Что такое вечные образы в литературе
вечные образы
мифологические, библейские, фольклорные и литературные персонажи, ярко выразившие значимое для всего человечества нравственное и мировоззренческое содержание и получившие многократное воплощение в словесности разных стран и эпох (Прометей, Одиссей, Каин, Фауст, Мефистофель, Гамлет, Дон Жуан, Дон Кихот и др.). Каждая эпоха и каждый писатель вкладывают в трактовку того или иного вечного образа свой смысл, который обусловлен их многокрасочностью и многозначностью, богатством заложенных в них возможностей (напр., Каин толковался и как завистник-братоубийца, и как смелый богоборец; Фауст – как маг и чудодей, как любитель наслаждений, как учёный, одержимый страстью к познанию, и как искатель смысла человеческой жизни; Дон Кихот – как фигура комическая и трагическая и т. п.). Нередко в литературе создаются персонажи-вариации вечных образов, которым придаются иные нац. черты, или они помещаются в иное время (как правило, более близкое автору нового произведения) и/или в необычную ситуацию («Гамлет Щигровского уезда» И. С. Тургенева, « Антигона» Ж. Ануя), иногда – иронически снижаются или пародируются (сатирическая повесть Н. Елина и В. Кашаева «Ошибка Мефистофеля», 1981). Близки к вечным образам и персонажи, чьи имена стали нарицательными в мировой и нац. литературе: Тартюф и Журден («Тартюф» и «Мещанин во дворянстве» Ж. Б. Мольера), Кармен (одноимённая новелла П. Мериме), Молчалин («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Хлестаков, Плюшкин («Ревизор» и «Мёртвые души» Н. В. Гоголя) и др.
Дон Кихот. Гравюра Г. Доре. 1860-е гг.
В отличие от архетипа, отражающего прежде всего «генетические», изначальные особенности человеческой психики, вечные образы всегда являются продуктом сознательной деятельности, имеют свою «национальность», время возникновения и, следовательно, отражают не только специфику общечеловеческого восприятия мира, но и определённый исторический и культурный опыт, закреплённый в художественном образе.
Полезное
Смотреть что такое «вечные образы» в других словарях:
Вечные образы — (мировые, «общечеловеческие», «вековые» образы) под ними подразумеваются образы искусства, которые в восприятии последующего читателя или зрителя утеряли первоначально присущее им бытовое или историческое значение и из… … Википедия
ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ — литературные персонажи, которым предельная художественная обобщенность и духовная глубина сообщают всечеловеческое, всевременное значение (Прометей, Дон Кихот, Дон Жуан, Гамлет, Фауст, Меджнун) … Большой Энциклопедический словарь
Вечные образы — ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ, мифологические и литературные персонажи, которым предельная художественная обобщенность, символичность и неисчерпаемость духовного содержания сообщают всечеловеческое, вневременное значение (Прометей, Авель и Каин, Вечный жид, Дон… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
вечные образы — мифологические и литературные персонажи, которым предельная художественная обобщённость, символичность и неисчерпаемость духовного содержания сообщают всечеловеческое, всемирное значение (Прометей, Авель и Каин, Вечный жид, Фауст, Мефистофель,… … Энциклопедический словарь
вечные образы — литературные персонажи, которым предельная художественная обобщенность и духовная глубина сообщают всечеловеческое, вневременное значение. Рубрика: художественный образ Пример: Гамлет, Прометей, Дон Жуан, Фауст, Дон Кихот, Хлестаков Вечные образы … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению
Вековые образы — или, как называла их идеалистическая критика, мировые, «общечеловеческие», «вечные» образы. Под ними подразумеваются образы искусства, к рые в восприятии последующего читателя или зрителя утеряли первоначально присущее им бытовое или историческое … Литературная энциклопедия
Нусинов, Исаак Маркович — [1889 ] видный советский критик и литературовед. Род. в м ке Чернихове Волынской губ. в зажиточной еврейской семье. С 15 лет участвовал в еврейском рабочем движении, с 1905 в «Бунде». В период реакции эмигрировал за границу, где изучал… … Большая биографическая энциклопедия
Нусинов — Исаак Маркович (1889 ) видный советский критик и литературовед. Р. в м ке Чернихове Волынской губ. в зажиточной еврейской семье. С 15 лет участвовал в еврейском рабочем движении, с 1905 в «Бунде». В период реакции эмигрировал за границу, где… … Литературная энциклопедия
ОБРАЗ — художественный, категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способ освоения и преобразования действительности. О. также называют любое явление, творчески воссозданное в художественном произведении (особенно часто … … Литературный энциклопедический словарь
Вечные образы
Вечные образы — это художественные образы персонажей, которые будучи однажды созданы, приобретают настолько очевидную общечеловеческую, внеисторическую значимость, что впоследствии, превращаясь в своеобразные символы, вновь и вновь возникают в творчестве писателей последующих эпох.
В вечных образах запечатлены главные качества и свойства человеческой личности (готовность к самопожертвованию, стремление обрести истину, тяга к идеалу, поиски смысла жизни) и широта типизации их так велики, что меняющаяся историческая обстановка позволяет развивать заложенный в них универсальный смысл, усиливая те или иные оттенки. К вечным образам относятся Прометей, Фауст, Гамлет, Дон Жуан, Дон Кихот и другие.
Емкость и содержательность вечных образов настолько значительны, что они приобрели непреходящую эстетическую ценность.
Неутолимость творческих запросов человека нашла отражение в вечном образе Фауста. Но характер искателя истины, готового во имя нее на серьезные жертвы, со временем существенно менялся.
Древние легенды о докторе Фаусте считали само познание тяжким грехом, а тяжелую расплату за познание неизбежной. Герой «Трагической истории доктора Фауста» (1589) английского драматурга Кристофера Марло, прозрев, уже протестует против уготованной ему за познание казни. Хотя раньше сам был на нее согласен. Еще более очевидно идеал счастья, доставляемого человеку знанием и трудом, торжествует над угрозой расплаты в «Фаусте» Гете.
Однако и здесь художественные возможности, заложенные в вечных образах не были исчерпаны. Немецкий писатель ХХ века Томас Манн продолжил их в своем романе «Доктор Фаустус».
То же самое в вечном образе, пришедшем из испанских легенд XIV-XVII веков дон Жуане, о Гамлете. Но вечные образы не следует смешивать с образами, которые стали нарицательными (Тартюф, Обломов, Манилов), они не имеют такого обобщающего общечеловеческого значения.
Нередко образ литературного героя строится в соответствии с замыслом автора как сознательная ретроспекция вечного образа: образ Прометея в поэзии Байрона.
Потенциально всякий образ, воспринимаемый как современный читателями разных эпох, может расцениваться в качестве «вечного». Однако по традиции, установившейся в литературоведении, к вечным относятся прежде всего такие образы, которые дают возможность их многозначной философской интерпретации.
Вечные образы
Вечные образы это литературные персонажи, получившие многократное воплощение в словесности разных стран и эпох, ставшие своеобразными «знаками» культуры: Прометей, Федра, Дон Жуан, Гамлет, Дон Кихот, Фауст и др. Традиционно к ним относят мифологические и легендарные персонажи, исторические личности (Наполеон, Жанна д’Арк), а также библейские лица, причем в основу вечных образов положено их литературное отображение. Так, образ Антигоны ассоциируется прежде всего с Софоклом, а Вечный Жид ведет свою литературную историю от «Большой хроники» (1250) Матвея Парижского. Нередко в число вечных образов включают и тех персонажей, чьи имена стали нарицательными: Хлестаков, Плюшкин, Манилов, Каин. Вечный образ способен стать средством типизации и тогда может предстать обезличенным («тургеневская девушка»). Существуют и национальные варианты, как бы обобщающие национальный тип: в Кармен часто хотят видеть прежде всего Испанию, а в бравом солдате Швейке — Чехию. Вечные образы способны укрупняться до символического обозначения целой культурно-исторической эпохи — как породившей их, так и позднейшей, поновому их переосмыслившей. В образе Гамлета иногда усматривают квинтэссенцию человека позднего Возрождения, осознавшего безграничность мира и своих возможностей и растерявшегося перед этой безграничностью. В то же время образ Гамлета — сквозная характеристика романтической культуры (начиная с эссе И.В.Гёте «Шекспир и несть ему конца», 1813-16), представляющей Гамлета как своего рода Фауста, художника, «проклятого поэта», искупителя «творческой» вины цивилизации. Ф.Фрейлиграт, которому принадлежат слова: «Гамлет — это Германия» («Гамлет», 1844), имел в виду прежде всего политическое бездействие немцев, но невольно указал на возможность такой литературной идентификации германского, а в более широком смысле и западноевропейского человека.
Один из главных создателей трагического мифа о европейце-фаустианце 19 века, оказавшемся в «вышедшем из колеи» мире — О.Шпенглер («Закат Европы», 1918-22). Ранний и весьма смягченный вариант такого мироощущения можно найти у И.С.Тургенева в статьях «Два слова о Грановском» (1855) и «Гамлет и Дон Кихот» (1860), где русский ученый косвенно отождествляется с Фаустом, а также описаны «две коренные, противоположные особенности человеческой природы», два психологических типа, символизирующих пассивную рефлексию и активное действие («дух северного» и «дух южного человека»). Встречается и попытка разграничить эпохи с помощью вечных образов, связав 19 в. с образом Гамлета, а 20 веке — «крупных оптовых смертей» — с персонажами «Макбета». В стихотворении А.Ахматовой «Привольем пахнет дикий мед…» (1934) символами современности оказываются Понтий Пилат и леди Макбет. Непреходящее значение может служить источником гуманистического оптимизма, свойственного раннему Д.С.Мережковскому, считавшему вечные образы «спутниками человечества», неотделимыми от «человеческого духа», обогащающими все новые и новые поколения («Вечные спутники», 1897). И.Ф.Анненскому неизбежность творческого столкновения писателя с вечными образами рисуется в трагических тонах. Для него это уже не «вечные спутники», но «проблемы — отравы»: «Возникает теория, другая, третья; символ вытесняется символом, ответ смеется над ответом… По временам мы начинаем сомневаться даже в наличности проблемы… Гамлет — ядовитейшая из поэтических проблем — пережил не один уже век разработки, побывал и на этапах отчаяния, и не у одного Гёте» (Анненский И. Книги отражений. М., 1979). Использование литературных вечных образов предполагает воссоздание традиционной сюжетной ситуации и наделение персонажа присущими исходному образу чертами. Эти параллели могут быть прямыми или скрытыми. Тургенев в «Степном короле Лире» (1870) следует канве шекспировской трагедии, в то время как Н.С.Лесков в «Леди Макбет Мценского уезда» (1865) предпочитает менее явные аналогии (явление отравленного Катериной Львовной Бориса Тимофеича в образе кота отдаленно-пародийно напоминает посещение пира Макбета убитым по его приказу Банко). Хотя немалая доля авторских и читательских усилий уходит на построение и разгадывание подобных аналогий, главное здесь — не возможность увидеть знакомый образ в неожиданном для него контексте, но предлагаемое автором новое его понимание и объяснение. Непрямой может быть и сама отсылка к вечным образам — они не обязательно должны быть названы автором: связь образов Арбенина, Нины, Князя Звездича из «Маскарада» (1835-36) М.Ю.Лермонтова с шекспировскими Отелло, Дездемоной, Кассио очевидна, но должна быть окончательно установлена самим читателем.
Обращаясь к Библии, авторы чаще всего следуют каноническому тексту, изменять который не представляется возможным даже в деталях, так что авторская воля проявляется прежде всего в истолковании и дополнении конкретного эпизода и стиха, а не только в новой трактовке связанного с ним образа (трилогия Т.Манна «Иосиф и его братья», 1933-43). Большая свобода возможна при использовании мифологического сюжета, хотя и здесь, в силу его укорененности в культурном сознании, автор старается не отступать от традиционной схемы, комментируя ее посвоему (трагедии М.Цветаевой «Ариадна», 1924, «Федра», 1927). Упоминание вечных образов способно открыть перед читателем далекую перспективу, куда вмещаются вся история их существования в литературе — например, все «Антигоны», начиная от софокловой (442 до н.э.), а также мифологическое, легендарное и фольклорное прошлое (от апокрифов, повествующих о Симоневолхве, до народной книги о докторе Фаусте). В «Двенадцати» (1918) А.Блока евангельский план задается названием, настраивающим то ли на мистерию, то ли на пародию, а дальнейшие повторения этого числа, не позволяющие забыть о двенадцати апостолах, делают явление Христа в заключительных строках поэмы если не ожидаемым, то закономерным (сходным образом и М.Метерлинк в «Слепых» (1891), выведя на сцену двенадцать персонажей, заставляет зрителя уподобить их ученикам Христа).
Литературная перспектива может быть воспринята и иронически, когда указание на нее не оправдывает читательских ожиданий. Например, у М.Зощенко повествование «отталкивается» от заданного в названии вечных образов, и таким образом обыгрывается несоответствие между «низким» предметом и заявленной «высокой», «вечной» темой («Аполлон и Тамара», 1923; «Страдания молодого Вертера», 1933). Нередко пародийный аспект оказывается доминирующим: автор стремится не к продолжению традиции, но к ее «разоблачению», подведению итогов. «Обесценивая» вечных образов, он пытается избавиться от необходимости нового возвращения к ним. Такова функция «Рассказа о гусаре-схимнике» в «Двенадцати стульях» (1928) И.Ильфа и Е.Петрова: в пародируемом ими толстовском «Отце Сергии» (1890-98) сфокусирована тема святого отшельника, прослеживающаяся от агиографической литературы до Г.Флобера и Ф.М.Достоевского и представленная Ильфом и Петровым как набор сюжетных стереотипов, стилистических и повествовательных клише. Высокое смысловое наполнение вечных образов приводит иногда к тому, что они представляются автору самодостаточными, подходящими для сопоставления почти без дополнительных авторских усилий. Однако, вырванные из контекста, оказываются как бы в безвоздушном пространстве, а результат их взаимодействия остается до конца не проясненным, если снова не пародийным. Постмодернистская эстетика предполагает активное сопряжение вечных образов, комментирующих, отменяющих и вызывающих друг друга к жизни (Х.Борхес), но их множественность и отсутствие иерархии лишает их присущей им исключительности, превращает в чисто игровые функции, так что они переходят в иное качество.
«Вечные образы» в мировой литературе (Дон Кихот, Ромео и Джульетта, Гамлет)
«Вечные образы» в мировой литературе (Дон Кихот, Ромео и Джульетта, Гамлет)
Литература — странная вещь. Иногда современникам поэта или писателя кажется, что рядом с ними — гений. Они зачитываются его произведениями, а проходит время — и почти никто не может вспомнить, что за автор такой был. А иногда современники не понимают, не могут оценить все величие художника, рядом с которым им посчастливилось жить. Умирает художник в бедности, непризнанным … А последующие поколения открывают и открывают для себя его произведения, признают его талант.
Есть бессмертные создатели, чьим творчеством гордится человечество. Существуют бессмертные стихи, романы, новеллы, в которых каждое новое поколение читателей открывает все новые глубины. Существуют так называемые «вечные образы» в литературе. И если бы могли встретиться люди разных веков и заговорить о литературе или просто о жизни, то имена Дон Кихота, Гамлета, Ромео и Джульетты, Робинзона объединили бы собеседников.
Эти герои будто выходят из произведений и живут своей самостоятельной жизнью. их портреты пытаются создать художники и скульпторы, композиторы, драматурги, поэты посвящают им свои произведения. Есть в мире немало и памятников героям, сошедшие со страниц книг.
Что же делает некоторые литературные образы «вечными», такими, в которых каждое поколение, каждый читатель находит ценное, интересное и понятное? Видимо, то, что эти образы воплощают вечные ценности или вечные проблемы человечества.
Например, главный конфликт романа Сервантеса «Дон Кихот» — столкновение идеала и представлений о действительности с самой действительностью, является актуальным в каждую эпоху.
Всегда находятся благородные идеалисты, защитники добра и справедливости, которые не в состоянии реально оценить действительность, но героически отстаивают свои идеалы. Иногда их поступки современники называют «битвой с ветряными мельницами», существует даже понятие «донкихотство». Оно содержит, с одной стороны, стремление к идеалу, смелость, бескорыстие, а с другой — приверженность к фантазиям, мечтам и некоторое чудачество.
Когда кого-то называют Ромео, мы понимаем, что речь идет о человеке, для которого главное — любовь. Любовь, возвышает, поднимает к небесам и одновременно затмевает все вокруг. Вряд ли Ромео мог трезво оценивать и воспринимать окружающий мир. И он, и Джульетта жили одним — любовью.Любовь была для них воздухом и смыслом бытия. их трагический финал оборвал их жизни, но не любовь, уже сотни лет вдохновляет человечество.
Еще в одной трагедии Шекспира мы находим совсем другой вечный образ. Это — глубоко трагический образ Гамлета. Он хорошо понимает действительность и непоколебимо стоит на стороне добра. Он непримирим ко злу, смелый и решительный, но как быть, если зло — в его семье? Как дать достойный отпор воровству, если для того, чтобы наказать убийцу отца, следует разрушить жизнь матери? Гамлет глубоко задумывается над природой зла, он считает, что месть — это тоже зло. Потому убийство — это убийство, даже если убиваешь негодяя. Образ Гамлета — это образ ответственного, мыслящего человека, который осознает, что переход к решительным действиям в конфликте добра со злом может породить новое зло.
Можно, пожалуй, привести еще много примеров вечных образов в литературе. Но общее у них одно: все они раскрывают вечные человеческие чувства и стремления, пытаются решить вечные проблемы, которые мучают людей любого поколения.
Вечные образы
Вечные образы это литературные персонажи, получившие многократное воплощение в словесности разных стран и эпох, ставшие своеобразными «знаками» культуры: Прометей, Федра, Дон Жуан, Гамлет, Дон Кихот, Фауст и др. Традиционно к ним относят мифологические и легендарные персонажи, исторические личности (Наполеон, Жанна д’Арк), а также библейские лица, причем в основу вечных образов положено их литературное отображение. Так, образ Антигоны ассоциируется прежде всего с Софоклом, а Вечный Жид ведет свою литературную историю от «Большой хроники» (1250) Матвея Парижского. Нередко в число вечных образов включают и тех персонажей, чьи имена стали нарицательными: Хлестаков, Плюшкин, Манилов, Каин. Вечный образ способен стать средством типизации и тогда может предстать обезличенным («тургеневская девушка»). Существуют и национальные варианты, как бы обобщающие национальный тип: в Кармен часто хотят видеть прежде всего Испанию, а в бравом солдате Швейке — Чехию. Вечные образы способны укрупняться до символического обозначения целой культурно-исторической эпохи — как породившей их, так и позднейшей, поновому их переосмыслившей. В образе Гамлета иногда усматривают квинтэссенцию человека позднего Возрождения, осознавшего безграничность мира и своих возможностей и растерявшегося перед этой безграничностью. В то же время образ Гамлета — сквозная характеристика романтической культуры (начиная с эссе И.В.Гёте «Шекспир и несть ему конца», 1813-16), представляющей Гамлета как своего рода Фауста, художника, «проклятого поэта», искупителя «творческой» вины цивилизации. Ф.Фрейлиграт, которому принадлежат слова: «Гамлет — это Германия» («Гамлет», 1844), имел в виду прежде всего политическое бездействие немцев, но невольно указал на возможность такой литературной идентификации германского, а в более широком смысле и западноевропейского человека.
Один из главных создателей трагического мифа о европейце-фаустианце 19 века, оказавшемся в «вышедшем из колеи» мире — О.Шпенглер («Закат Европы», 1918-22). Ранний и весьма смягченный вариант такого мироощущения можно найти у И.С.Тургенева в статьях «Два слова о Грановском» (1855) и «Гамлет и Дон Кихот» (1860), где русский ученый косвенно отождествляется с Фаустом, а также описаны «две коренные, противоположные особенности человеческой природы», два психологических типа, символизирующих пассивную рефлексию и активное действие («дух северного» и «дух южного человека»). Встречается и попытка разграничить эпохи с помощью вечных образов, связав 19 в. с образом Гамлета, а 20 веке — «крупных оптовых смертей» — с персонажами «Макбета». В стихотворении А.Ахматовой «Привольем пахнет дикий мед…» (1934) символами современности оказываются Понтий Пилат и леди Макбет. Непреходящее значение может служить источником гуманистического оптимизма, свойственного раннему Д.С.Мережковскому, считавшему вечные образы «спутниками человечества», неотделимыми от «человеческого духа», обогащающими все новые и новые поколения («Вечные спутники», 1897). И.Ф.Анненскому неизбежность творческого столкновения писателя с вечными образами рисуется в трагических тонах. Для него это уже не «вечные спутники», но «проблемы — отравы»: «Возникает теория, другая, третья; символ вытесняется символом, ответ смеется над ответом… По временам мы начинаем сомневаться даже в наличности проблемы… Гамлет — ядовитейшая из поэтических проблем — пережил не один уже век разработки, побывал и на этапах отчаяния, и не у одного Гёте» (Анненский И. Книги отражений. М., 1979). Использование литературных вечных образов предполагает воссоздание традиционной сюжетной ситуации и наделение персонажа присущими исходному образу чертами. Эти параллели могут быть прямыми или скрытыми. Тургенев в «Степном короле Лире» (1870) следует канве шекспировской трагедии, в то время как Н.С.Лесков в «Леди Макбет Мценского уезда» (1865) предпочитает менее явные аналогии (явление отравленного Катериной Львовной Бориса Тимофеича в образе кота отдаленно-пародийно напоминает посещение пира Макбета убитым по его приказу Банко). Хотя немалая доля авторских и читательских усилий уходит на построение и разгадывание подобных аналогий, главное здесь — не возможность увидеть знакомый образ в неожиданном для него контексте, но предлагаемое автором новое его понимание и объяснение. Непрямой может быть и сама отсылка к вечным образам — они не обязательно должны быть названы автором: связь образов Арбенина, Нины, Князя Звездича из «Маскарада» (1835-36) М.Ю.Лермонтова с шекспировскими Отелло, Дездемоной, Кассио очевидна, но должна быть окончательно установлена самим читателем.
Урок литературы в 10 классе
Урок литературы в 10 классе.
Тема: Урок-подготовка к сочинению по роману «Отцы и дети»
Цели:
Выработка навыков работы над сочинением.Формирование и развитие навыков анализа литературного произведения.Развитие литературно-творческих способностей учащихся.Приобщение учащихся к литературе как к виду искусства.Формирование личностного подхода к проблеме.Развитие речи учащихся.
Оборудование:
— . Знаю, понимаю, могу. Пособие-тетрадь по литературному моделированию. М., «Школа-пресс», 1999;
Таблица «Вечные образы мировой литературы»
Таблица может быть использована при подготовке к итоговой аттестации по литературе.
Просмотр содержимого документа
«Таблица «Вечные образы мировой литературы»»
«Вечные» образы мировой литературы
«Вечные» образы — художественные образы произведений мировой литературы, в которых писатель на основе жизненного материала своего времени сумел создать долговечное обобщение, применимое в жизни последующих поколений. Эти образы приобретают нарицательный смысл и сохраняют художественное значение вплоть до нашего времени. Они неоднозначны и многогранны. В каждом из них кроются великие страсти, которые под влиянием некоторых событий заостряют до крайней степени ту и иную черту характера.
Самоотверженная материнская любовь
Некрасов: поэма «Мать»
Есенин: стихотворения «Письмо к матери» и др.
В кино, скульптуре, графике, живописи, балете, опере
Готовность отдать жизнь для блага народа
Древнегреческий «Миф о Прометее»
Эсхил: драматическая трилогия о Прометее
Горький: легенда о Данко в рассказе «Старуха Изергиль»
В кино, скульптуре, графике, живописи, балете
Образ раздвоенного, раздираемого противоречиями человека
Шекспир: трагедия «Гамлет»
Тургенев: рассказ «Гамлет Щигровского уезда»
Пастернак: стихотворение «Гамлет»
Высоцкий: стихотворение «Мой Гамлет»
В кино, скульптуре, графике, живописи
Истинная любовь, способная на самопожертвование
Шекспир: трагедия «Ромео и Джульетта»
Алигер: стихотворение «Ромео и Джульетта»
Прокофьев: балет «Ромео и Джульетта»
В кино, опере, скульптуре, графике, живописи
Благородное, но лишённое жизненной почвы мечтательство
Сервантес: роман «Дон Кихот»
Тургенев: статья «Гамлет и Дон Кихот»
Минкус: балет «Дон Кихот»
В кино, скульптуре, графике, живописи
Дон Гуан, Дон Хуан, Ловелас, Казанова)
Ненасытность в любви искателя совершенной женской красоты
В произведениях Мольера, Байрона, Гофмана, Пушкина и др.
В кино, балете, опере, скульптуре, графике, живописи
Неукротимое стремление человека к познанию мира
Гёте: трагедия «Фауст»
Манн: роман «Доктор Фаустус»
В кино, балете, опере, скульптуре, графике, живописи
(Дьявол, Сатана, Люцифер, Азазель, Вельзевул, Асмодей, Антихрист,
Легенды и мифы разных народов
Гёте: трагедия «Фауст»
Булгаков: роман Мастер и Маргарита»
В кино, балете, опере, скульптуре, графике, живописи
«Вечные» образы не следует смешивать с нарицательными образами, которые не имеют такого обобщающего, общечеловеческого значения (Митрофанушка, Хлестаков, Обломов, Манилов и др.)