Что такое гендерные отношения между мужчиной и женщиной

Гендерные отношения

В обществе всегда существовало деление на мужчин и женщин, и не только по физиологическим признакам, но и по социально-психологическим. Современная наука разделяет понятие «пол» и «гендер». Пол определяется отличиями физиологическими. Гендер – социально-психологическими. Понятие гендерные отношения относится ко всем сферам жизни. Но, подробнее мы разберем именно отношения между мужчиной и женщиной и гендерные стереотипы.

Гендерные отношения

У мужчин и женщин множество отличий, помимо физиологических. Если пол бывает мужской и женский, то гендеры делят на маскулинный (мужской) и феминный (женский). К признакам маскулинного гендера относятся: смелость, агрессивность, лидерство, независимость. К феминному: спокойствие, доброта, заботливость, эмоциональность.

Гендерные отношения – это взаимосвязь людей определенного пола в разных сферах жизни. Они предполагают соответствие определенной роли в обществе. В наше время продолжается борьба с гендерным неравенством. Ведь изначально гендерные отношения основывались на превосходстве мужчины. Это прослеживалось в экономической, социальной и политической сферах.

Ранее у женщин было заметно меньше прав, чем у мужчин. У них не было право голоса на выборах, не было возможности получить образование, не было шанса получить руководящую должность. В современном мире женщины добились расширения прав, ног все же в обществе еще заметны признаки неравенства.

Гендеры созданы обществом для того, чтобы разделять людей на категории и приписывать каждой категории определенную роль. Первоначально это было необходимо для выживания, когда мужчина был добытчиком и ходил на охоту, потому как обладал большей физической силой. Но, в современном мире необходимости в соответствии гендерной роли нет. Широкий спектр возможностей позволяет представителям обоих полов проявлять свои природные качества, и заниматься тем, что им близко, а не тем, что приписывает общество.

Межгендерные отношения

Межгендерные отношения – это отношения между мужчиной и женщиной. Ранее существовала единственно верная модель отношения между мужчиной и женщиной. Где мужчина был главным, а женщина подчинялась. В современном мире данная модель поведения устарела, и отступления от нее уже не так порицаются обществом.

Гендерные роли основаны на качествах, присущих одному и другому полу. Но, стоит учитывать, что гендерные признаки не всегда совпадают с физиологическими. Женщине могут быть присущи мужские гендерные качества, например, – она может быть смелой и стремиться к лидерству. Также мужчине могут быть свойственны женские гендерные качества, например, – эмоциональность и заботливость.

Важно: в некоторых ситуация попытки слепого соответствия гендерным ролям могут принести неудобства обоим партнерам.

При построении межгендерных отношений необходимо учитывать индивидуальные качества партнера, а не ждать от него полного соответствия гендерной роли только из-за его принадлежности к определенному полу. В современном мире встречаются пары, где женщина отвечает за обеспечение семьи, а мужчина – за уют в доме. И стоит понимать, что это вариант нормы, если обоим партнерам так удобно.

При построении отношений важно чтобы обоим партнерам было комфортно. Поэтому не стоит следовать установленным гендерным ролям, стоит отталкиваться от собственных убеждений и желаний.

Гендерные стереотипы

Гендерные отношения предполагают, что представитель каждого пола должен соответствовать определенной роли. В обществе сложились гендерные стереотипы, диктующие людям, как они должны себя вести и чем заниматься. Например, принято считать, что женщина должна заниматься домашними делами, а мужчина должен обеспечивать семью. Женщина должна следить за своей внешностью, а мужчине позволительно этого не делать, а излишняя ухоженность даже порицается.

Гендерная стереотипность влияет на людей с самого рождения. Когда рождается мальчик, ему покупают все голубое, затем ему покупают машинки и пистолеты. Девочке же покупают розовые вещи, кукол и игрушечные наборы посуды. Нам с детства вкладывают, какими мы должны быть. Считается, что женщина не может работать дальнобойщиком, а мужчина – мастером маникюра. Но, в современном обществе люди начали отходить от принятых стандартов.

Важно: Гендерные стереотипы ограничивают развитие личности, потому как сужают выбор.

В современном мире люди постепенно начали отходить от гендерных стереотипов, потому как в следовании им нет необходимости. Но, все же, гендерные роли надежно закреплены в обществе, и подавляющее количество людей соответствует им, не задумываясь о том, что можно делать по-другому. Это негативная сторона гендерных ролей – они ограничивают человека в выборе.

Источник

Что такое гендер: понятие, примеры, отличия от термина «пол»

Приветствую Вас, друзья!

В русском языке в последние годы слово «гендер» стало довольно распространённым, но далеко не все знают, что оно означает. Сегодня мы разберемся в том, что такое гендер, чем это понятие отличается от пола, а также выясним природу гендерных ролей и стереотипов.

Что такое гендер?

Гендер – это социальный пол, который определяется манерами человека, паттернами поведения и прочими признаками, характерными для определенного пола. В психологии понятие гендера появилось в 1955 году. Его ввёл американский психолог и сексолог Джон Мани, посвятивший значительную часть своей профессиональной деятельностью изучению проблем сексуальной и гендерной идентичности.

Многие гендерные признаки являются исторически обусловленными стереотипами. К примеру, в большинстве стран юбки носят только женщины. Для жителей этих стран шотландцы в килтах выглядят довольно странно, особенно военные. Некоторые гендерные признаки со временем теряют актуальность. Так, татуировки раньше считались сугубо мужским атрибутом, сегодня же многие женщины украшают ими своё тело, ничуть не теряя женственности.

Ещё один гендерный стереотип, с которым сейчас ведётся активная борьба в западной культуре – это распределение ролей между женой и мужем. Традиционно считается, что материальное обеспечение семьи – это забота мужчины. Однако сегодня на Западе активно продвигается идея, что работать должен тот супруг, который потенциально может зарабатывать больше. Второй же может заниматься домом и детьми, независимо от пола.

Наиболее простым способом понять, что такое гендер, является рассмотрение гендерных ролей.

Гендерные роли

Гендерные роли – это стереотипные модели поведения, закрепленные за мужчинами и женщинами. Различные составляющие этих моделей могут быть допустимыми, ожидаемыми, желательными или навязываемыми. В современном обществе стереотипы, связанные с гендерными ролями часто становятся причинами непонимания и конфликтов между близкими людьми, мешают им в полной мере наслаждаться отношениями.

Женская гендерная роль

Мужская гендерная роль

В большинстве обществ принято считать, что мужчина – это защитник и «добытчик». Он должен уметь постоять за себя и защитить свою семью, а также обеспечить семью материальными ресурсами. Для мужчины неприемлемо не иметь работы, ведь именно он должен приносить деньги в семью. Кроме того, раньше считалось, что ответственную работу могут выполнять только мужчины, и они же должны занимать руководящие должности.

Описанный выше подход к распределению гендерных ролей сформировался исторически во многих обществах. Однако сегодня эти стереотипы ломаются, и женщины на равных с мужчинами занимаются материальным обеспечением семьи. Кроме того, сейчас у женщин нет ограничений на выбор специальности, и они всё чаще занимают руководящие роли в крупных компаниях и международных корпорациях.

Связанные понятия

Чтобы лучше понять, что такое гендер, необходимо знать два ключевых понятия:

Маскулинность. Это совокупность телесных (мужская фигура, растительность на лице и на теле), психологических (грубость) и поведенческих (соперничество, стремление делать карьеру) признаков, свойственных мужчинам. Ближайший по значению синоним этого слова – «мужеподобность». Не следует путать маскулинность с мужественностью (называя женщину мужественной, подразумевают её храбрость и самостоятельность, а не схожесть с мужчиной).

Фемининность. Это совокупность признаков, свойственных женщинам. Сюда относятся внешние признаки (женственная фигура, отсутствие волос на теле), психологические (нежность, чувствительность) и поведенческие (заботливость, участливость, капризность).

Маскулинность и фемининность – это два противоположных полюса, и каждый человек находится где-то между ними. К примеру, мужчина, который каждый день бреется, следит за причёской и чистотой ногтей, находится ближе к фемининности, чем тот, кто отращивает густую бороду и считает, что запах пота добавляет ему мужественности.

И маскулинность, и фемининность подразумевают широкий спектр характеристик. Часть из них обусловлена природой, часть – воспитанием и стереотипами, бытующими в обществе, а часть – личным выбором человека и его занятиями (к примеру, женщины, занимающиеся греблей, имеют очень низкий голос и мужеподобную фигуру).

Есть ещё несколько терминов, напрямую связанных с понятием гендера, которые полезно знать, поскольку они встречаются в литературе и прессе всё чаще:

Чем гендер отличается от пола?

Словом «пол» обозначается биологический пол, который определяет совокупность половых признаков. Биологический пол традиционно считается основным фактором, определяющим физиологические, психологические, поведенческие, социальные и прочие различия между мужчинами и женщинами. При этом многие исследователи считают, что только роль в воспроизводстве потомства является единственным постоянным и неоспоримым различием.

Гендер – это совокупность физических, психологических и поведенческих признаков человека, свойственных определенному полу. При этом часть этих признаков заложена природой, другие же зависят от воспитания, стиля жизни и прочих внешних факторов, влияющих на конкретного человека. Значительную часть этих признаков человек определяет самостоятельно (стиль одежды, причёска, регулярное бритьё, парфюмерия и прочее).

Гендерные стереотипы

Несмотря на то, что борьба с подобными стереотипами ведётся уже несколько десятилетий, их всё ещё существует огромное количество. Некоторые из них незаметно навязывают нам с детства, когда мальчикам предлагают играть с машинками, а девочкам – с куклами. Другие же озвучиваются прямым текстом (наверняка вы слышали в современных фильмах фразы в стиле «Женщина не может быть шеф-поваром!»).

Интересно, что проблема гендерных стереотипов не сильно беспокоит большинство людей, независимо от их пола. Одна из причин этого заключается в том, что большинству людей свойственен конформизм – им нравится жить по существующим правилам, поскольку так удобнее.

Большинство гендерных стереотипов выглядят относительно безобидными, но есть и такие, которые могут серьезно повлиять на качество жизни. Рассмотрим несколько примеров того, как гендерные стереотипы мешают трудоустройству и карьерному продвижению женщин:

В современном мире гендерные стереотипы считаются пережитком прошлого, мешающим строить полноценные счастливые отношения. Ссоры, непонимания и стремление выяснить, кто в семье главный, способны испортить любые отношения, как бы красиво и романтично они ни начинались. Отказ от стереотипов позволяет повысить уровень взаимного уважения и доброжелательности, благодаря чему удаётся сохранить душевную близость в отношениях.

Гендерная идентичность

В середине 20-го века американский психолог Джон Мани обнаружил, что у человека присутствует гендерная идентичность – внутреннее ощущение пола, подразумевающее определенные представления о своей внешности, манерах и характере. При этом гендерная идентичность может не соответствовать как биологическому полу, так и сексуальной ориентации.

Традиционно во всём мире общепринятой является бинарная гендерная модель, при которой четко разделены гендерные роли мужчин и женщин. Сегодня на Западе наблюдается постепенный отход от данной модели. Кроме того, набирает популярность движение за то, чтобы увеличить количество гендеров с учетом интересов носителей другой гендерной идентичности. Некоторые страны юридически признают наличие небинарного или третьего гендера и даже позволяют вписать его в документы (в США уже 8 штатов позволяют указать в документах пол «X»).

История термина «гендер»

Это слово существовало в английском всегда и обозначало грамматический род. Современным же пониманием того, что такое гендер, мы обязаны упомянутому выше Джону Мани, который в 1955 году опубликовал работу, посвященную гендерной идентичности людей. Он обнаружил, что даже люди традиционной сексуальной ориентации часто ассоциируют себя с противоположным полом. Слово «гендер» в своих работах он использовал, чтобы разграничить биологический пол человека и его социальную роль.

В 1970-х годах практически во всём мире начался расцвет феминистского движения, и именно тогда слово «гендер» приобрело известность. Сторонники движения использовали этот термин, чтобы подчеркнуть, что значительная часть половых различий не обусловлена природой, а навязана социумом. Разграничение понятий «пол» и «гендер» стало сильным козырем в руках сторонников феминистского движения, позволив поставить под сомнение традиционное восприятие ролей мужчины и женщины.

Заключение

Гендер – это модель поведения человека, соответствующая определенному полу. В большинстве случаев гендер подразумевает соблюдение определенных правил, навязываемых традиционным обществом. Человек должен вести себя определенным образом, «правильно» одеваться, играть определенную роль в семье и обществе, соответствуя гендерным ожиданиям. Интересно, что буквально полвека назад никто не знал о таком значении слова «гендер». Но сегодня данное понятие приобрело мировую известность благодаря обществам и движениям, борющимся за равноправие полов и отказ от гендерных стереотипов.

Источник

Анна Тёмкина — о том, как изучать неравенство между мужчинами и женщинами

Анна Тёмкина — доктор философии (Университет Хельсинки), профессор факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге. Автор книги «12 лекций по гендерной социологии» (в соавторстве с Еленой Здравомысловой).

— Что такое гендер с точки зрения социолога?

— Чтобы ответить на вопрос, нужно рассказать, как формировалось представление о гендере, гендерных различиях. Социологическую постановку проблемы половых различий можно отнести к 1950-м годам, когда крупнейший американский социолог Толкотт Парсонс впервые сформулировал, что половые роли мужчин и женщин подчиняются определенным социальным ожиданиям и формируются в процессе социализации, а не буквальным образом вытекают из биологии.

Но главный толчок к современному представлению о гендере дало женское движение (вторая волна феминизма) в западных обществах в 1970–80-е годы, которое переработало и критически объединило много разрозненных социальных теорий. Например, на идею гендера (гендерных различий) сильно повлиял марксизм: оказались важны представления об эксплуатации и неравенстве в интерпретации положения женщин. С другой стороны, повлиял психоанализ — например, идея о том, что усвоение образцов женственности и мужественности и их неравенство происходит в процессе раннего психосексуального развития через отношения с матерью и с отцом, то есть через определенного рода культурные и символические структуры, а не возникает буквально из биологии. Важными являются антропологические исследования Маргарет Мид, показывающие различия половых ролей в разных культурах. К моменту возникновения второй волны феминизма существовали и собственно феминистские теории — например, экзистенциальный феминизм Симоны де Бовуар и представления об инаковости женщин. И разумеется, были важны либеральные идеи — прежде всего права человека и равенство всех перед законом.

Участники марша за права женщин. Вашингтон, 9 марта 1986 года © Barbara Alper / Getty Images

Все эти теории получают спрос в 1970-е годы в контексте женского движения, когда у активисток и социологов возникает много вопросов: что такое женщина, чем она отличается от мужчины, откуда взялось неравенство и что с ним делать — словом, какой диагноз неравенства и социальных проблем и каковы рецепты их преодоления.

И постепенно в социальных науках начинает использоваться термин «гендер», который отделяется от термина «пол»: в интерпретациях 1980-х годов пол — это биологические, анатомические, генетические характеристики человека, а гендер — это социальные и культурные характеристики. Происходит признание того, что одному и тому же биологическому полу могут приписы­ваться разные социальные и культурные характеристики в разных обществах, социальных и культурных контекстах. Несколько позднее в фокус гендерной социологии попадают социальные взаимодействия, в которых производится гендер (теория социального конструирования гендера), а затем — производство гендера в условиях структурных ограничений.

— Есть ли у гендерного подхода своя специфика в социологии?

Поэтому (и это вторая особенность) широкое распространение в гендерной социологии получают качественные методы — как направленные на изучение уникальных явлений в особенных контекстах. В последнее время используются и количественные методы. Они, в частности, необходимы феминистским исследователям, которые считают, что их результаты могут помочь изменить положение угнетенных групп. Следовательно, им нужна статистика, которая показывает, как мужчины и женщины представлены на разных уровнях власти, в разных экономических областях, какие у них разницы зарплат и так далее.

Гендерных социологов интересуют различного рода социальные барьеры — ограничения, правила, нехватка ресурсов. В ранних гендерных исследованиях шла речь о патриархате — об общем структурном препятствии для карьеры женщин в политике, экономике, в отраслях, где сосредоточены максимальные ресурсы. Эти препятствия множественные. Они могут быть связаны с гендер­ными стереотипами и социализацией («не женское это дело»), с нехваткой ресурсов для получения образования и географической мобильности, с семейными обязанностями. Например, женщина начинает делать карьеру, а когда у нее рождается ребенок (средний возраст сейчас около 25 лет, в крупных городах выше), она уходит в долгий отпуск по уходу за ним. Если она хочет выйти на работу (или вернуться к своим проектам), может возникнуть еще один барьер — нехватка средств на оплату помощников по уходу, недостаток качественных детских садов. И она находится дома до того момента, пока ребенку не исполнится три года. Потом у нее рождается второй ребенок — то есть при наличии и выполнении желаемой нормы детности (двое детей) женщина не работает лет пять-шесть. Или совмещает эти роли с большим напряжением. И хотя никто ее специально не дискрими­нировал, к 30–35 годам она уже значительно отстала в своей карьере и, соответственно, заработке.

Детский сад в Бетнал-Грин. Англия, 1941 год © AP/ТАСС

Еще один принцип феминистского гендерного исследования, четвертый, — принцип рефлексивности. Мы как социологи должны быть чувствительны по отношению к тем людям, которых исследуем. Кстати, феминистское направление избегает слова «объект»: когда мы работаем с людьми, они такие же субъекты, как и мы. Соответственно, нужна постоянная рефлексия об отношениях между исследователем и тем, о ком исследование проводится, о том, как складываются эти отношения, как исследование может повлиять на жизнь женщин и мужчин.

Гендерные исследования сильно изменили социологию в целом — появились новые темы. Например, социология эмоций, социология заботы, исследования домашнего труда. Изучение гендера заметно повлияло на социологию сексуальности, социологию тела. Я уж не говорю о таких традиционных направлениях, как социология семьи, которая не может быть гендерно нечувствительной.

— Чем социология гендера отличается от социологии сексуальности?

— Cоциология сексуальности формировалась в своей собственной логике. Ее всегда интересовали отличия мужского и женского, но ей всегда было трудно абстрагироваться от психо- и анатомо-физиологических свойств человека. Довольно долго она имела тенденцию к эссенциализму — то есть к объяснению различий мужской и женской сексуальности природными причинами.

Для гендерных исследователей гораздо более значимым является, во-первых, социальное конструирование отношений, в том числе в сфере сексуальности, во-вторых, структурная система неравенства и отношений власти.

Важно то, что гендерные отношения — это всегда отношения власти, хотя и необязательно власти мужчины над женщиной: такие трактовки уже немного устарели. И, соответственно, интерес исследователя обращен на нера­венство, на структурные барьеры, на нехватку ресурсов, на навязывание жест­ких норм поведения и женщинам, и мужчинам.

— Что значит, что гендерные отношения — это отношения власти?

— Это довольно очевидно для всех, кто занимается гендерными исследованиями, и часто довольно сложно для тех, кто не занимается. Попробую пояснить это от противного, через два распространенных модуса возражений.

Первый — общелиберальный модус возражения: мужчины и женщины равны, в нашей Конституции это записано, никакая формальная дискриминация в обществе недопустима. А если женщины не представлены на высшем политическом уровне или на наиболее высокооплачиваемых позициях, если их зарплаты статистически меньше, чем у мужчин, то это не вопрос власти. Женщины могут всего этого достичь, это даже приветствуется, весь репертуар возможностей им открыт. Но если этого не происходит, то потому, что женщины сами этого не хотят, у них другое природное предназначение и жизненные цели. Для либералов гендерные исследования зачастую оказываются «лишними» и «избыточными»: если структурное неравенство и власть не признаются, то непонятно, почему существует проблема и в чем состоит предмет исследования.

Второй модус — широко распространенный в современной России — консервативный. В нем говорится что-то близкое: у женщин другое природ­ное предназначение. Но, в отличие от либерального модуса, здесь возникает сомнение в том, что женщинам нужны такие же права, как у мужчин. Утверж­дается, что женщины должны заниматься семьей, их зарплата вполне может быть меньшей, потому что основной добытчик — мужчина; женщины могут работать, но в той степени, в которой это не мешает воспитанию детей, обеспечению домашнего хозяйства и заботе о муже. Если женщины занимают равные с мужчинами позиции в обществе, то это ведет к определенной дегра­дации, потому что женщины утрачивают свое природное предназначение, они перестают в надлежащей степени лично заботиться о детях и домохозяйстве. В данном модусе очень подозрительно относятся к гендерным исследованиям: они, с точки зрения консерваторов, способствуют разрушению традиционной семьи, продвижению гомосексуальности в обществе, подрыву моральных устоев и национальных ценностей.

Однако в гендерных исследованиях считается, что дискурс об ином женском природном предназначении — это один из важнейших механизмов произ­водства неравенства и власти.

Драка на кулаках. Австралия, 1925 год © New South Wales State Library

Другой пример — гегемонная маскулинность, термин, который возник в гендерной социологии. Это некий образец, который в данном конкретном обществе считается правильным и привлекательным для мужчин: например, это белый гетеросексуальный образованный мужчина среднего класса, у него есть профессия или должность, которая обспечивает его деньгами и престижным потреблением. Этот идеальный образец связан с наличием больших ресурсов, а большое количество ресурсов является основанием для власти, поэтому на них ориентируется большинство. По отношению к данному образцу многие другие мужчины оказываются маргинализированными: они могут быть бедными, больными, старыми, гомосексуалами, мигрантами, принадлежать к другой расе или к другой культуре — они все будут находиться в иерархических властных отношениях с гегемонной маскулинностью, доми­нирующей и диктующей «правильные» образцы поведения мужчин. При этом гегемонная маскулинность в социальной иерархии находится выше, чем любой тип женственности. Это еще одна интерпретация конструкций власти.

— Вы говорили о политике высокого уровня и высокооплачиваемых постах. Но как быть в случае с более бытовыми темами, отношениями внутри семьи например, в них тоже выстраиваются отношения власти? Можно ли изучать их с точки зрения гендера и не искать власть?

— Я говорила о том, как мыслятся гендерные отношения, но это не означает, что исследования всегда посвящены механизмам власти, у них могут быть другие задачи, однако они все-таки могут показать власть. Например, магистрантка Катя Иванова под моим руководством в ЕУСПб проводила исследование отношений разведенных мужчин к бывшим семьям, и ее изначальная задача была проанализировать стратегии выплаты алиментов. Но один из результатов был такой: после развода в конечном счете именно мужчины управляют экономическими отношениями со своей бывшей семьей — и женщины только в очень маленькой степени могут на это влиять. Например, мужчина хорошо обеспечен, но выплачивает только формальные алименты — долю от официальной зарплаты. В таком случае мужчина действует по закону, к нему не может быть претензий, но эти суммы очень незначительные, и никакой реальной помощи собственному ребенку он не оказывает. Другая стратегия: супруги договариваются о том, что отец выплачивает существенную сумму и реально помогает семье. Но делает он это только до тех пор, пока жена соблюдает правила, которые он ей предлагает: например, как он будет взаимодействовать с ребенком. Если она начнет этому препятствовать, он легко может снизить размер неформально обговоренной суммы до формальных алиментов. То есть власть, несмотря на развод, остается на его стороне, он управляет материальными отношениями с бывшей семьей.

Или, например, я в 2000-е годы занималась исследованием использования контрацепции современной российской молодежью. Молодые люди очень хорошо понимают риски, которые связаны с неиспользованием контрацепции. Но для многих легитимным аргументом против использования презервативов было то, что они понижают чувствительность у мужчины. И женщина идет на риск. Это тоже отношения власти, хотя более «переговорные».

— Большинство ученых говорят, что не дают оценку тому, что наблю­дают. Но, учитывая всю описанную выше специфику, значит ли это, что вы как гендерный социолог даете оценку?

— Это очень сложный вопрос. От личных оценок я стараюсь воздерживаться — очень надеюсь, что у меня это получается. Но я не знаю, является ли обнаружение неравенства обязательно оценочным — и да, и нет. Есть направление исследований, которое тесно связано с социальным активизмом, оно считает, что если неравенство найдено, его нужно преодолеть или хотя бы попытаться. Я себя не отношу к данному направлению, я не настолько наивна, чтобы полагать, что вскрытые тенденции легко изменить. Моя задача — их обнаружить.

Но бывает, что нашими исследованиями интересуются журналисты, активисты или — изредка — политические деятели. Они могут что-то менять. Иногда наши студенты уже активисты — и они заранее ставят себе задачей сделать такое исследование, которое потом позволит что-то изменить в устройстве общества. Окей, говорю я им, это прекрасно, но это потом; моя задача, пока они осуществляют исследование, научить, как его проводить, отделяя от активизма.

— Есть ли знак равенства между гендерной социологией и феминистской?

— Если отвечать коротко, то да. Они вместе формировались, гендерная социология феминистски чувствительна, мне трудно представить себе гендерную социологию, которая не понимает основ феминизма. Но гендерная социология совсем необязательно ставит себе феминистские задачи — выявить структуры неравенства, изменить их. Если она их и ставит, то скорее в порядке исключения. Особенно у нас — в европейском контексте практически любая социология будет критической наукой. В европейских университетах трудно найти женщин, равнодушных к феминизму. А у нашей социологии поначалу было к нему очень настороженное отношение: в 1990-е годы он казался чем-то непонятным, чем-то из другого контекста, актуального для нас. Существовало предположение о том, что гендерным исследованиям необязательно быть феминистскими — вряд ли они будут патриархальными, конечно, но и феминистскими быть не обязаны.

Участница демонстрации в поддержку репродуктивных прав. Голландия, 1981 год © Nationaal Archief

Но в последние несколько лет гендерная социология в России почти вся стала феминистской, и произошло это во многом благодаря консервативному повороту. Прошла мода на гендерную тематику, когда консервативный дискурс объяснил всем, что гендер разрушает семью, гетеросексуальность, нацию. Поэтому стало невозможным удержаться на неопределенной позиции — вроде бы и гендерная социология, но не признающая феминизм, власть, неравенство, дискриминацию. Ну, конечно, и накопление знаний за это время произошло, и новое поколение выросло, критически относящееся к патриархату и интересующееся самыми современными научными трендами и теориями.

— Кажется, что сейчас гендерная и феминистская тематика вызывает бешеный интерес. Прежде всего это видно по социальным сетям: обсуждение гендерного неравенства — это всегда скандал. С чем вы это связываете?

— Я не очень вижу бешеный интерес, если честно. Хотя, конечно, консерваторы очень много сделали для того, чтобы усилился интерес к гендерной тематике и у молодого феминистского поколения, и у публики, спасибо им за это. Я не слежу за скандалами в социальных сетях, они мне интересны только с одной точки зрения — как симптом формирования новых трендов, например общественного движения, феминистских инициатив. Общественные движения развиваются, если есть конфликт. Если есть движение — есть и контрдвижение, это всегда конфликт.

Конечно, тематика чувствительна, эмоционально окрашена, касается каждого. В соцсетях в обсуждении гендерного неравенства активно принимают участие и те, кто почти не информирован, они бесконечно повторяют в разных вариациях тезис о том, что мужчина должен быть мужчиной, женщина должна быть женщиной и так далее, эссенциализм очень силен. А гендер современные исследователи как раз и считают постоянным (перформативным) повторением телесных и речевых актов. Значит, данные люди таким образом утверждают свой гендер как «естественный». А информированные мужчины и женщины утверждают обратное. За скандалом могут стоять совершенно разные социальные процессы.

— То есть и нарастание консерватизма, и, наоборот, пробуждение общественного движения?

— В каком-то смысле — да. Одно измерение скандала — может быть, лучше назвать его конфликтом, — когда у людей идет формирование представлений об общественных интересах, взглядах, действиях. И они отличаются друг от друга. Например, женщины и мужчины — они равные или неравные? В правах? В отношении к детям? В политических интересах? Есть вообще общие интересы у всех женщин? Или есть разные интересы у разных групп? И так далее. Много споров внутри феминистских сообществ, иногда в академических. Другое измерение — это свидетельство консервативного поворота, негативный взгляд на гендерное равенство. Но есть и другие противоречия, когда практики людей подчиняются одним принципам, а их идеи и символы — другим. Например, мы все чаще в исследованиях фиксируем (и все мы это видим), что в эгалитарных парах из образованного среднего класса, в которых и мужчина, и женщина профессионалы, оба настроены на карьеру, по умолчанию домашнюю работу делает тот, кто может. Или они договариваются. А как одеты их дети? Девочки — строго в розовое, мальчики — строго в голубое. Вот такой парадокс: эгалитарная пара — и дети с очень ярко выраженными половыми символами, чтобы никто не перепутал.

— И почему же они так делают, если сами не выстраивают отношения власти между собой?

— Они не выстраивают отношения власти между собой, но они включены в систему государственного патриархата. Из нее нельзя быть выключенным: материнский капитал дается матерям, а не отцам, устройством в детские сады и в школы занимаются женщины, и они же в них работают, няни — это женщины и так далее. Окружающие бесконечно повторяют, что мужчины должны быть мужчинами, а женщины — женщинами. Вероятно, когда реальные различия ролей утрачиваются, обостряется необходимость проводить символическую границу — через одежду и телесные проявления (в гендерной социологии это называется гендерным дисплеем). Потому что различие мужского и женского — это способ мышления о мире, которому нас всех научили, а теперь мы сами (хотя и не все) хотим научить ему окружающих. Это способ существования социума, даже если кому-то в нем достаются по признаку пола большие объемы власти, а кому-то меньшие.

Мы сами производим себя как мужчин и женщин, даже понимая условность этой исторической конструкции. Я веду себя как женщина и не собираюсь переставать это делать, потому что слишком много телесных практик, привычек, устройство жизни выстраивается вокруг этого и встроено в них.

— Так все-таки эссенциализм — это плохо? Можно ли отделить в женских и мужских ролях природное от культурного?

— Эссенциализм — это не плохо и не хорошо, хотя феминизм и гендерные исследования относятся к нему критически. Но наша задача — объяснить его устойчивость в сознании людей и их идеях. Эссенциализм, во-первых, это «факт», задействованный в объяснении социальных и культурных различий, во-вторых, это важный ресурс. Попробую объяснить на примере. Человек постоянно вступает в огромное количество коммуникаций, и чтобы нам было проще начинать взаимодействие, мы автоматически категоризируем людей. На улице и на работе мы вступаем во взаимодействие не с абстрактным индивидом, а с мужчинами и женщинами (они также имеют возраст, этничность, сексуальность — но сейчас мы говорим о гендере). И мы впадаем в ступор, если мы не можем определить пол человека — это нас отвлекает от рутинных задач.

Более того, взаимодействуя c мужчинами и женщинами, мы автоматически наделяем их качествами, которые вообще характерны для мужчин и вообще характерны для женщин. Маленький пример: вам нужно донести тяжелые пачки книг до своего рабочего места. Вы заходите в комнату, в которой находятся не очень хорошо вам знакомые мужчина и женщина примерно одинакового возраста. Кого вы попросите помочь с учебниками?

Две женщины и член экипажа на пароходе. Австралия, 1930 год © Australian National Maritime Museum

— Мужчину.

— Мужчину, естественно. А вполне возможно, что у мужчины болит позвоноч­ник, а у женщины разряд по легкой атлетике. И от мысли, что из этих двоих женщине будет гораздо легче принести книги, мы уже вздрогнули: социальный (гендерный) порядок нарушен. Мы могли бы войти и спросить, не может ли кто-то из присутствующих помочь. Но это значит, что мы должны заранее отрефлексировать рутинную задачу, а это дополнительное усилие. И ситуаций таких миллион, одна следует за другой, поэтому гораздо удобнее взаимодейст­вовать в повседневности, выделяя категорию мужчин и категорию женщин и наделяя их стереотипическими свойствами. А для этого их надо четко различать.

Конечно, раньше это разделение было проще: женщины находились в приватной сфере, мужчины — в публичной, выглядели они совершенно по‑разному, и привычки у них были разные. Эмиль Дюркгейм говорил о том, что чем общество цивилизованнее, тем больше различие между мужчинами и женщинами. А в современной ситуации по очень многим параметрам мужчины и женщины уже не отличаются — например, работают в одном офисе, выполняют сходные функции. Как продолжать воспроизводить социальный порядок? Надо использовать другие измерения: голубые и розовые кофточки, украшения, каблуки и прочее. Эти символические признаки будут способствовать воспроизводству категоризации, которая лежит в основе повседневности и взаимодействий, разделяя людей на мужчин и женщин.

Кроме того, либерализм и консерватизм продвигают эссенциализм, и в такой обстановке символические признаки гендера становятся ресурсом. Например, для успешной профессиональной работы во многих видах деятельности важен телесный капитал. Идешь на собеседование или работаешь с клиентом — должен хорошо выглядеть, но не абстрактно, а с учетом своего пола: женщина подчеркивает женственность, мужчина — мужественность.

Иначе говоря, очень много факторов работают на то, чтобы мужчины и женщины отделяли себя друг от друга — и нас в первую очередь интересует то, как они это делают, как на это влияют социум и культура. Но, напомню, это не просто различия. Они встраиваются в систему стереотипов, согласно которым в первую очередь женщина (по крайней мере в среднем классе) заботится о ребенке, прерывает свою карьеру (или проекты), ее зарплата не растет так быстро, как у ее мужа (партнера), она не продвигается так быстро по служебной лестнице. И она оказывается в системе гендерного неравенства, даже если в семье преобладают эгалитарные идеи.

— Расскажите о своих исследованиях и об исследованиях коллег, которые кажутся вам наиболее интересными.

— Я много занималась исследованиями сексуальности в разных обществах; меня интересовало, как меняются сексуальные практики у поколения 1990-х годов и начала 2000-х. Если в двух словах, итог был такой: налицо тенденции к либерализации и эгалитарности, практики становятся более свободными и неравенство в сексуальных отношениях уменьшается.

Моя коллега Елена Здравомыслова занимается социологией заботы: как в современных семьях организована забота о детях и пожилых. Это очень актуальная тематика и тоже гендерно выраженная, потому что основной заботящийся — это женщина. Есть феномен sandwich generation («поколение-сэндвич»): женщины стали позднее рожать, и когда их родители уже начинают болеть и становятся ограниченными в своих возможностях, дети еще не выросли. Женщина еще воспитывает детей и уже должна заботиться о своих родителях — а мы помним, что у нее к этому шесть лет отпуска по уходу за ребенком и раньше начинается пенсионный возраст, а может быть, ей даже приходится раньше срока выходить на пенсию. То есть женская карьера по времени короче мужской лет на десять. А с этим связаны и размеры заработков, и размеры пенсии.

Моя тематика в последние годы — гендер и здоровье, в частности репродук­тивное здоровье. Я провожу исследование о сестринском образовании. Медсестры — это стереотип женской профессии: когда говорят о женских профессиях, в первую очередь имеют в виду нянь, медсестер, акушерок. Я изучаю, какие люди становятся сестрами и как их обучают этой «женской» профессии.

Второе направление моих исследований связано с системой родовспоможения и с тем, что сейчас изменяется в родильных домах. Меня интересует, например, как формируется сегмент платных услуг в родовспоможении и почему некоторые женщины оплачивают родовспоможение, притом что оно у нас бесплатное государственное. Не спрашивайте почему — у меня еще нет ответа.

Медсестры родильного дома c новорожденными младенцами на руках. Сосновый Бор, 1981 год © Юрий Абрамочкин / РИА «Новости»

— Какие исследования сейчас были бы особенно важны в России?

— Есть ощущение, что у нас вообще очень мало того, что детально исследовано в гендерном измерении; катастрофически мало хороших работ. На английском языке одних только журналов по гендерным и феминистским исследованиям существует несколько десятков, некоторые из них имеют очень высокие рейтинги и индексы цитирования. У нас по гендерным исследованиям нет ни одного журнала. Хотя число интересных исследований и публикаций в гендерной социологии растет.

Мне кажется, что для российского контекста очень важны исследования гендерного измерения бюрократических форматов и институциональных контекстов — это то, что сильно отличает нас от многих других обществ. Формальные правила накладываются на неформальные, постоянно изменяются, люди к ним постоянно приспосабливаются. Важно исследовать, как на практике работает роддом, детская поликлиника, детский сад, школа, как взаимодействуют дети, родители и профессионалы, как матери/родители осуществляют медицинскую и иную заботу о детях. Например, в заботе о здоровье детей матери среднего класса бегают между платными и бесплатными поликлиниками, на полностью платные не хватает денег, да им и не всегда доверяют, в бесплатных — очереди и вокруг больные дети. А требования к здоровью детей растут, представления об их потребностях меняются. Важно исследовать, чем занимается мать, чем занимается отец, что делают бабушки-дедушки и как меняется их роль, какие у разных поколений идеи о семье и отношениях, о женских и мужских ролях, откуда эти идеи берутся, как они реализуются, как меняются идеи и практики с возрастом, при разводе, выходе на пенсию, наступлении нетрудоспособности и т. п. Мы не знаем, как конкретно женщины заботятся о своем здоровье и здоровье членов семьи и как это делают мужчины. Кто доверяет медицине, а кто нет и почему? Какие последствия это имеет для людей разного пола? В конце концов, почему женщины больше болеют, а мужчины меньше живут? В целом важно понимать социальные различия и гендерное устройство в разных группах и социальных институтах.

Замечу, что если мы какие-то аспекты жизни не исследовали (или с исследо­ваниями не знакомы), то начинаем о них рассуждать как обыватели — что в социальных сетях пишут, то мы и повторяем. И другие повторяют. Или, например, с чего начинают женщины, которые собираются заводить детей, рожать или делать вакцинацию младенцу? Они открывают фейсбук. А исследований и на эту тему нет. Фейсбук стал настолько рутинной повседневной практикой, что пора эти социальные взаимодействия исследовать в гендерном измерении. С другой стороны, происходит милитаризация общества — тоже надо исследовать, как это влияет на гендерные отношения, идет консервативный поворот — то же самое, религии я вообще не коснулась, а это очень важно для интерпретации гендерных идей и практик. Так что поле непаханое.

Источник