Что такое голландская болезнь и не больна ли ею россия
Что такое «голландская болезнь», и не больна ли ею Россия
Автор: Пользователь скрыл имя, 12 Января 2012 в 18:03, контрольная работа
Описание работы
Работа содержит 1 файл
Мировая экономика.docx
Московский Университет имени С.Ю.Витте
Кафедра менеджмента и маркетинга
По мировой экономики на тему:
«Что такое «голландская болезнь», и не больна ли ею Россия?»
Выполнила: студентка 4го курса группы УЗ31/0-08
Все чаще с экранов телевизоров из уст высокопоставленных чиновников, зачастую, даже, самого президента, мы слышим, что необходимо развивать обрабатывающую промышленность, необходимо перестать зависеть от мировых цен на нефть и газ. Стоит отметить, что разговоры подобного плана велись «наверху» уже давно. Еще в 2000 году министр экономического развития Герман Греф, выступая в Государственной Думе, заявил о возможности возникновения у России «голландской болезни». И среди экономистов схожих дискуссий было немало. Но когда о такой проблеме заявляет глава государства, невольно задумываешься: «В действительности ли все так серьезно?». И что же такое «голландская болезнь»? Правда ли, что Россия больна ей уже давно? Какие действия необходимо предпринять, чтобы снизить зависимость от экспорта ресурсов в средне- и долгосрочной перспективе? А главное, как поддерживать устойчивый экономический рост в ресурсно-зависимой стране?
Для начала разберемся, что из себя представляет «голландская болезнь», которую еще называют ресурсным проклятием. «Голландская болезнь» (ГБ) — негативный эффект, оказываемый укреплением реального курса национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в отдельном секторе экономики. Подобной болезнью в 1970-е годы переболела Норвегия после начала масштабного освоение месторождений нефти со дна Северного моря, Колумбия, когда землетрясение в Гватемале и неурожай в Бразилии вызвали резкий рост мировых цен на кофе. Настолько разные по уровню развития страны взяты в качестве пример неспроста.
Для того, чтобы с точностью определить, страдает ли Россия такой « болезнью», предлагаю выявить ее симптомы и сделать соответствующие выводы.
Вчитываясь в определение, читатель понимает, что главным признаком « голландской болезни» является укрепление курса рубля за счет резкого развития определенного сектора экономики. Нетрудно догадаться, что для нашей страны таким сектором является добывающий. Россия, буквально, живет за счет экспорта природных ресурсов. Чтобы не пускать слова на ветер, обратимся к сухим цифрам. Статистический сборник «Россия в цифрах 2010» Федеральной службы государственной статистики указывает, что экспорт минеральных продуктов в процентах к итогу 2009 года составил 67,9%.
Такая колоссальная цифра говорит о том, что у Россия получает не менее колоссальный доход от экспорта минеральных ресурсов. Хотя в 2008 году аналогичный показатель был 69,8%, надеяться на то, что есть тенденция к уменьшению доли минеральных ресурсов в российском экспорте не приходится, потому что тенденция преобладания минеральных ресурсов в структуре экспорта России тянется уже около 7 лет.
Но чтобы утверждать о наличии «голландской болезни», необходимо, чтобы бум в одном секторе экономики сопровождался спадом производства в других секторах. Проанализировав данные о долях продовольствия, продукции химической промышленности, машинах и оборудовании в структуре экспорта России, можно с легкостью утверждать, что подобный спад имеет место быть. И не просто спад, а застой.
Поясню, почему для определения уровня развития секторов экономики я использую структуру экспорта Российской Федерации. Если сектор экономики функционирует достаточно эффективно, то продукция, которую он производит должна отправляться на экспорт. Ведь ни для кого не секрет, что в условиях глобализации, поставкой товаров и услуг лишь на внутренний рынок не проживешь. А если определенный сектор развивается, то доля его продукции в экспорте должна расти, чего нельзя сказать ни об одном из секторов отечественной экономики.
Словом, мы закупаем заграницей то, что не можем произвести сами. С одной стороны, для того и существует международное разделение труда, чтобы страны, производящие один товар, продавая его, закупали товары, которые производить невыгодно или невозможно. Но тут возникает другой вопрос. Куда же уходит тот самый колоссальный доход от экспорта той же нефти? Почему не вложить эти деньги в развитие того же машиностроения, или, на худой конец, сельского хозяйства? Так вот, оказывается, в чем корень всех проблем. Согласитесь, зачем производить, когда можно купить?
Но стоит лишь задуматься о последствиях, становится, действительно, страшно. А что если цены на нефть снова рухнуть, как это случилось осенью 2008 года? Что если они останутся на низком уровне долгое время? Смею предположить, что российскую экономику ждет крах. А поскольку цены на сырье обладают высокой волатильностью (изменчивостью), чрезмерная зависимость от экспортных поступлений делает экономику страны особенно уязвимой перед внешними факторами из-за экспортных колебаний и очередной период «кризиса» цен на нефть не заставит себя долго ждать.
И, все-таки, страдает ли Россия «голландской болезнью»? Международное рейтинговое агентство Standard & Poor’s первым среди мировых рейтинговых агентств признало, что Россия больна «голландской болезнью». Да, Россия страдает от ресурсного проклятия и, более того, продолжает оставаться индустриальной страной, потому что в условиях сильнейшего преобладания добывающего сектора в экономике (как мы выяснили выше, около 80%), ни о каком информационном обществе, использующем последние достижения научно-технического прогресса и речи быть не может.
Что касается России, она уже следует примеру Норвегии, создав стабилизационный (резервный) фонд. «Во-первых, стабилизационный фонд помогает сглаживать колебания величины государственных доходов, а следовательно, и расходов в ход цикла движения цен на сырьевые товары. Во-вторых, этот фонд помогает сглаживать колебание и экономического роста». А также, стаб.фонд способствует сдерживанию колебаний курса национальной валюты.
В заключении, хотелось бы отметить, что Россия имеет огромный потенциал для развития экономики, но в то же время, находится на грани краха, в случае резкого спада цен на нефть. Решить сложившиеся проблемы, я считаю, можно только достаточно жесткими мерами: во-первых, борьба с коррупцией (и не пустые слова, а действительные наказания за подобного рода преступление), во-вторых, создание стабилизационного фонда, НО четкое ограничение полномочий управления и траты накопленных средств. Данные меры способны удержать валютный курс на приемлемом уровне, улучшить инвестиционный климат в стране, а значит, привлечь иностранные инвестиции и открыть новые рынки сбыта. А изобилие природных ресурсов должно быть хорошим подспорьем в конкуренции с другими странами. Поэтому, я думаю, стоит перестать « сидеть на нефтяной скважине» и перейти к решительным действиям по модернизации и восстановлению российской экономики.
Научно-
образовательный
портал IQ
Страдает ли Россия «голландской болезнью»
«Голландская болезнь» – это негативный эффект, оказываемый укреплением реального курса национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в отдельном секторе экономики. Как правило, бум вызван ростом цен на сырье, например, нефть. Рост поступления в страну долларовой выручки приводит к удорожанию национальной валюты. При этом страдают традиционные – несырьевые – отрасли экономики. Они закрываются, увеличивая безработицу в стране.
Этот термин появился после открытия Голландией месторождений природного газа в Северном море в 1959 году. Рост экспорта газа привел к увеличению инфляции и безработицы, падению экспорта продукции обрабатывающей промышленности и темпов роста доходов в 1970 годах. Рост цен на нефть в середине 1970-1980 годов вызвал подобный эффект в Саудовской Аравии, Нигерии, Мексике.
Симптомы «голландской болезни»
В массовом сознании широко распространена подмена понятий, рассуждает сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данилян. Многие эксперты ставят РФ диагноз голландская болезни, выдавая за отрицательное воздействие сам факт получения страной серьезных экспортных доходов.
Причем не принципиально, откуда берутся эти увеличивающиеся экспортные доходы, отмечает эксперт. К примеру, Китай в свое время резко увеличил экспортную выручку за счет расширения перерабатывающего сектора в особых экономических зонах внутри страны. «Но «голландской болезни» в Китае не было, так как не было укрепления национальной валюты, поскольку Китай привязал юань к доллару, защитив от негативного эффекта свою экономику», – напомнил Данилов-Данилян.
В РФ до 1998 года о голландской болезни не могло быть и речи: курс национальной валюты жестко контролировался. В 1998 году рубль начал обесцениваться, и оставался в таком состоянии до 2003 года. Если РФ и страдала «голландской болезнью», то только в период с 2003 года по первую – докризисную – половину 2008 года. Это было время серьезного укрепления национальной валюты, а темпы роста инфляции и безработица снижались, отметил эксперт.
Но в РФ в это же время активно развивались и другие отрасли. По данным «Деловой России», в РФ есть предприятия 182 отраслей. Причем предприятия обрабатывающей промышленности, машиностроения, экспортеры вооружений даже наращивали экспорт. Другие отрасли тоже увеличивали свое присутствие на зарубежных рынках, хотя их доля в экспорте и сокращалась, поскольку росла доля экспорта нефти, газа и другого сырья. А потому, утверждает Данилов-Данилян, академических симптомов «голландской болезни» в РФ не было.
Развитие несырьевой промышлености как лучшее лекарство
Средний уровень рентабельности российской экономики составляет 9-19%, что не мало. То есть «переработка» не получила шокового воздействия от роста экспорта сырья при высоких мировых ценах. Причин тому несколько:
Данилов-Данилян невысоко оценивает риски проявления в РФ «голландской болезни» и в дальнейшем, поскольку вряд ли в ближайшие годы цены на нефть, газ и другое сырье будут расти. Значит, и доходы от экспорта сырья не будут увеличиваться. Куда больший риск видит эксперт в неэффективном использовании экспортных сверхдоходов.
«Проведение структурных реформ – лучший способ борьбы с «голландской болезнью» в будущем», – уверен Данилов-Данилян. Избежать неутешительного диагноза можно, активно развивая перерабатывающие отрасли, например, предоставляя налоговые льготы для несырьевых отраслей, а также выдавая госгарантии на инвестиционные проекты, прежде всего, в инфраструктуру.
Нефтяные доходы – это благо для России, считает главный экономист «ВТБ Капитал» Максим Орешкин. Главный вопрос: как использовать полученные сверхдоходы? Их нужно направлять на освоение новых технологий, улучшение финансирования инфраструктуры и пополнение фонда будущих поколений. Также часть средств целесообразно было бы направить на финансирование образования, здравоохранения и на снижение налогов.
Голландские симптомы
Между тем, другие эксперты все же видят у отечественной экономикепризнаки «голландской болезни».
«Разговор о «голландской болезни» – вопрос оптики, а оптика имеет напыление, – образно заявил доцент кафедры государственного регулирования экономики РАНХиГС Петр Казначеев. – Элементы «голландской болезни» в РФ присутствуют, но они завуалированы».
Субсидирование экономики за счет заниженных цен внутри страны, отток человеческого капитала и одновременно приток неквалифицированной рабочей силы, активная национализация в экономике и рост доли государства в ВВП – все это симптомы «голландской болезни». И все эти симптомы присутствуют в России, настаивает Казначеев.
«В России нет «голландской болезни», но есть ее отдельные проявления», – полагает руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. – Речь о существенном укреплении национальной валюты, избыточной макроэкономической волатильности, а также институциональных проблемах. К примеру, по данным Всемирного форума, по качеству корпоративного управления РФ находится лишь на 21 месте, а в рейтинге Всемирного банка DoingBusiness – за пределами первой сотни. Столь далекие места в важных рейтингах при достаточно мощной экономике как раз свидетельствуют о симптомах «голландской болезни».
Институциональные проблемы – главное препятствие для развития РФ. Их решение – своего рода прививка против «голландской болезни». Другой необходимый шаг – проведение структурных реформ, считают эксперты.
Голландская болезнь в России. Чем нам грозит зависимость от нефтегазовых долларов
Голландская болезнь в РФ
1. «Голландская болезнь»: сущность, причины и последствия
Поскольку при открытии и разработке богатого месторождения сырья страна получает значительный объем природной ренты, душевые показатели валового внутреннего продукта (ВВП) и реальных доходов населения растут. Поэтому общий рост спроса приводит к росту выпуска неторгуемых товаров в Н-секторе, которые нельзя импортировать в обмен на экспортируемое сырье (raw material), производимое в М-секторе. Прирост занятости в Н-секторе при этом может поглотить высвобождающуюся из Т-сектора рабочую силу. Почему же тогда «голландская болезнь» считается столь негативным явлением?
В-третьих, важным аспектом «голландской болезни» является ее развертывание во времени. Резкое сокращение производства торгуемого продукта и занятости в Т-секторе означает возникновение убыточности и банкротства предприятий обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, а также высокотехнологичных отраслей экономики. Это приводит к высокой структурной безработице и снижению заработной платы многих категорий занятых, особенно в наукоемких отраслях, обладающих высокой квалификацией. Ведь нелегко переквалифицироваться из исследователя фармацевтической или авиакосмической компании в работника торговли. Происходит также недоамортизация вложенного в развитие предприятий Т-сектора капитала. Временно возникают «узкие места» в производстве неторгуемого продукта, что приводит к росту структурной инфляции. Поскольку освоение крупных месторождений углеводородов занимает многие годы, структурный кризис также может затянуться надолго. А это вызывает уже застойную безработицу и устойчивые инфляционные ожидания.
В случае истощения месторождения природного ресурса может начаться структурный и валютно-финансовый кризис, подобный «ломке» у наркомана, лишенного наркотика. Выздоровление от «голландской болезни» может оказаться еще тяжелее, чем структурный кризис при ее начале.
В-четвертых, для рынков сырьевых товаров характерна сильная неустойчивость цен. Это порождает сильную макроэкономическую нестабильность. В период повышенных цен происходит укрепление курса национальной валюты и обострение «голландской болезни». После падения цен происходит ухудшение торгового баланса и девальвация национальной валюты, что порождает всплеск инфляции. При этом происходит обратная структурная перестройка экономики – ускоренный рост Т-сектора. То есть страна-экспортер сырья постоянно находится в состоянии структурной, региональной и макроэкономической несбалансированности. «Голландская болезнь», таким образом, может возникнуть и вследствие резкого роста цен на минеральное сырье, поскольку влияние на экономику страны-экспортера роста цен на него схоже с влиянием роста добычи.
Для Т-сектора в наибольшей степени характерны позитивные экстерналии (внешние эффекты), связанные с научно-техническим прогрессом. Как известно из теории эволюции технико-экономических систем, развитие наукоемких и высокотехнологичных отраслей приводит к диффузии технологий-процессов в другие отрасли экономики. Кроме того, для современного НТП характерно постоянное обновление выпускаемой продукции с освоением изделий, имеющих повышенные потребительские свойства. Их разработка требует крупных затрат на НИОКР, которые распределяются на весь объем выпускаемой продукции. Возникает «эффект отдачи от масштаба», из-за которого совершенно нерентабельно выпускать несколько самолетов или несколько тысяч автомобилей новой модели. Для Т-сектора характерно также явление «обучение действием» (learning by doing). Из-за него освоение высокотехнологичных изделий возможно только при наличии опыта выпуска менее сложных изделий. По этому пути идет в настоящее время Китай. Российская экономика двигалась до сих пор в противоположном направлении, теряя накопленные научно-технические заделы и утрачивая потенциал производства высокотехнологичных вооружений, на закупку которых государство не выделяло средства годами. Теперь, когда такие средства начали выделяться в большем объеме, выявляются «узкие места» в технологических цепочках производства технически сложных изделий, возникшие вследствие перепрофилирования производства комплектующих изделий на выпуск продукции, простой в изготовлении.
Для функционирования конкурентоспособного Т-сектора требуется армия инженеров, дизайнеров и исследователей, имеющих высокую квалификацию. В то же время квалификационные требования к работникам Н-сектора, как правило, гораздо ниже. В наибольшей степени с понятием Н-сектора ассоциируется сфера личных услуг населению и услуг, оказываемых государством. Для них характерны наименьшие темпы роста производительности труда. Следовательно, расширение этих сегментов экономики – не самый эффективный путь к обеспечению устойчивого экономического развития и заметного (многократного) повышения благосостояния граждан.
В целом напрашивается вывод: «голландская болезнь» действительно порождает множество негативных последствий макроэкономического, структурного и регионального характера. Однако имеет ли она место в России?
2. «Голландская болезнь» в России: генезис и особенности
Среднегодовая сопоставимая цена на нефть марки UK Brent в 2005 г. по сравнению с 1992 г. возросла вдвое – с 27,0 долл./баррель до 54,4 долл./баррель. Однако при этом в 1998 г. она составляла всего 15,2 долл./баррель или 56,4% от уровня 1992 г.
Фактическая цена снизилась несколько меньше – на 34,5%. При этом в 1997 г. она равнялась 19,1 долл./баррель – почти как в 1992 г. Тем не менее, экспорт углеводородов из России увеличился с 24,0 млрд. долл. в 1992 г. до 38,5 млрд. в 1997 г. (в том числе сырой нефти – с 10,2 до 14,8 млрд. долл.). Но в 1998 г. произошло его резкое сокращение – до 28,0 млрд. долл. В дальнейшем он возрос в 5,3 раза – до 148,9 млрд. долл. в 2005 г.
Усилилась и роль экспорта углеводородов в обеспечении развития российской экономики. В таб. 1 представлены показатели ВВП и экспорта товаров и услуг в 1992-2005 гг., дефлятированные с помощью дефлятора ВВП, рассчитанного нарастающим итогом к 1991 г. Российский ВВП сократился с 1196 млрд. руб. в 1992 г. до 846 млрд. руб. в 1998 г. с последующим ростом до 1334 млрд. руб. в 2005 г.
Соответственно, величины экспорта в постоянных ценах 1991 г. составили 745; 264 и 469 млрд. руб. В целом за период доля углеводородов в экспорте составила 44%, сырой нефти – 22%, нефтепродуктов – 8,6% и природного газа – 13,4%. Для сравнения, в 1992 г. аналогичные показатели составляли 40,9%; 17,4%; 8,5%; 14,9%. Однако динамика указанных долей внутри периода была весьма неравномерной. Например, в 1998 г. доля углеводородов в экспорте составляла 32,2%, сырой нефти – лишь 11,8%, нефтепродуктов – 4,9%. Доля же экспорта природного газа (15,5%) была выше чем в 2005 г.
Используя доли отдельных статей экспорта в его общей величине, можно получить оценки величин экспорта в млрд. руб. в ценах 1991 г. Следовательно, можно рассчитать и соотношение экспорта углеводородов и ВВП, которое составило в среднем за период 16,1%. При этом, несмотря на падение цен на нефть, объем экспорта углеводородов в млрд. долл. возрастал до 1997 г. Однако укрепление реального курса рубля было сильнее, в результате чего соотношение экспорта углеводородов и ВВП снизилось с 25,5% в 1992 г. до 13,8% в 1993 г. и до 9,4% в 1997 г. Затем оно увеличилось до 19,5% в 2005 г.
Таким образом, несмотря на двукратное увеличение сопоставимой цены на нефть марки UK Brent в 2005 г. по сравнению с 1992 г., соотношение экспорта углеводородов и ВВП было в 2005 г. гораздо ниже, чем в 1992 г. Можно сделать выводы, что роль экспорта углеводородов в экономике России в 1992-2005 гг. была велика, хотя соотношение его с объемом ВВП было весьма неустойчивым.
Анализ развития экономики постсоветской России приводит также к выводу о том, что у «голландской болезни» может быть еще одна (наряду с ростом добычи сырья или мировых цен на него) причина: переход части отраслей Н-сектора в Т-сектор. Следует отметить, что разбиение несырьевых отраслей на эти два сектора зависит от системы государственного регулирования экономики. Либерализация внешней торговли и цен в России привела к тому, что множество российских предприятий (особенно производители потребительских товаров) оказались неконкурентоспособными по сравнению с иностранными.
Что такое голландская болезнь и не больна ли ею россия
Рассмотрим особенности проявления голландской болезни в экономике России.
Голландская болезнь – негативный эффект, который оказывает укрепление реального курса национальной валюты на экономическое развитие в результате роста в отдельном секторе экономики. На практике эффект, как правило, связан с открытием крупных месторождений полезных ископаемых или ростом цен на экспорт добывающих отраслей.
Этот эффект получил свое название в результате открытия Голландией месторождений природного газа в 1959 году. Рост экспорта газа привел к повышению инфляции и безработицы, падению величины экспорта продукции обрабатывающей промышленности и темпов роста доходов в 70-х гг. Повышение цен на нефть в середине 70-х и начале 80-х гг. вызвало подобный эффект в Саудовской Аравии, Нигерии и Мексике.
В последнее время к описанию экономической ситуации в России все чаще применяют термин «голландская болезнь», подразумевая под этим зависимость экономики от конъюнктуры мировых рынков минерального сырья.
Вместе с тем для национальной экономики характерна и другая проблема – «проклятия природных ресурсов», подразумевающая, что природные богатства не способствуют росту благосостояния большинства населения.
Некоторые экономисты указывают на некорректность использования термина «голландская болезнь» для анализа ситуации в экономике России.
По их мнению, данная модель описывает явление неожиданного открытия новых сырьевых месторождений с последующим ростом реального валютного курса и негативным воздействием на отрасли экономики, не относящиеся к сырьевым.
Главный аргумент противников характеристики ситуации в экономике России как «голландской болезни» – не наблюдается главного ее признака, стагнации обрабатывающей промышленности: по темпам роста она не уступает сектору услуг.
С 2000 г. реальный курс российского рубля увеличился в 2,4 раза. Главной причиной роста было увеличение цен на энергоносители. Соответственно, в 2,4 раза подешевел конкурирующий импорт. За 6 лет с 2003 по 2008 год средний рост ВВП составил около 7 %, доходы населения выросли на 11 %, а импорт возрос на 30 % в год.
По мнению некоторых экономистов, слишком сильная связь экономического роста России с ценами на нефть является заблуждением.
Имеются подсчёты Международного валютного фонда, согласно которым вклад нефтяных цен – это не более 40 % экономического роста России, а остальные 60 % – это результат роста внутреннего рынка. По оценке Минэкономразвития РФ, вклад нефтяных цен в рост ВВП России в 2007 году составил 1,4 % из 8,1 %.
Многие эксперты ставят РФ диагноз голландская болезни, выдавая за отрицательное воздействие сам факт получения страной серьезных экспортных доходов. Причем не принципиально, откуда берутся эти увеличивающиеся экспортные доходы.
Например, Китай в свое время резко увеличил экспортную выручку за счет расширения перерабатывающего сектора в особых экономических зонах внутри страны. Но голландской болезни в Китае не было, так как не было укрепления национальной валюты, поскольку Китай привязал юань к доллару, защитив от негативного эффекта свою экономику.
В России до 1998 года о голландской болезни не могло быть и речи: курс национальной валюты жестко контролировался. В 1998 году рубль начал обесцениваться, и оставался в таком состоянии до 2003 года.
Если Россия и страдала «голландской болезнью», то только в период с 2003 года по первую – докризисную – половину 2008 года. Это было время серьезного укрепления национальной валюты, а темпы роста инфляции и безработица снижались.
Но в РФ в это же время активно развивались и другие отрасли. По данным Росстата, в РФ есть предприятия 182 отраслей. Причем предприятия обрабатывающей промышленности, машиностроения, экспортеры вооружений даже наращивали экспорт. Другие отрасли тоже увеличивали свое присутствие на зарубежных рынках, хотя их доля в экспорте и сокращалась, поскольку росла доля экспорта нефти, газа и другого сырья. А потому, академических симптомов голландской болезни в России не было.
Если в наличии голландской болезни в экономике России можно сомневаться, то «проклятие природных ресурсов» не обошло национальную экономику.