Что такое детская обрядность
Казахское разрезание пут: какой обряд помогает ребенку быть счастливым?
Рождение ребенка – большая радость в семье любого народа. Это событие сопровождается многочисленными традициями и обычаями. Поворотным считается год когда малыш встает на ноги и делает первые шаги. Чтобы его дальнейшая дорога по жизни была легкой, казахи проводят обряд, который называется «Тұсау кесу».
У казахов есть очень точная и хорошая пословица: «Балалы үй базар, балассыз үй мазар». Ее смысл заключается в том, что дом, где живет ребенок, наполнен весельем и радостью, а в доме, где детей нет – пустотой и безмолвством. Традиционно казахские семьи всегда были многодетными и дружными.
С момента появления малыша его родные соблюдали ряд ритуалов. К примеру, после рождения его укладывали в бесік (колыбель), над которой перед этим изгоняли плохую энергию огнем. К самому бесіку прикрепляли тұмар (талисман). Спустя 40 дней от рождения ребенка проводят обряд «қырқынан шығару», во время которого малыша купают в соленой воде, а после поливают 40-ка ложками воды. В чашу помещают серебряные монеты. После «қырқынан шығару» стригут волосы и ногти. После молитвы аксакалы и мулла произносят имя новорожденного. А собравшиеся женщины, родственницы, соседки и подруги роженицы, отмечают событие за щедро накрытым дастарханом.
В следующий раз родители приглашают гостей на первый день рождения ребенка. К году малыш обычно пробует делать свои первые шаги. И здесь обязательно проводили обряд тұсау кесу (разрезание пут).
Почему он так важен? Скорее всего, одна из причин – это бытовавшая ранее высокая младенческая смертность. Ребенок благополучно пережил свой первый год и вся родня, конечно же, радовалась этому. А первые шаги были символом того, что он пришел в наш мир всерьез и надолго. Символическое перерезание пут на ногах поможет ему идти по жизни уверенно, верили предки.
Считается, что у казахов этот ритуал существовал еще со времен тенгрианства. Наши предки были уверены, что, если его не провести, то ребенок будет часто спотыкаться, будет неуверенным и неуклюжим.
Для проведения ритуала малышу завязывают ножки с помощью этих нитей восьмеркой, символом бесконечности. После разрезания нитей малыш идет по белой дорожке, а за обе ручки его поддерживает и ведет кесушi – заранее избранный семьей человек с положительными качествами, которому доверяют перерезать путы. Считается, что дальнейший жизненный путь малыша будет не менее успешным, чем у этого уважаемого людьми человека.
Путы перерезаются с добрыми пожеланиями «жүйрік бол», «шауып кет» (будь резвым, скачи быстрее). После, кесуши снимает калта (украшенный мешок с подарками) и разбрасывает на пути карапуза традиционное шашу – конфеты и монеты, чтобы его жизнь была сладкой, в достатке. Родителей поздравляют специальной фразой «қадамы құтты болсын», что переводится как «пусть будут благословенны его первые шаги».
После проведения обряда белое полотно дарится молодой паре, у которых еще нет своих детей. А приглашенные гости маленького именинника садятся праздновать светлое и замечательное событие за дастархан.
Казахские традиции и обычаи при рождении ребенка
Иллюстративное фото: pixabay.com: UGC
Казахские традиции и обычаи при рождении ребенка формировались на протяжении столетий. В них отразилась национальная мифология и менталитет нашего народа. До сих пор большинство семей исполняют эти ритуалы, но не всем известно их тайное значение. Об этом и пойдет речь в статье.
Казахские традиции: первые сорок дней жизни ребенка
Традиции казахов, которые связаны с семьей, играют огромную роль в духовной культуре и образе жизни народа. Казахи отличаются любовью к детям, терпеливостью, щедростью и душевной теплотой. Поэтому казахские праздники, связанные с новорожденными, всегда пышные и яркие.
Основные ритуалы для младенцев проводят на протяжении первых сорока дней жизни. Вот о каких обрядах идет речь:
Шилдехана — это праздник в честь рождения ребенка. Традиции казахского народа «шилдехана той» — это групповые обряды вербальной магии, который проводили на нечетный день в первую неделю рождения ребенка — третий, пятый или седьмой.
Гости, которые собирались на празднование рождения ребенка, произносили добрые пожелания, поздравления. Обязательным было щедрое угощение, игра на домбре, иногда устраивали состязания батыров, конные скачки.
Семейные традиции казахов принимали во внимание и состояние роженицы. Для нее проводили специальный ритуал — калжа той. Чтобы молодая мама быстрее восстанавливалась после разрешения от бремени, для нее готовилась калжа — сытное угощение из мяса барашка. Его резал либо муж роженицы, либо привозили его родители.
В пиршестве участвовали родственники и друзья. Еще до начала торжества для женщины, которая родила, готовили мясной бульон (сорпу), давали печень и мясо барашка. Молодая мать ела шею барашка, а кости нанизывали на веревку или прутья. Считается, что это повлияет на физическую выносливость малыша, на то, чтобы он быстрее стал держать головку.
Празднуют казахи день, когда ребенка перекладывают в люльку. Это происходит на третий или пятый день. Его проводят после празднования шилдехана.
На праздник зовут близких людей (они приносят подарки для новорожденного). Колыбель и приданое для ребенка — бесик тарту — предоставляет сторона родившей женщины (в некоторых регионах дарят родители мужа). Сваты преподносят друг другу подарки, обязательно девять штук (обычай «тогыз апару»).
После застолья приступали к главному — укладывали ребенка в люльку. В кроватку (колыбель) ребенка укладывает бабушка. Предварительно воздух окуривали благовониями, чтобы изгнать злых духов, проводили ритуал тыштыма: через отверстие на дне колыбели протягивали сладости, конфеты и курт. После всем гостям раздавали саркыт — угощение для детей.
Во время шилдехана или бесикке салу проводят обряд имянаречения — есім кою, ат қою. Проведение его поручают старейшему из рода, родителям, мулле или достопочтенному человеку.
Кыркынан шыгару (‘сороковины’) — семейный праздник, в котором принимают участие только женщины. Обряд проводят по истечению сорока дней с момента рождения малыша. Считается, что он уже достаточно окреп, чтобы его можно было представить общине.
В религиозных представлениях устоялась мысль о том, что именно на сороковой день в ребенка вселяется душа. После кыркынан шыгару он становится полноценным человеком. Для ритуала готовят:
Родители готовят ребенку чистую праздничную одежду, а родственники приносят коржын — корзину подарков для новорожденного. Сам ритуал представляет собой очищение водой. Поэтому заранее готовят ванночку для купания, куда наливают теплую воду:
В конце празднества родители одаривают всех подарками и угощают за роскошным столом.
Сейчас большинство этих обрядов утратило свое магическое значение. Родители чаще всего устраивают пышные торжества в ресторанах и кафе, приглашают тамаду для ведения празднества. Из-за этого ритуалы претерпевают изменения.
Рождение ребенка: приметы
Каждый этап социализации новорожденного сопровождался приметами, которым уделяли особенное внимание. Вот некоторые из них, на которые обращают внимание и в наше время:
Не желательно приходить в дом, где родился ребенок, после захода солнца. Запрещено гулять с младенцем при луне. Нельзя развешивать белье малыша, особенно на ночь.
Чтобы оградить новорожденного от сглаза, ему пришивают или цепляют на одежду оберег от злых духов, а у его колыбели должен гореть свет и висеть амулеты (9 штук). Перед тем как ребенка уложить в кроватку, ее окуривают травами, а потом проветривают помещение.
Ребенка ждет известность, если он любит спать на спине. Он будет нерешительным и беспокойным, если поджимает ноги во сне. Станет философом, если для сна переворачивается на живот, вытягивает во сне руки и ноги — будет выдающейся личностью — гением или героем.
Ритуал проводят по-разному для мальчиков и девочек:
Согласно приметам, мальчик будет мямлей, если провели обряд после сорокового дня, а если «привели в мир» раньше положенного срока девочку, тогда она будет взбалмошной и легкомысленной. Есть и другое объяснение этих временных рамок: мальчик заплатит меньший калым, а за дочь, наоборот, дадут больший выкуп.
Чтобы ребенок быстрее пошел, проводят обряд тусау кесу. Совершают обрезание пут, как только малыш сделал первые шажки. Крестная мама опутывает ножки ребенка черными и белыми нитками так, чтобы они образовали восьмерку, а мужчина, который пользуется уважением, разрезает эти пута и проводит его по белой дорожке. Чтобы малыш был счастливым и здоровым, нужно, чтобы он прополз между ног трех бабушек.
Обряды казахского народа, связанные с рождением ребенка, имеют в основном культурно-бытовой характер, связь с историей и давними аутентичными религиозными традициями большей частью утрачены. Тем не менее все молодые родители исполняют их под чутким руководством более опытных бабушек и дедушек.
Уникальная подборка новостей от нашего шеф-редактора
Родильная обрядность
Русская традиционная родильная обрядность всключает несколько этапов: 1) предродильная обрядность, направленная на зачатие ребенка и обережение роженицы и плода; 2) обрядность, сопровождающая появление ребенка на свет; 3) обрядность приобщения ребенка к дому, семье, обществу; 4) послеродильная обрядность защиты новорожденного от потусторонних сил, длящаяся примерно год, у некоторых групп заканчивавшаяся пострижинами.
От свадьбы до родов. Родильная обрядность начинала исполняться не с момента родов и даже зачатия, а еще в процессе свадебной церемонии. На рождение детей было направлено посыпание молодоженов при входе их в дом после венчания житом, считалось, что благодаря этому у них будет рождаться мальчики. С этой же целью сажали на колени невесты мальчика во время свадебного пира, били горшки, желая жениху и невесте: «Сколько черепья – столько и детья», а расходились со свадебного пира со словами: «Дай вам Бог, Иван Иванович, богатеть, а вам, Марья Ивановна, спереди горбатеть». Отсутствие детей в семье считалось большим несчастьем, в этом представлении был морально-этический смысл – зачем соединяться мужскому и женскому началу, если нет потомства, кроме того, в бездетности видели знак Божьего наказания за какие-то грехи.
Для русского традиционного общества было характерно предпочтение при рождении мальчиков перед девочками, что объяснялось многими обстоятельствами: наследовался род (чему, впрочем, не придавалось столь огромного значения, как у ряда других народов); часто по общинным традициям только мужчинам полагался земельный надел; дочерям для выдачи замуж необходимо было собирать приданое, что требовало немалых расходов; наконец, по традиции, именно один из сыновей, но вовсе не дочь, должен был содержать родителей в старости. Поэтому утверждалось, что «растить дочку, что лить в дырявую бочку».
Наступившую беременность старались скрыть от «дурного глаза», поэтому женщина носила широкую одежду, о ее состоянии говорилось метафорически – тяжелая, на сносях, скрывались сроки беременности. Для поведения беременной существовали особые предписания, как рационального, так и сакрального характера, не всегда, как и в других сдучаях, четко различимые. Ей запрещалось смотреть на пожар, на забой скота, на покойника, ссориться, ругаться, поднимать тяжести, отправляться в дальнюю дорогу.
Были, конечно, и запреты явно магического характера – отталкивать от себя домашних животных (домовой сердиться будет), перешагивать через конскую дугу (ребенок родится горбатым), через вожжи (при родах ребенок в пуповине запутается), сидеть на камне (роды тяжелыми будут) и т.д. В качестве оберега ей надо было закалывать булавку внутри одежды (острому железному предмету приписывались защитные функции). Если какие-то запреты приходилось нарушать, то для снятия негативных последствий нарушения предпринимались те или иные предохранительные действия. Например, к покойнику беременная могла подойти, положив за пазуху красную тряпку или выкрашенную в красный цвет ложку.
Особое поведение по отношению к беременной предписывалось и для окружающих. Так, нельзя было отказывать ей в чем-либо (мыши сгрызут урожай), а если приходилось то ей вслед (отметим этимологию этого слова: буквально – «в след», что отражает некогда производившиеся магические действия со следом человека) надо было бросить ломоть хлеба.
Роды. Роженицу обычно удаляли из жилого помещения, как правило, в баню, если она была, и в этом был как п р а к т и ч е с к и й, так и м а г и ч е с к и й смысл. Роды – стресс для окружающих, даже взрослых, не говоря уже о детях. Между тем в крестьянской избе, как правило, однокамерной, изолировать роженицу было невозможно. Не способствовали родам и обычно антисанитарные условия крестьянского жилища, особенно в холодное время – теснота, спертость воздуха, дым от топившейся по-черному печки, смрад от содержащихся здесь же домашних животных. А в бане было тепло, относительно чисто, под рукой была горячая вода для обмывания новорожденного и роженицы.
Но был в удалении роженицы и сакральный смысл. Ребенок в соответствии с народными представлениями приходил на «этот свет» из потустороннего мира, положение бани, находящейся на окраине усадьбы или около воды было пограничным между миром человека и миром потусторонним. Кроме того, пограничное с «тем светом» положение роженицы определяло ее статус как ритуально нечистого существа, этим объясняли необходимость удаления ее из жилища. По этой же причине в течение 40 дней после родов ей запрещалось ходить в церковь (как и во время месячных, потому что в народном сознании vulva женщины мыслилась как вход в потусторонний мир, открывающийся во время родов и менструальных циклов).
Помощь роженице оказывала повитуха, женщина, имевшая практику акушерства и знания в сфере родильной обрядности, обладавшая определенными личными качествами – безупречного поведения, в возрасте, когда кончаются месячные, в некоторых случаях это была обязательно вдова. Отказывать роженице повитуха не имела права, считалось, что в таком случае она окаменеет. Повитуха указывала, в какой позе женщине рожать, а рожали русские женщины лежа, иногда стоя, и даже в процессе хождения до тех пор, пока не появится головка ребенка. Для вызывания потуг повитуха заставляла роженицу дуть в бутылку, глотать волосы, поила ее водой с сажей, делала массаж живота, повитуха умела поворачивать плод, знала кровоостанавливающие лекарственные средства, она обрезала новорожденному пуповину и обмывала его в первый раз.
Если ребенок рождался в рубашке (околоплодной оболочке), то это считалось предзнаменованием его счастливой жизни, недаром про удачливого человека говорили: «В рубашке родился». Высушенная «рубашка» была сакральным предметом, ее, зашитую в тряпицу, носили рядом с крестом на груди, могли хранить где-нибудь, иногда она передавалась в семье из поколения в поколение.
Рождение двойни зачастую рассматривалось как несчастье, «Божье наказание», очевидно, в этом видели аналогию с многочисленностью потомства в животном мире и, следовательно, исключением роженицы и новорожденных из мира человеческого. В таких случаях родителей и новорожденных не приходили проведывать с поздравлением, как обычно. Но у некоторых групп русских это, наоборот, считалось знаком Божьего благоволения, утверждалось, что одного ребенка дал Господь, а другого – Богородица.
Роженица в течение 40 дней после родов считалась «нечистой», ей, как уже отмечалось, запрещалось ходить в церковь, дотрагиваться до христианских сакральных предметов, она не должна была месить хлеб, доить корову, солить капусту, сажать и сеять что-нибудь, по возможности ее и ребенка в жилище изолировали от окружающих.
После рождения ребенка было принято посещать его мать замужними женщинами примерно одного с ней возраста. Это называлось проведки, или отведки. Пришедшие приносили продукты в большом количестве, в ответ было принято их угощать.
Ребенка после рождения старались как можно быстрее окрестить, ибо не крещенный человек, даже безгрешный, согласно христианским представлениям, не мог удостоиться после смерти рая. Обычно крещение производилось через несколько дней после рождения.
Крестили его не родные биологические, а так называемые крестные родители. В этом был и практический, сугубо рациональный смысл (если умирали настоящие родители, то воспитание ребенка должны были взять на себя родители крестные) и глубокое символическое значение (которое заключалось в демонстрации того, что человек не только биологическое, но и социальное существо). Через крестных родителей устанавливались связи ребенка с обществом.
Послеродильная обрядность.Послеродильная обрядность в виде определенных действий, запретов и предписаний исполнялась примерно в течение года после рождения ребенка. Так, запрещалось подносить ребенка к зеркалу (долго не будет говорить), качать пустую колыбель (будет болеть голова), смотреть на спящего ребенка (потеряет сон) и др.
Завершался цикл родильной обрядности пострижинами, как назывался обряд первого снятия волос ребенка. У русских на рубеже XIX-XX в. он бытовал только у некоторых групп, но широкая его распространенность у белорусов и украинцев свидетельствует о том, что некогда он играл важную роль. Пострижины производились, когда ребенку исполнялся год. Его сажали на овчину, положенную мехом вверх, либо вещь, которая определяла половую принадлежность, в основном, это были те же предметы, которые использовали при обрезании пуповины. Снимали волосы повивальная бабка или крестные родители, или отец. Сначала выстригался крест, а потом стригли оставшиеся волосы. Затем на ребенка одевали новую рубаху, крестик и подпоясывали. Как видим, в этом обряде фигурировали те же предметы, что и во время крещения, свидетельствующие о принадлежности ребенка к миру культуры и к христианской вере.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ И ФОЛЬКЛОРНЫЕ ТРАДИЦИИ СОБЛЮДАЕМЫЕ ПРИ РОЖДЕНИИ РЕБЕНКА В РУССКОЙ СЕМЬЕ
Введение
Идея материнства, понимаемая
как обязанность рожать и воспитывать детей,
готовила девушек к замужеству.
Белые образы (С. Воронин).
Рождение детей осознавалось в русской деревне как главная цель брака и главное предназначение женщины. Беременную называли «непраздной», т. е. занятой делом. Идея материнства, понимаемая как обязанность рожать и воспитывать детей, готовила девушек к замужеству. Бесплодие одного из супругов считалось большим несчастьем для семьи и расценивалось как Божье наказание. Напротив, про многодетные семьи говорили: «У кого детей много, тот не забыт у Бога». Акт зачатия ребенка воспринимался русскими людьми в комплексе с древними мифологическими представлениями об окружающей живой природе. По этим представлениям, ребенок развивается в утробе матери, как посеянное зерно в земле. В старинной песне пелось:
«Меня батюшка засеял, меня мать родила», а героиня одной из былин Настасья-Королевишна так сообщает богатырю Дунаю о своей беременности: «У меня с тобой есть во чреве чадо посеяно. Принесу тебе я сына любимого».
В русском фольклоре беременная женщина часто сравнивается с землей, ожидающей урожая. Наряду с этим были распространены представления о том, что человек развивается в утробе матери, как цыпленок в яйце. В старинной русской загадке о человеке говорится: «Три года — яйцо, тридцать лет — медведь, шестьдесят лет — курица». Кроме того, архаическое сознание допускало возможность непорочного зачатия: от ветра, который «надул в женщину ребенка», от выпитой наговоренной воды, от съеденной горошины. В одной из русских сказок, записанной А. Н. Афанасьевым, говорилось, что царица съела горошинку, «разбухла горо-шенька, и царице тяжелешенько, горошенька растет да растет, и царицу все тягчит да гнетет».
Момент зачатия
Момент зачатия считался очень важным для будущего ребенка, так как именно он определяет его дальнейшую судьбу. Русские люди верили, что ребенок будет трудолюбив, здоров, красив, весел, умен, если его зачатие произойдет в счастливый день и в счастливое время суток. Судьба детей, зачатых в запрещенное, недоброе, неблагоприятное время, будет несчастной. Особенно опасными считались двунадесятые праздники, воскресенье, поминальные дни, годовые посты и постные дни (среда и пятница) — зачатие в эти дни, по мнению крестьян, приведет к тому, что человек вырастет дураком, мошенником, вором или разбойником. Глухота ребенка, слепота или немота объяснялись его зачатием в пятницу. В период беременности женщина должна была вести себя так, чтобы ребенок, находившийся в ее чреве, нормально развивался и появился на свет здоровым и крепким.
Женщине, вынашивающей ребенка, полагалось контролировать свои эмоции, пребывать в хорошем расположении духа. Она не имела права обидеть человека или животное, посмеяться над убогим. Беременным женщинам нельзя было выходить на улицу после захода солнца (т. е. в то время, когда появляется нечистая сила), провожать покойника до кладбища, целовать его, прощаясь, присутствовать на поминках, смотреть на пожар, переступать через веревку или коромысло. Считалось, что нарушение этих правил может принести несчастье ребенку. Во время беременности женщина также должна была много молиться, регулярно ходить в церковь, причащаться, обращаться с молитвами к Божьей Матери — всеобщей заступнице, к св. Варваре или Екатерине — покровительницам беременных, к св. Иоанну Воину с просьбой о сыне, к св. Марии Египетской, якобы даровавшей девочек. Беременные, кроме обычных канонических молитв, читали особые молитвы, соответственно этапу беременности. Так, например, в Олонецкой губернии женщины с первого шевеления ребенка каждый вечер читали такую короткую молитву:
«Рождество Богородицы, жена мироносица, зародила неведомо и разроди неведомо Милосливая Пресвятая Богородица, не оставь, не покинь меня грешную, потерпи моим грехам».
Беременность
Беременность была окружена множеством древних поверий. Так, например, беременная женщина связывалась с идеей плодородия вообще и животворящей силой земли в частности. Иногда беременная женщина ассоциировалась с Богородицей, вынашивающей Младенца Иисуса, а ее чрево отождествлялось с Божьим домом — церковью. Верили, что беременная женщина способна избавить от болезни. Так, например, крестьяне западных губерний Европейской России верили, что она может помочь бесплодной женщине избавиться от ее несчастья. Для этого беременная женщина должна в Новый год первой войти в дом бесплодной женщины. Если начинался мор скота, беременных женщин впрягали в соху, чтобы провести вокруг деревни магический круг — борозду, якобы препятствовавшую проникновению Коровьей Смерти. Кроме того, широко было распространено поверье, что ожидающая ребенка женщина передает свое плодородие полям и животным. В Южной России, например, считали, что если купленную корову в дом введет беременная женщина, то корова будет хорошо телиться и давать много молока. В северных губерниях существовало поверье, что если в момент первого сева беременная пройдет вдоль ржаного поля, то урожай на нем будет обильнее прежнего. В то же время беременность, по мнению крестьян, была состоянием опасным как для самой женщины и окружавших ее людей, так и для всего миропорядка в целом. Эта опасность объяснялась тем, что она имеет в момент беременности две души, а также тем, что она находится на границе между «нашим» и «иным» миром, т. е. на границе, отделяющей жизнь от смерти. Двойственным было и отношение к родам.
В русской традиционной культуре рождение человека, с одной стороны, воспринималось как великое таинство и воплощение Божьего замысла: «Бог дал, Бог взял», «Божья прибыль», «Дети — благодать Божья». Существовало поверье, что у постели роженицы стоит сама Божья Матерь, помогая в родах: «Пресвятая Мати Богородица, сойди с престола Господня, и бери свои золотые ключи, и отпирай у рабы Божьей мясные ворота, и выпущай младеня на свет и Божью волю». С другой стороны, акт рождения считался сакрально нечистым. Это объяснялось верой людей в греховность соития мужчины и женщины, о которой говорилось в писаниях отцов Церкви, и древними мифологическими представлениями о связи новорожденного с «иным» миром, из которого он приходит. Роды проходили обычно в бане, иногда на повети, в подклете, в чулане, хлеву, т. е. вне жилого пространства. Это было вызвано естественным желанием женщины уединиться для родов, а также страхом внести «нечистоту» в сакрально чистое жилое помещение. Новорожденного принимала свекровь роженицы или ее мать, а при первых родах — повитуха (пупорезка, бабка). Каждая повитуха знала много практических приемов для облегчения родов, использовала лекарственные травы, главным образом усиливающие схватки и кровоостанавливающие, умела определять состояние здоровья роженицы и новорожденного. Практическая помощь всегда сопровождалась различного рода магическими действиями, способствующими, по поверью, успешному процессу родов. Все они совершались по принципу так называемой подражательной магии. Подражательная магия лежала в основе действий, имитирующих рождение, таких, например, как проползание роженицы под дугой, под столом. Считалось, что всякая замкнутость мешает быстроте родов, поэтому необходимо развязать все узелки на одежде роженицы, распустить ей волосы, раскрыть все двери и ворота, поднять крышки сундуков, ларей, снять с устья печи заслонку и т. п. Для облегчения родов роженицу поили водой, в которую были положены угольки, выскочившие из печи, или водой, слитой с куриного яйца: «Как курица яичко скоро сносит, так бы и ты, раба Божья, скоро распласталась» и т. п. Многие повитухи, особенно при трудных родах, обращались за помощью к христианским святым, прежде всего к св. Соломонии (св. Соломониде, Соломее), которая, по апокрифическому преданию, принимала роды у самой Богородицы. В молитвах, обращенных к св. Соломонии, повитуха говорила: «Бабушка Соломонида, приложи рученьки, приложи рученьки рабе Божьей (имярек)».
Повитуха должна была защитить мать и новорожденного от нечистой силы, которая, по поверью, стремилась захватить младенца, пока он не окрещен, и наслать болезнь на женщину, пока она беззащитна. Помещение, в котором проходили роды, повитуха окропляла святой водой и окуривала ладаном, она читала молитвы, обращенные к Богу и святым угодникам: «Распростай, Господи, одну душу грешную, а другую безгрешную. Отпусти, Господи, душу на покаяние, а младенца на крест». Существовал также обычай зажигать в доме роженицы лампаду перед иконами и венчальную свечу, которая, считалось, не только защищала новорожденного от нечистого, но и облегчала страдания его матери.
Наши мудрые предки прекрасно знали о том, что ребенок, находящийся в утробе матери, чувствует все ваши слова и мысли, он все ощущает и понимает. Поэтому у них существовало множество правил и рекомендаций для беременных женщин.
• Им запрещалось пить, курить, ругаться, присутствовать на похоронах, смотреть на калек и больных (поэтому, подавая милостыню, беременные отворачивались или закрывали лицо платком) и вообще быть участницами или свидетельницами неприятных зрелищ. Для будущей мамы также нежелательно было бывать на больших торжествах, свадьбах, днях рождениях, где собирается много разных по энергетике людей. Во время беременности энергетическое поле женщины слабеет, так как в этот период ее задача защищать не только себя, но и свое будущее дитя.
• Женщинам следовало участвовать в веселых празднованиях и с особой чуткостью относиться к ближним. Считалось, что так в вынашиваемом ребенке формируется не только добрый нрав и веселый характер, но и осуществляется корректировка кармы – совершая богоугодные дела и получая благословение, мать отдавала этот запас добрых дел своему ребенку, что должно было оберегать младенца от болезней и несчастий до момента крещения.
• Сама женщина, ждущая ребенка, считалась любимицей Богов, способной приносить счастье. Ее охотно приглашали в сады угоститься яблоками: если беременная отведает плода с молодой яблони, впервые принесшей урожай, эта яблоня весь свой век будет обильно плодоносить.
• С богатыми подарками приходили к беременной бездетные женщины и молодухи первого года замужества, надеясь почерпнуть от нее силы плодородия.
• Существовали и строгие правила поведения по отношению к беременной. Невыполнение хотя бы одного из них могло навлечь на голову провинившегося не только гнев предков, но и всеобщее осуждение. Надо сказать, что современная наука доказала справедливость этих правил.
• Нельзя было отказывать ей в просьбе что бы то ни было купить; оскорблять и ругать ее за глаза; устраивать в ее присутствии ссоры, выяснять отношения и тем более драться; обойти ее подарком на праздник; таить на нее обиду.
• На Руси существовал обычай «прощеных дней». За пару месяцев до родов все родственники приходили просить прощения у беременной, а она, в свою очередь, просила прощения у них. Такие обряды, когда друг другу прощались все обиды, могли повторяться каждую неделю, так как считалось, что не снятая с души обида может «связать» роды и привести к несчастью.
• А также нельзя было заставлять беременную поднимать тяжести, бегать, прыгать, совершать резкие движения, толкать ее. В то же время нельзя полностью ограничивать двигательную активность беременной. Ей необходимы физические нагрузки – такие как ходьба, наклоны, повороты.
• Необходимо было кормить ее всем самым лучшим, удовлетворять все ее желания в еде; оберегать ее от всего страшного, следить, чтобы она не испугалась и чтобы ей не попалось на глаза что-нибудь некрасивое; окружать ее атмосферой доброжелательности и чуткости, относиться к ней с лаской, так как ее отсутствие портит характер младенца; прощать все ее странности и потакать всем ее фантазиям, ведь в ней говорит «душа дитяти»; оберегать беременную от тяжелых работ. Чтобы избежать преждевременных родов, ограждать от ситуаций, в которых есть риск падения или ушиба.
Рождение ребенка
Рождение ребенка сопровождалось целом рядом ритуальных действий, направленных на обеспечение будущей счастливой жизни младенца. Заботясь о том, чтобы ребенок был любим отцом, его принимали от роженицы на мужскую рубаху. Чтобы новорожденного любили все деревенские жители, его обтирали полотенцем, к которому прикасались руки многих людей. Пуповину старались отрезать девочке на прялке, а мальчику — на топоре, чтобы ребенок приобрел способность соответственно к женским или мужским работам. По обычаю, ее отрезали на расстоянии трех пальцев от живота ребенка, полагая, что тем самым обеспечивают ему в будущем нормальную сексуальную жизнь, иначе, повзрослев, девочка станет слишком похотливой, а мальчик будет страдать «невстанихой». После этого бабка-повитуха подносила ребенка к матери, заставляя ее посмотреть ему в глаза, чтобы установить между ними неразрывную духовную связь. В завершение родовых процедур мать и новорожденного мыли в бане. Это была не простая гигиеническая процедура, а ритуальное очищение от «родовой скверны» и защита от нечистой силы, сглаза и т. п. Повитуха сначала хлестала роженицу веником, а затем нашептывала над куском принесенного с собой хлеба заговор:
«Как на хлеб на соль и на камешек ничто не приходит, так бы и на рабицу Божию (имярек) ничто не приходило: ни порчи, ни прикосы, ни озевы, ни оговоры и никакие скорби. Поставлю я кругом тебя тын железный от земли до неба, от востоку до запада».
Ты умел хорошо родитися!И богато снарядитися!Поносила тебя матушкаВо утробе девять месяцевТяжелым-тяжеленько.Во десятый-то породила,Во Христову заутренюКак во первый большой благовест.
Верили, что хорошую судьбу получает ребенок, рожденный осенью, когда собран урожай, или ранней весной (за исключением мая), когда расцветает природа. А лучшее для рождения время суток — с полуночи до полудня, когда солнце на подъеме. Ребенка, появившегося на свет в Великий или Рождественский пост, в день памяти святых мучеников, наоборот, ждала тяжелая жизнь. Неудачным днем считалась также пятница, особенно совпадавшая с тринадцатым числом, а также третий, восьмой, девятый, тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый, девятнадцатый, двадцать пятый, двадцать девятый дни по лунному календарю. Судьбу новорожденного пытались определить и по картине жизни, которая разворачивалась за окном в момент «выхода» ребенка на «белый свет», а также по множеству примет. Верили, что ребенок, родившийся в «рубашке» (т. е. в околоплодной оболочке), будет счастливым. Если ребенок часто «прохрякивает — недолговек, потому что от болесни зелне истесняем». Если ребенок родился не в родном доме, то «таковому век дому своего не видать, и работы чужей не минуть». Если у младенца «чело велико», то это знаменует, что он будет разумным, если уши велики — будет глуп.
В течение нескольких дней после родов мать и младенец считались нечистыми и даже опасными для окружающих. По прошествии недели после родов необходимо было провести обряд очищения. Для этого приглашался священник, который читал специальную молитву «Во внегда родити жене отроча» в том помещении, где женщина рожала, или в церкви, по заказу ее семьи. Одновременно с этим проводились и народные очистительные обряды. Так, например, роженицу в течение трех дней после родов каждый день мыли в бане или просто водой из шайки. На третий день после родов роженица и повитуха совершали обряд «размывания рук», во время которого они поочередно поливали друг другу руки водой из чаши. Вода для этого была «непочатой», т. е. взятой непосредственно из колодца или реки до восхода солнца, а в чашу была положена серебряная монета и зерна злаковых культур. Серебряная монета придавала дополнительную очистительную силу воде, а зерна должны были обеспечить дальнейшую плодовитость роженице. Крещение ребенка в православном храме частично снимало «родовую скверну» с него и матери, но окончательное избавление от скверны происходило лишь на сороковой день, когда женщина принимала в церкви очистительную молитву.
Родины
Родины — серия ритуальных действий, проводившихся во время родов и в первые месяцы жизни ребенка. Родильные обряды основывались на древних мифологических представлениях о сущности новорожденного и сочетались с практическим опытом и медицинскими знаниями, передаваемыми из поколения в поколение. Новорожденный воспринимался как существо лиминальное, т. е. находящееся на границе миров, как своеобразный природный материал, подлежащий «очеловечиванию», превращению в полноценного представителя земного мира. Считалось, новорожденный ребенок несет в мир людей опасность и враждебность «потустороннего» мира. Эти представления в известной степени перекликались с христианской идеей о первородном грехе человека.
Магические действия, совершаемые при родах, были направлены на принятие ребенка в «наш» мир и защиту его от нечистой силы, а также защиту людей и жилища от этой опасности. Обрядовые действия выполнялись обычно повитухой, принимавшей у роженицы ребенка. Первым шагом было обрезание пуповины и захоронение плаценты. Эти обязательные процедуры сопровождались произнесением повитухой специальных заговоров. Пуповину перевязывали волосами матери и помещали на божницу; плаценту захоранивали в доме — под печью, под порогом, под святым углом, нашептывая разного рода заговоры. Ритуальное прятанье пуповины, плаценты и последа объяснялось тем, что через них можно было нанести вред ребенку и роженице.
Магическое отделение новорожденного от «потустороннего» мира осуществлялось также во время обтирания и обмывания ребенка. На мифологическом уровне эти действия повитухи рассматривались как смывание инородного, «чужого». Совершая их, повитуха произносила заклинания, перекрещивала ребенка, воду, полотенце или мужскую рубаху, которой, по обычаю, обтирали новорожденного, окропляла его святой водой. Кроме того, в воду бросали различного рода предметы, обладавшие, по представлениям крестьян, особой сакральной силой: серебряные монеты, кусочки хлеба, зерно, яйцо. Повитуха «доделывала» и «перепекала» ребенка. При «доделывании» она выправляла головку, тельце, ножки и ручки новорожденного. «Перепекание» же применялось только в том случае, если ребенок рождался слабым. Привязав к хлебной лопате, новорожденного задвигали в теплую печь. Это означало, что ребенка отправили на «дозревание» в тот мир, из которого он появился. Чтобы у новорожденного «открылись» глаза, ему клали на веки две серебряные монетки, а чтобы «пробудить» слух — поднимали младенца вверх за уши. Способность ходить появлялась якобы только после разрезания ножом невидимых пут, стягивавших ножки младенца, а умение принимать пищу — после вручения ему в торжественной обстановке ложки. Параллельно с ритуалами формирования физического облика ребенка проводились обряды включения его в социальную сферу жизни. Первым из них был обряд крестин, во время которого совершался акт юридического оформления ребенка: наречения именем и принятия новорожденного в православную общину. Эту обязанность на себя брали крестные. Повитуха передавала им ребенка перед отъездом в церковь для совершения таинства крещения со словами: «Даем вам некрещеное, принесите нам крещеное».
После возвращения из церкви следовал крестильный обед, во время которого происходило включение младенца в коллектив родственников и приобщение его к сакральным ценностям дома. В некоторых деревнях на сороковой день после рождения ребенка проводился обряд первого подпоясывания. Он заключался в том, что крестная мать подпоясывала своего крестника (крестницу) пояском с пожеланиями расти здоровым, красивым, трудолюбивым и добрым. После этого крестнику преподносились подарки, а затем устраивалось небольшое угощение. В далеком прошлом подпоясывание являлось церковным обрядом, который проходил во время таинства крещения, однако к XIX в. этот элемент чинопоследования крещения был уже утрачен. Русские крестьяне считали этот обряд необходимым для включения ребенка в жизнь православного сообщества и осмысляли его как получение оберега.
Проведение родин было в русской деревне обязательным, без их выполнения успешные роды, физическое и социальное развитие ребенка считались невозможными.
Крестины
Купание при крещении.
Крестины — православный обряд введения новорожденного в христианскую общину. Таинство крещения с точки зрения Православной Церкви снимает с ребенка первородный грех, вводит его в духовную жизнь, приобщает к Иисусу Христу. Кроме того, акт крещения, во время которого ребенка нарекали именем, являлся также и юридическим актом оформления рождения ребенка. Обряд крещения считался обязательным в русском обществе: «Некрещеный ребенок — чертенок», «С именем — Иван, без имени — болван».
Новорожденного обычно крестили на восьмой день в храме или в старообрядческой молельне. Родители или священник давали ему имя по святцам. В случае если младенец рождался слабым и мог умереть некрещеным, обряд проводил на дому специально для этого вызванный священник или же сразу после рождения ребенка крестила бабка-повитуха. Крещение таких новорожденных считалось делом совершенно необходимым: крестьяне верили, что души младенцев, умерших некрещеными, не могут успокоиться на том свете. Церковные правила не запрещали крещение новорожденных повитухами православного вероисповедания, если они не совершали в своей жизни смертного греха. Обряд проходил довольно просто. Повитуха окропляла новорожденного три раза святой водой со словами: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь», а затем нарекала его именем. Если ребенок выживал, то его относили в церковь, где священник произносил все молитвы, положенные по полному чинопо-следованию обряда, однако в купель уже не опускал и водой не кропил. В православном обряде крещения очень большую роль играли восприемники, т. е. люди, которые приносили ребенка в храм, отрекались за него в ходе таинства от сатаны, вводили под покровительство Бога,— словом, делали все то, что не мог сделать сам новорожденный. Каноническое православие требует только одного восприемника: для мальчика — мужчину, для девочки — женщину. Однако русские крестьяне считали необходимым, чтобы у ребенка было двое крестных родителей: отец и мать. Церковь, не признавая второго восприемника, тем не менее допускала его к обряду.
Крестные — духовные родители ребенка — должны были отвечать за его нравственное развитие, оказывать ему помощь в трудных жизненных обстоятельствах. Крестники же, в свою очередь, должны были проявлять к ним такую же заботу, уважение и почтение, какое они проявляли по отношению к своим физическим родителям. Крестный отец — кум и крестная мать — кума должны были также относиться друг к другу с уважением, заботиться друг о друге, оказывать помощь и поддержку, помогать в работе и материальных затруднениях, приезжать друг к другу в гости по праздникам. Отношения между крестным отцом и крестной матерью осмыслялись как отношения духовного родства, исключавшие интимную близость.
Брак или внебрачные отношения между крестными родителями рассматривались как наиболее греховные виды кровосмешения. Этот грех осквернял младенца, у купели которого они стояли и за которого поручались перед Богом и отрекались от сатаны. Важное значение института восприемничества обязывало родителей ребенка очень ответственно подходить к выбору крестных. Лучшими для ребенка восприемниками считались молодые, сильные, здоровые, красивые, по возможности богатые люди. Они могли помочь родителям вырастить ребенка и передать ему свои положительные качества. В восприемники обычно приглашались близкие родственники, так как сочетание кровного и духовного родства служило надежной гарантией их заботы о крестнике. Однако в русских деревнях был также распространен обычай приглашать в крестные первого встреченного на улице человека. Это происходило в тех случаях, когда все новорожденные в семье до этого умирали. Такого крестного называли «Божьим кумом», т. е. человеком, которого Бог специально посылает семье, чтобы он помог новорожденному жить на земле. После крестин, по русскому обычаю, родители ребенка обязательно устраивали обед, на который приглашали всех родственников и повитуху, принимавшую роды. Каждый из приглашенных привозил с собой какую-либо праздничную еду, а повитуха — кашу. Крестильный обед начинался после возвращения крестных родителей с ребенком из церкви. Крестный отец (или крестная мать — в зависимости от пола ребенка), войдя в дом, направлялся к печи и слегка прижимал к ней ребенка, затем проходил в передний угол и прикладывал его к божнице с иконами. Эти действия предполагали приобщение новорожденного к домашним святыням: печи и божнице-иконостасу. Считалось, что с этого момента ему будут покровительствовать домовой и святые угодники. Затем крестный или крестная отдавали ребенка отцу. Отец с ребенком на руках и гости собирались вокруг стола, на котором стоял горшок с «бабиной кашей» — круто сваренной на меду гречневой или пшенной кашей, принесенной повитухой. Повитуха поднимала горшок несколько раз вверх, приговаривая: «Пошли, Господь, чтоб наш сынок велик рос и счастлив был. На полке (полатях. — И. Ш.) — ребятки, под полком — телятки, а на верху (в конюшне. — И. Ш.) — жеребятки. Пошли, Господь, в этот дом хлеб да соль, поля — копами, на лугах — стогами, амбар — коробами, на гумне — ворохами, а в печи — пирогами». Затем она с силой бросала горшок на стол, так чтобы он разбился, а каша рассыпалась по скатерти. Родственники брали ложки и ели кашу. В некоторых областях России вместо каши повитуха приносила пирог и после всех необходимых действий отламывала от него по куску каждому присутствовавшему. Приговоры, которые произносила повитуха, могли быть различными по тексту, но всегда одинаковыми по смыслу. Они включали в себя пожелания ребенку быть здоровым и красивым, а дому, в котором он будет расти,— богатства. Родители ребенка и все гости благодарили повитуху и одаривали ее деньгами. После этого начиналась праздничная трапеза. Обрядовая сторона крестильного обеда символизировала перераспределение жизненной силы, обладателем которой является коллектив родственников, и передачу части этой силы новорожденному.
Список литературы и интернет-источников
Все о рождении ребенка. (М.: «Фаир-Пресс», 1997, 2000). Макмахон Алиса.
Л.И.Брудная, З.М. Гуревич «Энциклопедия обрядов и обычаев», С-Пб: «Респекс», 1997 г.;
П.Степанов «Народные праздники на Святой Руси», М.: Российский раритет, 1992г.;