал и начать крутить велосипед. Плюс ещё и дома дополнительные упражнения делает. И всего этого нет в расписании, а ведь хоккеисты любят всё выполнять строго по нему. Иногда приходится подходить к ребятам, особенно к молодёжи, и доказывать им, что нужно усерднее заниматься.
Иван Скобрев / фото: пресс-служба московского «Динамо»
«ЛУЧШЕ ВСЕХ КАТАЛСЯ ПАВЕЛ БУРЕ»
– С КХЛ разобрались. У кого сейчас лучшее катание в НХЛ?
– Конечно, у Кросби и Малкина. У Овечкина тоже безумное силовое катание. Макдэвид – тоже уникальный человек, за ним стоит понаблюдать. Если говорить об игроках прошлых лет, то это, конечно, Павел Буре! Его технические характеристики напоминают мне Афиногенова, но скорость у Павла была сумасшедшая.
– Буре – это врожденный талант или тренировки?
– Что такое топ-спортсмен? Талант, конечно, должен присутствовать, но, если у игрока не будет работы над собой, то этот талант просто пропадёт.
У человека могут быть врожденные данные: хорошее телосложение, равномерное развитие всех групп мышц, хороший объём легких, одинаковое количество быстрых и медленных волокон. Даже при идеальной комплекции спортсмен должен выходить и доказывать свой статус ежедневно, а также соблюдать режим. Иначе этот талант можно загубить и за один год.
А если грамотно использовать его, как Овечкин, и каждый год искать что-то новое, работать индивидуально, то можно долго держать элитный уровень. Сам Саша не сразу пришёл к этому. Он говорил, что был период, когда ослабил вожжи, но сейчас он следит за собой. В итоге он лидер «Вашингтона», всей лиги и сборной. Так было и с Буре.
Павел Буре / фото: Kellie Landis/Allsport/Online USA, Inc, Getty Images
– Вы упомянули быстрые и медленные волокна. Что это такое?
– У каждого человека определенный набор волокон, его можно определить с помощью биопсии. В мышцу вкалывается и вытаскивается иголка с биоматериалом, потом анализируется количество волокон, отвечающих за сокращение мышц и за выносливость. Соответственно, если больше быстрых волокон, то человек может стать спринтером, если больше медленных – стайером. Но есть спортсмены, у которых процент волокон практически равный.
– Можно ли изменить соотношение?
Я считаю, что до определенного периода детей надо готовить равномерно, а уже лет в 15, когда начинаются серьезные нагрузки надо смотреть, к чему ребёнок больше приспособлен. Иначе можно сломать детский организм.
– Как в НХЛ работают над катанием?
– Там, если спортсмен знает, что ему недостаточно навыков для хорошего катания, он сам придёт к фигуристу или к тренеру по силовому катанию. В НХЛ больше внимания уделяется индивидуальной подготовке. Хоккеисты занимаются со специалистами из фигурного катания, конькобежного спорта, бобслея, тяжелой атлетики. Кто-то триатлоном занимается. Игроки сами должны понимать, чего им не хватает.
«МАЛО ЧТО ПО ЭФФЕКТИВНОСТИ МОЖЕТ СРАВНИТЬСЯ С БАЛЛОНАМИ»
– Какие группы мышц нужно развивать хоккеистам?
– Все группы мышц. Но в катании – ноги и спина. Для развития катания мы используем силовые и прыжковые тренировки, атлетические тренировки на земле. Например, хоккеисты прыгают через барьеры. Резинки для ускорения тоже хорошо помогают. Владимир Васильевич Крикунов любит, чтобы хоккеисты с баллонами бегали. Это развивает ту энергию, которую игроки сохраняют в ногах на протяжение всего матча.
– Какое у вас отношение к баллонам?
– Положительное. Я объясню почему. Для меня важно понять, в каких режимах ребята занимаются. Это видимо у меня из-за моего конькобежного прошлого – я пришёл из циклического спорта, где мы досконально разбираем все тренировки. К тому же, я получил ещё и спортивное образование, а потом и педагогическое, так что я привык разбираться в цифрах, и, в первую очередь, в медицинских. Например, все свои данные после УМО я сам хранили и анализировал.
Мы нашли понимание с руководством «Динамо», чтобы тоже проводили срезы крови, пульсовых режимов. Мы стали анализировать все тренировки. И пришли к тому, что, как бы мы не хотели, ничто не может дать игрокам такую же нагрузку, как баллоны.
Владимир Крикунов и Иван Скобрев / фото: пресс-служба московского «Динамо»
– Тогда почему многие клубы отходят от упражнений с баллонами?
– Это непростая тренировка и ей есть более простые альтернативы. Вместо баллонов можно дать работу с парашютами, с которыми игроки могут бегать и выкладываться по максимуму. Следует ещё помнить, что в командных видах спорта люди склонны к обману. К примеру, человек гримасничает и кажется, что выкладывается на 150 процентов. Но потом анализ крови и его пульс показывают, что он обманывает. А вот во время тренировок с баллонами игрокам, хотят они или нет, приходится выложиться намного больше обычного.
– А как анализ крови и пульс показывают, филонит игрок или нет?
– Мы делаем объективный анализ всего, что творится на тренировках. У каждого игрока есть монитор сердечного ритма – это устройство, которое крепится на игроках во время тренировки. На планшете мы наблюдаем, кто и в каких режимах работает.
– Но ведь хоккеисты по-разному переносят нагрузки, хотя бы в силу возраста.
– Да, кому-то 35 лет, а кому-то – 18. Один в хоккее всю жизнь, а второй только начал подбираться к составу. Поэтому крайне тяжело работать индивидуально с каждым при таком разношерстном коллективе. Но благодаря средствам контроля и анализа мы разбиваем ребят на группы – в одну попадают те, которые не дотягивают до средних показателей, в другую – остальные.
К примеру, у нас были ребята, которые не уложились в норматив в тесте Купера – 12 минут. И для них мы решили проводить дополнительные тренировки на велосипеде – 20 минут до занятий на льду и столько же после.
– Насколько сильно могут отличаться показатели игроков?
Когда я сажаю на велосипед десять человек, я не говорю всем: «Ребят, крутим на пульсе 140». Потому что Шипачёву это будет очень легко, а у Афиногенова это будет почти максимум. У меня есть распечатка: кто и как открутил на УМО, кто в каких режимах был, кто и когда закислился.
Так что, например, я подхожу к Афиногенову и говорю: «Максим, у тебя пульс на пороге 135. Ты сейчас крутишь 130-135, но не выше. Вадим, а вот у тебя 165, значит, сейчас ты держишь 160-165». И каждый получает индивидуальные задания в разных пульсовых режимах, и всё это мы анализируем. Если я вижу, что у игрока уже изменились эти режимы, от того, что они отдыхали неделю или перетренировались за это время, то тренерский штаб берет кровь и смотрю на показатели лактата.
«ТАРАСОВУ ШАЙБА БОЛЬНО ПОПАЛА ПОД РЕБРО, ОН КРОВЬЮ ПЛЕВАЛ ПОТОМ»
– Что больше всего подвержено травмам из-за катания?
– Связки, коленный сустав, периодически болит спина. Но надо сказать, что эти травмы случаются из-за совокупности факторов, а не просто из-за катания.
Еще травмы происходят, если грамотно не проводить ротацию. Обычно тренеры выпускают на лёд победный состав, и тут уже никуда не денешься от усталости. Всё это приводит к потере концентрации, неправильным движениям и как следствие повреждениям.
– Какие самые распространенные травмы в хоккее в целом?
– Трудно сказать. Катаясь по чистому льду, процент повреждения минимальный. В основном все травмы случаются в силовой борьбе, к примеру, от столкновения с бортом. Во время борьбы конек может попасть в трещину на льду – подламывается нога и повреждается голеностоп. При силовых приёмах часто летят колени. Или же от попадания шайбы в незащищенное место – так Владислав Ефремов сломал голеностоп.
И, конечно, шайба, которая летает под 100 км/час – от неё нежелательно изворачиваться. Когда идёт наша атака, мы заставляем игрока тоже идти на пятак, загораживать обзор вратарю. Когда мы играли в Казахстане Дане Тарасову под ребра очень больно попала шайба, он плевал кровью, из-за чего его пришлось госпитализировать.
Иван Скобрев / фото: пресс-служба московского «Динамо»
– Современная амуниция не спасает от травм?
– Да какая там защита?! Поролон! Сколько он весит? Понятно, что амуниция защитит от удара шайбой, не будет большущего синяка, но в любом случае остаются следы. Если на шортах есть элемент защиты, то на задней поверхности бедра почти нет. Конечно, здорово помогают налокотники и щитки – при падении не чувствуешь боли. Но при мне не раз шайбы пробивали коньки, игроки ломали ступни и пальцы.
От всего обезопаситься невозможно. Требование тренерского штаба – постоянная силовая борьба. Идти в стык, играть в тело, закрывать пятак, мешать сопернику занимать свой пятак – это постоянная контактная борьба, порой с подлыми приемчиками: где-то ударят клюшкой в незащищенное место под коленом, где-то бьют сверху-вниз в область трусов, что невозможно устоять на льду. Подлых моментов куча.
– Появляется ли у хоккеистов страх после травм?
– Я с такими случаями не сталкивался, но Владимир Васильевич рассказывал много историй про то, как некоторые ребята сходили с ума во время матчей: убегали в раздевалку, закрывались там в темноте, тряслись. Конечно, как и все люди, они подвержены психологическим травмам. Но спорт не для слабонервных. Тут выживает сильнейший.
«В «КАЛГАРИ» ХОККЕИСТЫ ТРЕНИРОВАЛИСЬ С ТРЕНЕРОМ ПО БОБСЛЕЮ»
– Вы жили и тренировались в Калгари. Пересекались ли с хоккеистами «Флэймз»?
– Да, хоккеисты проводили тренировки с нами в одном комплексе. Это были упражнения не на льду, а на отдельной беговой дорожке, их проводил один из тренеров по бобслею. Они катали блины на тележке, имитирующей боб.
– Бобслей?
Да, это был индивидуальный тренер. В НХЛ нет такой централизованной подготовки, как у нас. У них приходишь, отработал час-два на льду, потом готовишь себя, как хочешь. Соответственно, ребята находят возможность организовать самостоятельную подготовку.
Это мне нравится в хоккее. Здесь можно учиться ежеминутно, хоть и говорят, что все в нём уже придумано. У каждого найдётся что-то интересное. Допустим, кто-то мне говорил: «Вот мы перестали прыгать через барьеры: от этого болят колени, спины». Прихожу на индивидуальную тренировку ребят с НХЛ, там прыгают и по 20, и по 30 барьеров, а потом блины возят на тележке.
Я считаю, что надо готовить универсальных солдат, которые могут и велосипед крутить хорошо, и кататься, и бросать, и подраться при необходимости. В хоккее много провокаций, столкновений, а под конец игр кто-то будет проигрывать, у кого-то начнут сдавать нервы. На всё это надо обращать внимание. Некоторые клубы даже боксёрскую подготовку проводят: делают спарринги, обучают ударам.
Иван Скобрев / фото: пресс-служба московского «Динамо»
– А в КХЛ как с этим?
– В большинстве случаев у нас в России ребят надо заставлять работать. Это особенность КХЛ. Если скажешь: «Сделайте индивидуальную тренировку вечером», большинство игроков ничего не будут делать. Дай бог, если я ошибаюсь, и те, кто прочитает, скажет: «Иван, ты не прав! Мы делаем». В таком случае пожму руку.
– Индивидуальная работа над собой у хоккеистов НХЛ связана только с их высоким профессионализмом?
– В первую очередь, с конкуренцией. В НХЛ игрока никто не будет держать. А у нас все-таки набор высококлассных хоккеистов весьма ограничен. В НХЛ нужно работать над собой на совершенно другом уровне и всегда прогрессировать. Лёша Яшин мне говорил: «Вань, здесь невозможно не расти, потому что ты получаешь, допустим, 100 миллионов, а за 10 тысяч долларов тебе готовы выгрызть ахилл». В НХЛ ты должен постоянно быть в тонусе и не можешь позволить себе расслабиться.
– Профессионализм игроков НХЛ – это североамериканский менталитет?
– Приведу пример. Я пожил в Юте около восьми месяцев. У нас не очень оплачиваемый вид спорта, за океаном он вообще больше как хобби. И там у Олимпийского комитета есть соглашение с крупной сетью магазинов Home Depot – это как «Леруа Мерлен» у нас. Ребята приезжали на утреннюю тренировку, днём шли работать в магазин, а вечером возвращались на лёд. В жестких условиях рынка они вынуждены выживать и конкурировать с сильнейшими конькобежцами мира. Если же говорить о наших спортсменах, то мне трудно представить, что кто-то пойдет работать в магазин между тренировками.
– Много ли в России тренеров, которые не прикреплены к клубам, но к которым игроки могут обратиться?
– Думаю, он на стадии созревания. Знаю, что есть школа Игоря Ларионова – Larionov Gym, ребята там любят готовиться. Есть ряд тренеров, которые во время июньской паузы индивидуально готовят ребят к началу сборов. Они даже из Северной Америки приезжают.
– Не думали перенять упражнения из НХЛ?
– Конечно думали. Мы используем все работающие передовые методики. Но и приспосабливаем их под каждую тренировку. Допустим, тележки мы заменили на баллоны. В любом случае, нельзя останавливаться на том, что ты делал в прошедшем году. Я каждый год анализирую, что мы делали и что получилось.
Может, где-то было некомфортно, где-то скучновато, где-то команда сильно устала. Поэтому пытаюсь найти тот баланс, который позволит игрокам оставаться в физически хорошем тонусе и эмоциональном подъеме. Особенно это касается сборов, чтобы избежать монотонности, которая возникает при стандартном режиме: зарядка – завтрак – первая тренировка – обед – тихий час – вторая тренировка – ужин – отдых сон.
Фото: пресс-служба московского «Динамо»
– В «Динамо» приглашают тренеров из других видов спорта? Например, фигуристов?
– У нас была идея пригласить Рому Костомарова. Мы с ним давно общаемся, к тому же он играет со мной в хоккей, что очень важно. Мы вот надеваем с ним хоккейные коньки, выходим на лёд и у нас всё очень красиво получается. Только когда ты получаешь шайбу и смотришь уже не на лёд, а по сторонам, вся эта красота куда-то пропадает.
Не совсем правильно говорить «фигуриста». Это должен быть фигурист, адаптированный к хоккею. К примеру, я был на детской тренировке, и вот там тренер пригласил фигуриста. Он приехал, надел фигурные коньки и начал на зубцах вращаться и прыгать. Дети был в восторге, но, естественно, никто ничего не мог повторить. Если фигурист хочет чему-то научить хоккеиста, то он, во-первых, должен надеть коньки для хоккея, во-вторых, взять клюшку и попробовать самому что-то с шайбой выполнить. Я через всё это прошёл. Это помогло мне трансформировать свои навыки под хоккей.
«МЫ ТЕРЯЕМ В ЗРЕЛИЩНОСТИ ИЗ-ЗА БОЛЬШОГО УВАЖЕНИЯ К ПАРТНЁРАМ»
– Насколько сильно влияет на игру качество льда?
– Я-то про лёд знаю очень многое, на этом собаку и кошку съел, потому информация о качестве для меня была в коньках первоочередная. Мне кажется, качество льда на всех коробках сильно улучшилось. Было бы желательно перед матчами со специальным прибором выходить и измерять толщину льда, температуру, после чего выстраивать под полученные данные подготовку коньков. Качество льда важно, намного легче играть там, где нет сюрпризов. На лёд влияют дополнительные показатели – влажность, давление и температура. Поэтому мы и делаем утренние раскатки, пытаемся приехать чуть пораньше в каждый город, чтобы успеть адаптироваться ко льду.
Еще важно, чтобы был грамотный сервисмен, который сумеет передать все пожелания хоккеиста на станок. К тому же, у некоторых ребят с собой не по одной паре лезвий, которые быстро меняются. Знаю, что некоторые иностранцы у нас только в Финляндии точат коньки у своих мастеров. Они катаются на них, затем спустя некоторое время отправляют их назад, чтобы там местные мастера их отточили.
– Не доверяют динамовским сервисменам?
– Не все. Вот в прошлом году у нас был Миика Койвисто и у него было десять пар лезвий. И их точил личный сервисмен в Финляндии. Может быть, это как-то связано с суевериями. Знаете, кому-то нравится зашнуровывать сперва левый конёк, а потом правый, так и Миике, наверно, нравилось работать только с определенными сервисменами. У нашего точильщика в «Динамо» 35 человек, и ему хватает работы. Но если случались какие-то форс-мажорные обстоятельства, то Миика обращался к нашим сервисменам.
– КХЛ стала быстрее за время, что вы в хоккее?
– Мне, если честно, трудно ответить на этот вопрос. В «Динамо» ребята добавили, это однозначно. По лиге же в целом трудно сказать – мы в КХЛ даже не можем разобраться, какой размер площадок будет. А от этого зависит элемент стартового взрыва, маневрирования и ориентирования. С повсеместным переходом на площадки канадского размера, нам хоккей будет казаться быстрее. Подчеркну – казаться.
Визуально, находясь на матчах НХЛ, мне кажется, что там хоккей быстрее. Но максимальные скорости, которые развивают наши хоккеисты и североамериканские можно оценивать по каждой отдельно взятой игре или сравнивать их по конкурсам на Матчах звёзд.
Фото: пресс-служба московского «Динамо»
– Если канадских площадок станет больше, как это кажется на вашей работе?
– Мне нужно будет готовить более атлетичных ребят. Больше пострадают непосредственно игроки. Им надо привыкать отскокам, разной дистанции. Возможно, будет больше травм, потому что площадка меньше, ты не сможешь вовремя подстроиться под торможение, под столкновение с соперником.
Пока мы не можем позволить себе во всей стране в один день поменять все площадки на канадские. Но к этому поступательно надо двигаться и делать так, чтобы вариантов площадок становилось меньше. Нужно хотя убрать европейский размер, оставить только финский и канадский.
В НХЛ все-таки более зрелищный силовой хоккей, чем у нас. Считаю, мы должны стремиться к такому и в ближайшем будущем перейти на канадский формат. Конечно, с наличием специальных бортов, которые уже есть в мире.
– Что ещё сказывается на зрелищности в КХЛ?
– Мне кажется, в нашем хоккее не хватает злости, у нас присутствует чрезмерное уважение к партнёру. Опять же, кто-то скажет, что Скобрев ничего не понимает в хоккее, он ни разу на лёд не выходил и по соплям об борт не получал. Но как человек, который ни один год работает в КХЛ, я замечаю это.
Как бы избито и пафосно ни звучало, на льду не должно быть друзей. Когда мои дети подрастут, если будут играть в хоккей, я, конечно, буду переживать за них. Но в НХЛ каждый грызётся за место в составе, независимо от того, Кучеров ты там или Овечкин, тебя могут посадить на лавку, если ты не показываешь того, что от тебя требует тренер.
– Вы считаете, что это одна из самых главных проблем КХЛ?
– Да. На мой взгляд, мы из-за этого теряем в зрелищности.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Иван СКОБРЕВ Дата рождения: 8 февраля 1983 года Место рождения: Хабаровск
Достижения: чемпион мира в классическом многоборье (2011), чемпион Европы (2011), серебряный (10000 м) и бронзовый (5000 м) призёр Олимпийских игр-2010, серебряный призёр ЧМ-2012 (1500 м), шестикратный бронзовый призёр чемпионатов мира.
Награды: медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени.