Что такое демократия консенсуса
Консенсусная демократия также предполагает расширение участия граждан как в определении политической повестки дня, так и в самом процессе принятия решений. Некоторые указали на развитие информационных и коммуникационных технологий как на потенциальных помощников в создании таких систем.
СОДЕРЖАНИЕ
Примеры
Канада
В Канаде территориальные правительства Северо-Западных территорий и Нунавута действуют по модели консенсуса, в отличие от структуры оппозиционных политических партий, которая преобладает в других частях Канады.
Гернси
Все основные положения политики предлагаются Ассамблее, которая утверждает, изменяет или отклоняет их. Большинство вопросов определяется простым большинством голосов.
На последних всеобщих выборах народных депутатов (депутатов) все кандидаты агитировали как независимые, не принадлежащие ни к какой партии. Политические партии существовали время от времени, но без особого успеха.
В 2009 году большинство членов парламента Гернси подписали письмо, в котором описывали свою неизменную приверженность консенсусному правительству комитетами и оппозицию правительству исполнительной власти / кабинета министров.
На своем заседании 16 июля 2009 года Государства Обсуждения постановили учредить Трибунал в соответствии с Законом о следственных трибуналах (доказывания) (Гернси) 1949 года с поправками для расследования фактов и обстоятельств забастовки пожарных в аэропорту. в аэропорту Гернси в мае 2009 года, включая обстоятельства разрешения спора. Постановление последовало за представлением Запроса от 29 июня 2009 года с ходатайством об учреждении Следственного трибунала, подписанного заместителем М. М. Лоу и семнадцатью другими членами Штатов вскоре после расследования событий.
В ходе обсуждения выводов Трибунала было подтверждено, что заявления Трибунала в отношении корпоративного и стратегического планирования относятся только к теме производственных отношений и не являются более общим комментарием о системе правления острова.
В 2010 году парламент острова заявил о своей продолжающейся поддержке правительства комитетами и консенсусом, когда он одобрил подавляющим большинством предложение, согласно которому механизмы управления должны быть улучшены строго в рамках существующей системы управления.
Консенсусная демократия также предполагает расширение участия граждан как в определении политической повестки дня, так и в самом процессе принятия решений. Некоторые указали на развитие информационных и коммуникационных технологий как на потенциальных помощников в создании таких систем.
СОДЕРЖАНИЕ
Примеры
Канада
В Канаде территориальные правительства Северо-Западных территорий и Нунавута действуют по модели консенсуса, в отличие от структуры оппозиционных политических партий, которая преобладает в других частях Канады.
Гернси
Все основные положения политики предлагаются Ассамблее, которая утверждает, изменяет или отклоняет их. Большинство вопросов определяется простым большинством голосов.
На последних всеобщих выборах народных депутатов (депутатов) все кандидаты агитировали как независимые, не принадлежащие ни к какой партии. Политические партии существовали время от времени, но без особого успеха.
В 2009 году большинство членов парламента Гернси подписали письмо, в котором описывали свою неизменную приверженность консенсусному правительству комитетами и оппозицию правительству исполнительной власти / кабинета министров.
На своем заседании 16 июля 2009 года Государства Обсуждения постановили учредить Трибунал в соответствии с Законом о следственных трибуналах (доказывания) (Гернси) 1949 года с поправками для расследования фактов и обстоятельств забастовки пожарных в аэропорту. в аэропорту Гернси в мае 2009 года, включая обстоятельства разрешения спора. Постановление последовало за представлением Запроса от 29 июня 2009 года с ходатайством об учреждении Следственного трибунала, подписанного заместителем М. М. Лоу и семнадцатью другими членами Штатов вскоре после расследования событий.
В ходе обсуждения выводов Трибунала было подтверждено, что заявления Трибунала в отношении корпоративного и стратегического планирования относятся только к теме производственных отношений и не являются более общим комментарием о системе правления острова.
В 2010 году парламент острова заявил о своей продолжающейся поддержке правительства комитетами и консенсусом, когда он одобрил подавляющим большинством предложение, согласно которому механизмы управления должны быть улучшены строго в рамках существующей системы управления.
Что такое демократия консенсуса
По мере взросления проекты отказываются от модели великодушного диктатора в угоду более открытых демократических систем. Это не всегда происходит из-за разочарования в диктаторе. Просто управление на основе группового решения более «эволюционно стабильно», если говорить языком биологов. В тот момент когда диктатор уходит со сцены или пробует применять процесс принятия решения зависящий от большего числа участников, наступает возможность перехода проекта к новой недиктаторской модели и принять конституцию, как будто переход уже совершен. Сообщество может не воспользоваться этой возможностью в первый раз, или во второй, но рано или поздно оно ей воспользуется, и воспользовавшись вряд ли уже возвратится назад. Здравый смысл дает ответ на вопрос, почему это так. Если группа людей числом N решает наделить одного человека особой властью, это значит, что N людей решило пожертвовать своим влиянием в угоду одному. Людям обычно не нравится так делать. Даже если они так сделают, то диктатура все равно будет условной. Группа наделила человека властью, и очевидно, группа может его низложить. Таким образом, если проект перешел от предводительства одного харизматичного лидера к более формализованной системе групповых решений, он редко возвращается к прежней модели.
Работа таких систем отличается в мелочах, но есть два признака по которым они схожи: во-первых, решение в группе принимается достижением консенсуса, во-вторых, существует определенный механизм голосования, который применяется если консенсус недостижим.
Консенсус— всего лишь решение которое всех устраивает. Это определение вполне однозначно: группа достигла консенсуса по определенному вопросу, если кто-то высказал предположение о том, что консенсус достигнут, и никто не высказался против. Естественно, человек заявляющий о консенсусе четко выразить в чем он заключается, и какие действия будут предприняты (если это не очевидно) после его принятия.
Большая часть разговоров в проекте идет о технических вопросах, таких как пути исправления ошибок, добавление нового функционала, глубина документирования интерфейсов, и т.п. Управление на основе консенсуса замечательно работает в этом случае, потому что бесшовно интегрируется в техническую дискуссию. К концу обсуждения группа как правило достигает соглашения о том, какие действия предпринять. Кто-то обычно пишет сообщение, подводящее итог обсуждению и содержащее предложенное решение, которое и является по сути предложением о консенсусе. После этого у несогласного человека все еще есть возможность возразить и сказать: «Подождите, я не согласен. Мы должны еще подумать над этим».
Для небольших, не вызывающих споров решения, предложение о консенсусе очевидно. Например, если разработчик добавляет патч исправляющий ошибку, само исправление и есть предложение о консенсусе: «Я полагаю, что все мы соглашаемся с тем, что эта ошибка требует исправления, и предложенное исправление её решает». Естественно, разработчики так не говорят. Они просто добавляют исправление, и другие участники проекта не декларируют свое согласие, потому что молчание и есть согласие. Если кто-то вносит исправление, и на практике не возникает консенсус, то начинается дискуссия, как будто исправление и не вносилось. Мы поговорим о причинах этого в следующем разделе.
Контроль версий упрощает жизнь
То, что исходный код проекта содержится в системе контроля версий, позволяет легко отменять решения. Чаще всего их приходится отменять из-за того, что кто-то ошибочно предположил, что его изменения обрадуют всех, а на самом деле после внесения изменений разгорелась дискуссия. Разговор обычно начинается с обязательных извинений за то, что возражения не были высказаны в ходе дискуссии до внесения изменений. Извинения не приносятся, если дискуссии не было. В любом случае нет причин различать обсуждение до и после внесения изменений. Любое изменение можно отменить, по крайней мере до того как от него появятся зависимости (скажем, новый код который перестанет работать если убрать изменение). Система контроля версий смягчает последствия быстрых или поспешных решений. Это, в свою очередь, дает людям возможность оценивать необходимость обсуждения до внесения изменений самостоятельно.
Также это позволяет не делать процесс выработки консенсуса формальным. В большинстве проектов он достигается естественным образом. Небольшие изменения вносятся либо совсем без обсуждения, либо с минимальным обсуждением и последующим молчаливым согласием. Перед внесением более значительных изменений, особенно если они могут дестабилизировать большие участки кода, следует подождать два-три дня прежде чем считать консенсус состоявшимся. Идея заключается в том, что никто не должен остаться за бортом, особенно по причине того, что не проверяет почту достаточно часто.
Таким образом, если человек знает, что нужно сделать, он должен сделать это. Это относится не только к изменению кода ПО, но и к обновлению сайта, внесению изменений в документацию, и другим вещам, которые не должны вызывать бурного обсуждения. Как правило, будет не очень много случаев, в которых понадобится отменять изменения. C ними можно справляться по мере возникновения. Конечно, не стоит поощрять своеволие. Есть психологическая разница между решением принятым после обсуждения и решением, которое уже вступило в силу, даже если его можно отменить. Люди чувствуют что движущая сила связана с действием, и будут меньше сопротивляться уже принятому решению, чем принятию решения, которое только обсуждается. Если разработчик пользуется этим и вносит потенциально спорные изменения слишком быстро, другие участники могут и должны возразить ему, а также должны заставить его следовать более строгим стандартам пока он не научится.
Если консенсус недостижим, голосуйте
Часть дискуссий неизбежно не будет заканчиваться консенсусом. Когда другие средства достижения компромисса исчерпают себя, голосуйте. Но набор возможных исходов должен быть определен перед голосованием. И здесь, снова, природа технической дискуссии замечательно проявляет себя и сливается с процедурой принятия решения. Зачастую вопросы, которые выносятся на голосование касаются сложных, многогранных вещей. В это случае, один или два человека обычно берут на себе роль посредника, они периодически публикуют краткие результаты дискуссии и отслеживают ключевые точки по которые соглашаются (или не соглашаются) стороны. Эти сообщения помогают другим участникам быстро оценивать достигнутый прогресс и напоминают о проблемах, которые еще предстоит решить. Эти же сообщения послужат прототипами бюллетеней, если потребуется голосование. Если посредники справились со своей работой, они могут провести достоверное голосование в случае необходимости и использовать собранную информацию для бюллетеней. Посредники могут участвовать в обсуждении. Они не обязаны устраняться от дискуссии, если они могут понять и адекватно представлять взгляды других участников, и не позволяют своим взглядам влиять на нейтралитет при исполнении роли посредника.
Обычно содержание бюллетеня не вызывает споров. Ко времени проведения голосования споры как правило сводятся к узкому кругу четко обозначенных вопросов. Иногда разработчик может не согласится с тем, как вопросы представлены в бюллетене. Иногда его доводы разумны, например если важный вопрос был оставлен за бортом, или описан недостаточно точно. Но в других случаях разработчик может попросту оттягивать неизбежное, зная что выбор скорее всего будет не в его пользу. Смотрите как противостоять такому поведению в разделе Глава 6, Общение :«Тяжёлые люди».
Remember to specify the voting system, as there are many different kinds, and people might make wrong assumptions about which procedure is being used. A good choice in most cases is approval voting, whereby each voter can vote for as many of the choices on the ballot as he likes. Approval voting is simple to explain and to count, and unlike some other methods, it only involves one round of voting. See http://en.wikipedia.org/wiki/Voting_system#List_of_systems for more details about approval voting and other voting systems, but try to avoid getting into a long debate about which voting system to use (because, of course, you will then find yourself in a debate about which voting system to use to decide the voting system!). One reason approval voting is a good choice is that it’s very hard for anyone to object to—it’s about as fair as a voting system can be.
Finally, conduct votes in public. There is no need for secrecy or anonymity in a vote on matters that have been debated publicly anyway. Have each participant post her votes to the project mailing list, so that any observer can tally and check the results for herself, and so that everything is recorded in the archives.
When To Vote
The hardest thing about voting is determining when to do it. In general, taking a vote should be very rare—a last resort for when all other options have failed. Don’t think of voting as a great way to resolve debates. It isn’t. It ends discussion, and thereby ends creative thinking about the problem. As long as discussion continues, there is the possibility that someone will come up with a new solution everyone likes. This happens surprisingly often: a lively debate can produce a new way of thinking about the problem, and lead to a proposal that eventually satisfies everyone. Even when no new proposal arises, it’s still usually better to broker a compromise than to hold a vote. After a compromise, everyone is a little bit unhappy, whereas after a vote, some people are unhappy while others are happy. From a political standpoint, the former situation is preferable: at least each person can feel he extracted a price for his unhappiness. He may be dissatisfied, but so is everyone else.
Voting’s main advantage is that it finally settles a question so everyone can move on. But it settles it by a head count, instead of by rational dialogue leading everyone to the same conclusion. The more experienced people are with open source projects, the less eager I find them to be to settle questions by vote. Instead they will try to explore previously unconsidered solutions, or compromise more severely than they’d originally planned. Various techniques are available to prevent a premature vote. The most obvious is simply to say «I don’t think we’re ready for a vote yet,» and explain why not. Another is to ask for an informal (non-binding) show of hands. If the response clearly tends toward one side or another, this will make some people suddenly more willing to compromise, obviating the need for a formal vote. But the most effective way is simply to offer a new solution, or a new viewpoint on an old suggestion, so that people re-engage with the issues instead of merely repeating the same arguments.
In certain rare cases, everyone may agree that all the compromise solutions are worse than any of the non-compromise ones. When that happens, voting is less objectionable, both because it is more likely to lead to a superior solution and because people will not be overly unhappy no matter how it turns out. Even then, the vote should not be rushed. The discussion leading up to a vote is what educates the electorate, so stopping that discussion early can lower the quality of the result.
Who Votes?
Having a voting system raises the question of electorate: who gets to vote? This has the potential to be a sensitive issue, because it forces the project to officially recognize some people as being more involved, or as having better judgement, than others.
The best solution is to simply take an existing distinction, commit access, and attach voting privileges to it. In projects that offer both full and partial commit access, the question of whether partial committers can vote largely depends on the process by which partial commit access is granted. If the project hands it out liberally, for example as a way of maintaining many third-party contributed tools in the repository, then it should be made clear that partial commit access is really just about committing, not voting. The reverse implication naturally holds as well: since full committers will have voting privileges, they must be chosen not only as programmers, but as members of the electorate. If someone shows disruptive or obstructionist tendencies on the mailing list, the group should be very cautious about making him a committer, even if the person is technically skilled.
The voting system itself should be used to choose new committers, both full and partial. But here is one of the rare instances where secrecy is appropriate. You can’t have votes about potential committers posted to a public mailing list, because the candidate’s feelings (and reputation) could be hurt. Instead, the usual way is that an existing committer posts to a private mailing list consisting only of the other committers, proposing that someone be granted commit access. The other committers speak their minds freely, knowing the discussion is private. Often there will be no disagreement, and therefore no vote necessary. After waiting a few days to make sure every committer has had a chance to respond, the proposer mails the candidate and offers him commit access. If there is disagreement, discussion ensues as for any other question, possibly resulting in a vote. For this process to be open and frank, the mere fact that the discussion is taking place at all should be secret. If the person under consideration knew it was going on, and then were never offered commit access, he could conclude that he had lost the vote, and would likely feel hurt. Of course, if someone explicitly asks for commit access, then there is no choice but to consider the proposal and explicitly accept or reject him. If the latter, then it should be done as politely as possible, with a clear explanation: «We liked your patches, but haven’t seen enough of them yet,» or «We appreciate all your patches, but they required considerable adjustments before they could be applied, so we don’t feel comfortable giving you commit access yet. We hope that this will change over time, though.» Remember, what you’re saying could come as a blow, depending on the person’s level of confidence. Try to see it from their point of view as you write the mail.
Because adding a new committer is more consequential than most other one-time decisions, some projects have special requirements for the vote. For example, they may require that the proposal receive at least n positive votes and no negative votes, or that a supermajority vote in favor. The exact parameters are not important; the main idea is to get the group to be careful about adding new committers. Similar, or even stricter, special requirements can apply to votes to remove a committer, though hopefully that will never be necessary. See «Committers» in Глава 8, Managing Volunteers for more on the non-voting aspects of adding and removing committers.
Polls Versus Votes
For certain kinds of votes, it may be useful to expand the electorate. For example, if the developers simply can’t figure out whether a given interface choice matches the way people actually use the software, one solution is to ask to all the subscribers of the project’s mailing lists to vote. These are really polls rather than votes, but the developers may choose to treat the result as binding. As with any poll, be sure to make it clear to the participants that there’s a write-in option: if someone thinks of a better option not offered in the poll questions, her response may turn out to be the most important result of the poll.
Vetoes
Some projects allow a special kind of vote known as a veto. A veto is a way for a developer to put a halt to a hasty or ill-considered change, at least long enough for everyone to discuss it more. Think of a veto as somewhere between a very strong objection and a filibuster. Its exact meaning varies from one project to another. Some projects make it very difficult to override a veto; others allow them to be overridden by regular majority vote, perhaps after an enforced delay for more discussion. Any veto should be accompanied by a thorough explanation; a veto without such an explanation should be considered invalid on arrival.
With vetoes comes the problem of veto abuse. Sometimes developers are too eager to raise the stakes by casting a veto, when really all that was called for was more discussion. You can prevent veto abuse by being very reluctant to use vetoes yourself, and by gently calling it out when someone else uses her veto too often. If necessary, you can also remind the group that vetoes are binding for only as long as the group agrees they are—after all, if a clear majority of developers wants X, then X is going to happen one way or another. Either the vetoing developer will back down, or the group will decide to weaken the meaning of a veto.
You may see people write «-1» to express a veto. This usage comes from the Apache Software Foundation, which has a highly structured voting and veto process, described at http://www.apache.org/foundation/voting.html. The Apache standards have spread to other projects, and you will see their conventions used to varying degrees in a lot of places in the open source world. Technically, «-1» does not always indicate a formal veto even according to the Apache standards, but informally it is usually taken to mean a veto, or at least a very strong objection.
Like votes, vetoes can apply retroactively. It’s not okay to object to a veto on the grounds that the change in question has already been committed, or the action taken (unless it’s something irrevocable, like putting out a press release). On the other hand, a veto that arrives weeks or months late isn’t likely to be taken very seriously, nor should it be.
Демократия большинства или консенсусная демократия?
В последнее время первые лица нашего государства (В.Матвиенко, Д.Медведев) заговорили о возвращении в избирательные бюллетени графы «против всех кандидатов/ против всех партий». В связи с этим мне хотелось бы высказать свое мнение по поводу использования графы «против всех партий» в избирательном бюллетене.
Несколько слов о том, почему я считаю, что в данном случае имею право высказаться и чем мое мнение будет отличаться от мнения рядового избирателя. Дело в том, что с моей (в частности) подачи эти графы были включены в 1993 году в российское избирательное законодательство.
Как ни странно по нынешним временам и нравам, но об этой модели (с подачи именно А.А. Собяни-на) узнали в избирательном штабе Б.Н. Ельцина в 1991 году, когда там очень боялись массовых фальсификаций против Ельцина на выборах президента РСФСР, и в результате я оказался в тогдашнем Белом Доме — соруководителем (вместе с А.А.Собяниным) специальной группы по анализу выборов и референдумов.
Начиная с весны 1993 года, наша аналитическая группа участвовала в разработке будущего избирательного законодательства РФ (группа В.Л. Шейниса), и именно тогда нами была выдвинута идея включить в избирательные бюллетени графу «против всех».
Мало кто об этом помнит, но графа «против всех» фактически существовала в избирательном законодательстве СССР. Согласно Закону о выборах в Советы всех уровней, кандидат считался выбранным, если за него проголосовало большинство пришедших на выборы. При единственном кандидате от блока коммунистов и беспартийных и 99%-ном «одобрямс-голосовании» это правило никогда не использовалось. Но на выборах народных депутатов СССР «ружье» неожиданно выстрелило, и большая группа партийных чиновников, безальтернативно баллотировавшихся в одномандатных округах, провалилась на выборах, получив менее 50% голосов участвовавших в выборах.
Введение графы «против всех» в проекте закона о выборах было связано, во-первых,с недопущением порчи бюллетеней при подсчете голосов (на выборах 1990 и 1991 годов такое отмечалось неоднократно: избиратель должен был пометить тех кандидатов, которых он не желал, и НЕ помечать фамилию предпочитаемого кандидата; ловкие люди из избирательных комиссий ставили галку и возле фамилии этого кандидата и таким образом легко портили бюллетень) и, во-вторых, с недопущениями ситуации, когда в условиях однотурового голосования по одномандатным округам за кандидата А было бы отдано 2% голосов избирателей, за кандидата Б — 1%, а против всех кандидатов — 97%. По существовавшим тогда правилам, в таком случае был бы избран кандидат А, фактически никого не представлявший. Введение правила учета голосов против всех кандидатов предотвратило такой исход выборов по одномандатным округам, и существование такой графы в бюллетенях на выборах по одномандатным округам оказалось, безусловно, полезным. Честно говоря, когда мы с А.А. Собяниным и О.Н. Каюновым (затем в течение длительного времени «тащившим» техническую часть работы с избирательным законодательством в Госдуме РФ) по дороге на обед прямо в автомашине придумали это правило, мы как-то даже и не сверялись с мировой практикой (да и не знал ее никто); это уже потом В.Л. Шейнис раскопал, что подобное правило применялось на местных выборах то ли в Техасе, то ли в Бразилии…
Но при подсчете результатов выборов по партийным спискам графа «против всех партий и блоков» «работала» совершенно иначе. Поскольку не все читатели «Троицкого варианта» — доктора или даже кандидаты наук, попробую объяснить ситуацию на гипотетическом числовом примере.
В России около 100 млн избирателей. Для простоты расчетов будем рассматривать ситуацию, когда выборов по одномандатным округам нет и в Государственной Думе не 450 (кстати, число депутатских мест в будущей Думе было вычислено нами осенью 1993 года в одну минуту, с использованием формулы Таагиперы), а 100 мест. Пусть после очередных выборов, на которых в избирательном бюллетене была введена графа «против всех партий», партия А получила 40 млн голосов, партия В — 30 млн, против всех партий проголосовало 20 млн избирателей, и за партию С проголосовало 10 млн человек.
Как тогда распределятся места в парламенте? Если применять существовавший в РФ избирательный закон, 20 млн голосов, поданных против всех партий, нужно отбросить и 100 депутатских мандатов поделить между партиями в пропорции 40:30:10. Это означает, что партия А, получившая 40% голосов избирателей, получит 50% мест и станет доминирующей политической силой. Фактически голоса, поданные ПРОТИВ ВСЕХ ПАРТИЙ, при таком принципе распределения мест становились премией для партии-лидера.
Что в свое время предлагали мы? Предлагалось эти 20 млн голосов против всех партий УЧИТЫВАТЬ при распределении мест в Думе и делить мандаты в пропорции 40:30:20:10. При этом 20 мандатов, формально распределяемых в пользу партии «против всех партий», не отдавались бы никому, и вместо 100 депутатов в Думе должны были бы заседать 80. НО — и это важная деталь — необходимое для принятия решения большинство в 50%+1 голос должно по-прежнему исчисляться от общего числа мест в Думе, а не от числа получивших мандаты депутатов. При таком варианте распределения мест в Думе партия-лидер получила бы не 50%, а лишь 40% мест, и при принятии решения ДОЛЖНА была бы учитывать мнение своих оппонентов. Однако это правило, в отличие от правила учета голосования против всех на выборах по одномандатным округам, не прошло в ноябре 1993 года, когда утверждалось Положение о выборах в Государственную Думу.
Предлагавшееся нами правило учета голосов против всех партий при распределении мест по партийным спискам в парламенте фактически означало, что «фиктивные» депутаты ВСЕГДА будут голосовать против любого внесенного законопроекта, и для того, чтобы преодолеть такое странное «виртуальное» противодействие, авторам законопроекта необходимо будет заручиться поддержкой большего числа «реальных» депутатов.
Мой коллега и соавтор Виктор Охо-нин (в прошлом — Институт биофизики СО РАН, ныне — Университет Оттавы) предложил следующую экономическую аналогию правил принятия решения в современных парламентах: пусть перед началом работы торгового центра собравшиеся около него покупатели пересчитывают имеющиеся у них деньги, определяют, у кого денег больше всех, а потом отдают свои деньги этому человеку и тот покупает для СЕБЯ всё, что ему приглянется. Конечно, для экономики такое поведение — абсурд, но для политики — норма чуть ли не со времен Перикла. Но правило большинства — вовсе не единственно возможный способ принятия решений — и не самый лучший: вспомним суд над Сократом. В до-императорском Риме кроме мнения сенаторов учитывалось, например, мнение плебеев, выражавшееся их представителем — народным трибуном. В «дораздельной» Польше для принятия сеймом решения требовался консенсус (правило liberum veto). Правда, читатель скажет, что это правило шляхетскую Польшу и погубило… Но та же процедура консенсуса в настоящее время используется при принятии решений в Совете безопасности ООН, и мы буквально на днях видели, как это правило помогло принять «нелюдоедское» решение по ситуации в Сирии.
Давайте введем некоторый индекс консенсуса CI, по которому CI = 0 при использовании правила простого большинства при принятии решений, и CI = 1, если принятие решения происходит по правилам Совбеза ООН. Тогда введение графы «против всех партий» при сохранении существующей процедуры распределения депутатских мандатов реально будет УМЕНЬШАТЬ индекс консенсуса, а при использовании предложенной нами ранее процедуры распределения мест в Думе — УВЕЛИЧИВАТЬ значение индекса консенсуса.
Партия, надеющаяся получить большинство на выборах по партийным спискам, всегда будет поддерживать введение графы «против всех партий» в избирательный бюллетень. И вопрос, который нужно будет на самом деле решать при введении или невведении графы «против всех партий» в избирательный бюллетень, заключается в том, нужно ли учитывать мнение меньшинства при принятии решений или это не обязательно.
Конечно, можно пойти и дальше и учитывать при распределении мест в парламенте не только голоса, поданные против всех партий, но и вообще все голоса, полученные партиями-миноритариями, и оставлять нераспределенной долю мест в парламенте, равную доле голосов избирателей, полученных этими партиями. При условии, что простое большинство будет исчисляться от общего числа депутатов, такая процедура еще более усложнит процесс принятия решений простым большинством и ЗАСТАВИТ партии искать более консенсусные решения.
Что в этом случае может случиться, можно прикинуть на примере недавних выборов в Германии. ПОРАЖЕНИЕ христианских демократов, «поглотивших» электорат миноритарной Свободной демократической партии и в результате этого получивших в бундестаге нового созыва «правое» МЕНЬШИНСТВО вместо «правого» БОЛЬШИНСТВА в парламенте предыдущего созыва, было бы еще более катастрофичным, если бы при распределении мест в парламенте голоса, поданные за партии-миноритарии, учитывались в форме нераспределенных депутатских мандатов. И в нынешней-то ситуации А. Мер-кель придется искать союзников и делиться с ними властью, а уж в предлагаемом в этой статье варианте.
Хорош или плох способ принятия решения, приближенный к консенсусу, пусть решат специалисты — политологии и системные аналитики, но мы все должны отчетливо понимать, какие варианты возможны и что влечет принятие того или иного варианта избирательного законодательства. Возможно, мои полуавтобиографические заметки помогут разобраться в этом вопросе.
Владислав Суховольский,
докт. биол. наук, профессор,
Институт леса им. В.Н. Сукачева СО РАН, Красноярск
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.