Что такое географический нигилизм
Географический детерминизм кратко
Географический детерминизм (фатализм) и географический индетерминизм (нигилизм)
В широком смысле детерминизм – философское понятие, в основе которого лежит латинское слово determinare – определять. Оно означает закономерную взаимосвязь, взаимозависимость и причинную обусловленность различных явлений. Наряду с другими науками детерминизм широко используется и в географии. Более того, идеи детерминизма, можно сказать, пронизывают всю географическую науку, для которой взаимозависимость между многообразием различных явлений и процессов особенно важна.
Однако, когда говорят о географическом детерминизме, обычно имеют в виду особый аспект такой взаимозависимости – преувеличение роли географической среды, географического фактора (географического положения, рельефа, климата, гидрографии, почв, растительности) в развитии человеческого общества. При таком подходе, – отмечает Ю. Г. Липец, – своеобразие демографических, экономических, социальных, этнических, политических процессов, бытовые привычки и трудовые навыки, стереотипы поведения и стили жизни находили свое истолкование как производные тех или иных естественных условий и природных ресурсов.
Исторически географический детерминизм (Н. Н. Баранский называл его географическим фатализмом) зародился еще на заре развития географии и затем на протяжении почти двух с половиной тысяч лет был едва ли не господствующей идеей. По отношению к древнему миру и средним векам объяснить это не составляет большого труда. Но живучесть географического фатализма ярко проявилась и в новое время, т. е. в XVIII и XIX вв.
В XVIII в. во Франции, уже в эпоху Просвещения, Шарль Монтескье писал, что «власть климата сильнее всех властей». В XIX в. в той же Франции Элизе Реклю говорил о зависимости общества – вплоть до форм государственной власти – от определяющего влияния природы. В Германии в XIX в. географический фатализм нашел отражение в произведениях видных ученых-географов Карла Риттера, Фридриха Ратцеля (автор «Антропогеографии»), Альфреда Геттнера. В значительной мере под влиянием французской и немецкой географических школ он получил распространение и в России. В США уже в XX в. большую дань географическому фатализму принесли теоретики географии Ричард Хартшорн и Элеворт Хантингтон. Для последнего было характерно столь сильное преувеличение роли климата, что Ю. Г. Саушкин метко назвал его концепцию климатическим детерминизмом.
С течением времени, по мере развития и углубления научного знания, позиции географического фатализма стали ослабевать. Еще в конце XIX в. во французской школе географии человека (Видаль де ла Блаш, Эмманюэль Мартонн, Альберт Деманжон) зародился так называемый поссибилизм (от франц. possibilitg – возможность), отрицавший крайние формы фатализма и исходивший из того, что природная среда действительно создает возможности, предпосылки для формирования культурных ландшафтов как определенного итога человеческой деятельности, но их использование зависит в первую очередь от самого человека. Поссибилизм распространен и в наши дни.
И тем не менее еще шире распространено другое течение географического фатализма, которое получило наименование инвайрон-ментализма (от англ. environment – среда, окружение). Оно по-прежнему ставит развитие и размещение хозяйства в сильную зависимость от природных условий и ресурсов.
Характерно, что географический фатализм в наши дни особенно чувствуется в школьных учебниках географии Запада, многие из которых возвращают нас прямо-таки к временам откровенного «климатического детерминизма». Например, в большинстве учебников США Советский Союз и Россию (по крайней мере, до недавнего времени) обычно представляли как страну вечного холода – какое-то подобие Гренландии или Аляски. Суровым климатом и капризами природы объясняли многие наши трудности, недостатки и просчеты, например, неурожай и недостаток зерна. И уж конечно победителем фашистских войск под Москвой в 1941 г. оказывался «генерал Зима».
Недооценку влияния географической среды на жизнь и деятельность людей в научной литературе обычно называют географическим индетерминизмом (по Н. Н. Баранскому, это географический нигилизм). Недооценка, недоучет роли природных условий и ресурсов имели и имеют место в географических школах стран Запада. Но, пожалуй, особенно сильно они проявились в отечественной географии, в течение десятилетий исходившей из широко известного постулата: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Вспомним хотя бы научно-популярные книги о своей стране, где постоянно повторялось, скажем, что наши леса так обширны, что на их пространстве можно уместить 20 Италий и 200 Бельгий, или что наши черноземы занимают территорию, в четыре раза превышающую площадь Франции.
Теперь уже хорошо известно, к каким поистине устрашающим последствиям привели подобные взгляды. Хорошо, что многое уже сделано и делается для преодоления географического нигилизма в сознании и действиях миллионов людей. Однако нельзя забывать и о том, что в условиях фактического господства этой концепции выросло не одно поколение наших сограждан, переориентацию которых на новые человеческие ценности нельзя осуществить в очень короткие сроки. Тем более важно воспитание молодежи уже в новом «ключе».
В свое время Н. Н. Баранский написал: «Практически же географический фатализм вреден тем, что, придавая абсолютное, решающее значение природным условиям, создает такое умонастроение, что судьба каждого народа раз и навсегда предопределена природными условиями его страны».[22] Здесь же он писал и о географическом нигилизме, который теоретически неправилен тем, что, отрицая какое бы то ни было значение природных условий и вырывая человеческое общество из материальной среды его существования и развития, неминуемо ведет к идеализму. Можно сказать, что фатализм и нигилизм – это две крайности, которых нужно стараться избегать.
Географический детерминизм это
В широком смысле детерминизм – философское понятие, в основе которого лежи латинское слово determinare – определять.
Оно означает закономерную взаимосвязь, взаимозависимость и причинную обусловленность различных явлений. Наряду с другиминауками детерминизм широко используется и в географии.
Более того, идеи детерминизма, можно сказать, пронизывают всю географическую науку, для которой взаимозависимость между многообразием различных явлений и процессов особенно важна.
Однако, когда говорят о географическом детерминизме, обычно имеют в виду особый аспект такой взаимозависимости – преувеличение роли географической среды, географического фактора (географического положения, рельефа, климата, гидрографии, почв, растительности) в развитии человеческого общества.
При таком подходе, – отмечает Ю. Г. Липец, – своеобразие демографических, экономических, социальных, этнических, политических процессов, бытовые привычки и трудовые навыки, стереотипы поведения и стили жизни находили свое истолкование как производные тех или иных естественных условий и природных ресурсов.
Исторически географический детерминизм (Н. Н. Баранский называл его географическим фатализмом) зародился еще на заре развития географии и затем на протяжении почти двух с половиной тысяч лет был едва ли не господствующей идеей. По отношению к древнему миру и средним векам объяснить это не составляет большого труда.
Но живучесть географического фатализма ярко проявилась и в новое время, т. е. в XVIII и XIX вв.
В XVIII в. во Франции, уже в эпоху Просвещения, Шарль Монтескье писал, что «власть климата сильнее всех властей». В XIX в. в той же Франции Элизе Реклю говорил о зависимости общества – вплоть до форм государственной власти – от определяющего влияния природы.
В Германии в XIX в. географический фатализм нашел отражение в произведениях видных ученых-географов Карла Риттера, Фридриха Ратцеля (автор «Антропогеографии»), Альфреда Геттнера.
В значительной мере под влиянием французской и немецкой географических школ он получил распространение и в России.
В США уже в XX в. большую дань географическому фатализму принесли теоретики географии Ричард Хартшорн и Элеворт Хантингтон. Дляпоследнего было характерно столь сильное преувеличение роли климата, что Ю. Г. Саушкин метко назвал его концепцию климатическим детерминизмом.
С течением времени, по мере развития и углубления научного знания, позициигеографического фатализма стали ослабевать. Еще в конце XIX в. во французской школе географии человека (Видаль де ла Блаш, Эмманюэль Мартонн, Альберт Деманжон) зародился так называемый поссибилизм (от франц. possibilitg – возможность), отрицавший крайние формы фатализма и исходивший из того, что природная среда действительно создает возможности, предпосылки для формирования культурных ландшафтов как определенного итога человеческой деятельности, но их использование зависит в первую очередь от самого человека.
Поссибилизм распространен и в наши дни.
И тем не менее еще шире распространено другое течение географического фатализма, которое получило наименование инвайрон-ментализма (от англ. environment – среда, окружение). Оно по-прежнему ставит развитие и размещение хозяйства в сильную зависимость от природных условий и ресурсов.
Характерно, что географический фатализм в наши дни особенно чувствуется в школьных чебниках географии Запада, многие из которых возвращают нас прямо-таки к временам откровенного «климатического детерминизма».
Например, в большинстве учебников СШАСоветский Союз и Россию (по крайней мере, до недавнего времени) обычно представляли как страну вечного холода – какое-то подобие Гренландии или Аляски. Суровым климатом и капризами природы объясняли многие наши трудности, недостатки и просчеты, например,неурожай и недостаток зерна.
И уж конечно победителем фашистских войск под Москвой в 1941 г. оказывался «генерал Зима».
Недооценку влияния географической среды на жизнь и деятельность людей в научной литературе обычно называют географическим индетерминизмом (по Н. Н. Баранскому, это географический нигилизм). Недооценка, недоучет роли природных условий и ресурсов имели и имеют место в географических школах стран Запада.
Но, пожалуй, особенно сильно они проявились в отечественной географии, в течение десятилетий исходившей из широко известного постулата: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача».
Вспомним хотя бы научно-популярные книги о своей стране, где постоянно повторялось, скажем, что наши леса так обширны, что на их пространстве можно уместить 20 Италий и 200 Бельгий, или что наши черноземы занимают территорию, в четыре раза превышающую площадь Франции.
Теперь уже хорошо известно, к каким поистине устрашающим последствиям привели подобные взгляды. Хорошо, что многое уже сделано и делается для преодоления географического нигилизма в сознании и действиях миллионов людей. Однако нельзя забывать и о том, что в условиях фактического господства этой концепции выросло не одно поколение наших сограждан, переориентацию которых на новые человеческие ценности нельзя осуществить в очень короткие сроки.
Тем более важно воспитание молодежи уже в новом «ключе».
Географическая среда
Уже в XVI в. начинает зарождаться членение истории человечества на стадии дикости, варварства и цивилизации, окончательно оформившееся в XVIII в.
Все в большей степени становится ясным, что у разных народов и в разных странах могут существовать разные общественные порядки. И перед мыслителями встает вопрос о причинах этого социально-исторического многообразия.
Одно из решений этого вопроса: объяснение разнообразия общественных порядков, при которых живут люди, различием природных условий их существования.
Так возникает географический детерминизм. Этот термин нуждается в пояснении.
Влияние географического фактора на общество и на его развитие бесспорно. Его никто и никогда не отрицал. И само по себе признание этого факта никак не может быть названо географическим детерминизмом.
О географическом детерминизме речь может идти только тогда, когда природная среда принимается за главный, основной фактор, определяющий характер социальной жизни.
В ранних концепциях географического детерминизма природная среда выступала отнюдь не в качестве движущей силы исторического процесса. Она рассматривалась главным образом в качестве фактора, определяющего характер социальных порядков в том или ином конкретном обществе, а также фактора, влиявшего на его развитие.
Человечество, несмотря на всю свою сегодняшнюю мощь и независимость, является составной частью и продолжением единой природы.
Человек, общество неразрывно с ней связаны и не в состоянии существовать и развиваться вне природы, и в первую очередь без непосредственно окружающей его природной среды.
Связь человека с окружающей средой особенно ярко выражена в сфере материального производства.
Природные богатства (прежде всего полезные ископаемые) служат естественной основой материального производства и жизни общества в целом. Поэтому, даже “выйдя из природы”, человечество не в состоянии существовать без продуктов труда, полученных в результате материального производства, “очеловечивания природы”. Природа является естественной основой жизнедеятельности человека и общества в целом. Вне природы и использования созданных на ее основе предметов человек не существует.
Наиболее тесно человек связан с такими составляющими природы и биосферы, как географическая и окружающая среда.
Географическая среда есть та часть природы (растительный и животный мир, вода, почва, атмосфера Земли), которая вовлечена в сферу жизни человека, в первую очередь в производственный процесс. Она оказывает существенное влияние на самые разные стороны жизни человека, и прежде всего на развитие материального производства. Многообразие свойств природы явилось естественной основой для разделения труда (охота, земледелие, скотоводство, добыча полезных ископаемых и т.д.).
От особенностей географической среды зависят конкретные направления человеческой деятельности, в частности, развитие тех или иных отраслей производства в различных странах и на континентах.
Влияние природы в виде конкретной географической среды на историческое развитие того или иного народа весьма различно, оно проявлялось, например, как наличие или отсутствие благоприятных природных условий для производства сельскохозяйственных продуктов, а также в других отношениях.
Данное различие было особо чувствительным для человека на ранних ступенях развития общества, когда преобразование предметов природы составляло лишь незначительный процент по сравнению с их использованием в готовом виде.
Неблагоприятные природные условия существенно тормозили общественное развитие.
Не случайно поэтому древние цивилизации возникали первоначально именно у народов южных стран. Благоприятный климат требовал меньших затрат труда на изготовление жилищ и одежды, на производство продуктов.
На Юге открывалась лучшая возможность для развития разделения труда, возникновения прибавочного продукта, появления культуры.
Однако лучшие природные условия южных стран обеспечивали эти преимущества главным образом на ранних ступенях развития человечества. В дальнейшем же положительная роль благоприятного климата парадоксальным образом превратилась в отрицательную, ибо во многом отсутствовал стимул производства.
Именно поэтому активная история народов южных регионов как бы замораживается в средневековье.
Если бы человек находил все необходимые ему средства к существованию в природе в готовом виде, то не было бы стимулов для совершенствования производства, а следовательно, и для собственного развития.
Таким образом, не только наличие тех или иных природных условий для производства, но и, наоборот, их недостаток также оказывал ускоряющее влияние на развитие общества. В этом проявляется взаимодействие составляющих системы природа-биосфера-человек. Практика показала, что именно наличие разнообразных природных условий является наиболее благоприятным фактором развития человека и общества.
Географический детерминизм понятие
Степень воздействия природы и зависимость человека от нее столь велики, что осознание этого послужило основой для появления целого направления в науке — Географического детерминизма.
Его сторонники полагали, что развитие человеческого общества решающим образом определяется влиянием на него различных географических (природных) факторов. Дань этому учению отдавали многие мыслители: Платон, Аристотель, Г.Т. Бокль, Л.Н. Мечников, К. Ритер и др.
Они считали, что развитие народов определяется в первую очередь ландшафтом, почвой, климатом, пищей.
Разумеется, в подобной прямолинейности немало преувеличенного, однако есть в этих характеристиках и немало метких наблюдений о влиянии природы на поведение, психику отдельных людей и целых этнических групп.
Внимательно анализируя историю развития различных стран и этнические особенности их народов, нельзя не отметить их существенной зависимости от тех или иных природных, климатических условий. Разумный учет влияния географического фактора на этнические особенности и развитие народов вряд ли будет лишним.
Детерминизм в географии XVIII—XIX вв
Он позволяет обществу более эффективно строить свою деятельность. Другое дело — возведение географического влияния в абсолют. Крайности в науке, как и в любом другом деле, только вредят.
В отличии от слишком категоричных выводов Г. Бокля и Ш. Монтескье интересной и оригинальной по сути является “океаническая концепция” Л.Н. Мечникова, родного брата известного русского ученого, лауреата Нобелевской премии И.Н.
Мечникова. В своей работе “Цивилизация и великие исторические реки” он приходит к выводу о том, что развитие человеческого общества определяется в первую очередь освоением водных ресурсов и путей сообщения. Согласно его концепции, последовательно сменяя друг друга, существовало несколько цивилизаций. Первая из них — речная. В это время общество развивалось благодаря освоению и использованию великих рек Китая, Египта, Мессапотамии и других стран.
Затем возникла Средиземноморская цивилизация, позволившая людям овладеть морскими пространствами и перемещаться с континента на континент. И, наконец, с открытием Америки и освоением океанов человечество вступило в период новой, океанической цивилизации в масштабах всей Земли. При всей возможной спорности данной теории в ней в отличии от некоторых других социально-политических доктрин развития общества не находится места для насилия, диктатуры какого-либо класса или социального слоя общества.
Она носит гуманистический, общечеловеческий характер.
Оригинальный русский мыслитель Л.Н. Гумилев активно занимался проблемой этногенеза (происхождение народов) и влияющих на это природных факторов. Он усматривал прямую зависимость этногенеза от географической среды. В свою очередь данная среда является фрагментом биосферы Земли, которая входит в состав Солнечной системы — участка Галактики. Таким образом, человек и общество являются составной частью Вселенной и существуют в общей цепи иерархической совместимости микромира (человека) с макромиром (космосом).
Л.Н. Гумилев много сделал для утверждения концепции пассионарности. По мнению ученого, само возникновение и дальнейшее развитие этносов зависит от многих природных, в том числе и космических факторов (солнечной активности, магнитных полей и др.). Но также развитие этносов в значительной степени определяется наличием в них особых людей — пассионариев, обладающих сверхэнергией, непреодолимым стремлением к намеченной цели, пусть даже иллюзорной.
Именно активностью и деятельностью пассионариев объясняются, по мнению Гумилева, главные исторические события в жизни народов. Пассионарии оказывают влияние на массы путем пассионарской индукции. Деятельность же самих пассионариев, их активность в свою очередь тесно связана ландшафтом, историческим временем и космическими факторами.
По-разному можно оценивать теории, которые относятся к географическому детерминизму.
Но очевидно, что исследования в данной области помогли привлечь внимание ученых к осмыслению роли окружающей природной среды в развитии человека.
В то же время неумолимая и неподкупная практика, традиционно используемая в качестве основного критерия истинности любых теорий, свидетельствует и о значительной степени независимости общества от природы, о возможности самого человека творить свою судьбу, несмотря на превратности климата, погоды и другие природные сюрпризы.
Географический детерминизм в целом мирно пропагандировал свои идеи.
Однако постулаты геополитики — теории, опирающейся на выводы географического детерминизма о значении природных факторов, могут носить весьма агрессивный характер. Основы геополитики разрабатывали в начале XX в. ученые Западной Европы, в том числе Ф. Ратцель, Р. Челлен и другие. Согласно этой теории, политика государств во многом определяется различными географическими факторами.
История человеческого общества сторонниками геополитики толкуется как постоянная борьба государств между собой. Подобно биологическим организмам страны воюют “за жизненное пространство”. Это положение геополитики послужило теоретическим оправданием и обоснованием агрессии Германии, Японии, Италии, Израиля и других государств, якобы боровшихся за жизненное пространство из-за мнимого перенаселения.
Этим же геофактором пытаются объяснить надуманный “антогонизм” между морскими державами Запада и континентальными странами Востока, между передовым индустриальным Севером и остальным аграрным Югом. Сегодня очевидны печальные последствия геополитических установок, применяемых на практике.
Новое в блогах
Общественные науки, конституционный и географический нигилизм
Предисловие
Общественные науки проявляют вопиющий конституционный и географический нигилизм.
Конституционный нигилизм состоит в произвольном толковании важнейших понятий Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ и других действующих ключевых законов нашей страны. А некоторые общественные науки (культурология, философия и т.п.) на российское законодательство не обращают ни малейшего внимания, придумывая какое-то своё право, соответствующее интересам некоторых зарубежных стран.
Географический нигилизм заключается в произвольном толковании рас, географических направлений и придумывании частей света со ссылкой на какие-то «исторические традиции», берущие начало от Геродота и ранее.
I. Конституционный нигилизм
В редких случаях прилагательное «государственный» может иметь объем понятия, такой же как у государства. Например, в тексте Конституции РФ «государственное единство» = «государственная целостность» = «целостность государства».
Авторы постоянно спекулируют на задорновщине, то есть глупом истолковании однокоренных существительных и прилагательных друг через друга, а также разных слов на основе схожести значений корней и одинаковости суффиксов.
На самом деле, это разные понятия. Слово «правительство» тесно связано с однокоренными понятиями «правление», «управление». Аналогичные связи у слова «государство» отсутствуют.
Гораздо более правильную сверку значения слова позволяют однокоренные глаголы, которые чётко показывают исконную область применения существительного. Именно однокоренные глаголы позволяют отличать исконные русские слова от заимствованных.
Рассмотрим словесные спекуляции на примере двух самых главных понятий общественных наук: государство и общество, при этом первое понятие является главным понятием Конституции РФ, а второе, взятое во множественном числе, одно из ключевых понятий ГК РФ.
Государство в Конституции РФ
Государство много больше, чем государственные органы, государственная собственность и т.п., поскольку Конституция РФ, ГК РФ наряду с ними предусматривают другие виды органов, организаций, собственности и т.п. и т.д.
В ч. 3 ст. 5 Конституции РФ чётко сказано, что система государственной власти положена в основу не страны, а лишь её федеративного устройства. И т.п.
Общество
Общество в Конституции РФ
Прилагательные. Их всего 3.
Отметим, что «общественная безопасность» довольно плохо увязывается с «безопасностью» граждан в ч. 3 ст. 37 и ч. 1 ст. 56 и «безопасностью государства» в ч. 3. ст. 55. То есть «общественная» бывает и «личной», в то же время «государственной».
Примечательна статья 33 Конституции РФ: «Граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления». Аналогично употребление «коллективные» в ч. 4 ст. 37.
Общества в ГК РФ
В ГК РФ общества (юридические лица) отличаются от граждан строго тем, что являются организациями.
ГК РФ допускает 3 (а по сути 2) вида организаций:
Так, согласно ч. 1 ст. 117 ГК РФ: «общественными и религиозными организациями (объединениями) признаются добровольные объединения граждан, в установленном законом порядке объединившихся на основе общности их интересов для удовлетворения духовных или иных нематериальных потребностей».
Чем это определение не устраивает авторов общественных наук? Тем, что:
В ГК РФ существительное «государство» употребляется крайне редко.
Рассмотрим толкование ключевых понятий Конституции РФ и ГК РФ в случайно взятых учебниках, многие из которых допущены Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника.
Учебники по теории государства и права
Теорию государства и права ошибочно причисляют к юридическим наукам. ТГП имеет к ним такое же отношение, как и культурология. Это вполне типичная наука о единственном обществе, которая перевирает понятия действующего законодательства и не ставит своей задачей его совершенствование.
Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права
М.: Юристъ, 2004. Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений.
В этом учебнике Конституция РФ упоминается и цитируется часто, но только не в ключевых параграфах 2 и 3 главы 3: «Понятие и признаки государства» и «Сущность государства: различные подходы». Авторами приводятся чужие и свои досужие толкования понятия «государство».
Особенно поражает словосочетание «выделившаяся из общества» (сравни с ч. 2 ст. 14 Конституции РФ).
Фирменной фишкой ТГП, отличающей её от прочих общественных наук, является противопоставление общества и государства.
Государство занимает в обществе центральное положение и играет в нем главную роль. По характеру государства можно судить о характере всего общества, его сущности».
Но если общество шире государства, почему ему не нашлось места в Конституции РФ? Может быть потому, что это общество в единственном числе кануло в небытие вместе с распадом СССР?
Авторами употреблена классическая фраза обществоведов: «Давно сказано: жить в обществе и быть свободными от общества нельзя». Что же это за общество, если в нём живут люди, не уж-то страна?
Абдулаев М.И. Теория государства и права
В этом учебнике Конституция РФ упоминается и цитируется также часто, но только не в ключевом параграфе 2.1 «Понятие и признаки государства», где автором даются определения «государства» и «общества».
Общественная безопасность упоминается в тексте Конституции РФ, но это понятие отличается от безопасности общества примерно так же, как общественный транспорт от транспорта общества. У первого понятия гораздо больший объем, чем у второго.
Всего в учебнике М.И. Абдуллаева слово «общество» в единственном числе употребляется более 400 раз, то есть в среднем более 1 раза на каждую страницу. При этом хозяйственные общества упомянуты только в глоссарии.
В п. 5.2 автор пишет «Развитое демократическое правовое государство является социальной ценностью всего человечества, условием развития свободной личности, гарантом сохранения стабильного мира и благополучия». Поскольку далее автор довольно ясно утверждает, что Россия не является таким государством, возникает вопрос: какая-такая страна «является социальной ценностью всего человечества»? Из риторики автора следует, что такой страной может быть США, Великобритания или другая «западная» страна, то есть входящая в НАТО.
Автором разводится типичная для обществоведов демагогия противопоставления реального государства и существующего в их воображении общества: «Не личность и общество служат государству, а государство должно служить человеку и обществу, не право служит государству, а государство должно служить праву». На чем основано это популистское утверждение, на положениях Конституции СССР 1977 года? Какому обществу должна служить Россия? Обществу обществоведов? Какому праву должна служить Россия? Праву обществоведов?
Простыми словами: М.И. Абдуллаев не знает и не хочет понять, что такое государство, и распространяет досужие «общепринятые» измышления. Возможно, он путает страну с органами власти, но скорее всего не понимает, что от чего отличается и несёт чушь, по наитию подбирая слова.
Учебники по социологии
Социология: Учебник для вузов / А.И. Кравченко, В. Ф. Анурин
СПб.: Питер, 2003. Допущен Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов несоциологических специальностей естественнонаучных, технических и гуманитарных вузов.
Ссылки на Конституцию РФ, законы отсутствуют. Автор умудряется не дать своего определения общества, оно отсутствует даже в глоссарии, приложенном к учебнику. Понятие общества толкуется через цивилизацию. «Надзор осуществляется не только на микро-, но и на макроуровне общества. Его субъектом является государство, и в этом случае надзор превращается в специализированный общественный институт, который разрастается в огромную систему, покрывающую всю страну». Из этой фразы сложно понять, как автор соотносит общество, государство и страну. Но видно, что толкование автором государства сильно противоречит его смыслу по главе 5 ГК РФ.
Классика жанра: «Человек, как известно, живет в обществе и быть свободным от него не может, как бы того ни желал».
Касьянов В.В., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология. Учебное пособие
Под ред. Касьянова В.В. Р-н/Д.: МарТ, 2000. 512 с. Учебное пособие написано в соответствии с новым Государственным образовательным стандартом Министерством высшего образования РФ Предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей вузов.
Действующая Конституция не упоминается.
Авторы определяют общество как «совокупность или систему институционализированных форм поведения… Общество является самой крупной группой, к которой принадлежит индивид. Под «обществом» понимается самовоспроизводящаяся устойчивая социальная система, которая состоит из людей разного возраста и пола и образует экономические, политические и культурные системы». Абсолютно произвольные определения, не связанные с действующим законодательством РФ.
Процитировано и стороннее классическое понимание общества: «Социология представляет собой науку, которая изучает жизнь и деятельность людей, живущих в обществе себе подобных, и результаты такой совместной деятельности».
Учебники по обществознанию
Клименко А.В., Румынина В.В. Обществознание
Учеб. пособие для школьников ст. кл. и поступающих в вузы. М.: Дрофа, 2004. Пособие предназначено учащимся старших классов и абитуриентам вузов, готовящимся к сдаче экзаменов за курс «Обществознание».
Авторы понимают государство как страну, цивилизацию, нацию (например, «границы государств», «государство является собственником всех средств производства»), но чаще как организацию: «резко возрастает роль государства», «в большинстве стран экономика … регулируется государством» и т.п.
Авторы не дают своего толкования общества, а ссылаются не на законодательство, а на философскую науку, которая определяет общество как группу людей (в узком смысле) либо как «индивидуумов, обладающих волей и сознанием, и способы взаимодействия людей и формы их объединения». И в то же время общество они трактуют как страну: «нельзя жить в обществе и быть абсолютно свободным от него» и т.д.
Учебники по культурологии
Авторы текстов по культурологии, допущенных для изучения в школах и вузах, не только не ссылаются на действующее законодательство, но и не утруждаются осмысливать основные понятия культурологии с целью предложения путей усовершенствования законодательства о культуре и т.п.
Гуревич П.С. Культурология. Учебник для вузов
М.: Проект, 2003. 336 с. Книга предназначена для преподавателей и учителей, студентов и учащихся старших классов, школ, гимназий, лицеев и колледжей.
Ссылки на Конституцию РФ и Основы законодательства Российской Федерации о культуре, утвержденные Верховным Советом РФ 09.10.1992 N 3612-1, отсутствуют. Действующие законы не упоминаются вообще. Такой подход характерен для культурологии, которая среди всех общественных наук отличается крайним конституционным и географическим нигилизмом.
II. Географический нигилизм
В учебнике Касьянова В.В., Нечипуренко В.Н., Самыгина С.И. применительно к России применено слово «азиатчина» без какого-либо критического разбора либо объяснения. То есть авторы, пользуясь случаем обзора шовинистической литературы, вбросили в умы читателей заразительное слово-паразит.
Далее те же авторы цитируют ещё один бред, не указывая источник, поскольку подобные фразы встречаются почти во всех учебниках по социологии, полититологии, философии и т.п. «Россия находится на перекрестке между Западом и Востоком. Но Запад враждебен, а Восток населен комплиментарными этносами, зависимыми от нас хозяйственно и культурно» (Цит. по: Касьянов В.В., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Указ соч.).
Когда обществоведов спрашивают, на каком основании он различает «европу» и «азию» в пределах единого континента Евразия, то наиболее находчивые из них дают три популярных объяснения:
На Евразии находится более 10 (!) горных систем. Почему Евразия умозрительно поделена только на «европу» и «азию»? Почему не на 10-12 частей «света»?
А есть еще: Малый Кавказ, Внутренний Тянь-Шань, Восточный Памир, Западный Памир, Гиссаро-Алай, Гиндукуш, Каракорум, Саяны.
При всё этом среди горных систем Евразии Уральские горы одни из самых низких.
В геологии нет общепризнанного понятия «европейская плита». Есть «Евразийская плита».
«Сердцевиной Востока для Гегеля остается Индия» (Цит. по: Гуревич П.С. Указ. соч.).
Зато есть понятие Индостанской (Индийской) тектонической плиты, отличной от Евразийской. Да, да, в учебниках геологии так и пишут отличной от Евразийской.
Нет общепризнанного понятия «европейский субконтинент». Зато есть «аравийский субконтинент», который принадлежит африканской плите.
Таким образом, строго географически, Пакистан, Индия и Бангладеш не являются ни восточными, ни азиатскими!
Чтобы обосновать «коллективность» современных россиян, авторы обращаются к свидетельствам жизни их пращуров, отмахиваясь от фактов, что точно также жили и предки современных «европейцев».
«Разграничение Запада и Востока стало формой обозначения эллина и варвара, «цивилизованности» и варварства… Подобный взгляд со временем оформился в одну из традиций, унаследованных социальной практикой и духовной жизнью послеантичной Европы» (Гуревич П.С. Указ. соч.).
Не совсем типичная фраза: «Так возникли государства у древних германцев, арабов и многих других восточных народов» (Абдулаев М.И. Указ.соч.). Нетипично то, что наряду с германцами автор выделил арабов. Обычно арабы также обезличены как «азиаты».
«Для отечественной правовой системы характерны черты и европейской цивилизации, и восточной культуры с присущими ей коллективистскими началами» (Абдулаев М.И. Указ.соч.). Откровенная профанация, призванная выставить россиян неполноценным народом. Какая имеется в виду правовая система, если автор не анализирует действующее законодательство? Где и как он показал, что действующее законодательство имеет коллективистские начала? Или под «правовой системой» он имеет в виду общественные науки?
Двоичная логика обществоведов
А всё разнообразие обществ в отдельно взятой стране они сводят к обществу в единственном числе; и т.п.
Выводы
Выделим наиболее характерные особенности общественных наук:
В целом общественные науки не описывают реальный мир, а придумывают свою правовую и географическую реальность, существенно отличающуюся от настоящей.
Авторы общественных наук приучают читателей к конституционному нигилизму, внушают представление о Конституции РФ как филькиной грамоте, которая ничего не значит. Географический нигилизм общественных наук стал следствием крайне выраженного r1b-центризма, в котором все лучшие достижения человечества приписываются странам с преобладающей r1b-гаплогруппой, а весь остальной мир подается как бессмысленная, никчемная и опасная для цивилизованного мира периферия.
Предложения
Опубликовано: В.М. Алексеев, Общественные науки, конституционный и географический нигилизм // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.19324, 26.07.2014 // http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001d/00162331.htm.