Что такое возвышенное чувство
Возвышенные чувства
Любой человек, который знаком с возвышенными чувствами, имеет право на то, чтобы с ним обращались как надлежит, исходя не столько из его положения, сколько из его характера (С. Шамфор).
Ср. неаполитанскую песню «Санта Лючия», арию «Casta Diva» из оперы В. Беллини «Норма». См. картину Ф.С. Рокотова «Портрет А.П. Струйской».
Смотреть что такое «Возвышенные чувства» в других словарях:
Константин Павлович — — великий князь, цесаревич, род. 27 апреля 1779 г., в Царском Селе, ум. в Витебске в 7¼ час. вечера 15 июня 1831 г.; погребен 17 августа того же года в Петропавловском соборе в Петербурге. Второй сын императора Павла Петровича и… … Большая биографическая энциклопедия
Александр II (часть 2, VIII-XII) — VIII. Тысячелетие России (1861—1862). Высочайший манифест об освобождении крестьян, обнародованный в С. Петербурге и в Москве в воскресенье 5 го марта, был объявлен во всех губернских городах нарочно командированными генерал майорами свиты… … Большая биографическая энциклопедия
Дидро — Дени (Denis Diderot, 1713 1784) французский философ и писатель, основатель знаменитой «Энциклопедии» (см.). Вместе с Вольтером, Руссо, Монтескье, Даламбером и др. энциклопедистами Д. был идеологом третьего сословия и создателем тех идей… … Литературная энциклопедия
Дидро, Дени — Дени Дидро Denis Diderot … Википедия
Дени Дидро — Портрет Дени Дидро работы Ванлоо (1767) Дени Дидро (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр 31 июля 1784, Париж) французский писатель, философ просветитель и драматург, основавший «Энциклопедию, или толковый словарь наук, искусств и ремёсел»… … Википедия
Дидерот — Портрет Дени Дидро работы Ванлоо (1767) Дени Дидро (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр 31 июля 1784, Париж) французский писатель, философ просветитель и драматург, основавший «Энциклопедию, или толковый словарь наук, искусств и ремёсел»… … Википедия
Дидро — Дидро, Дени Портрет Дени Дидро работы Ванлоо (1767) Дени Дидро (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр … Википедия
Дидро Дени — Портрет Дени Дидро работы Ванлоо (1767) Дени Дидро (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр 31 июля 1784, Париж) французский писатель, философ просветитель и драматург, основавший «Энциклопедию, или толковый словарь наук, искусств и ремёсел»… … Википедия
Дидро Д. — Портрет Дени Дидро работы Ванлоо (1767) Дени Дидро (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр 31 июля 1784, Париж) французский писатель, философ просветитель и драматург, основавший «Энциклопедию, или толковый словарь наук, искусств и ремёсел»… … Википедия
возвышенный — ая, ое; ен, енна 1) полн. ф. Расположенный выше окружающего, возвышающийся над чем л. Возвышенная местность. Левый, возвышенный. берег реки имеет высоту около 30 метров (Арсеньев). Синонимы: высо/кий Антонимы: ни/зменный 2) перен. Исполненный… … Популярный словарь русского языка
Что такое возвышенное чувство
ВОЗВЫШЕННОЕ
ВОЗВЫШЕННОЕ – одна из главных категорий классической эстетики, характеризующая комплекс неутилитарных взаимоотношений субъекта и объекта, как правило, созерцательного характера, в результате которых субъект испытывает сложное чувство восхищения, восторга, благоговения и одновременно страха, ужаса, священного трепета перед объектом, превосходящим возможности его восприятия и понимания. При этом субъект переживает свою глубинную онтологическую и энергетическую сопричастность или самому «высокому» объекту, свое родство с ним, или трансцендентному архетипу, духовным силам, стоящим за ним; ощущает отсутствие угрозы реальной опасности для себя, т.е. свою внутреннюю свободу и духовное равноправие в системе взаимодействия несоизмеримых величин, где он предстает бесконечно малой величиной.
В имплицитной эстетике (см. Эстетика) понятие возвышенного появилось в греческой античности в связи с понятием энтузиазма (божественного воодушевления, которое приписывалось провидцам, поэтам, живописцам, или восхождения к божественной идее прекрасного – у платоников), а также в риториках, где оно означало один из стилей речи – высокий, величественный, строгий. Эти идеи подытожил в сер. 1 в. анонимный автор, вошедший в науку под именем Псевдо-Лонгина, в трактате «О возвышенном». Псевдо-Лонгин, характеризуя возвышенное (τò ὓψος) как один из главных приемов художественно организованной речи, делает акцент на его внесознательно-эмоциональном воздействии на слушателя, когда речь приводит его в состояние восторга, изумления и «подобно удару грома, ниспровергает все прочие доводы». Оратор для достижения возвышенного должен не только искусно владеть всеми техническими правилами составления фигур и оборотов речи, но и субъективно быть предрасположенным к возвышенным мыслям, суждениям, страстным переживаниям, патетическому настрою.
В христианской средневековой эстетике проблема возвышенного не ставилась на теоретическом уровне, но дух возвышенного имплицитно пронизывал основные составляющие культуры, достигая апогея в византийском и древнерусском столичном искусстве (в живописи, архитектуре, церковном пении), в храмовом богослужении, в мистической практике монахов – в «эстетике аскетизма». В текстах отцов Церкви, в церковной поэзии, агиографии, в византийской и древнерусской иконописи трансцендентно-имманентный Бог предстает в качестве антиномического, непостигаемо-постигаемого, неописуемо-описуемого («сверхсветлой тьмы» – Псевдо-Ареопагит) объекта духовного созерцания, вызывающего у верующего переживание возвышенного (ужаса и восторга, трепета и неописуемой радости, «экстаза безмыслия» и т.п. состояний). Эстетическое сознание в византийско-православном ареале было как бы промодулировано феноменом возвышенного, поэтому на первый план в эстетике выдвинулись такие категории, как образ, икона, символ, знак, выполняющие прежде всего анагогическую (возводительную), т.е. духовно-возвышающую функцию, а прекрасное было осмыслено как символ божественной Красоты и путь к Богу. Искусство и эстетическая сфера в Византии и средневековых православных странах фактически функционировали в модусе возвышенного. Восходящая к «Ареопагитикам» анагогическая функция искусства была близка и многим мыслителям западного средневековья. Так, аббат Сен-Дени Суггерий (12 в.) прямо писал о том, что церковное искусство способствовало его восхождению к Богу. Под знаком возвышенного, сопряженного с причудливым, находилась художественная культура и эстетика барокко, высоко ценившая в художнике «божественное вдохновение» (furor divinus). Во Франции нач. 18 в. возвышенное (le sublime) понималось как высшая ступень красоты и означало величие и изысканность.
В эксплицитной эстетике систематическое осмысление возвышенного начинается с трактата Э.Бёрка «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1757), в котором проводится сравнительный анализ двух главных категорий эстетики на основе изучения эмоционально-аффективного воздействия соответствующих эстетических объектов. Бёрк утверждал, что прекрасное и возвышенное имеют противоположные природы. Если прекрасное основывается на чувстве удовольствия, то возвышенное – на чувстве неудовольствия. Объекты, их вызывающие, также во всем противоположны. Возвышенные предметы «огромны по своим размерам», шероховаты и небрежно отделаны, угловаты, темны, мрачны и массивны, могут быть даже зловонными. Поэтому возвышенное близко стоит к категории безобразного («безобразие вполне совместимо с идеей возвышенного», особенно если оно вызывает сильный страх). Все, что возбуждает ужас в человеке, может, по Бёрку, быть источником возвышенного.
Идеи английского мыслителя были активно восприняты немецкими философами. М.Мендельсон в трактате «О возвышенном и наивном в изящных искусствах» (1761) в контексте своей теории восприятия определяет возвышенное как нечто, вызывающее в созерцающем восторг, восхищение, «сладкий трепет» и тем самым приводящее его к постижению внезапно открывшегося совершенства. В искусстве он различал два вида возвышенного: восхищение изображенным предметом и восхищение самим изображением предмета, даже достаточно заурядного, не вызывающего удивления. С возвышенным первого вида он связывал понятие наивного в искусстве, которое определял как безыскусное выражение идеи или изображение предметов, достойных восхищения. Непосредственность и наивность изображения только усиливают, по мнению Мендельсона, величие изображенного предмета.
На трактат Бёрка активно опирался и Кант в раннем сочинении «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» (1766) и в «Критике способности суждения» (1790). Если в первом трактате он во многом следует за Бёрком, то в «Критике» идет значительно дальше его. Рассуждения о возвышенном Кант строит, постоянно отталкиваясь от своей концепции прекрасного. Если понятие прекрасного в природе связано прежде всего с формой предмета, его упорядоченной ограниченностью, т.е. касается его качества, то чувство возвышенного возбуждают, как правило, предметы бесформенные, безграничные, несоизмеримые с человеком, т.е. главный акцент переносится на количество. Прекрасное «берется для изображения неопределенного понятия рассудка, а возвышенное – для изображения неопределенного понятия разума» (Критика способности суждения, § 23). И то и другое доставляет удовольствие субъекту, хотя и различное по характеру; удовольствие от возвышенного – это особое антиномическое удовольствие-неудовольствие, «негативное удовольствие». Возвышенное нравится «в силу своего противодействия интересу (внешних) чувств», в то время как прекрасное нравится «без всякого интереса». Возвышенное «есть предмет (природы), представление о котором побуждает душу мыслить недосягаемость природы в качестве изображения идей» (там же, § 29). Чувство возвышенного основывается, т.о., на некой негативности, принципиальной неадекватности и невозможности, т.е. приводит к ощущению трансцендентальности идей, стоящих за объектом эстетического восприятия. Возвышенное возникает как моментальное схватывание или шок от непосредственного узрения невозможности чувственного представления этих идей при максимальной иррациональной приближенности к ним в самом акте восприятия; и оно есть то, «одна возможность мысли о чем уже доказывает способность души, превышающую всякий масштаб [внешних] чувств» (там же, § 25). Одно из главных отличий основных категорий эстетики Кант видит в том, что красота природа «заключает в своей форме целесообразность», т.е. имеет онтологический характер и «сама по себе составляет предмет удовольствия»; объект же, вызывающий в нас чувство возвышенного, по форме «может казаться нашей способности суждения нецелесообразным, несоразмерным с нашей способностью изображения», как бы насильственно навязанным воображению (там же, § 23). Он не может быть назван в отличие от прекрасного возвышенным в собственном смысле слова; возвышенное «касается только идей разума», т.е. его центр тяжести находится в субъекте, а не в объекте, как в случае с прекрасным. «Основание для прекрасного в природе мы должны искать вне нас, для возвышенного же – только в нас и в образе мыслей, который вносит возвышенное в представление о природе» (там же). Возвышенное возникает при конфронтации опыта природы с опытом свободы; это не эмпирически-индивидуальное, но субъективно-всеобщее чувство. Кант различал два вида возвышенного: математически возвышенное и динамически возвышенное. Первый вид связан с идеей величины объекта, увлекающей человеческое воображение в бесконечность. Второй – с угрожающими силами природы (бушующий океан, гроза с громом и молниями, действующий вулкан и т.п.), когда человек созерцает их из безопасного места, ощущает увеличение своей душевной силы в процессе созерцания и получает удовольствие от осознания в себе «способности сопротивления» им. Душа воспринимающего начинает «ощущать возвышенность своего назначения по сравнению с природой» (там же, § 28).
Идеи Канта конкретизировал, сместив некоторые акценты, Шиллер в двух статьях «О возвышенном» (1793; 1801). Возвышенное трактуется им как объект, «при представлении которого наша чувственная природа ощущает свою ограниченность, разумная же природа – свое превосходство, свою свободу от всяких ограничений; объект, перед лицом которого мы, т. о:, оказываемся в невыгодном физическом положении, но морально, т.е. через посредство идей, над ним возвышаемся» (цит. по: Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.–Л., 1935, с. 138). Чувство возвышенного «сочетает в себе страдание, достигающее иногда степени ужаса, и радость, восходящую до восторга; не будучи в собственном смысле наслаждением, оно чуткими душами предпочитается простому наслаждению прекрасным. Возвышенное путем внезапного потрясения предоставляет нашему духу выход из чувственного мира, в то время как красота приковывает к нему». Шиллер различал «созерцательно-возвышенные силы» и «патетически-возвышенные».
На идеи Шиллера опирался в своих лекциях «Философия искусства» (1802–03; опубликованы в 1859) Шеллинг. Он различал возвышенное в природе, в искусстве и в «душевном строе» и определял его как облечение бесконечного в конечное. Для возвышенного, полагал он, недостаточны просто физическая или силовая несоизмеримости с человеческими масштабами. Эстетическое «созерцание возвышенного» имеет место только тогда, когда «чувственно-бесконечное» (напр., реальный разгул стихий) выступает символом «истинно бесконечного» (абсолютной идеальной бесконечности). Бесконечное как таковое уничтожает форму чувственно-бесконечного, т.е. символа. Поэтому абсолютная бесформенность как «высшая абсолютная форма, в которой бесконечное выражается конечным» и является символом бесконечного как такового, т.е. воспринимается как возвышенное. А тождество абсолютной формы и бесформенности – изначальный хаос как потенция всех форм. Поэтому через «созецание хаоса разум доходит до всеобщего познания аабсолютного, будь то в искусстве или в науке». Отсюда «хаос – основное созерцание возвышенного», согласно Шеллингу («Философия искусства», 65). Между возвышенным и прекрасным нет сущностной противоположности, но только количественная. Это понимание возвышенного вдохновляло не одно поколение немецких романтиков; оно близко и теоретикам, и практикам ряда направлений искусства 20 в.
Гегель в «Лекциях по эстетике» (1818–29; опубликованы в 1835–42), опираясь на Канта, но полемизируя с его акцентированием субъективной природы возвышенного, связывает его со сферой выражения «субстанциального единого», бесконечного непостигаемого разумом духа, или Бога, в конечном, в единичных явлениях, в частности в произведениях искусства. «Возвышенное вообще есть попытка выразить бесконечное, не находя в царстве явлений предмета, который бы оказался годным для этой цели»; стремление показать, явить «абсолютное выше всякого непосредственного существования», что неизбежно ведет к диалектическому снятию конкретной формы выражения принципиально невместимым в нее содержанием – субстанциальным смыслом. «Это формирование, которое само уничтожается посредством того, что оно истолковывает, так что истолкование содержания обнаруживается как снятие самого истолкования, – это формирование есть возвышенное». По Гегелю, возвышенное онтологично – это некое укорененное в единой абсолютной субстанции, или в Боге, содержание, подлежащее воплощению и снимающее в процессе этого воплощения любую конкретную форму воплощения. Возвышенное в искусстве проявляется в абсолютном стремлении искусства к выражению божественной субстанции, а так как она значительно превосходит любые формы внешнего выражения, то это и должно стать предметом выражения – несоизмеримость смысла и образа его выражения; «существование внутреннего за пределами внешнего». Такое «искусство возвышенного» Гегель называет «святым искусством как таковым, святым искусством по преимуществу, потому что оно воздает честь лишь одному Богу» (Эстетика, т. 2. М., 1969, с. 73). Этот род возвышенного он усматривал преимущественно в иудейской священной поэзии. Изобразительные искусства, по его мнению, не в состоянии выразить возвышенное, хотя это частично удалось сделать Рафаэлю в изображении Христа-младенца в «Сикстинской мадонне». В архитектуре наиболее глубоко возвышенное выражается в готике. Эти идеи Гегеля оказали существенное влияние на основные принципы эстетик романтизма и символизма. Романтики и символисты предприняли небезуспешные попытки создать возвышенные произведения в поэзии, музыке, живописи. В России теоретики неоправославной эстетики первой трети 20 в. (П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков), не употребляя термина «возвышенное», фактически показали, что возвышенное в гегелевском понимании наиболее оптимально было выражено в феномене иконы. Представители немецкой классической философии дали практически исчерпывающее понимание возвышенного.
В материалистической эстетике 19–20 вв. во многом утрачивается изначальный эстетический смысл возвышенного. Многие эстетики просто исключают его из своего категориального арсенала, другие трактуют крайне односторонне. Н.Г.Чернышевский практически сводил возвышенное к природной величине и силе. Психологическая эстетика (Липпс, Фолькельт) понимали его как «вчувствование», как проекцию возвышенных чувств на предмет эстетического восприятия; при этом Фолькельт различал 5 типов возвышенного. Марксистско-ленинская эстетика связывала его с понятиями патетического и героического, проявляющихся в социально или идеологически ангажированной личности – бескорыстном борце за те или иные прогрессивные с точки зрения конкретного класса (или партии) идеалы. С середины 20 в. в эстетике опять возрастает интерес к этой категории. Предпринимаются попытки модернизировать опыт понимания возвышенного немецкой классической философией, в первую очередь Кантом. Греческий эстетик П.А.Михелис предлагает распространить эстетический подход на историю искусства и, в частности, рассматривает ее в свете категорий возвышенного и прекрасного. В искусстве античности и Ренессанса он усматривает господство принципа прекрасного, в то время как византийское искусство видится ему в модусе исключительно категории возвышенного. Адорно, возвращаясь на новом уровне к идеям Канта (в частности, о «негативности» возвышенного) и Шиллера, понимает возвышенное как торжество человеческого духа (не поддающегося внешним манипуляциям) над превосходящими возможности человека феноменами природы, социального бытия, даже художественного выражения (напр., в авангардной музыке). Лиотар в «Лекциях по аналитике возвышенного» (Leçons sur l’analytique du sublime, 1991) и других работах стремится переосмыслить теорию возвышенного Канта в постструктуралистско-постмодернистском духе, декларируя эстетический критерий в постнеклассическом знании.
Возвышенное, в его интерпретации, возникает как событие неожиданного перехода, конфликта (différend) между двумя типами дискурса, не имеющими общих правил организации или суждения, несоизмеримыми в одной плоскости рассмотрения. Возвышенное – эмоциональное выражение (переживание) этого конфликта, свидетельство «невыговариваемости», абсолютного молчания. В сфере искусства возвышенное наиболее ярко проявляется в авангардном искусстве (см. Авангард) – в абстрактной живописи, абстрактном экспрессионизме, у Клее, Малевича, в современном театре и др. произведениях постмодернизма, где потоки и пульсации либидозной энергии находят наиболее адекватное и концентрированное выражение, нуминозно-абсолютное достигает предела своей интенсивности. Во 2-й пол. 20 в. начинает проявляться интерес к понятию возвышенного и в связи с общественной борьбой (в т.ч. в сфере постмодернистских арт-практик и арт-действий) за предупреждение экологических и ядерных катастроф. Определенную роль здесь играет и такой вид современного искусства, как лэнд-арт.
1. О возвышенном. Трактат Псевдо-Лонгина. М., 1966;
2. Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. М., 1979;
3. Шестаков В.П. Эстетические категории. Опыт систематического и исторического исследования. М., 1983;
4. Rossaint J. Das Erhabene und die neuere Ästhetik. Köln, 1926;
5. Michelis P.A. An aesthetic Approach to Byzantine Art. L., 1955;
6. Weiskel Th. The Romantic Sublime: Studies in the Structure and Psychology of Transcendence. Balt., 1976;
7. Hertz N. The End of the Line: Essays on Psychoanalysis and the Sublime. N.Y., 1985;
8. Mendelssohn M. Ästhetische Schriften in Auswahl. Darmstadt, 1986;
9. Das Erhabene: Zwischen Grenzerfahrung und Größenwahn, hg. Chr. Pries. Weinheim, 1989;
10. Growther P. The Kantian Sublime: From Morality to Art. Oxf., 1989;
11. Žižek S. The Sublime Object of Ideology. L.– N.Y, 1989;
12. de Bolla P. The Discourse of the Sublime: Readings in History, Aesthetics and the Subject. Oxf.– N.Y., 1989;
13. Guerlac S. The Impersonal Sublime: Hugo, Baudelaire, Lautréamont. Stanford (Calif.), 1990;
14. Ferguson F. Solitude and the Sublime: Romanticism and the Aesthetics of Individuation. N.Y. –L., 1992;
15. Freeman В.С. The Feminine Sublime: Gender and Excess in Woman’s Fiction. Berk., 1995.
Низменное и возвышенное
Возвышенное и низменное в человеке
Возвышенное – это все самое лучшее и красивое в человеке и его поступках, оно появляется от красивых желаний и от сильного стремления к красоте; все то, что лучше, красивее, чище и выше, чем обычное и обыденное. Обыденное (обывательское) – это все обычное в человеке и его делах, когда человеку не нужна красота. Обыватель – человек, почти не имеющий красивых желаний и сильного устремления к красоте.
Низменное – это всё плохое и безобразное в человеке, когда человек тянется не к красивому, а наоборот, к отвратительному. Каждый человек может свободно выбирать между желаниями красивыми и возвышенным, или безобразными и низменными.
Возвышенными и низменными могут быть поступки, слова, мысли, мечты, желания, чувства. Есть люди, которые даже не замечают, когда поступают некрасиво и низменно.
Кто-то смеётся, видя, как другой споткнулся, упал в грязь. Смех над тем, что другому человеку плохо, некрасиво и низменно. Кто-то испугался драться и напал со спины. А значит, поступил некрасиво, трусливо, нечестно и низко…Если взрослый человек озвучивает низменные реакции человека, злопамятные и недоброжелательные мысли, то это очень безобразно и отвратительно.
Хороший человек стремится к красивому и возвышенному потому, что постоянно понемногу совершенствуется. Он старается быстро исправлять все свои незначительные ошибки.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Низменное — крайняя степень безобразного, чрезвычайно негативная ценность, имеющая отрицательную значимость для человечества; сфера несвободы. Это еще не освоенные явления, не подчиненные людям и представляющие для них грозную опасность. Человечество не владеет собственными общественными отношениями. Это таит в себе источник бедствий и воспринимается как низменное (милитаризм, тоталитаризм, фашизм, атомная война
В античной философии
В античной философии можно проследить отношение мыслителей к животным инстинктам человека, как к низменным позывам.
Аристотель в «Никомаховой этике» выделяет три основных образа жизни:
• жизнь, полная удовольствий и наслаждений;
• государственный образ жизни;
• созерцательный
Большинство людей, говорит Аристотель, сознательно выбирают жизнь, полную удовольствий и наслаждений, чем полностью обнаруживают свою низменность.
Распущенность Аристотель связывает с теми чувствами, которые являются общими с животными. Наслаждаться такими чувствами, то есть иметь к ним исключительное пристрастие, значит жить по-скотски.
По учению Платона, человеческая душа состоит из трех частей, которые выражают:
• идеально-разумную способность;
• вожделяюще-волевую;
• инстинктивно-аффективную.
В зависимости от того, какая из этих частей берет верх, зависит судьба человека, направленность его деятельности, смысл его жизни. Большинство людей находится во власти эмоций и страстей, руководствуется в своём поведении эгоистическими мотивами, а не истиной, справедливостью и разумом. Платон надеялся изменить природу человека, искоренить в нем «низменные» побуждения во имя «возвышенных», не считаясь с уже сложившейся в течение тысячелетий общественной жизни природой человека.
В религии и богословии
Христианство
В христианстве нарушение заповедей называют грехом. Для христиан такие поступки являются низменными, недостойными. По представлениям христианства, все люди несут на себе печать «первородного греха». Человек изначально порочен и греховен.
Термин «первородный грех» предложил Блаженный Августин. После грехопадения люди лишились свободной воли, стали рабами своих желаний и уже не могли не грешить. Термин «первородный грех» повсеместно принят христианством.
Протестантизм
Лютер считал, что зло изначально присуще природе человека. Оно направляет его волю так, что ни один человек не способен совершить что-либо доброе. Убеждение в низменности и беспомощности человека, в его неспособности совершить что-либо доброе по собственной воле, согласно Лютеру, одно из главных условий ниспослания божьей благодати. Лишь если человек унизит себя, откажется от своей воли, от своей гордыни, только тогда снизойдет на него милость Господня. Еще более радикально Лютер выразил бессилие человека в памфлете «Рабство воли», который был направлен против Эразма Роттердамского, защищавшего свободу воли. Заставляя индивида признать и прочувствовать его ничтожность, никчемность всех его достоинств, заставляя его чувствовать себя безвольным орудием в руках Бога, Лютер лишал человека уверенности в себе, отнимал у него чувство собственного достоинства], а без этого невозможно никакое сопротивление светским властям, угнетающим человека.
Теология Ж. Кальвина аналогична теологии Лютера. Кальвин учит, что мы должны унизиться, что посредством этого самоуничижения мы и полагаемся на всесилие Божие. Он поучает, что человек не должен считать себя хозяином своей судьбы. Человек не должен стремиться к добродетели ради неё самой: это приведёт лишь к суете.
В философии XIX в
Развитием понятия безобразного занимался Иоганн Карл Фридрих Розенкранц, немецкий философ, ученик Гегеля. В своём труде «Эстетика безобразного» (1853), он указывает, что в развитии идеи прекрасного неизбежен анализ безобразного. Таким образом, понятие безобразного, как отрицательной формы прекрасного, становится частью эстетики.
Розенкранц разработал подробную ступенчатую классификацию безобразного:
• I. Отсутствие формы
o …
• II. Неточное (неправильное)
o …
• III. Распад формы (деформация)
o А. Ординарное
; 1) низменное
; 2) слабость
; 3) ничтожное
o Б. Отвратительное
; …
o В. Карикатура
Ординарное является противоположностью возвышенного. Понятие величественного обусловливает понятие ординарного. К примеру, отдельное лицо может считаться ординарным тогда, когда в нем просвечивается зависимость конкретного человека от некоторого порока, поскольку такая зависимость противоречит понятию человека, достоинство которого она оспаривает.
Если возвышенная величина устраняет своей бесконечностью границы времени и пространства, жизни и воли, отличий воспитания и социального положения, то низменное, наоборот, устанавливает эти границы без необходимости их наличия. Если возвышенное реализует свободу, то низменное ограничивает свободу бытия там, где она не является необходимой.
В обычной жизни говорим, к примеру, что отдельный человек низменный, когда из-за педантичной сосредоточенности на несущественном он устанавливает препятствия существенному в его стремлении к самореализации, — такой человек несвободен от мелочности, которую он не способен преодолеть.
Людвиг Фейербах отстаивал идею антропологизма: понимание человека как чисто природного, биологического существа. Духовное начало в человеке не может быть отделено от телесного, дух и тело — две стороны человеческого организма. Фейербах в своем труде «Сущность христианства» (1841) показал процесс возникновения понятия «Бог», как идеализирование, преувеличение, превращение в абсолют собственных, реальных человеческих качеств. Бог является неким рафинированным, избавленным от пороков, недостатков и слабостей человек. Но, чем могущественнее и совершенным становится Бог, тем более ничтожным становится сам человек. Собственная жизнь рассматривается религиозным человеком как нечто низменное, как испытание и подготовку к подлинной жизни «на том свете». Фейербах видит в этом большую угрозу для человеческих отношений. Принижение человека, отождествление его земной жизни с низменным в конце концов пагубно отражается на отношениях между людьми. И те низменные чувства (коварство, зависть, злоба, ненависть), от которых человек пытается отгородиться, все равно проявляются. Фейербах предлагает людям, избавленным иллюзорного религиозного сознания, понявшим истоки религиозных представлений, заменить поклонение Богу уважительным отношением друг к другу.
В философии XX в
Бертран Рассел обращает внимание на проблему человеческого восприятия взаимоотношения духа и материи. На протяжении веков дух отождествляли с чем-то возвышенным, благородным, а материю с низменным. Современные знания, полученные благодаря развитию науки и техники, дают возможность взглянуть на взаимоотношения духа и материи по-другому.
Это приводит нас к проблеме взаимоотношения духа и материи, поскольку восприятие обычно считается «психическим» событием, тогда как воспринимаемые объекты и стимулы к восприятию считаются «физическими». По-моему, в разрешении этой проблемы нет вообще никаких трудностей. Предполагаемые затруднения происходят от плохой метафизики и плохой этики. Говорят, что дух и материя являются двумя субстанциями, полностью разобщенными друг с другом. Дух есть нечто благородное и возвышенное, материя же — нечто низменное. Грех состоит в подчинении духа телу. Познание, будучи одним из самых возвышенных проявлений духовной активности, не может зависеть от чувств, так как чувство представляет собой форму подчинения материи и поэтому является низменным. Отсюда проистекает платоновский протест против отождествления познания с восприятием. Все это, скажете вы, устарело и отжило свой век, но это оставило пережитки труднопреодолимых предрассудков.
— Бертран Рассел. «Человеческое познание, его сферы и границы»
Рассел показывает, как велика разница между восприятием и физическим объектом.
Пространственные отношения, устанавливаемые физикой, имеют место между электронами, протонами, нейтронами и так далее, которых мы не воспринимаем; пространственные отношения зрительных восприятий имеют место между вещами, которые мы воспринимаем, и в конечном счете между цветовыми пятнами. Между физическим пространством и зрительным пространством есть какое-то соответствие, но оно очень грубо. Во-первых, большие глубины неразличимы. Во-вторых, определение времени различно; место, где солнце зрительно находится сейчас, соответствует месту, где физическое солнце было восемь минут назад. В-третьих, восприятие подвержено изменениям, которые физик не приписывает изменениям в объекте, например восприятие изменяется в зависимости от облаков, телескопов, косоглазия или закрывания глаз. Соответствие между восприятием и физическим объектом является поэтому только приблизительным и, что касается пространственных отношений, оказывается не более точным, чем в других отношениях.
— Бертран Рассел. «Человеческое познание, его сферы и границы»