Что такое восприятие пространства
Механизмы восприятия пространства в психологии
Люди интересовались восприятием объектов в пространстве издавна.
В Древней Греции считалось, что объекты можно видеть, потому что они испускают то, что представлялось непрерывным рядом чрезвычайно тонких «,мембран», в их собственном образе. Они попадают в поле зрения и сливаются с воспринимаемой картиной.
Столетия экспериментальных исследований привели к более обоснованной концепции, в которой пространство описывалось в терминах трех измерений или плоскостей: высоты (вертикальная плоскость), ширины (горизонтальная плоскость) и глубины (сагиттальная плоскость).
Что относится к индивидуальным особенностям мышления? Читайте об этом здесь.
Понятие
Знания о внешней среде помогают мыслить в двух и трех измерениях, что позволяет визуализировать объекты с различных углов и узнавания их независимо от той перспективы, с которой их видно. Восприятие состоит:
Многие психологи, занимающиеся перцептивной функцией, считают, что изучение пространственного восприятия быстро становится самостоятельной областью психологии.
Это особое поле в психологии концентрируется на факторах, способствующих оценке организации объектов в среде (на сигналах к восприятию глубины, движения, формы, цвета и их взаимодействии).
Это важно для движения и ориентации в окружающем мире. Кроме того, психологи анализируют особенно интересные специальные проблемы, такие как амодальное восприятие (например, как человек воспринимает, что существует шесть сторон куба, хотя только три из них можно увидеть одновременно).
Три измерения (вертикальная, горизонтальная и сагиттальная плоскости) пересекаются под прямым углом, и их единственная ось пересечения определяется, как находящаяся в воспринимаемом трехмерном пространстве, то есть в глазах воспринимающего индивида.
Люди обычно не воспринимают бинокулярное пространство (отдельный визуальный мир от каждого глаза), но вместо этого видят так называемое циклопическое, как если бы образы из каждого глаза сливались, чтобы произвести одно визуальное поле.
Плоскости делят пространственную зону на различные сектора: «,вверху», или «,внизу», (горизонтальная), «,впереди», или «,позади», (вертикальная), «,справа», или «,слева», (сагиттальная).
Механизмы
Восприятие в широком смысле означает регистрацию (захват) предметов и событий внешней среды, их сенсорный прием, понимание, идентификация и словесный термин, подготовка к реакции стимула.
Механизмы перцепции человека позволяют ему видеть, слышать, чувствовать вкус, запах, прикосновение и изменения температуры. Это также чувство осознания (окружающей среды).
Большинство людей получают основную часть знаний о своем окружении через зрение, в то время как баланс или равновесие (вестибулярное чувство), занимает следующее место по важности.
Например, в состоянии полной темноты ориентация человека на местности зависит главным образом от сенсорных данных, полученных от вестибулярных стимулов.
Слух также считается чувством расстояния, как и обоняние. Хотя площадь, которую они охватывают, значительно более ограничена, чем зрительная.
Все остальные чувства, такие как осязание и вкус, считаются проксимальными чувствами, потому что они обычно передают информацию об элементах, которые вступают в прямой контакт с индивидуумом.
Пространственное восприятие относится к врожденным функциям, но окончательное формирование происходит во время накопления жизненного опыта взаимодействия с предметами и их передвижением.
Восприятие пространства служит основой восприятия движения.
Однако человек не оценивает изображение как перевернутое.
Вместо этого механизмы восприятия человека заставляют видеть мир правильно.
Точная природа этих механизмов остается неясной, но процесс мировосприятия включает, по крайней мере, две инверсии:
Исследования показывают, что человек может адаптироваться к новому набору визуальных стимулов, которые значительно отличаются от ранее изученных.
Эксперименты проводились с людьми, которым давали очки, менявшие измерения изображений (правое на левое или верхнее на нижнее).
Поначалу испытуемые теряют ориентацию, но после длительного ношения искажающих очков они учатся безошибочно оценивать окружение, переориентируясь на окружающую среду, пока объекты снова не воспринимаются правильно. Процесс меняет направление, когда очки снимаются.
Сначала основные визуальные измерения представляются субъекту обратными, но через короткое время происходит другая адаптация, и субъект переориентируется на более ранние, хорошо изученные, нормальные визуальные сигналы и снова принимает окружающую среду как нормальную.
Понимание глубины и расстояния зависит от информации, передаваемой через различные органы чувств.
Сенсорные сигналы указывают на расстояние, на котором объекты в окружающей среде расположены от воспринимающего индивида и друг от друга.
Такие чувственные модальности, как зрение и слух, передают сигналы глубины и расстояния и в значительной степени независимы друг от друга.
Каждая модальность сама по себе может производить последовательное восприятие расстояний объектов. Однако обычно индивид полагается на сотрудничество всех органов чувств (так называемое интермодальное восприятие).
Виды и характеристики
Пространственное восприятие в первую очередь мы понимаем как зону вокруг нас (объекты, элементы, люди и т. д.). Но оно также включает в себя часть мышления, так как именно в нем соединяются все наши переживания.
Пространственное осознание состоит из двух процессов:
Люди не могли бы ориентироваться в окружающей среде, если бы была только информация, поступающая через различные органы чувств, она не смогла бы обеспечить познавание природы, соответствующее ее физической «,реальности»,.
Без некоторой степени достоверности в отношении физического пространства нельзя искать пищу, убегать от врагов или даже общаться.
Достоверное мироощущение заставляет человека испытать раздражители таким образом, что бы они были стабильными.
Мы воспринимаем объекты в окружающей среде как имеющие относительно постоянные характеристики (размер, цвет и т. д.), несмотря на значительные различия в стимульных условиях.
Но не всякая оценка внешней среды истинна. Она часто может не соответствовать реальности.
Эксперименты показали, что три основные пространственные плоскости доминируют над способностью человека локализовать визуальные объекты в близлежащем окружении.
Часто объекты могут восприниматься как лежащие ближе к этим основным измерениям или планам, чем они есть на самом деле. Часть объяснения этих перцептивных расхождений в зрительном опыте может заключаться в силе тяжести.
Если бы вся масса сенсорной информации, доступной в данный момент, воспринималась достоверно, поток данных мог бы привести воспринимающего к дезориентации.
Другими словами, некоторая степень избирательности в восприятии определяет выживание индивида.
В идеале информация об окружающей среде осознается только так, как она соответствует целям, потребностям или физиологическому состоянию человека в данный момент.
Эта методика используется для оценки восприятия пространственных признаков, обнаружения нарушения этих процессов.
Тест на рисование часов был первоначально разработан в начале 1900-х годов для оценки состояния солдат, которые получили ранения в затылочную или теменную доли головы.
Подобные травмы часто приводили к трудностям составления изображений правильно с соответствующим количеством частей правильного размера и ориентации. Шаг за шагом было доказано, что проба работает.
Существует много различных методов для выполнения и оценки теста рисования часов, некоторые из которых имеют сложные системы.
Клиницист дает пациенту лист бумаги с отпечатанным кругом диаметром около 10 см и просит нарисовать часы. Если у пациента есть какие-либо вопросы, врач повторяет те же действия и не дает других указаний.
Пациент может делать это столько времени, сколько захочет, чтобы завершить задачу.
Результат считается нормальным, если пациент включил большинство из 12 чисел в правильной ориентации по часовой стрелке.
Еще один тест врач может провести двумя способами:
Как правило, берется во внимание форма циферблата, порядок нарисованных цифр, направление, являются ли они внутри или снаружи щит, или только по одной стороне часов, или появляться дополнительные, ненужные цифры.
Например, пациенты с шизофренией часто навязчиво пытаются пометить каждую минуту на циферблате часов, что делает рисунок нечитаемым и полным каракулей.
Следующий тест проводится с помощью бланка с изображением 42 циферблатов. На них нарисовано по одной цифре возле любого часа, куда указывает стрелка. Циферблат произвольно повернут на какое-то количество градусов.
Тестируемому предлагают определить, какое время показывают стрелки. В зависимости от ответов выставляются баллы, и производится анализ восприятия человека.
Методика стала инструментом, используемым для обнаружения когнитивных нарушений, связанных, прежде всего, с ранней стадией Альцгеймера.
При этой болезни нарушается как самостоятельное рисование часов, так и расположение стрелок на готовом циферблате.
Выявление начала болезни позволяет подготовить лучшую стратегию борьбы с ней, применить соответствующее лечение, предоставить хороший уход за пациентами, чтобы остановить развитие болезни.
Пространственное восприятие важно и полезно для людей всех возрастов, так как эту познавательную способность постоянно используют. Например, во время движения, работы, рисования и т.п.
Плохое пространственное восприятие влияет на то, как человек определяет отношение своего тела к окружающей среде, осознает расположение предметов вокруг него.
ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА
Восприятие пространства включает восприятия расстояния или отдаления, в котором предметы расположены от нас и друг от друга, направления, в котором они находятся, величины и формы предметов.
В истории науки в каждую эпоху обычно имеется такая узловая конкретная проблема исследования, которая является носительницей основной принципиальной проблематики данной науки. Такой проблемой на рубеже прошлого и настоящего столетия была в психологии проблема пространства. Все крупные психологи предшествующего поколения уделяли ей особое внимание и делились в зависимости от различных исходных позиций, выявлявшихся преимущественно на этой проблеме, на нативистов и генетистов.
Основной тезис нативизма гласит: восприятие пространства «врожденно». Имелась при этом в виду врожденность не «идеи» пространства в духе априоризма, а аппаратов для его восприятия. По существу утверждалось, что пространство имеет первичный, не производный по отношению к чувственному содержанию характер.
Основное положение генетистов утверждает: восприятие пространства и в особенности третьего измерения, глубины, является продуктом развития, личного опыта. В понимании генетистов это означало, что оно есть нечто производное, получающееся в результате если не ассоциации, то слияния (В. Вундт) непространственных элементов — ощущений, в результате постепенно развивающегося истолкования сенсорных локальных знаков.
Нативисты в доказательство своего тезиса указывали на то, что еще никогда никому не удалось констатировать наличие совершенно непространственных восприятий или ощущений: каждое чувственное качество воспринимается всегда где-то, т. е. в какой-то пространственности.
Основной аргумент генетистов заключался в том, что восприятие пространства, в частности оценка расстояний, у детей, например, менее совершенна, чем у взрослых (пример сына В. Прейера, который тянулся ручкой, чтобы достать луну), и с возрастом развивается. Для разрешения вопроса пытались прибегнуть к помощи патологии. Наблюдения над восприятием пространства оперированных слепорожденных показали, что, когда пациент через двое суток после операции впервые открыл глаза, он видел «световое поле», через несколько дней — «полупрозрачные водяные шары», являвшиеся кругами светорассеяния от неправильной аккомодации. Но и через несколько недель удаленность видимых предметов оценивалась оперированными больными еще очень неточно: плоскостных и трехмерных фигур (круг и шар) они не различали; перспективного уменьшения отдаленных предметов на картине не понимали; движущиеся предметы казались им больше покоящихся. Нормальное восприятие пространственных свойств и отношений устанавливалось лишь постепенно, шаг за шагом.
Трудно решить, в чью пользу говорят эти результаты. Нативист мог бы сослаться на то, что с самого начала воспринималось «световое поле»; восприятие было пространственно. Но генетист мог констатировать, что восприятие пространства лишь постепенно уточнялось. Экспериментальный материал не давал однозначного ответа на вопрос, потому что сам вопрос был неоднозначно поставлен. Ни одна из борющихся сторон не отдавала себе отчета в том, что восприятие пространства является сложным образованием, в котором в тесном единстве сплетаются разнородные компоненты.
В нем нужно различать протяженность и собственно пространство. Когда я воспринимаю внеположность различных предметов, расположенных один вне другого, не будучи еще, однако, в состоянии осознать, в каком направлении, на каком расстоянии один находится по отношению к другому, я воспринимаю лишь протяженность. Протяженность — это внеположность, экстенсивность, которая, так же как интенсивность ощущений, дана непосредственно, первично, вместе с их чувственными качествами.
Но протяженность — это лишь первая ступень в познании реального пространства. Реальные предметы в реальном пространстве, находясь один вне другого, неизбежно располагаются в том или ином направлении, на том или ином расстоянии друг от друга. Только по мере того как в моем восприятии отражаются положение, направление, расстояние, величина, форма, определяемые сложной системой пространственных отношений, а не одна лишь недифференцированная внеположность, у меня формируется подлинное восприятие пространства. Такое восприятие пространства, включающего в себя осознание более или менее сложной системы отношений, отражающих соотношения вещей в реальном пространстве, конечно, не является первичной чувственной данностью. Оно — продукт значительного развития.
Таким образом, на основе более дифференцированного анализа спор между нативистами и генетистами может получить свое разрешение: примитивная внеположность, или экстенсивность, — элементарная чувственная основа восприятия пространства — дана, так же как интенсивность, непосредственно, первично, вместе с чувственными качествами ощущений. Но лишь в результате более или менее длительного развития формируется у человека восприятие пространства, в котором получают все более дифференцированное и адекватное отражение реальные пространственные свойства и отношения предметов.
В восприятии пространственных свойств вещей известную роль играют различные ощущения, в частности осязательные, кинестетические. Но человек — существо по преимуществу оптическое — ориентируется в пространстве главным образом на основе зрительных данных; восприятие пространства является у него по преимуществу функцией зрения.
Однако восприятие пространства — положения предмета в пространстве, его величины, контура, рельефа, так же как его покоя и движения, — совершается обычно движущимся глазом, и мышечное чувство — в сочетании с собственно зрительными ощущениями — играет в деятельности самого глаза существенную роль. Благодаря ему глаз может наподобие руки «ощупывать» предмет. Он функционирует в качестве измерительного прибора. «Пространственное видение есть видение измерительное с самого начала своего развития», — пишет И. М. Сеченов. «Измерителями» служат ощущения, возникающие на основе движения. Они помогают внести расчлененность и оформленность, которой восприятие неподвижного глаза не могло бы достичь.
Сеченов последовательно развил эту мысль применительно ко всем сторонам пространственного восприятия. Так, восприятие движущегося предмета совершается глазом, поскольку он имеет возможность следовать за движущимся предметом и участвовать в его движении. При восприятии неподвижного предмета, когда человек воспринимает расположение предметов на плоскости и вглубь, глаза — как выражается Сеченов — «вымеривают углы», под которыми расположены предметы. Измерения эти производятся «не градусами, а чувством, связанным с передвижением глаз». «Чтобы выучиться этой форме видения, человек ненамеренно, не сознавая того, что делает, пускает в ход те самые приемы, которые употребляет топограф-землемер, когда снимает на план различно удаленные от него пункты местности»[88]. Подобно этому измерительные движения глазных мышц лежат, по Сеченову, в основе восприятия положения предметов и их величины, а также восприятия контура, формы.
В зрительном восприятии пространства существенную роль играют прежде всего своеобразные глубинные ощущения, возникающие в результате раздражения не вполне соответствующих точек сетчатых оболочек обоих глаз, получающих одинаковые раздражения от равноудаленных от наблюдателя точек пространства.
Соответствующими, или корреспондирующими, точками называются все точки на сетчатой оболочке обоих глаз, лежащие в одном и том же направлении и на одном и том же расстоянии от центральных ямок. Если фиксировать взгляд на одной из равноудаленных точек, то другая точка будет раздражать соответствующие, или корреспондирующие, точки сетчатой оболочки обоих глаз.
При восприятии обоими глазами двух равноудаленных от зрителя точек поле зрения одного глаза как бы накладывается на поле зрения другого глаза, вследствие чего воспринимаемые изображения на сетчатой оболочке глаза не двоятся.
При каждом положении глаз корреспондирующие точки сетчатых оболочек обоих глаз соответствуют определенным точкам в объективном пространстве. Совокупность точек пространства, дающих изображения на корреспондирующих точках сетчатых оболочек обоих глаз, носит название гороптера. Для каждого положения зрительных осей имеется свой гороптер.
Если раздражаются несоответствующие, или диспаратные, точки сетчатых оболочек обоих глаз, то наблюдатель видит не одну, а две точки. Вообще при рассмотрении двух точек в пространстве может быть три случая.
Первый случай: обе точки находятся на равном расстоянии от глаз наблюдателя. В этом случае обе точки раздражают соответствующие точки на сетчатой оболочке каждого из глаз наблюдателя: при этом не возникает ни двоения, ни глубинных ощущений.
Второй случай: одна из точек отдалена от другой на такое расстояние, что они раздражают диспаратные, или несоответствующие, точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае одна из точек, а иногда и обе двоятся.
Третий случай: обе точки (или одна из них) раздражают не вполне соответствующие точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае возникает ощущение глубины, благодаря которому одна из точек воспринимается как находящаяся ближе, а другая — как находящаяся далее.
Ощущение глубинности возникает в том случае, когда раздражаются не соответствующие точки на сетчатых оболочках глаза и не диспаратные точки, а точки не вполне соответствующие.
Помимо специфических ощущений, возникающих при раздражении не вполне соответствующих точек, восприятию глубины или расстояния содействует также конвергенция, т. е. сведение глаз, совершающееся так, чтобы изображение фиксируемого объекта в обоих глазах падало в поле наиболее ясного видения. Чем ближе предмет, который мы фиксируем, тем больше должна быть конвергенция, т.е. сведение осей глаз, с тем чтобы оба глаза конвергировали или сходились на равноудаленных точках объекта. Конвергенция может, таким образом, служить показателем отдаленности предмета, который мы рассматриваем. Поэтому те ощущения, которые доставляет сокращение мышц, ее осуществляющих, могут, присоединяясь к глубинным ощущениям, входить в чувственную основу восприятия глубинного пространства. Они составляют ее проприоцептивный компонент.
Некоторую роль в восприятии расстояния может играть и тесно связанная с конвергенцией аккомодация.
Аккомодационная мышца иннервируется тем же глазодвигательным нервом, который иннервирует и мышцы, двигающие глазное яблоко. Поэтому аккомодация и конвергенция взаимно связаны; это значит, что конвергенция вызывает и соответствующие аккомодационные движения, и наоборот (что, однако, не исключает и известной независимости аккомодации и конвергенции друг от друга). Сколько-нибудь значительную роль аккомодация играет, однако, лишь при монокулярном восприятии глубины (преимущественно при небольших расстояниях в 2 —5 м).
Расстояния (в глубину) могут определяться и одним глазом.
Однако при таком — монокулярном — восприятии глубины оценки получаются менее точными. Монокулярное восприятие глубины пространства основывается на вторичных, вспомогательных признаках. Так, когда величина объекта нам известна, восприятие его удаленности опирается на соотношение воспринимаемой его величины с объективной собственной величиной предмета. Если объект неизвестной нам величины расположен поблизости от известных нам по величине объектов, то удаленность этого объекта оценивается в восприятии косвенно по отношению к этим ближе расположенным известным по величине объектам. В том случае, когда расстояние до объекта велико, а величина объекта точно не известна, возникают особенно значительные ошибки в оценке расстояний. Например, в ясную погоду, когда воздух чист, снеговые горы, наблюдаемые с вершины другой горы, кажутся значительно ближе, чем они есть в действительности, если между ними и зрителем нет промежуточных очертаний гор.
О расстоянии можно косвенно судить также по перспективному смещению всех точек видимых нами объектов при движении головы, поскольку чем ближе объект, тем больше это смещение, и чем дальше объект, тем смещение меньше. Для определения удаленности освещенного объекта может в качестве вспомогательного фактора служить оценка освещенности объекта в зависимости от положения источника света.
Относительная удаленность объектов друг от друга определяется теми же признаками.
Направление, в котором мы видим объект, определяется местом его отображения на сетчатой оболочке глаза и положением нашего тела, головы и глаз по отношению к окружающим объектам. Вертикальное положение нашего тела по отношению к горизонтальной плоскости земли является исходным моментом
для определения направления, в котором человек распознает окружающие его предметы.
Практически в нашей ориентировке в пространстве более или менее значительную роль играют и непространственные признаки. На основании таких едва уловимых признаков люди, близкие к природе, в частности на ранних стадиях общественного развития, благодаря большой наблюдательности узнают каждую точку знакомой им местности, каждый уголок родной реки, не будучи тем не менее в состоянии начертить ее карту. На основании таких же непространственных признаков иногда ориентируется каждый из нас: вот выйти я должен в эту дверь со стертой краской и пожелтевшей надписью, с правой стороны повернуть у высокой решетки и затем перейти улицу у часов. Иногда я сознательно руководствуюсь этими предметами; иногда они автоматически регулируют мой путь.
Но мой путь может определяться совсем по-иному — собственно пространственными отношениями: он тогда для меня — совокупность отрезков определенной длины, определенным образом расположенных по отношению друг к другу. В таком случае, совершая свой путь, я своим движением как бы вычерчиваю его по карте города. Я сумею в таком случае и начертить схему моего пути на плане. Эта схема — не только абстрактное отображение моего пути; она включается в мое восприятие пространства и опосредует мою практическую ориентировку в действии. Принципиальная невозможность для афатика нарисовать пространственную схему или план помещения, в котором он находится, или путь, который он проходит, не есть лишь ограниченность чертежных или графических возможностей. Она связана с определенным типом практической ориентировки в пространстве: она свидетельствует об отсутствии подлинного осознания пространства. Для того чтобы мой путь определялся для меня системой пространственных отношений, я должен с самого начала как бы расположить мое исходное положение — ту комнату, из которой я выходил, — в определенном месте города, в определенном расположении по отношению к различным его частям, в частности к тем, к которым я направляюсь. Иначе говоря, не только другие части пространства должны быть определены по отношению к моему исходному положению, но прежде всего мое исходное положение должно быть определено по отношению к ним. Пространственную характеристику это исходное положение приобретает, только включаясь в единое пространственное целое и определяясь в нем пространственными отношениями. Для того чтобы человек мог так ориентироваться в пространстве, необходимо, чтобы он мог свободно перенести свою исходную точку зрения в любое место реального пространства. Без этой возможности перехода с точки зрения одного наблюдателя на точку зрения другого и понимания соответствующего преобразования системы координат не существует понимания пространства.
Собственно ориентация в пространстве может (согласно исследованию Ф. Н. Шемякина) осуществляться двумя способами. Пользуясь одним из них, человек мысленно прослеживает пройденный или предполагаемый путь, связывающий данные точки пространства, и определяет свое положение по отношению к отправной точке своего пути. Второй способ заключается в одновременном представлении всех пространственных отношений данной местности.
Обычно мы пользуемся как одним, так и другим способом в зависимости от ситуации. Однако в этом отношении наблюдаются более или менее ярко выраженные индивидуальные различия: у одних людей часто преобладает первый, у других — второй способ ориентации в пространстве. Первый способ является генетически более ранним и служит предпосылкой для развития второго.
В тех случаях, когда почему-либо получается противоречие между восприятием данной местности и представлением о ней, возникают иллюзии ориентации. Они обычно состоят в том, что мысленный план оказывается повернутым на 180°. При первом способе ориентации иллюзии возникают вследствие незамеченного поворота (например, при выходе из метро и т. д.), при втором способе — вследствие неверного определения положения данных, воспринимаемых субъектом, пунктов местности к одному из четырех основных компасных направлений[89].
Подлинное восприятие пространства, адекватно отражающее его объективные свойства и отношения, является очень сложным процессом, в котором чувственные и мыслительные компоненты даны в сложном единстве и взаимопроникновении.