Что такое ванитас в искусстве

Что такое ванитас в искусстве

ВАНИТАС

Термин восходит к библейскому стиху ( Еккл. 1:2 ) Vanitas vanitatum et omnia vanitas («Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — всё суета!»).

Натюрморты vanitas в начальной форме представляли из себя фронтальные изображения черепов (обычно в нишах со свечой) или других символов смерти и бренности, которые писались на реверсах портретов в эпоху Ренессанса. Эти vanitas, а также цветы, которые также рисовали на оборотах — самые ранние примеры жанра натюрморта в европейском искусстве Нового Времени (например, первый голландский натюрморт — именно «Vanitas» кисти Якоба де Гейна). Эти черепа на оборотах портретов символизировали смертность человеческой натуры ( mors absconditus ) и противопоставлялись живому состоянию модели на обороте картины. Самые ранние vanitas — обычно самые скромные и мрачные, зачастую чуть ли не монохромные. Натюрморты vanitas выделились в независимый жанр около 1550 года.

Художники XVII века перестали изображать череп строго фронтально в композиции и обычно «клали» его в стороне. По мере развития эпохи барокко эти натюрморты становились все более пышными и изобильными.

Они приобрели популярность к 1620-м годам. Развитие жанра вплоть до спада его популярности примерно в 1650-х гг. сосредотачивалось в Лейдене, нидерландском городе, который Бергстром в своем исследовании на тему нидерландского натюрморта объявил «центром создания vanitas в 17-м веке». Лейден являлся важным центром кальвинизма, течения, которое осуждало моральную развращенность человечества и стремилось к твердому моральному кодексу. Бергстром считал что для кальвинистских художников эти натюрморты являлись предупреждением против тщеславия и бренности и были иллюстрацией кальвинистской морали того времени. Так же на сложение жанра вероятно повлияли гуманистские воззрение и наследие жанра memento mori.

Мусульмане связывают известное изречение о том, что судьба человека написана на его челе, со швами черепа, извивы которых походят на буквы.

Череп, как и коса, и старуха входит в основную матрицу символов смерти. Череп является атрибутом многих изображений христианских апостолов и святых, таких как ап. Павел, св. Магдалина, св. Франциск Ассизский. Отшельники часто изображаются с черепом, что свидетельствует об их размышлениях о смерти. На некоторых иконах распятие изображается с черепом и костями в подножии и служит напоминанием о смерти на кресте. Согласно одной легенде, крест этот стоял на костях Адама, а благодаря распятию Спасителя на нем, все люди обретут вечную жизнь.

Именно из черепа убитой лошади выползает змея, ужалившая Вещего Олега.

В тибетской традиции по линии Карма Па (черная корона) существовала сложная многоступенчатая медитация на человеческие кости, которые позволяли человеку преодолеть страх смерти, не забывая при этом о бренности жизни. Также в Тибете существовала чаша капала, ритуальный сосуд, сделанный из человеческого черепа. Этот ритуальный объект представлялся как символ сострадания, так как, по образному представлению, кровь всех глубоко чувствующих существ помещалась в него.

Источник

Vanitas

Содержание

Атрибуты

Символы, встречающиеся на полотнах, были призваны напоминать о бренности человеческой жизни и о преходящести удовольствий и достижений:

Очень редко натюрморты этого жанра включают человеческие фигуры, иногда скелет — персонификацию смерти. Объекты часто изображаются в беспорядке, символизируя ниспровержение достижений, которые они обозначают.

Развитие жанра

См. также

Литература

Примечания

Полезное

Смотреть что такое «Vanitas» в других словарях:

Vanitas — Motiv aus Johann Caspar Lavaters Physiognomischen Fragmenten (1775–78): Hinter der Maske der Schönheit lauert der Tod. Vanitas (lat. „leerer Schein, Nichtigkeit, Eitelkeit“; auch „Lüge, Prahlerei, Misserfolg oder Vergeblichkeit“) ist ein Wort für … Deutsch Wikipedia

vanitas — [van′i täs΄] n. 〚L〛 1. vanity; futility 2. a work of art containing symbols of mortality or the impermanence of material things; esp., a 17th cent. Dutch painting of this kind adj. of or relating to this genre [the vanitas tradition] * * * ▪ … Universalium

Vanitas — [v ; lateinisch »Leere«, »nichtiges Treiben«, »Prahlerei«], Mahnung an die Vergänglichkeit irdischen Glücks, v. a. als Thema der bildenden Kunst. Im Mittelalter fand sie Ausdruck v. a. in figürlichen Darstellungen wie »Frau Welt«, Totentanz und … Universal-Lexikon

vanitas — [van′i täs΄] n. [L] 1. vanity; futility 2. a work of art containing symbols of mortality or the impermanence of material things; esp., a 17th cent. Dutch painting of this kind adj. of or relating to this genre [the vanitas tradition] … English World dictionary

Vanitas — Vanitas, lat., Vanität, Nichtigkeit, Eitelkeit; v. vanitatum! Eitelkeit der Eitelkeiten! … Herders Conversations-Lexikon

vanitas — index nullity Burton s Legal Thesaurus. William C. Burton. 2006 … Law dictionary

Vanitas — vanitatum, sagte der Pfaffe, der fiel von einer Frauen. – Hoefer, 882 … Deutsches Sprichwörter-Lexikon

vanitas — /vanˈi tas/ noun 1. A 17c Dutch still life painting in which motifs such as the hourglass, skull or candle feature as reminders of the transience and vanity of human life and aspirations 2. Any painting of this genre ORIGIN: L, vanity … Useful english dictionary

Vanitas — In the arts, vanitas is a type of symbolic still life painting commonly executed by Northern European painters in Flanders and the Netherlands in the sixteenth and seventeenth centuries. The term vanitas itself refers to the arts, learning and… … Wikipedia

Vanitas — Vanidad, de Juriaen van Streeck … Wikipedia Español

Источник

«Колорит»: Тщетность бытия в глазницах черепа. Жанр vanitas

Рождение жанров

Все мы со школы знаем, что в живописи существует три больших жанра – портрет, пейзаж и натюрморт. Можно (и в ряде случаев – нужно), конечно, придираться к этому упрощению, например, отмечая, что жанрово-бытовая живопись возникла намного раньше пейзажа, а анималистическая живопись старше любого другого жанра.

Но меня в этом примере интересует скорее недоумение, которое иногда выражают юные умы – портрет и природа относительно понятны (даже если это иллюзорная самопонятность), но для чего нужен натюрморт? В чем вообще смысл изображения обычных предметов? Особенно сильно это удивление в эпоху существования фотографии и кино. Увы, система обучения скорее приучает нас к тому, что натюрморт просто есть, чем объясняет откуда и для чего возник подобный жанр.

Предпосылки к натюрморту формировались постепенно в нескольких областях искусства. Во-первых, это декоративная живопись – во все времена люди стремились украсить вещи домашнего обихода, а также предметы ритуала. Так, цветы и растения часто украшали оборотные стороны и створки образов, икон, входящих в моду зеркал (с XIII века) и часов (с XV-XVI вв.).

«Vanitas» (Эверт Кольер, 1669)

Во-вторых, это развитие книжной иллюстрации, которая часто требовала передать не только какие-то чудеса (например, драконы, антиподы, псоглавцы и прочие существа из средневековых бестиариев), но и внешний вид вещей. Поначалу это были описания статусных предметов (например, папской тиары, короны императора СРИГН и т. п.), а с развитием университетов стали востребованы подробные изображения инструментов, механизмов, предметов быта.

В-третьих, всплеск интереса к портрету в позднем Средневековье и раннем Ренессансе заставил художников экспериментировать и с фоном – вместе с человеком на картине стали появляться предметы, имеющие дополнительную смысловую нагрузку. На основе этих трех источников в XV веке возникнет особый жанр аллегорического изображения предметов – жанр «вáнитас».

Объединяющим же фактором для всех предпосылок станет очень популярный с середины XIV по конец XVI века сюжет – Данс-Макабр (Пляска смерти). Пляски смерти украшали храмы, крипты и склепы, они вдохновляли поэтов и музыкантов. Веселый скелет, провозвещающий всесилие смерти, на какое-то время задержался в виде черепа в жанре ванитас.

Впрочем, в новом виде усложнилось и сообщение: если скелет, увлекающий хоровод людей в могилу, служил напоминанием о равенстве всех перед смертью (вне зависимости от статуса и возраста), то череп на картине стал носителем философских сентенций – от вопрошания «Ubi sunt?» (Куда ушли…) до наставления «Memento mori» (Помни о смерти). Стоит также добавить, что черепа уже в прежние эпохи часто выступали элементом декора – их помещали в ниши стен, ими украшали саркофаги, что восходит к украшению мощей в христианстве.

Vanitas по латыни означает «тщетность», «суета», «пустота», «ничтожность», а также «хвастовство» и «тщеславие». Свое название жанр получил от наиболее часто используемого в качестве нравоучительной подписи изречения Екклесиаста: «Vanitas vanitatum et omnia vanitas» (Еккл. 1:2 «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета!»). Впоследствии это и другие наставления перекочуют из девиза под изображением в свитки и книги, изображенные на картине.

Среди других популярных изречений будут фразы о бренности жизни, о проходящей славе, о неизбежности смерти, а также о том, что все достижения похожи на сон, а сам человек – на мыльный пузырь (подробнее мы поговорим об этих изречениях ниже). Несмотря на свое название, послание картин ванитас могло быть довольно разнообразным в рамках заданной темы. Надо сказать, в оттенках тщеты человек XV-XVI века разбирался лучше, чем современный человек в чувствах в целом.

Суета сует и мертвая природа

Именно ванитас станет предтечей натюрморта, хотя изображения неодушевленной природы можно найти в любую эпоху. Хотя обычно почему-то считается, что ванитас – один из видов натюрморта, но точнее будет сказать, что натюрморт уже появился в ванитас, но по-настоящему станет отдельным жанром с ослаблением прежней смысловой составляющей.

«Vanitas» (Питер Артсен, 1552)

Ванитас – это прямое (и, по сути, всегда одно и то же) сообщение, натюрморт – это изображение с косвенными посланиями, во многом контекстуальными. Дело в том, что как раз в период барокко резко поменялась сама практика использования и осмысления картин. Ванитас – гибридное порождение смыслов эпохи позднего Средневековья и религиозного Ренессанса. В те времена картина (икона, фреска, иллюстрация) предполагала в большей степени размышление, чем рассматривание.

Символическая картина мира располагала к медитации над значениями образов и распознание сюжета – например, икона прежде всего напоминает о событии или персонаже из Писания, житий и других религиозных текстов. Так и череп с парой аллегорических образов – это, по сути, текст для прочтения, ведь аллегория – аналог знака в живописи. Иными словами, череп плюс несколько знаков – это сообщение о том, что именно тщетно и в каком смысле.

Натюрморт – более поздний продукт барочного мышления, поэтому в нем уже ощутимы интенция к рассматриванию/любованию объектами (в т. ч. качеством их изображения), а также и элемент самолюбования (автор хвалится своей техникой, мастерством). Демонстрация умений – важная часть ремесла художника Нового времени, вынужденного искать частные заказы, а не надеяться на меценатов.

Более того, картина может содержать и другие сообщения, которые могли бы счесть вульгарными и пошлыми при прямой подаче. Не будем забывать, что одна из ключевых идей барокко – преобразование страстей в культурном ритуале (салонный этикет, манеры джентльмена). Меж тем отнюдь не случайно развитие жанра натюрморта произошло именно у голландцев, а также в других центрах протестантизма (Германия, Франция). Картины никогда не занимаются просто фиксацией действительности, и определенный идеологический подтекст безусловно был и у художников натюрмортов. То, что нарисовано и для кого – попытка закрепить определенное отношение между действительностью и духовным миром человека.

В каком-то смысле натюрморт и есть попытка создать алиби – мол, я просто запечатлел реальность, никаких намеков. Здесь уместно вспомнить, что в Северной Европе жанр получил название «застывшая жизнь» – Stilleben в немецком, still-life в английском (что точнее французского «nature morte», ведь часто изображались и живые существа). Это название в некотором смысле и фиксирует переход от аллегории ванитас к реалистичности и более тонким отсылкам.

Однако если вдуматься, то голландский натюрморт – это также вполне осмысленная пропаганда национальных достижений в культуре, науке и хозяйстве. Плюс к этому сама подача сцен – «кухонный натюрморт», «охотничий натюрморт», «рыбный» и «роскошный натюрморт» – подчеркивали взгляд и привычки класса состоятельных буржуа и бюргеров. Кухня, да еще и с изображением Христа на заднем плане (картина Иоахима Бейкелара) – вещь невозможная для аристократии того периода, просто в силу снижения пафоса. Поэтому так популярны были у них помпезные и пафосные барочные аллегории с меньшим реализмом.

Классический натюрморт XVII века также будет использовать мотив vanitas, однако общий смысл постепенно будет смещаться от нравоучительно-философского высказывания к свидетельству статуса и характеристик человека. И череп теперь лишь аксессуар на столе делового, но думающего (в т. ч. и о мимолетности жизни и спасении души) горожанина.

Суета сует наших дней. Фото: Jeanette May

А иногда такие натюрморты, хотя и называются «vanitas», но в обилии деталей скорее соревнуются с таким поджанром, как «роскошный натюрморт» – причем важнейший нюанс в том, что на таких изображениях не сразу и разглядишь череп. Словно художник пытался создать некий софт-ванитас, который не грузит зрителя неприятными напоминаниями о смерти (на них череп может быть наполовину скрыт бумагами, цветами, или находиться вдали от центрального плана). В настоящем ванитас череп всегда на первом плане.

Довольно интересен и пример с таким поджанром натюрморта, как «trompe l’œil» (произносится «тромплёй» с грассирующим «р») или «обманка». Создание иллюзии объема и нарушения границ картины, а также использование анаморфоз кажется одновременно стремлением к реалистическому изображению, способному обмануть глаз наблюдателя, и в то же время к чисто техническим экспериментам.

Например, известный пример анаморфозы в живописи – картина «Послы» Ханса Гольбейна Младшего – буквально разрушает иллюзию реалистичности, вписывая в изображение поначалу нечитаемое пятно (которое при взгляде сбоку оказывается уже знакомым нам черепом, намекающим на vanitas vanitatum).

«Послы» (Ханс Гольбейн Младший, 1533)

Как это ни странно, но trompe l’œil – это жанр, в котором создание иллюзии призвано разоблачить те способы, которыми искусство обманывает нас. Это самая настоящая ирония в живописи, демонстрирующая прием, обращающий плоскость в глубину. В некотором смысле подобная демистификация искусства созвучна буржуазному (прагматичному) взгляду на мир и стоящему за ним протестантизму.

Слова тщеты

По большому счету, основным источником ванитас является иллюстрация. С развитием технологий печати в ту эпоху возникает мода на эстампы. Главной темой тиражной графики стало то, что хорошо продается: нравоучительные выражения и их темный двойник – эротический эстамп. Например, известные серии гравюр Брейгеля Старшего, которые часто построены как текст (на латыни и приблизительный аналог на фламандском) и изображение к нему.

Что до эротики, то в этой части прославились Марк Антонио Раймонди и Хендрик Гольциус. В силу этой тесной связи с иллюстрацией к тексту сам образный ряд ванитас развивался благодаря тем изречениям, которые были популярны как у христианских мыслителей, так и у деятелей Ренессанса, подражавших Античности.

«Суд Париса» (Марк Антонио Раймонди, ок. 1510-20 )

Существует версия и о главном источнике этих выражений и образного ряда для них. В 1523 году гравер и ученый Андреа Альчиато написал книгу «Эмблемата», ставшую весьма популярной у художников, поэтов, философов и даже богословов. По сути, это один из прообразов энциклопедий Нового времени – книга состояла из коротких эпиграмм на латыни и изображения, призванных пояснить сложные явления и философские понятия. Сам он называл эмблемы «украшением истины иероглифической отделкой».

Если же мы посмотрим на произведения, то мы обнаружим в основном три типа выражений.

Во-первых, это цитаты о тщетности и пустоте: Homo bulla («Человек – мыльный пузырь»), Nil permanet sub sole («Ничто не вечно под солнцем»), Nil omne («Всё – это ничто»), Vana est sapientia nostra («Тщетна наша мудрость») и др.

В-третьих, выражения о скоротечности всего: In ictu oculi («В мгновение ока»), Sic transit gloria mundi («Так исчезает мирская слава»), Vita brevis, ars longa («Жизнь коротка, искусство вечно»), Aeterne pungit cito volat et occidit («Слава о подвигах развеется как сон») и др.

«Vanitas» (Филипп де Шампань, 2-я пол. XVII в.)

Собственно, чтобы вписать одну из этих фраз наряду с черепом, на картине жанра ванитас часто появляется свиток или раскрытая книга. Но содержание фраз подсказывает и другие образы.

Знаки пустоты

«Vanitas» (Питер Боель, 1663)

Среди прочих объектов мы находим буквально то, о чем повествуют выше упомянутые цитаты или нечто близкое им по аналогии.

1. Аллегории хрупкости и уязвимости – мыльные пузыри, бабочки, погасшие или сгоревшие свечи, пустые подсвечники, колпачок для гашения свечей или пустая масляная лампа, разбитая посуда или просто стеклянные бокалы, плафоны лампы. В определенном смысле сюда относятся ножи, медицинские инструменты, флаконы с лекарством, кости. На некоторых картинах встречаются и препараты – например, младенец в банке с формалином.

2. Аллегории старения и времени – это в первую очередь песочные и механические часы (иногда еще и заводной ключ для них), увядающие и вообще срезанные цветы, спелые и гнилые фрукты. Иногда на заднем фоне изображались руины. В определенном смысле небольшие дамские портреты также прочитывались прежде всего как упоминание временности всякой юности и красоты. При этом не все образы времени мрачны, некоторые указывают на возрождение и круговорот в природе – например, колоски пшеницы, ветки лавра и мирта.

3. Аллегории кратковременных наслаждений и легкомыслия – игральные кости и карты, бутылка и кубок, трубка для курения, иногда фрукты и розы (знаки эротизма), карнавальные маски, многие моллюски и морские раковины тоже служили отсылками как к похоти и лени, так и к смертности (раковина – это останки, т. е. почти то же, что скелет).

5. Аллегории знаний и умений – перо и письменные принадлежности (чернильница, песочница, сургуч и др.), музыкальные инструменты и ноты, палитра и кисти, книги, географические/звездные карты и глобусы. На разворотах книг часто встречаются не только крылатые изречения, но и смежные образы, означающие не только знание, но и что-то из выше перечисленного (например, изображение стреляющей пушки или анатомический атлас). А вот письмо с печатью обычно означало человеческие отношения, в том числе обещания, что ближе к обозначению недолговечности/ненадежности.

Любопытно заметить, что на современных работах в жанре ванитас помимо классических предметов возникают и довольно интересные переосмысления старых аллегорий. Стилистика натюрморта с черепом иногда используется и в фотографии, интерьерах, декоре. Vanitas нашего времени иллюстрируют такие объекты: посмертная маска, глянец и порножурнал (или вырезки из них), обертка от товара и упаковочный материал, фотоаппарат и пленка, видеокассета, принтер, ноутбук и сотовый телефон, кроссовки со звездами.

Особенно уместны в этом плане бренды и информационные технологии. Первые хорошо обыгрывают мимолетность достижений: брендовые вещи подкупают людей обещанием статуса и удовольствия, чего-то, что заполнит жизнь, сделает её полной, но в итоге обладание оборачивается разочарованием или желанием новой модели. Еще более уместны вторые – особенно всё, что связано с фото и видео-фиксацией, а также общением на расстоянии.

Фотографирование – крайне удачный образ для двоякой отсылки к мимолетности жизни, и одновременно тщетности её удержать (чем больше вы фотографируете, тем меньше переживаете вживую и меньше помните). Точно так же и в случае с современными гаджетами: если прежде хрупкость отношений символизировал сургуч на письмах, то теперь мы общаемся с куском пластика и светящимся экраном, утверждая этим тщетность попыток установить живой контакт с другим человеком.

В некоторых работах последних двух столетий череп сам возникает из привычного фона как в иллюзиях Дали (например, «Солдат видит предупреждение» 1942 г). Впрочем, одним из первых в этом жанре был Чарльз Алан Гилберт с картиной «Все – тщета». А вот мой самый любимый пример из современности – ванитас в МакДональдс. И, конечно, в современности не могли обойтись без котиков.

«Vanitas» (Мирослав Полах, 2015)

Обращение к старому жанру в большинстве случаев объясняется обычным стремлением постмодернистски обыграть классические образцы (как например, известнейшая работа Дэмьена Хёрста «За любовь Гопода»), однако, мне кажется, некоторые современные произведения показывают, что жанр жив и развивается. И человека XXI века может захватить неожиданное ощущение тщетности и мимолетности бытия прямо посреди потребительской вакханалии брендов и обещаний счастья.

На превью – фрагмент картины Эверта Кольера «Vanitas» (1663).

Источник