Василевс — «царь», официальный грекоязычный титул византийского императора с IX в. и до конца византийской истории; употреблялся вместо латинского по происхождению слова «император». Впервые в византийское время этот титул употреблен в указе императора Ираклия в 629 г. Василевс был верховным военачальником, верховным судьей (воплощенным законом), всевластным господином своих подданных, совершенно официально именовавшихся рабами василевса. Кроме того, василевс как символ византийского государства играл важную роль в церковной иерархии; он фактически назначал патриархов и единственный среди светских лиц имел право входить в алтарь — «святая святых» православных храмов, поскольку коронация смывала с него все грехи, даже убийство. Василевс мыслился наместником Бога на земле, что подчеркивала традиция оставлять в дни главных православных праздников императорский трон для незримо присутствующего Господа, тогда как василевс размещался в кресле по правую руку от трона. Подобие императора Христу выражалось также в традиции омовения ног нищим в Страстной Четверг. В этот день василевс лично мыл правые ноги специально отобранным 12 нищим, после чего вытирал полотенцем и целовал их. Затем участники церемонии получали от василевса по три золотых монеты. Все эти традиции постоянно напоминали василевсу, что самодержавная власть и величайшие почести принадлежат ему не как личности или представителю знатного рода, но как символу государства, средоточию государственного культа, тесно переплетенному с официальной религией — православием. Императора обожествляли как Божьего избранника, не было страшнее преступления, чем «оскорбление величества». Василевс ромеев, обладавший неограниченными возможностями расправы без суда по отношению к каждому отдельному подданному, был вместе с тем ограничен в своей власти отсутствием в империи упорядоченной системы престолонаследия, а также силой духовной и политической традиции, которые олицетворяли Церковь и чиновничий аппарат. Чтобы передать власть сыну, император должен был при своей жизни возложить на него венец — «приобщить к власти». При этом в представлении византийцев Бог мог и отступиться от своего избранника на троне, если тот чинил произвол или проявлял неуважение к христианским заповедям. В этом случае Божий гнев мог проявиться в появлении у императора соперника, победа которого воспринималась как свидетельство неодолимой Божьей воли. Поэтому история империи знала множество попыток узурпации власти, а византийские династии были коротки и непрочны. Из 107 византийских государей, правивших в период с 395 по 1453 гг., только 34 умерли своей смертью, а 8 — погибли на войне или стали жертвами несчастного случая. Периоды внутреннего мира в империи, как, например, в эпоху Македонской династии, представляются небольшими островками в бурном море постоянных заговоров, восстаний и бесконечной борьбы за власть тайных или явных претендентов.
Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 1, с. 182-183.
В Микенскую эпоху (XV-XI вв. до н. э.) слово «басилевс» (микенск. qa-si-re-u), судя по найденным глиняным табличкам, относилось к вождю, главе сообщества, человеку, имеющему власть ниже царской.
Позже, во времена Гомера (до VII века до н. э.), оно стало означать просто «царь», употребляясь наравне с более редким термином ванакс. Басилевсом также назывался военный глава союза племён. Гомер в Илиаде пишет (II: 204):
Нет в многовластии блага;
да будет единый властитель [koiranos, вождь]; Царь [basileus] нам да будет единый
Царь-басилевс отличается от koiranos как правитель, который получил власть по наследству (Ptolemaeus, On the Difference of Words, 51.2). Хотя древнегреческий басилевс не всегда был полновластным правителем, ключевое значение для употребления титула имеет наследование власти.
В античности термин басилевс стал означать правитель. В Афинах V века существовала выборная должность «басилевса», одного из 10 архонтов, ответственного в основном за жреческие и судебные функции. Аристотель в «Афинской политии» пишет, что должность басилевса была унаследована афинянами в мифологические времена, во времена первых легендарных царей, то есть термин имеет очень древнее происхождение.
Главы фил в Афинах назывались филобасилевсами.
Аристотель дал определение басилевсу как правителю, избранному народом или принятым народом добровольно, в отличие от правителя-тирана, силой захватившего власть (Арис., «Политика», кн.3). Так например спартанских царей Аристотель отнёс к басилевсам, потому что те имеют власть, ограниченную институтом эфоров, и добровольно признаны народом.
Персидского шаханшаха греки называли «великим басилевсом» (греч. Βασιλεὺς μέγας ) или «басилевсом басилевсов» (калька с персидского шаханшах — «царь царей»).
Александр Македонский и его диадохи в Египте, Азии и Македонии именовались басилевсами, унаследовав этот титул от персидских царей.
Византийская Суда (X век) даёт такое определение басилевса (Суда; beta,144):
Басилевс тот, кто получил власть в наследовании от предков с определёнными ограничениями, а тиран тот, кто узурпировал власть силой. Но они [античные греки] используют оба термина без разбора.
Римские императоры также именовались басилевсами, но не официально. С принятием христианства употребление титула распространилось, в основном в восточной части Римской империи, где ощущалось сильное влияние греческой культуры. При византийском императоре Ираклии (610—641 гг.), с разгромом Сасанидской империи, титул басилевс (точнее, басилевс басилеон — «царь царей») стал официальным титулом правителя Византийской империи, поскольку раньше принадлежал сасанидам.
В Византии басилевсами назывались только византийские императоры — для западно-европейских королей использовалось слово «регас» (греческий вариант лат. rex — король)(греч. Ῥήγας ). Басилевсами на новогреческом именовались официально и короли Греции (1832—1967 гг.)
Царский портик
Царский портик — помещение, где заседал архонт-басилевс.
Мифическое существо
В Микенскую эпоху слово «басилевс», также по некоторым сведениям, [источник?] относилось к некому мифическому грифоноподобному существу, очень мудрому и приносившему удачу. На среднем востоке в этот период словом «базилевс» называют существо, символизирующее мудрость и просвещение. Считалось, что это существо с львиным туловищем и головой орла, страж золота. [источник?] (по одной из версий [источник?] — страж сокровища в виде мудрости (ведь это было самым дорогим и в те времена). Впоследствии не верно истолковали и получилось просто золото.)
Что до индийского базилевса и эфиопских муравьёв, то обличьем они несходны, однако повадками якобы похожи: по преданиям стерегут золото и в обеих странах держатся близ золотоносных жил. Флавий Филострат «Жизнь Аполлония Тианского» (162: VI.1; с.62)
Возможно это был перенос понятия «царь» на один из символов власти — геральдическое животное на гербе.
По этому же признаку и созвучию возможна связь с василиском.
В Микенскую эпоху (XV-XI вв. до н. э.) слово «басилевс» (в то время — qa-si-re-u), судя по найденным глиняным табличкам, относилось к вождю, главе сообщества, человеку, имеющему власть ниже царской, а так же, по некоторым сведениям, к некому мифическому грифоноподобному существу, очень мудрому и приносившему удачу. На среднем востоке в этот период словом «базилевс» называют существо, символизирующее мудрость и просвещение. Считалось, что это существо с львиным туловищем и головой орла, страж золота.
Что до индийского базилевса и эфиопских муравьёв, то обличьем они несходны, однако повадками якобы похожи: по преданиям стерегут золото и в обеих странах держатся близ золотоносных жил.
Позже, во времена Гомера (до VII века до н. э.), оно стало означать просто «царь», употребляясь наравне с более редким термином ванакс. Басилевсом также назывался военный глава союза племён. Гомер в Илиаде пишет (II: 204):
Нет в многовластии блага;
да будет единый властитель [koiranos, вождь]; Царь [basileus] нам да будет единый
Царь-басилевс отличается от koiranos как правитель, который получил власть по наследству (Ptolemaeus, On the Difference of Words, 51.2). Хотя древнегреческий басилевс не всегда был полновластным правителем, ключевое значение для употребления титула имеет наследование власти.
В античности термин басилевс стал означать правитель. В Афинах V века существовала выборная должность «басилевса», одного из 10 архонтов, ответственного в основном за жреческие и судебные функции. Аристотель в «Афинской политии» пишет, что должность басилевса была унаследована афинянами в мифологические времена, во времена первых легендарных царей, то есть термин имеет очень древнее происхождение.
Главы фил в Афинах назывались филобасилевсами.
Аристотель дал определение басилевсу как правителю, избранному народом или принятым народом добровольно, в отличие от правителя-тирана, силой захватившего власть (Арис., «Политика», кн.3). Так например спартанских царей Аристотель отнёс к басилевсам, потому что те имеют власть, ограниченную институтом эфоров, и добровольно признаны народом.
Персидского шаханшаха греки называли «великим басилевсом» (греч. Βασιλεὺς μέγας ) или «басилевсом басилевсов» (калька с персидского шаханшах — «царь царей»).
Александр Македонский и его диадохи в Египте, Азии и Македонии стали именовались басилевсами, унаследовав этот титул от персидских царей.
Византийская Суда (X век) даёт такое определение басилевса (Суда; beta,144):
Басилевс тот, кто получил власть в наследовании от предков с определёнными ограничениями, а тиран тот, кто узурпировал власть силой. Но они [античные греки] используют оба термина без разбора.
Римские императоры также именовались басилевсами, но не официально. С принятием христианства употребление титула распространилось, в основном в восточной части Римской империи, где ощущалось сильное влияние греческой культуры. При византийском императоре Ираклии (610—641 гг.), с разгромом Сасанидской империи, титул басилевс (точнее, басилевс басилеон — «царь царей») стал официальным титулом правителя Византийской империи, поскольку раньше принадлежал сасанидам.
В Византии басилевсами назывались только константинопольские императоры — для западно-европейских королей использовалось слово «регас» (греческий вариант лат. rex — король).
Царский портик
Царский портик — помещение, где заседал архонт-басилевс.
Центральной фигурой Византийской империи был, несомненно, император, по-гречески ромеи именовали его василевс. Трон Империи за все время ее существования занимали 88 человек, и про каждого из них, про все их личные доблести и слабости, известно гораздо больше, чем о любом из их современников. Императорский лик чеканили на монетах, увековечивали на фресках и мозаиках, причем часто с тем же нимбом вокруг головы, что полагался святым.
Василевс обладал абсолютной и неограниченной властью, правом собственности на все земли Империи, его называли «одушевленным законом». Только император имел право носить обувь пурпурного цвета, облачаться в золотую одежду и подписываться пурпурными чернилами. Лишь он один в знак траура одевался не в черное, а в белое. До василевса нельзя было дотрагиваться, чтобы прикосновением не осквернить его божественность. Во время аудиенций во дворце посетители падали перед владыкой ниц. При этом императорский трон с помощью хитроумных механизмов возносился ввысь, золотые львы по обеим его сторонам начинали рычать, а золотые птицы — петь.
Каждое появление императора перед народом сопровождалось тщательно отрепетированными здравицами и величаниями. Его Большой дворец был отдельным городом, отгороженным от остальной столицы высокой стеной. Василевс, наместник Бога на земле, единственный из мирян мог в церкви входить в алтарь. Властители по своему усмотрению смещали и назначали иерархов, председательствовали на церковных соборах, выносили решения по богословским спорам и объявляли ересью то одно, то другое религиозное учение. Император Исаак Ангел даже пил на пирах из церковных сосудов, приговаривая: «На Земле нет никакого различия во власти между Богом и царем. Царям все позволено».
Византийское христианство воспринимало Империю как земное воплощение Царство Небесного. Согласно ромейским апокрифам (не признанным официально религиозным откровениям), конец света должен ознаменоваться тем, что император в Иерусалиме вручит свою корону непосредственно Иисусу Христу.
Кем были византийские василевсы – вершителями человеческих судеб или несчастными жертвами борьбы за трон? Наместниками бога на земле или пленниками закостенелых традиций? В этой статье мы постараемся поднять завесу тайны и выяснить как всё было на самом деле.
Магия власти, величие фигуры византийского императора, высоко возвышавшегося над пирамидой социальной иерархии, – все это в Византии могло так легко обратиться в прах. И это прекрасно понимали и сами носители власти. Власть являла собой знак, символ: не случайно каждый византийский император никогда не называл себя в первом лице, – о себе он всегда говорил – “моя Царственность”, словно “отстраняя” саму идею власти от ее носителя. Интересно, что византийская политическая литература, внесла немалый вклад в то, что называетсяKaiserkritik – “критика императора”. Однако критике может подвергаться конкретный император – тот или иной человек, но не принцип, не идея, не символика монархической власти.
Византийский император символизировал саму власть, ее божественное происхождение: земной правитель был воплощением в земной жизни Высшей власти и двухместный трон, на одной из частей которого восседал сам василевс, а на другой лежал крест, был визуальным воплощением этой символики. Император имел “эксклюзивное” право, на определенные цвета: пурпур, золото и белоснежную. чистоту. Правда, такие мастера слова, как Никита Хониат или Феодор Продром, умело пользовались этой палитрой, чтобы, желая осторожно дезавуировать царственного героя, переосмыслить эти цвета, отождествляемые, когда нужно с желчью, кровью, пухом слабой голубки.
Однако чаще тот же Никита Хониат или Михаил Пселл, характеризуя отрицательных царственных персонажей, будут писать о “пестроте” их натуры или “окрасят” их в немыслимой фиолетовый или кричащий зеленый цвета. Для читателя это было знаком, ведь императрицы рожали в специальной палате дворца, стены которой были выложены порфиром. В соответствии с этим, дети, рожденные от царствующих династов, назывались Порфирогенитами – Багрянородными, что придавало дополнительный акцент в вопросе о легитимизации власти.
Апогеем выражения царского величия был византийский императорский церемониал – с глубокой проскинезой визитеров, с использованием техники (рычащие механические львы и поющие искусственные павлины, вздымающийся трон и т.п.).
Лиутпранд Кремонский прекрасно описал впечатление от царского приема в византийском дворце:“Бронзовое позолоченное дерево стояло перед троном царя, ветки дерева кишели отлитыми из бронзы и позолоченными птицами, каждая из которых пела на свой лад. Трон царя был так устроен, что мог подниматься на разные уровни. Его охраняли необычной величины львы, также позолоченные. Они били о землю хвостом, раскрывали пасть, и, двигая языком, громко ревели. И когда при моем появлении началось рыканье львов и птицы запели на ветках, я преисполнился страхом и удивлением. Приветствовав затем трехкратным преклонением царя и подняв голову, я узрел того, кто перед тем сидел на небольшом расстоянии от пола, восседавшим уже в ином одеянии под самым потолком. И как это произошло, я не мог объяснить”.
Допуск к императору был особой церемонией, включавшей в себя прохождение через многочисленные залы, портики, колоннады дворца, и лишь в самом конце удостаивающий посла лицезрения правителя.
Всему в имперской канцелярии велись подробные записи – о ходе церемоний, о суммах дарственных выплат, о ритуальных перемещениях из одной залы в другую. Составлялись и специальные тактиконы – обрядники, предписывавшие, кто из придворных чинов в каком порядке должен занимать места на царских обедах или приемах.
Василевс выполнял и административно-законодательные функции. Но он не только был законодателем, он сам был воплощением закона, гарантией от произвола. Поддержание законопорядка было равнозначным сохранению традиций, вот почему, даже осуществляя фактически реформы, византийские императоры не называли их так: в повествовательной части постановлений указывалось на некие древние традиции, которые почему-то были забыты, а теперь мол восстанавливаются в своих правах. Государственно-юридическая идеология была ориентирована на прошлое, на традиционализм.
В соответствии со своими полномочиями император осуществлял и экзекутивные функции. По его приказу творилась казнь и наказания; император смещал с должностей, отправлял в ссылку, одним словом имел неограниченную власть над индивидуумом. Но, оглядывая целиком византийское тысячелетие, можно подумать, что и не было более беззащитной фигуры, чем византийский император.
Из 107 василевсов, правивших между 395 и 1453 г., только 34 умерли естественной смертью, либо пали жертвой несчастного случая. Остальные были смещены, ослеплены, убиты, сосланы, словом, погибали насильственно – это вдвое больше, чем за тот же срок в Германии!
Византия пережила 65 крупных дворцовых переворотов, не считая мелких мятежей и придворных интриг. Дело в том, что византийская верховная власть не была обеспечена юридически: не было ни закона о престолонаследии, ни единого принципа передачи власти.
Царствующий монарх обычно при жизни объявлял наследника (наследников), делая его (их) соправителями. Старший или наиболее желанный становился затем, – если, конечно, умудрялся выжить, будучи еще наследником, – царем. Но им мог быть совсем не обязательно старший сын или брат покойного императора. Часто им становился зять, племянник, другой родственник, а то и просто “усыновленный” фаворит, не имеющий кровного родства.
Узурпация власти, хоть в принципе и осуждалась, была в порядке вещей в течение всех периодов византийской истории. И что важнее, византийские правители сами осознавали бренность своей власти, царский церемониал предусматривал и данный аспект императорской идеи.
Официальные мозаичные парадные портреты василевсов демонстрируют их в полном властном облачении, держащими державу, но в другой руке часто – акакию (мешочек с прахом). Став императором, венчанный патриархом в храме св. Софии венценосец совершал ритуальный выбор мрамора для своего саркофага.
Император принимал участие в триумфальных шествиях по случаю военных побед, которые правда отличались от древнеримскиъ: у Золотых ворот император спешивался с колесницы, на которую водружалась икона Богородицы-Одигитрии, и далее монарх верхом на коне или пешком шествовал по Месе, – главной улице Константинополя, вслед за образом, демонстрируя, кто был истинным предводителем в бою.
Наконец, император был ограничен в передвижении: он должен был находиться в столице, во дворце, символизируя неколебимость власти. Лишь отлучки в победоносные военные походы были “простительны”. Когда же на излете византийского тысячелетия Иоанн VIII Палеолог вынужден был по три года странствовать по странам Западной Европы в поисках денег и помощи для оказания отпора османскому завоеванию, это не встречало понимания у византийцев.
Византийский императорский портрет – на церковных стенных росписях или мозаиках, в книжных миниатюрах, на буллах и аверсах монет – строг и соответствует определенным условным требованиям. Он воплощает не столько человеческую индивидуальность, сколько идею – идею императорской власти. Поэтому ничего удивительного, с византийской точки зрения, не было в знаменитой истории с одной из парадных мозаичных композиций на хорах константинопольского Храма св. Софии.
Были заказаны и выполнены парные ктиторские портреты в рост императорской четы – багрянородной императрицы Зои и ее мужа-императора. Но Зоя трижды была замужем – за Романом III Аргиром (1028-34), за Михаилом IV (1034-1041) и, наконец, за Константином VIII. При всех изменениях ни лик, ни фигура не заменялись мозаичистами – менялась только надпись с именем императора: это хорошо видно, т.к. длинное слово “Константин” с трудом умещалось в пространство прежнего соскобленного имени. Несоответствие форм и толщины букв в написании имени не смущало: таковы были законы жанра.
