Что сказал гендальф боромиру на черном наречии
Canonical
Please note that any names not mentioned in this article do not have canonical translation, and some of them are Sindarin translations and not genuine Orcish. Many pure Orcish names also have obvious Elvish etymology, we just cannot be 100% sure with our interpretation where resemblances are coincidental. For attempt to explain Orcs’ personal names I suggest reading wiki article.
The Black Speech was only used in Mordor; it only occurs in the Ring inscription, and a sentence uttered by the Orcs of Barad-dûr (Vol. II p. 48) and in the word Nazgûl (cf. nazg in the Ring inscription). It was never used willingly by any other people, and consequently even the names of places in Mordor are in English
(The Letters of J.R.R. Tolkien, Letter 144 to Naomi Mitchison)
Beside speaking Westron some orcs could even write with Cirth:
The only example of Classical Black Speech is the inscription on the Ring:
Ash nazg durbatulûk, ash nazg gimbatul,
ash nazg thrakatulûk, agh burzum-ishi krimpatul.
For many years only the literal English translation was used in analyses of Black Speech:
One ring to rule them all, one ring to find them,
one ring to bring them all and in the darkness bind them
In 2007 journal “Parma Eldalamberon” (issue 17) published J.R.R. Tolkien’s paper “Words, Phrases and Passages (in various tongues in the Lord of the Rings)”, which contained his analysis of Ring Inscription. I cite it here with additional markup:
The same article of “Parma Eldalamberon” also has a quotation from the copy of a letter to Mr. W.R. Matthews (dated 13–15 June 1964) which Tolkien placed in the same file with manuscript “Words, Phrases and Passages”. It contains further explanations to Black Speech. I cite it with minor cuts:
See also Ring Inscription linguistic analysis by Tolkien on forums.
Tolkien’s explanation of ring-verse mentions also words Lugbûrz and Uruk-hai :
Special meaning of “uruk” as “the fighting-orcs” appeared in drafts to LOTR (see “Sauron Defeated” and “War of Jewels”), later dismissed.
Opposition of Uruk-hai to regular orcs still occurs several times in final text of LOTR. Appendix F says:
As “snaga” is wide-spread, the word was possibly taken from Black Speech.
Also we know a Black Speech name of sun-tolerable trolls:
But at the end of the Third Age a troll-race not before seen appeared in southern Mirkwood and in the mountain borders of Mordor. Olog-hai they were called in the Black Speech.
(LOTR III, Appendix F, Of other races)
Christopher Tolkien says that name of trolls was changed several times during writing of Appendix F:
It’s said that only Nazgûl remember this Classical Black Speech:
but after the first overthrow of Sauron this language in its ancient form was forgotten by all but the Nazgûl
(LOTR III, Appendix F, Of other races)
“Parma Eldalamberon” 17 also has translation of word Nazgûl:
It is notable that word “Nazgûl” is used both as singular and plural form, which lead to theory that nouns in Black Speech lack grammatical category of number. However Tolkien never commented this feature, so this is just a speculation.
Gûl in Black Speech for a “ wraith ” is probably derived from Sindarin. However sometimes it was stated that it was vice versa, derived from Black Speech into Sindarin.
It is said that word ghâsh ( fire ) was used both in Black Speech and various orkish dialects.
From the Black Speech, however, were derived many of the words that were in the Third Age wide-spread among the Orcs, such as ghâsh ‘ fire ’
(LOTR III, Appendix F, Of other races)
ghâsh genuine Orkish = fire
(draft to same document cited in PE 17)
It appears in various names of Orcs with some alterations: Ghash, Muzgash.
There should be a distinction between Debased Black Speech – language of Mordor orcs and unspecified Orkish of other tribes. First one is still closely related to Sauron’s Classical Black Speech, the second one may borrow from other languages.
The famous orc-curse “Uglúk u bagronk sha pushdug Saruman-glob búb-hosh skai” was shouted by orc of Mordor, while Uruk-hai of Isendgard probably spoke Common Speech. This sentence was not translated in “The Lord of the Rings” but there are at least 3 translations published:
In “The War of the Ring” (History of Middle-Earth, vol. 8) Christopher Tolkien have published drafts to LOTR where Minas Morgul was called “Dushgoi” by Mordor orcs:
Dushgoi : Orc name for Minas Morghul.
So “ Dushgoi ” should be considered a Debased Black Speech.
In the final chapters of LOTR Saruman is called “Sharkey” by his orcs and men.
Sharkû in that tongue [Debased Black Speech] means old man
(LOTR III, Appendix F, Of other races)
It’s not known how sharkû should be split properly. Neo Black Speech dialects use variant “shara” + “kû” by Elerrina, but it’s more likely be “shark” + “kû” (compare with transformation of Gandalf’s name among dwarves from “Sharkûn” in WR to “Tharkûn” in LOTR, with meanings Grey-man, Staff-man; compare also with orkish word “tark” cited below). It may be that words tark and sharkû are variations of one word in different Orkish dialects.
“ Tark ” is considered a word of Westron-speaking orcs of Misty Mountains.
“Parma Eldalamberon” (issue 17) also give us:
It is said that they had no language of their own, but took what they could of other tongues and perverted it to their own liking; yet they made only brutal jargons, scarcely sufficient even for their own needs, unless it were for curses and abuse. And these creatures, being filled with malice, hating even their own kind, quickly developed as many barbarous dialects as there were groups or settlements of their race, so that their Orkish speech was of little use to them in intercourse between different tribes.
(LOTR III, Appendix F, Of other races)
While Black Speech is later Tolkien’s invention made in later drafts for The Lord of The Rings, Oricsh of the First Age appeared quite early, almost in the same time with Qenya and Gnomish. And because of that it was a subject of numerous changes.
Orquin, or Orquian, the language of the Orcs, the soldiers and creatures of Morgoth, was partly itself of Valian origin, for it was derived from the Vala Morgoth. But the speech which he taught he perverted wilfully to evil, as he did all things, and the language of the Orcs was hideous and foul and utterly unlike the languages of the Qendi. But Morgoth himself spoke all tongues with power and beauty, when so he wished.
(The History of Middle-Earth, vol. 5, The Lost Road and Other Writings, Part Two: Valinor and Middle-Earth before The Lord of the Rings, Chapter V: The Lhammas)
Many names of Orcs and other evil beings of 1st Age in Silmarillion and History Of Middle-Earth are considered as Elvish translations. However some of them (for example Gothmog) plus suffix “-hai” reappear in 3rd Age too. The names Balrog, Morgoth and Gothmog initially were considered Orcish but quickly changed to be Gnomish and later Noldorin origin:
It seems that orcs sometimes took Elvish words but modified their meaning. E.g. the epithetic name Morgoth is in Sindarin with meaning “Black Enemy”, but in dismissed draft it’s stated that orcs translated it as “Dark Lord” and even used just “Goth” (“Master”) to refer Melkor:
At least we sure know 1st Age Orcish names for races of Noldor elves and Drúedain:
Orcs feared them and believed them to be filled with the malice of the Oghor-hai (for so they named the Drúedain ).
(Unfinished Tales, Part Four, I: The Drúedain)
Comments
I had to rewrite everything too. And I don’t really know what to do with subject pronouns now. Mixing prefixes and suffixes seems to be very rare for agglutinative languages (usually only suffixes or prefixes).
It appeared that information from the topic was previously available for years in French Wikipedia article https://fr.wikipedia.org/wiki/Noir_parler
I’m really unsure how interpret this. It seems like «bûrz» is adjective «dark», «burz» is the noun «dark, darkness», and «burzum» is «the dark(ness)» (also as in «Alone in the Dark»)
so old translation of «-um» as «-ness» may be completely obsolete
Как звучит надпись на кольце Всевластия на языке Мордора?
В переводе на язык людей Арды (в оригинальной книге обозначалось просто текстом на английском языке) :
One ring to rule them all, one ring to find them,
One ring to bring them all and in the darkness bind them.
Существуют разные переводы данного стиха на русский язык:
Одно кольцо покорит их,
Одно соберёт их,
Одно их притянет
и в чёрную цепь скуёт их.
Перевод Я. Мара:
Кольцо Всевластия едино и одно,
Но смертному владеть им не дано.
Лишь Властелину, одному во всей Вселенной,
Им править суждено, а с ним — планетой бренной.
Перевод Н. Григорьевой и И. Грушецкого:
Чтобы всех отыскать, воедино созвать
И единою чёрною волей сковать…
Перевод Кистяковского:
А одно — Всесильное, властелину Мордора
Чтобы разъединить их всех, чтоб лишить их воли
И объединить навек в их земной юдоли…
Под владычеством всесильным Властелина Мордора.
Вариант из русского дубляжа фильма Питера Джексона «Братство Кольца» :
Одно кольцо, чтоб править всеми,
Оно главнее всех,
Оно соберёт всех вместе
И заключит во тьме.
Перевод А. В. Немировой:
Свяжет Кольцо их, скуёт без цепей,
Три, Семь и Девять свяжет Одно,
Волю их сломит, погасит оно,
В Мордоре мрачном, жилище теней.
Перевод В. Воседого:
В том одном Кольце — сила всех колец.
Приведёт в конце всех в один конец.
В Мордор, куда сходятся Силы Тьмы несметные.
Вариант из русского дубляжа мультфильма «Властелин Колец» :
Одно кольцо, чтоб миром править,
Одно кольцо, чтоб всех найти,
Чтоб заковать их в кандалы
И в темноте оставить!
Ещё несколько вариантов:
Одно кольцо покорит остальные,
Одно кольцо их найдёт,
Одно кольцо соберёт остальные,
И в Тьму воедино сплетёт.
Отыскать Их, собрать Их, предать их Ему,
Воедино сковать и низвергнуть во Тьму.
Воедино созвать — Одному, воедино собрать — Одному,
Воедино сковать — Одному и их всех низвергнуть во тьму.
Кольцо повсюду Их найдёт,
Свою им Волю скажет;
Кольцо их Силою скуёт
И в Вечном Мраке свяжет.
(все тексты диалогов сценария целиком удлиннённой режиссёрской версии)
(Элронд): «Чужестранцы из дальних краёв, старые друзья. вас позвали сюда, чтобы ответить на угрозу Мордора. Средиземье на грани уничтожения. Никому не избежать этого. Вы или объединитесь или погибнете. У каждого народа своя судьба, но это общий рок. Покажи им кольцо, Фродо».
(Боромир): «Я видел сон. Я видел как тьма затянула небо на востоке, но на западе сиял слабый свет. И голос возвестил: «Твой час близится, проклятие Исильдура нашлось». проклятие Исильдура. «.
(Элронд): «Никогда ещё здесь, в Имладрисе, не звучали слова этого наречия».
(Гэндальф): «Я не прошу у вас прощения, владыка Элронд, ибо чёрное наречие Мордора возможно вскоре зазвучит по всему западу. В кольце заключено великое зло».
(Арагорн): «Оно неподвластно никому из нас. Кольцо Власти подчиняется только Саурону. Только он властелин».
(Боромир): «Откуда следопыту знать про это?»
(Леголас): «Он не просто следопыт. Он Арагорн, сын Араторна. Ты должен подчиняться».
(Боромир): «Арагорн. ты. наследник Исильдура. «.
(Леголас): «И наследник трона Гондора».
(Арагорн): «Сядь, Леголас».
(Боромир): «У Гондора нет короля. Гондору не нужен король».
(Гэндальф): «Арагорн прав. Нам оно неподвластно».
(Элронд): «У нас выбора нет. Кольцо надо уничтожить».
(Гимли): «Так чего же мы ждём, а?!»
(Элронд): «Кольцо нельзя уничтожить, Гимли сын Глоина, ни одним известным нам способом, потому что кольцо было отлито в огне Роковой Горы, и уничтожить его можно только там. Его нужно отнести в самое сердце Мордора и бросить в огненную расщелину из которой оно вышло. Один из вас сделает это».
(Боромир): «Нельзя так просто пройти в Мордор. Его Чёрные Врата стерегут не только орки. Там всегда начеку неспящее зло и великое око видит всё. Это бесплодная пустыня, разорённая огнём и покрытая золой и пеплом. Даже воздух пропитан там ядом. Будь у вас десять тысяч воинов, вы не справитесь. Это глупо».
(Леголас): «Ты не слышал что сказал владыка Элронд? Кольцо должно быть уничтожено».
(Гимли): «И похоже ты себя возомнил тем, кто это сделает?!»
(Боромир): «А если вас постигнет неудача? Что будет, если Саурон получит то, что принадлежит ему?»
(Гимли): «Я скорее умру, чем отдам кольцо в руки эльфам! Нельзя доверять эльфам!»
(Гэндальф): «Вы не понимаете, чем больше мы ссоримся между собой, тем сильнее становится Саурон. Гибель неизбежна, все будут уничтожены! Ваши дома обратятся в прах! Вы не понимаете этого? Я пришёл вам помочь! Вы не можете ссориться!»
(Фродо): «Я возьму его. Я отнесу кольцо в Мордор. Только я не знаю дороги».
(Арагорн): «Если моя жизнь понадобится защитить тебя, я отдам её. Мой меч с тобой».
(Леголас): «И мой лук тоже».
(Гимли): «И моя секира».
(Боромир): «Наши судьбы в твоих руках. Если такова воля совета, ради Гондора я. исполню её».
(Сэм): «Эй! Мистер Фродо никуда не пойдёт без меня!»
(Элронд): «Да уж, вас трудно разлучить, если ты проник даже на секретный совет, на который он был приглашён, а ты нет».
(Мерри): «Эй! Мы тоже пойдём! Домой мы вернёмся только если вы отправите нас в мешках!»
(Пиппин): «В любом случае вам нужны толковые парни для такого задания. похода. дела».
(Мерри): «Это явно не про тебя!»
(Элронд): «Девять хранителей. Пусть будет так. Вы будете Братством Кольца!»
(Пиппин): «Отлично! Когда начинать?»
(Элронд): «Она хотела защитить своё дитя. Она думала, что в Ривенделле ты будешь в безопасности. Твоя мать чувствовала, что всю жизнь за тобой будут охотиться, что тебе не удастся уйти от судьбы. Искусство эльфов поможет заново выковать меч королей, но лишь тебе дана власть владеть им».
(Арагорн): «Мне не нужна эта власть. Я её никогда не желал».
(Элронд): «Ты последний из этого рода. Больше никого не осталось».
(Бильбо): «Мой старый меч «Жало». Возьми его, на, на».
(Фродо): «Ах. он лёгкий».
(Бильбо): «Да. Это эльфийская работа. Когда близко орки, клинок светится синим. В такие времена, мой друг, излишняя осторожность не повредит. Вот ещё славная вещица. Мифрил. Лёгкая как пёрышко и прочная как чешуя дракона. Примерь, как она тебе? Надевай».
(Бильбо): «Ох. моё старое кольцо. Как бы мне. хотелось ещё разок прикоснуться к нему».
(Бильбо): «Прости, что я взвалил это на тебя, мой мальчик. Прости что. тебе пришлось нести эту ношу. Прости меня за всё».
(Элронд): «Хранитель отправляется в поход к Роковой Горе. Те, кто пойдёт с ним, не связаны ни клятвой, ни зароком. Они пройдут столько, сколько смогут. Прощайте. Не отступайтесь от цели. Да будет с вами благословение эльфов и людей и всех свободных народов».
(Гэндальф): «Братство ожидает хранителя».
(Гэндальф): «Мы должны двигаться к западу от Мглистых Гор сорок дней. Если нам повезёт, врата Рохана будут ещё свободны и дальше наш путь пойдёт на восток в Мордор».
(Боромир): «Хорошо, молодец».
(Мерри): «Здорово, Пиппин».
(Боромир): «Нападай. Два, один. Быстрее».
(Гимли): «Если кого-то интересует моё мнение, что совсем не похоже, я скажу, что мы делаем большой крюк. Гэндальф. Мы могли бы пройти через копи Мории. Мой кузен Балин оказал бы нам королевский приём».
(Боромир): «Нападай, нападай, нападай. Хорошо».
(Гэндальф): «Нет, Гимли. Я рискнул бы идти через Морию только не будь у нас иного выбора».
(Боромир): «Два, один, хорошо. Молодец. О, прости».
(Пиппин): «Держи его, держи его, Мерри!»
(Арагорн): «Хватит, господа».
(Пиппин): «Ты меня за руку схватил».
(Гимли): «Ничего. Просто облако».
(Боромир): «Оно движется против ветра».
(Арагорн): «Фродо, Сэм! В укрытие!»
(Гэндальф): «Шпионы Сарумана. Проход на юг под надзором. Придётся идти через Карадрас».
(Боромир): «Странная судьба терпеть столько страха и сомнений из-за такой мелочи. Пустяка».
(Арагорн): «Боромир! Отдай кольцо Фродо».
(Боромир): «Как скажешь. Мне всё равно».
(Саруман): «Значит, Гэндальф, ты решил провести их через Карадрас. А если не получится? Куда ты пойдёшь тогда? Если горы сокрушат тебя, отважишься ли ты на ещё более опасный путь?»
(Леголас): «Что за злобный голос?»
(Гэндальф): «Это Саруман!»
(Арагорн): «Он пытается обрушить скалу! Гэндальф, надо повернуть назад!»
(Гэндальф произносит заклинание)
(Саруман произносит заклинание)
(Боромир): «Нужно убираться с горы. Пойдём через врата Рохана и свернём на запад в мой город».
(Арагорн): «Врата Рохана приведут нас слишком близко к Изенгарду!»
(Гимли): «Нам не перебраться через гору. Давайте пройдём под ней. Пройдём через копи Мории».
(Гэндальф): «Это решит хранитель кольца».
(Боромир): «Нам нельзя здесь оставаться! Это будет смертью для хоббитов!»
(Фродо): «Мы пойдём через копи».
(Гэндальф): «Да будет так».
(Гэндальф): «Фродо. Иди сюда, помоги старику. Как твоё плечо?»
(Гэндальф): «А кольцо? Ты чувствуешь как растёт его сила? Я тоже это почувствовал. Теперь тебе нужно быть настороже. Оно будет притягивать к тебе тёмные силы извне Братства. И я боюсь, что изнутри тоже».
(Фродо): «Кому же мне доверять?»
(Гэндальф): «Доверяй самому себе. Доверяй собственным силам».
(Фродо): «О чём это ты?»
(Гимли): «Стены Мории. Двери гномов не видны, когда они закрыты».
(Гэндальф): «Да Гимли, даже их хозяева не найдут их, если их тайна будет забыта».
(Леголас): «Почему-то меня это не удивляет».
(Гэндальф): «Так. Посмотрим. Итильдин. Он светится только в звёздном и лунном свете. Здесь написано: «Врата Дарина владыки Мории. Молви друг и войди».
(Мерри): «Что это по вашему значит?»
(Гэндальф говорит на каком-то непонятном языке)
(Пиппин): «Ничего не происходит».
(Гэндальф): «Раньше я знал каждое заклинание на языках эльфов, людей, и орков».
(Пиппин): «Так что же ты будешь делать?»
(Гэндальф): «Постучу твоим лбом об эти двери, Перегрин Тук. Если уж и это их не откроет, то по крайней мере мне это позволит отдохнуть от глупых вопросов и я попробую отыскать пароль».
(Арагорн): «Копи не место для пони, даже такого храброго как Билл».
(Арагорн): «Скачи, Билл, скачи. Не волнуйся, Сэм, он знает дорогу домой».
(Арагорн): «Не тревожь воду».
(Фродо): «Это загадка. Молви «друг» и войди. Как будет по-эльфийски «друг»?
(Гимли): «Скоро, господин эльф, вы познаете легендарное гостеприимство гномов. Жаркий огонь, хмельное пиво, свежее мясо без косточек. Это, мой друг, дом моего родича Балина. А они называют это копями, шахтами».
(Боромир): «Это не шахта. Это склеп».
(Гимли): «Нет. нет. нееееет!»
(Боромир): «Идём через врата Рохана. Здесь нам не пройти. Пошли отсюда, уходим!»
(Сэм): «Фродо! Странник!»
(Боромир): «Все в укрытие!»
(Гэндальф): «Теперь у нас не осталось выбора. Придётся идти через бесконечный мрак Мории. Будьте на чеку. Зло ужаснее и древнее орков обитает в этих глубоких туннелях. Идите как можно тише. Путь на другую сторону займёт четыре дня. Будем надеяться, что наше присутствие останется незамеченным».
(Гэндальф): «Богатство Мории было не в золоте и не в драгоценных камнях, а в мифриле. У Бильбо была кольчуга из мифрила, подаренная ему Торином».
(Гимли): «Воистину королевский дар».
(Гэндальф): «Верно. Я ему не говорил, но эта кольчуга стоит больше, чем весь Шир».
(Гэндальф): «Я не помню этого места».
(Пиппин): «Мы заблудились?»
(Пиппин): «А по-моему да».
(Мерри): «Тихо. Гэндальф думает».
(Пиппин): «Я есть хочу».
(Фродо): «Там внизу кто-то есть».
(Гэндальф): «Он преследовал нас три дня».
(Фродо): «Он сбежал из подземелий Барад-дура?»
(Гэндальф): «Жалость Бильбо может изменить судьбы многих».
(Фродо): «Я хотел бы, чтобы не было кольца. Чтобы ничего этого не было».
(Гэндальф): «Так думают все на чью долю выпадает подобное, но это не им решать. В наших силах решать только что делать со временем, которое нам отпущено. В мире действуют иные силы, Фродо, кроме воли зла. Бильбо суждено было найти кольцо, а значит тебе суждено было получить его. И это очень воодушевляет. О, нам туда».
(Гэндальф): «Нет. Но воздух там не такой затхлый. Если сомневаешься в чём-то Мериадок, всегда полагайся на нюх».
Текст книги «Властелин Колец 1-2-3 (пер. А. Кистяковского, В. Муравьева)»
Автор книги: Джон Толкиен
Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези
Текущая страница: 20 (всего у книги 78 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]
Потому что сейчас мир опять начинает меняться. Проклятье Исилдура – Кольцо Всевластья – явилось из долгого небытия на землю. Нам предстоит великая битва. Сломанный Меч будет перекован, и я отправлюсь с тобой в Минас-Тирит.
– Проклятье Исилдура явилось на землю… – повторил Боромир слова Арагорна. – А я… я видел блестящее колечко, которое показал нам всем невысоклик. Объясни мне, почему вы так твердо уверены, что это и есть Кольцо Исилдура? Он умер до начала нашей эпохи, и Кольцо, говорят, бесследно исчезло. Где оно было все эти годы? Как попало к нынешнему владельцу?
– Ты узнаешь об этом, – пообещал Элронд.
– Однако не сейчас, уважаемый хозяин? – очень обеспокоенно осведомился Бильбо. – Я чувствую, что настало обеденное время, и мне обязательно нужно подкрепиться.
– Я еще ни о чем тебя не просил, – сдерживая улыбку, сказал ему Элронд. – Но раз уж ты сам о себе напомнил, то прошу тебя – расскажи нам свою историю. Если ты не создал из нее поэму, то, так уж и быть, изложи все в прозе. Я думаю, тебе не надо объяснять, что чем короче получится твой рассказ, тем скорее ты сможешь подкрепить свои силы?
– Что ж, ладно, – согласился Бильбо. – Сегодня я расскажу правдивую историю. И если кто-нибудь из гостей удивится, – Бильбо искоса глянул на Глоина, – пусть постарается не ворошить прошлое. За последние годы я многое понял… Так пусть же и меня поймут – и простят! Вот что случилось на самом деле…
Гости, не встречавшиеся раньше с Бильбо, изумленно слушали о его приключениях, и старый хоббит был очень рад, что может рассказать про встречу с Горлумом, припомнив решительно все подробности. Он повторил все до единой загадки. Он охотно поведал бы и о прощальном празднестве, о своем исчезновении, о пути в Раздол, но Элронд поднял руку и сказал:
– Прекрасно, мой друг. Нам важно знать, что Кольцо ты, уходя, передал Фродо. Давай послушаем твоего преемника.
Фродо рассказал обо всех своих злоключениях с тех пор, как сделался Хранителем Кольца; но его не радовало внимание слушателей. А их интересовал каждый его шаг, каждая особенность в поведении Всадников: гости постоянно перебивали Фродо, чтобы обсудить мельчайшие подробности.
– Неплохо, мой друг, – сказал ему Бильбо, когда он умолк и с облегчением сел. – Жаль, что тебя беспрестанно прерывали. Я успел кое-что записать – но не все, и нам еще предстоит к этому вернуться. Твои приключения на пути к Раздолу составят в Книге несколько глав – если я сумею ее дописать.
– Да, история получилась длинная, – как бы через силу подтвердил Фродо. – И все же она выглядит, по-моему, неполной – особенно без подробного рассказа Гэндальфа.
Гэлдор сидевший неподалеку от хоббитов, услышал последнее замечание Фродо.
– Невысоклик прав, – обратился он к Элронду, – рассказ о Кольце кажется неполным. Я тоже хочу кое-что узнать. Вы не ответили на вопрос Боромира – почему вам ясно, что Кольцо невысокликов выковал Черный Властелин Мордора? И что об этом думает Саруман? Он хорошо изучил повадки Врага, но его почему-то нет среди нас. Какой совет дал бы нам Саруман, если б он знал то же, что мы?
– Твои вопросы, – ответил Элронд, – так тесно переплетаются между собой, что их прояснит нам одна история – история, которую расскажет Гэндальф. Она завершит повесть о Кольце, ибо Гэндальф знает больше нас всех.
– Гэлдор просто не связал воедино все, что услышал на Совете, – начал Гэндальф. – Фродо выслеживают Черные Всадники; Даину, в награду за сведения о Бильбо, сулят вернуть Магические Кольца… Разве не ясно, что находка Бильбо очень нужна Властелину Мордора? А Бильбо, как известно, нашел Кольцо. Теперь подумаем о других Кольцах. Девятью Кольцами владеют назгулы, принявшие обличье Черных Всадников. Семь – потеряны или уничтожены. – При этих словах Глоин встрепенулся, но сделал над собой усилие и смолчал. – Судьба Трех нам тоже известна. Так за каким Кольцом охотится Враг?
Боромир прав: между Рекой и Пещерой – между потерей и находкой Кольца – зияет многовековая пропасть, которую Мудрые неспешно изучали… слишком неспешно и слишком долго: они забыли о мудрости Врага. А он, конечно же, не сидел без дела и обнаружил истину чуть позже нас – к счастью, позже! – нынешним летом. И все же Мудрые едва не опоздали.
Кое-кому из собравшихся известно, что в самом начале нашей эпохи я рискнул посетить Чародея в Дул-Гулдуре и, тайно разведав, чем он занимается, понял, что наши опасения подтвердились: это был Саурон, Извечный Враг, вновь оживший и набирающий силу. И кое-кто, я думаю, все еще помнит, что Саруман, на собранном тогда Совете, убедил Мудрых не начинать войну, и много лет мы только наблюдали. Но когда, сгустившись над мрачным Дул-Гулдуром, к северу поползла зловещая туча, даже Саруман одобрил войну, и объединенная дружина Совета Мудрых выбила Черного Властелина из Лихолесья. В том же году было найдено Кольцо – странное совпадение, если это совпадение.
Но Мудрые медлили чересчур долго: наша победа оказалась бесплодной, как и предсказывал Владыка Раздола. Саурон тоже следил за нами и успел подготовиться к нашему удару, управляя Мордором из тайного убежища с помощью девяти Призрачных прислужников, которые захватили Моргульскую крепость. Когда наше войско подошло к Лихолесью, он сделал вид, что принимает битву, а сам, стремительно отступив на юг, сбил посты у границы Мордора, уничтожил охрану Черного Замка и открыто провозгласил себя Властелином. В своих владениях он был неуязвим для нашей поспешно собранной дружины, и мы опять созвали Совет, понимая, что он ищет Кольцо Всевластья. Не узнал ли Враг чего-нибудь нового в своих упорных поисках Кольца – вот что обсуждалось на последнем Совете. Но Саруман сумел успокоить Мудрых, повторив – как он это делал не раз, – что Кольцо Всевластья сгинуло навсегда.
«Врагу известно, – сказал Саруман, – что мы до сих пор не разыскали Кольца, и, надеясь найти его, он теряет время: его надеждам не суждено исполниться. Кольцо поглотил Андуин Великий, и, пока Саурон был безликим призраком, течение унесло его сокровище в Море, а из морских глубин ничто не возвращается. Кольцо Всевластья упокоилось навеки».
Гэндальф умолк и посмотрел в окно – туда, где высились Мглистые горы, у подножия которых текла река, долго покоившая Кольцо Всевластья.
– Моя вина тяжела, – сказал Гэндальф. – Меня убаюкали слова Сарумана, и я слишком поздно обнаружил опасность.
– Мы все виноваты, – проговорил Элронд. – Но, быть может, только благодаря тебе Завеса Тьмы еще не сомкнулась над Средиземьем.
– Меня убедили доводы Сарумана, – тяжело вздохнув, продолжал Гэндальф, – но в глубине души я предчувствовал опасность, а поэтому очень хотел узнать, где, как и когда Кольцо Всевластья попало к несчастному лиходею Горлуму. Он должен был вылезти из подземного логова, чтобы попытаться отыскать свою «прелесть», и я решил учредить за ним слежку. Он и вылез, но, ловко ускользнув от преследователей, снова исчез – как сквозь землю провалился. А я – никогда себе этого не прощу! – спокойно наблюдал за Врагом и бездействовал.
Время рождало все новые заботы и постепенно притупляло мои старые страхи… Но однажды они неожиданно всколыхнулись, преобразившись в острую и глубокую тревогу. Кто все же истинный хозяин Кольца, которое отнял у Горлума Бильбо? И как я должен себя вести, если мои предчувствия подтвердятся? Вот что мне нужно было решить. Но я ни с кем об этом не говорил, ибо неосторожно сказанное слово могут услышать не только друзья. В наших бесчисленных войнах с Врагом болтовня часто оборачивалась бедой, и мы научились страшиться предательства.
Меня заинтересовало колечко Бильбо около семнадцати лет назад. Я очень быстро тогда убедился, что вокруг Хоббитании рыщут соглядатаи: Черному Властелину служат шпионами даже некоторые звери и птицы. Мне пришлось обратиться за помощью к дунаданцам, и они уничтожили немало шпионов, а когда я открыл свои опасения Арагорну, он сманил меня в Глухоманье на поиски Горлума.
– Я убедил Гэндальфа, – вставил Арагорн, – что надо обязательно разыскать Горлума, хотя он считал, что время упущено. Но мне, потомку и наследнику Исилдура, хотелось расплатиться за его вину, и я отправился с Гэндальфом на поиски.
Гэндальф коротко рассказал Совету, как он странствовал с Арагорном по землям Глухоманья – на юге они дошли до Изгарных гор, за которыми начинаются владения Врага, и там впервые услышали о Горлуме.
– Мы думали, что он прячется где-нибудь в горах, и обшарили чуть ли ни каждое ущелье, и все-таки не смогли его разыскать, и меня охватило тоскливое отчаяние. Но именно отчаяние освежило мою память, и я вдруг вспомнил слова Сарумана, которые вполуха выслушал на Совете.
«Магические Кольца, – сказал он тогда, – отличаются друг от друга драгоценными камнями. А свое Кольцо – Кольцо Всевластья – Саурон выковал совершенно гладким, однако на нем есть тайная надпись, и Мудрый сможет ее прочитать».
Больше Саруман ничего не сказал. И вот, вспомнив его слова, я стал думать, кто же мог знать, как выявляется тайная надпись. Знал создатель Кольца, Саурон. А Саруман? При всей его глубочайшей мудрости сам он разгадать эту тайну не мог, ибо никогда не видел Кольца – значит, он где-то нашел разгадку. Кто же, кроме Черного Властелина, видел Кольцо до его исчезновения? Только один человек – Исилдур. Я бросил безнадежные поиски Горлума и, не теряя времени, отправился в Гондор. Некогда там почитали Мудрых, а с особым почтением относились к Саруману – он подолгу гащивал у великого Князя. Меня Верховный Властитель Денэтор встретил гораздо сдержанней, чем раньше, и весьма неохотно допустил в Хранилище древних рукописей и старинных книг.
«Если тебя, как ты говоришь, интересуют древние летописи Гондора – что ж, читай, – сказал он мне хмуро. – А для меня прошлое ясней будущего… ну, да это уж мои заботы. Однако даже мудрейший Саруман находил здесь только то, что я знаю».
Так напутствовал меня Денэтор. И все же я нашел в Хранилище манускрипты, которые мало кто способен понять, ибо наречия народов древности знают сейчас лишь мудрейшие из Мудрых. Да, Боромир, я разыскал там запись, сделанную рукой самого Исилдура, и едва ли кто-нибудь ее читал – кроме меня да, быть может, Сарумана. Оказывается, после победы над Врагом Исилдур вернулся в княжество Гондор – а не «ушел, чтобы где-то бесславно сгинуть», как повествуют северные предания.
– Северные – возможно, – сказал Боромир. – Но мы, гондорцы, исстари знаем, что Исилдур действительно возвращался в Гондор, чтобы поручить княжество Менельдилу, сыну своего убитого брата; и тогда же, в память о погибшем брате, он посадил в столице нашего княжества последнее семя Белого Дерева.
– И тогда же сделал последнюю запись, – дополнил рассказ Боромира Гэндальф, – о которой в Гондоре, вероятно, забыли. Эта запись касается Кольца Всевластья, добытого Исилдуром в поединке с Сауроном. Вот что мне удалось прочитать:
«Отныне Кольцо Всевластья станет достоянием Великих Князей Арнора; однако сей манускрипт я оставляю в Гондоре – ибо здесь тоже живут потомки Элендила, – дабы и на юге не забылись удивительные деяния нашей эпохи».
И тут же дается описание Кольца:
«Оно было раскаленным, когда я взял его в руку, словно только что вынутое из горна в кратере Роковой горы, и мне показалось, что мой ожог не заживет никогда. Однако рука моя исцелилась, и Кольцо остыло и сделалось на вид меньше – и все же не потеряло прежней привлекательности, равно как и формы, приданной Ему Врагом. И потускнели магические знаки на Нем и едва виднелись. Знаки же суть буквы эльфов Остранны, однако язык надписи мне незнаком. Язык сей есть, вероятно, язык Врага, ибо звучит он при чтении букв уродливо и таинственно. Мне неведомо, какое зло таит в себе Вражья надпись, но я срисовываю ее, дабы сохранилась она в памяти потомков, ежели буквы, уже едва зримые, исчезнут совсем. Кольцу Всевластья недостает, как представляется мне, жара Вражьей ладони, ибо раскаленная она была, словно багровое пламя, и при сем черная, словно ночная тьма, и Гил-Гэлад был сражен; и ежели накалить Кольцо в огне, то проступит, быть может, и таинственная надпись, однако я страшусь причинить Ему зло, ибо чувствую, что Оно уже дорого мне, и слишком дорого заплатили за Него нуменорцы».
Итак, мои предположения оправдались. Враг воспользовался буквами эльфов, но сделал надпись на мордорском языке, и эта надпись давно известна, ибо, когда Враг выковывал Кольцо, эльф Селебримбэр проник в его замыслы и отчетливо услышал магические слова, которые Саурон мысленно повторял, выбивая надпись на Кольце Всевластья.
Я простился с Денэтором и поспешил в Хоббитанию, но на пути получил известие от эльфов, что Арагорн все-таки поймал Горлума, и решил сначала побывать в Лихолесье. Арагорн преодолел смертельные опасности, выслеживая Горлума у границ Мордора, но об этом пусть он расскажет сам.
– А что о них расскажешь? – проговорил Арагорн. – Когда пробираешься мимо Черного Замка или путешествуешь по Моргульской долине с ее лугами цветущих предсмертников, поневоле приходится преодолевать опасности. Мне не удалось разыскать Горлума, и, отчаявшись, я уже повернул к северу, но внезапно обнаружил то, что искал: в прибрежном песке возле мелкого озерца виднелись отпечатки босых подошв, и след вел не к югу, в Мордор, а на север. Горлум двигался вдоль Гиблых Болот, и дня через два я его поймал. Он весь был покрыт зеленоватой тиной, и, боюсь, ему не за что меня любить: он прокусил мне руку, и я не стал с ним нежничать, так что потом он упрямо молчал, а раскрывал рот, только чтоб есть – мне приходилось в пути добывать ему пищу, – мои вопросы оставались без ответа. Возвращение на север с пойманным Горлумом далось мне гораздо тяжелей поисков: всю дорогу я гнал его впереди себя, заткнув ему рот кляпом из мешковины, а на шею накинув веревочную петлю, и, когда мы добрались наконец до Лихолесья и я сдал его на попечение эльфов Трандуила, меня от усталости шатало ветром. Надеюсь, что больше мы с ним не встретимся – ведь он, вдобавок ко всем его прелестям, еще и воняет, как дохлый стервятник; но у Гэндальфа он омерзения не вызвал: они беседовали довольно долго.
– Долго и с пользой, – подтвердил Гэндальф, не пожелав заметить насмешку Арагорна. – Во-первых, история, рассказанная Горлумом, совпала с сегодняшним рассказом Бильбо. Но это не имеет большого значения: я и сам догадался, как было дело. Важнее другое – Горлум сказал мне, что нашел Кольцо на заре эпохи в Великой Реке у Ирисной Низины. Он смертный и должен был давно умереть, но прожил неимоверно долгую жизнь – ее, без сомнения, продлило Кольцо. Известно, что только Кольцо Всевластья продлевает жизнь своему владельцу – другим Кольцам это не под силу.
Если же и это тебя не убеждает, – добавил маг, посмотрев на Гэлдора, – то есть еще одна, главная, проверка. Вы все видели Кольцо невысокликов – золотое, круглое и без всякой гравировки. Однако, когда его подержишь над огнем – хотя не каждый на это осмелится, – четко проступает Наговор Врага. Однажды я бросил Кольцо в камин, и вот что мне удалось прочитать:
Эш назг дурбатулук, эш назг гимбатул, эш назг тхратулук, агх вырзым-иши кримпатул!
Голос мага вдруг стал зловещим – глухо и монотонно прозвучали слова, но гулко и мощно раскатились по залу, – и содрогнулись могучие стены Замка, и подернулось дымкой яркое солнце…
– Ни разу не звучал этот язык в Имладрисе, – проговорил Элронд, когда настала тишина и участники Совета перевели дыхание.
– И надеюсь, больше ни разу не прозвучат, – ответил Гэндальф Владыке Раздола. – Но я не прошу у тебя прощения, ибо от меня, Гэндальфа Серого, потребовали доказательств моей правоты. А для того, чтобы звуки этого языка не затопили навеки западные земли, надо запомнить, что Кольцо невысокликов – это, как в древности определили Мудрые, Сокровище Сокровенной Мощи Врага. Во тьме Черных Лет эльфы Остранны впервые услышали мрачное заклинание:
А Одно – Всесильное – Властелину Мордора,
Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли
И объединить навек в их земной юдоли
Под владычеством всесильным Властелина Мордора.
И поняли, что попали в сети предательства.
Да, многое рассказал мне Горлум, хотя говорил он невнятно и неохотно. Ему удалось пробраться в Мордор, где он был пойман прислужниками Врага, и у него выпытали решительно все, и Враг знает, что Кольцо нашлось, долгое время хранилось в Хоббитании, а потом опять куда-то исчезло. Однако скоро ему станет известно – а быть может, известно уже и сейчас, – что хоббиты переправили Кольцо к эльфам, ибо девять Призрачных прислужников преследовали Фродо до самого Раздола…
– Так он, этот Горлум, маленькая тварь? – прервал затянувшееся молчание Боромир. – Маленькая тварь, но большой лиходей? И к какой участи его приговорили?
– Он заключен под стражу в Северном Лихолесье, только и всего, – ответил Арагорн. – Ему пришлось немало претерпеть. У Врага его, по-видимому, страшно пытали, и он до сих пор не избавился от ужаса. Однако я рад, что его охраняют – и не кто-нибудь, а бдительные эльфы Лихолесья. Отчаяние и ненависть, горечь и страх сделали его неимоверно опасным, так что, если б он был на свободе, я не удивился бы любому злодейству, совершенному этим злосчастным существом. Да и вряд ли его отпустили из Мордора без какого-нибудь черного Вражьего умысла. А ему, на вид удивительно хилому, ненависть придает недюжинные силы!
– Меня прислали с горестным известием, – внезапно воскликнул эльф Леголас, – но его поистине страшный смысл я понял только на сегодняшнем Совете. Дело в том, что Смеагорл, прозванный Горлумом, сумел погубить своих стражников и скрылся.
– Скрылся? – удрученно вскричал Арагорн. – Это действительно зловещая новость. Как же случилось, что эльфы оплошали?
– Наша доброта обернулась беспечностью, и он удрал, – сказал Леголас. – Но, по всей вероятности, узнику помогли – а это значит, что о наших делах известно кому-то за пределами Лихолесья. Мы добросовестно охраняли Горлума, хотя нам не нравится роль охранников; но, уходя, Гэндальф попросил Трандуила не углублять черного отчаяния узника, и мы выпускали его прогуляться, чтобы не держать в подземелье все время…
– Ко мне вы отнеслись гораздо суровей, – сверкнув глазами, перебил его Глоин. Он вспомнил свое заточение у эльфов – его-то все время держали в подземелье.
– Успокойся, мой друг, – вмешался Гэндальф. – Не надо вспоминать улаженных ссор. Если мы допустим, чтоб эльфы и гномы начали считаться старыми обидами, Совет никогда не будет завершен.
Глоин встал и молча поклонился, а эльф продолжил прерванный рассказ:
– В погожие дни мы приводили узника на поляну с огромным деревом посредине, и он, вскарабкавшись высоко вверх, подолгу сидел там, скрытый листвой, а стражники ждали его внизу. Но однажды он отказался слезть; стражникам не хотелось стаскивать его силой – он умел намертво вцепляться в ветви, держась за них и руками и ногами, – поэтому они просто сидели под деревом: убежать-то ему все равно было некуда.
И как раз в тот летний безлунный вечер на нас неожиданно напали орки. Завязалась битва, и только под утро нам удалось отбить нападение – полчища орков дрались отчаянно, но им, жителям степей Загорья, было непривычно сражаться в лесу… А потом, разгромив их свирепую орду, мы обнаружили, что стражники Горлума перебиты и сам он куда-то исчез.
Похоже, что этот нежданный набег был совершен для его освобождения и ему сообщили о нем заранее – но каким образом, нам не известно. Горлум весьма хитроумная тварь, а Вражьих шпионов становится все больше. Когда Бард Лучник уничтожил Дракона, мы выбили Темные Силы из Лихолесья, однако сейчас они опять появились, и наше поселение превратилось в остров, со всех сторон окруженный врагами. Следы беглеца мы потом нашли, хотя их почти затоптали орки, и следы вели на юг, к Дул-Гулдуру – самому опасному району Лихолесья, – мы не отваживаемся туда заходить…
– Короче, он скрылся, – заключи Гэндальф, – и охотиться за ним нам сейчас недосуг. Значит, такая уж у него доля. И быть может, ни он, ни Властелин Мордора не знают, что ему уготовано в будущем.
А теперь я отвечу на вопрос Гэлдора, – немного помолчав, продолжал Гэндальф. – Итак, почему среди нас нет Сарумана и что он мог бы нам присоветовать? Это довольно длинная история, и знает о ней пока только Элронд; впрочем, и ему я рассказал ее вкратце, а она требует подробного изложения, ибо к прежним бедам Средиземья прибавилась еще одна серьезнейшая беда, завершившая на сегодня повесть о Кольце.
Когда этим летом я был в Хоббитании, меня постоянно грызла тревога, и я отправился к южным границам этой маленькой мирной страны, ибо чувствовал, что опасность быстро приближается, хотя и не мог определить – какая. На юге мне рассказали о войне в Гондоре и о том, что гондорцы отступили за Реку; а когда я услышал про Черных Всадников, ощущение приближающейся опасности усилилось. Однако никто их как будто не видел – даже несколько усталых беженцев с юга, которые встретились мне по дороге; и все же моя тревога росла, ибо южные беженцы были очень напуганы, а причину страха почему-то скрывали. Тогда я свернул на Неторный Путь, и в Пригорье мне встретился Радагаст Карий – он, как и я, носит титул Мудрого. Радагаст некогда жил в Розакрайне, рядом с Лихолесьем, но куда-то переселился… Так вот, он сидел у обочины дороги, а рядом, на лугу, пасся его конь.
«Гэндальф! – обрадованно вскричал Радагаст. – Тебя-то я и разыскивал. Мне сказали, что ты обитаешь на западе, в стране с неуклюжим названием Хоббитания, – я ведь совсем этих мест не знаю».
«Правильно сказали, – ответил я, – до Хоббитании отсюда – рукой подать. Так что потише про неуклюжие названия: хоббиты очень обидчивый народец. Но у тебя, вероятно, важные новости? Ты ведь никогда не любил путешествовать, и едва ли твои привычки изменились».
«Очень важные, – сказал Радагаст. Потом, тревожно оглядевшись, добавил: – Очень важные и очень скверные. Назгулы. Они опять появились. В этот раз – как Черные Всадники. Им удалось переправиться через Реку, и теперь они движутся к северо-западу».
Вот почему меня грызла тревога, – посмотрев на Фродо, проговорил Гэндальф. – «У Врага здесь какая-то тайная надобность или тайный умысел», – сказал Радагаст.
«Что ты имеешь в виду?» – спросил я.
«А зачем Призрачным Всадникам Хоббитания?»
Тут мне, признаться, стало не по себе, ибо сражение с Девяткой назгулов устрашит и самого отважного из Мудрых: все они в прошлом великие воины, а их Предводитель – чародей и король – наводил ужас на своих врагов, даже когда еще не был призраком.
«Кто прислал тебя ко мне?» – спросил я.
«Саруман Белый, – ответил Радагаст. – И он просил меня тебе передать, что, если ты нуждаешься в какой-нибудь помощи, поезжай к нему в Ортханк; однако не медли».
Эти слова ободрили меня. Ибо Саруман – мудрейший из Мудрых… так мне в то время казалось. Радагаст тоже могущественный маг, исконный повелитель растений и животных (особенно ревностно служат ему птицы), но Саруман исстари следит за Врагом, он хорошо изучил все его повадки и часто помогал нам справиться с ним. Мы легко выбили Врага из Дул-Гулдура благодаря мудрым советам Сарумана; жаль, что нас тогда не удивила ответная победа Врага на юге…
«Я поеду к Саруману», – проговорил я. Мне подумалось, что, быть может, Саруман знает, как прогнать назгулов за Андуин.
«Но отправляйся сейчас же, – посоветовал Радагаст, – ибо я искал тебя довольно долго, а Саруман говорил, что к ранней осени назгулы сумеют добраться до Хоббитании – и тогда он не сможет тебе помочь. А мне пора поворачивать восвояси». Радагаст безмолвно подозвал коня, вскочил в седло и хотел уехать.
«Подожди, Радагаст! – крикнул я ему вслед. – Оповести своих подданных, зверей и птиц, что нам, вероятно, понадобится их помощь».
«Считай, что они оповещены», – сказал он и, тронув коня, быстро скрылся из глаз, словно бы спасаясь от Девятки назгулов.
Я не мог тогда же последовать за Карим. Мой конь был измучен, да и я устал: мы покрыли в тот день огромное расстояние; а главное, мне хотелось собраться с мыслями. И вот, отложив решение на утро, я переночевал в пригорянском трактире, а выспавшись, решил отправиться к Саруману – никогда не прощу себе этой ошибки!
Фродо я написал подробное письмо, в котором объяснил, что мы встретимся у эльфов, и поручил отослать письмо Лавру Наркиссу – он хозяин трактира, мой давний знакомец, – а утром, затемно, отправился в путь. Саруман живет далеко на юге, в крепости Изенгард к северу от Ристании, которую гондорцы называют Мустангримом. С юга просторную Ристанийскую равнину замыкают Белые горы Гондора, или Эред-Нимрас по-нуменорски, а на севере в нее вклинивается Мглистый хребет; там, в неприступной высокогорной долине, окруженной могучими отвесными скалами, расположен замок Сарумана Ортханк. Этот замок – высокий, с тайными покоями – возвели в стародавнее время нуменорцы, и попасть в него можно только через ворота, которые перегораживают Изенгардское ущелье, рассекающее естественную ограду долины – пояс из темных каменных утесов.
Я подъехал к воротам на исходе дня; их охраняла многочисленная стража; но Саруман, видимо, давно меня ждал: ворота распахнулись и, когда я проехал, бесшумно захлопнулись за моей спиной; и меня вдруг кольнуло неясное опасение.
Однако я все же подъехал к замку, и Саруман, неспешно спустившись по лестнице, отвел меня в один из верхних покоев. На руке у него я заметил кольцо.
«Итак, ты приехал», – сказал он степенно, но мне показалось, что в его глазах вспыхнула на мгновение холодная насмешка.
«Приехал, как видишь, – ответил я. – Мне нужна твоя помощь, Саруман Белый!» Услышав свой титул, Саруман разозлился.
«Ты просишь помощи, Гэндальф Серый? – с издевкой в голосе переспросил он. – Значит, хитроумному и вездесущему магу, который вот уже третью эпоху вмешивается во все дела Средиземья – причем обычно непрошено и незвано, – тоже может понадобиться помощь?»
Меня поразил его злобный тон. «Не ты ли, – удивленно спросил его я, – наказал гонцу Радагасту Карему передать мне, что нам надо объединить наши силы?»
«Предположим, что я ему это сказал, – ответил Саруман. – А теперь объясни мне, почему ты явился сюда так поздно? Ты долго скрывал от Совета Мудрых и от меня, Верховного Мудреца Совета, событие поистине величайшей важности! А сейчас, бросив укрывище в Хоббитании, ты спешно приехал ко мне… Зачем?»
«Затем, что Девятеро черных кольценосцев опять начали свою призрачную жизнь. Затем, что они переправились через Реку. Радагаст сказал…»
«Радагаст Карий? – с хохотом перебил меня Саруман, и его презрение прорвалось наружу. – Радагаст – Грозный Повелитель Букашек? Радагаст Простак! Радагаст Дурак! Хорошо, что у него хватило ума без рассуждений сыграть свою дурацкую роль! Он неплохо сыграл ее – и вот ты здесь. Здесь ты и останешься, Гэндальф Серый, – надо же тебе отдохнуть от путешествий. Ибо этого хочу я, Саруман, Державный Властитель Колец и Соцветий!»
Он резко встал, и его белое одеяние внезапно сделалось переливчато-радужным, так что у меня зарябило в глазах.
«Белый цвет заслужить нелегко, – сказал я. – Но еще труднее обелить себя вновь».
«Обелить? Зачем? – Саруман усмехнулся. – Белый цвет нужен Мудрым только для начала. Отбеленная или попросту белая ткань легко принимает любой оттенок, белая бумага – любую мудрость».
«Потеряв белизну, – упорствовал я. – А Мудрый остается истинно мудрым, лишь пока он верен своему цвету».
«Довольно! – резко сказал Саруман. – Мне некогда слушать твои поучения. Ибо я вызвал тебя в свой замок, чтобы ты сделал окончательный выбор».
Саруман приосанился и произнес речь – по-моему, он ее приготовил заранее: «Предначальная Эпоха миновала, Гэндальф. Средняя тоже подходит к концу. Начинается совершенно новая эпоха. Годы эльфов на земле сочтены; наступает время Большого Народа, и мы призваны им управлять. Но нам необходима полнота всевластья, ибо лишь нам, Мудрейшим из Мудрых, дано знать, как устроить жизнь, чтобы люди жили мирно и счастливо.
Послушай, Гэндальф, мой друг и помощник, – продолжал Саруман проникновенно и вкрадчиво, – о нас с тобою я говорю мы, в надежде, что ты присоединишься ко мне. На земле появилась Новая Сила. Перед ней бессильны прежние Союзы. Время нуменорцев и эльфов прошло. Я сказал – выбор, но у нас его нет. Мы должны поддержать Новую Силу. Это мудрое решение, поверь мне, Гэндальф. В нем – единственная наша надежда. Победа Новой Силы близка, и поддержавших ее ждет великая награда. Ибо с возвышением Новой Силы будут возвышаться и ее союзники; а Мудрые – такие, как мы с тобой, – постепенно научатся ею управлять. О наших планах никто не узнает, нам нужно дождаться своего часа, и сначала мы будем даже осуждать жестокие методы Новой Силы, втайне одобряя ее конечную цель – Всезнание, Самовластие и Порядок, – то, чего мы мечтали добиться, а наши слабые или праздные друзья больше мешали нам, чем помогали. Нам не нужно – и мы не будем – менять наших целей, мы изменим лишь способы, с помощью которых мы к ним стремились».
«А теперь послушай меня, Саруман, – сказал я ему, когда он умолк. – Мы не раз слышали подобные речи, но их произносили глашатаи Врага, дурача доверчивых и наивных. Неужели ты вызвал меня для того, чтобы повторить мне их болтовню?»
Он искоса глянул на меня и спросил: «Так тебя не прельщает дорога Мудрейших? Все еще не прельщает? Ты не хочешь понять, что старые средства никуда не годятся? – Саруман положил мне руку на плечо и тихо сказал, почти прошептал: – Мы должны завладеть Кольцом Всевластья. Вот почему я тебя призвал. Мне служат многие глаза и уши, я уверен – ты знаешь, где хранится Кольцо. А иначе зачем бы тебе Хоббитания – и почему туда же пробираются назгулы?» Саруман посмотрел на меня в упор, и в его глазах полыхнула алчность, которую он не в силах был скрыть.
«Саруман, – отступив, сказал я ему, – нам обоим известно, что у Кольца Всевластья может быть только один хозяин, поэтому не надо говорить мы. Но теперь, когда я узнал твои помыслы, я ни слова не скажу тебе про Кольцо. Ты был Верховным Мудрецом Совета, однако тебе невмоготу быть Мудрым. Ты, как я понял, предложил мне выбор – подчиниться Саурону или Саруману. Я не подчинюсь ни тому, ни другому. Что-нибудь еще ты можешь предложить?»
Он глянул на меня холодно и с угрозой. «Я и не надеялся, – проговорил он, – что ты проявишь благоразумие Мудрейшего – даже ради своей собственной пользы; однако я дал тебе возможность выбрать, и ты выбрал воистину глупейшее упрямство. Что ж, оставайся покуда здесь».