Что такое бубука на воровском жаргоне
Что такое бубука на воровском жаргоне
Юрий Константинович Александров
Очерки криминальной субкультуры
Что такое криминальная субкультура?
Воровские и тюремные законы
Табель о рангах в преступном сообществе (деление на масти)
Прописка и приколы
Уголовный жаргон (арго)
Другие атрибуты криминальной субкультуры
Алкоголизм и наркомания
Краткий словарь уголовного жаргона
Татуировки наносимые в виде изречений
Из современной поэзии заключенных
Являясь существующей объективной реальностью, криминальная субкультура занимает свое, определенное место в системе человеческих ценностей. Изучение криминальной субкультуры помогает понять внутренние законы, по которым живет преступная среда, оценить происходящие в ней изменения и изучить внутренние вопросы воспроизводства преступности.
Криминальная субкультура, благодаря наличию в ней определенной доли романтических моментов, таинственности, необычности, привлекательности, сравнительно легко усваивается, особенно молодежью. Немаловажную роль играет и то, что криминальной субкультуре свойственен игровой и эмоциональный характер.
Приверженность криминальной субкультуре, усвоение ее норм и ценностей осуществляется, как правило, личностью, не получившей в силу различных условий признания и решившей добиться его, по крайней мере, в криминальном сообществе. Кроме того, усвоение норм и ценностей криминальной субкультуры может осуществляться и личностью, неудовлетворенной своим низким статусом в системе официальных отношений.
Приобщение к криминальной субкультуре происходит относительно быстро и является своеобразным способом компенсации неудач, преследующих личность; особенно это касается лиц молодежного возраста.
О криминальной субкультуре, ее значении и роли как в преступном мире, так и в обществе в целом, в последнее время написано немало. Если до 1985 года эта тема замалчивалась, считалось, что криминальной субкультуры просто не может существовать, то после так называемой “перестройке” появилось немало работ, посвященных изучению криминальной субкультуры. К сожалению, работы эти издаются очень ограниченными тиражами, а большинстве случаев они носят, кроме того, вид различных словарей уголовного жаргона и только.
Одним из первых о некоторых сторонах криминальной субкультуры попытался рассказать А. Гуров. Правда, исследования его носят несколько однобокий характер; А. Гуров довольно подробно исследует только две стороны этого разностороннего явления: общак и воровские законы (далее все термины мы будем употреблять без принятых кавычек, так как явления криминальной субкультуры носят очень распространенный характер и помещать их в кавычки, по меньшей мере, странно, так как эти явления имеют место быть вполне реально, а зачастую и осязаемо). Но, исследуя и систематизируя воровские законы, А. Гуров, на наш взгляд, допускает существенную ошибку, не отделяя воровские законы от тюремных, хотя между ними существует значительные различия, при том, что корни у них, безусловно, одни.
Кроме работ А. Гурова, интерес представляют публикации В. Пирожкова, одного из самых больших специалистов по криминальной субкультуре и Ю. Дубягина. К слову заметить, самые первые исследования криминальной субкультуры начали проводить сотрудники МВД, хотя их работы по этой теме и носили, по меньшей мере, гриф “для служебного пользования”. Таким образом, с исследованиями в этой области зачастую не могли познакомиться даже работники пенитенциарных учреждений. К слову сказать, практические работники исправительно-трудовых учреждений и следственных изоляторов часто сами для себя пытались хоть как-то систематизировать эти явления: одни составляли краткие словари уголовного жаргона (арго), другие систематизировали татуировки и т. д.
И тем не менее, даже в настоящее время ощущается значительная нехватка пособий по криминальной субкультуре. Необходимость выпуска данного краткого справочника обусловлена тем, что в настоящее время в систему пенитенциарных учреждений приходит очень много новых молодых сотрудников, которым довольно затруднительно ориентироваться во всех этих непривычных для них понятиях, в системе взаимоотношений, складывающейся между администрациями пенитенциарных учреждений и осужденными и содержащимися под стражей, между самими осужденными и заключенными.
Ни в коей мере не ставя своей целью дать подробный анализ криминальной субкультуры, данный справочник призван помочь сотрудникам пенитенциарных учреждений хоть немного разобраться в таких явлениях как воровские и тюремные законы, общак, прописка и т. д.
Очевидно, что справочник будет полезен не только работникам пенитенциарных учреждений, но и другим категориям педагогов, психологам, социальным работникам, особенно работающим с молодежью. Ведь не секрет, что наиболее восприимчивой частью нашего общества является молодежь, из которой, кстати, и рекрутируются новые члены различных преступных сообществ. В силу своего возраста, присущей этому возрасту одновременно романтичности, максимализма и жестокости, молодежь является наиболее питательной средой для дальнейшего распространения криминальной субкультуры. И запретами здесь добиться ничего невозможно. Достаточно вспомнить, как запрещали западные фильмы, музыку и т. д., что привело, в конце концов, к обратному результату — распространенность западной массовой культуры на сегодняшний день такова, что родной российской просто не видно.
Ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции и даже не стараясь делать каких-то обобщающих выводов, целью этого справочника является попытка хоть какой-то систематизации отдельных пластов и элементов криминальной субкультуры.
Автор приносит свою благодарность ряду бывших и настоящих осужденных за их ценные замечания и оказанную помощь в составлении словаря уголовного жаргона, подбора наиболее распространенных татуировок, изречений и т. д. Особая благодарность — ряду воспитанников Икшанской и Можайской воспитательно-трудовых колоний для несовершеннолетних, за их ценные замечания, советы и предложения, ряд которых использован в подготовке данного справочника.
ЧТО ТАКОЕ КРИМИНАЛЬНАЯ СУБКУЛЬТУРА?
Понятие криминальной субкультуры коротко можно сформулировать следующим образом: криминальная субкультура — это образ жизнедеятельности лиц, объединившихся в криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций. Безусловно, что асоциальные группы характеризуются размытостью моральных норм, жестокостью, утратой общечеловеческих качеств — жалости, сострадания, и т. д., отсутствием запретов на любую, в том числе и интимную информацию, половой распущенностью, низким уровнем развития и т. д.
Для асоциальной субкультуры характерны жестокость и обман, безжалостность и вымогательство, паразитизм и вандализм. Причем, зачастую это маскируется как справедливость, верность товариществу, долг перед “своими”. Для криминальных групп характерна обязательность для ее членов соблюдения всех неформальных норм и правил; ослушники, как правило, подвергаются довольно жестким, а порой и жестоким, наказаниям. Во многих группировках для ее членов организуются занятия силовыми видами спорта (в основном восточными единоборствами).
В последнее время для многих криминальных групп стало характерно создание довольно жесткого порядка управления (хотя и раньше слово преступного авторитета являлось законом).
Наличие или отсутствие криминальной субкультуры в том или ином коллективе (школе, спецшколе, спецПТУ, отряде ВТК и т. д.) можно определить по следующим признакам: жесткая групповая иерархия (стратификация) — своеобразная табель о рангах (причем, наиболее ярко она проявляется в закрытых молодежных коллективах); обязательность следованию установленных норм и правил и в то же время наличие системы отдельных исключений для лиц, занимающих высшие ступени в преступной иерархии; наличие враждующих между собой группировок; физическая и психологическая изоляция некоторых членов сообщества (обиженных, опущенных); распространенность тюремной лирики; факты вымогательства (денег, продуктов питания, одежды и др.); использование в речи уголовного жаргона (арго); нанесение татуировок; симуляция, членовредительство; значительная распространенность фактов как насильственного, так и добровольного гомосексуализма (причем, занятие этим в активной форме не считается чем-то постыдным, тогда как пассивный партнер — всегда находится на самом низу иерархической лестницы со всеми вытекающими отсюда ограничениями, притеснениями, издевательствами, презрением и т. д.); появление отмеченных специальными знаками столов для обиженных, посуды и т. д.; повсеместная распространенность карточной игры «под интерес», т. е. с целью извлечения материальной или иной выгоды; наличие кличек; наличие так называемой прописки; отказ от участия в общественной жизни; отказ от работ по благоустройству, некоторых других работ; групповые нарушения; распространенность различных поделок (так называемый ширпотреб — крестики, ножи, браслеты, различного рода сувениры зачастую с тюремной символикой); некоторые другие.
«Балай стукачилу за свисток» Лучший карманник СССР — о тайном языке воровского мира
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
В будущем году один из лучших карманников СССР Заур Зугумов, отсидевший 27 лет и известный в криминальных кругах как Зверь и Золоторучка, планирует опубликовать второй том словаря воровского жаргона. В этой книге автор расшифрует для обывателей уже не отдельные слова, а целые фразы, смысл которых понятен лишь тем, кто знаком с криминальным миром не понаслышке. При этом на создание воровского словаря автора подтолкнули сотрудники Интерпола, которым неожиданно потребовалась помощь человека, знающего тайный смысл этих странных слов. Об истории написания своих книг и наиболее ярких примерах воровского жаргона «Ленте.ру» рассказал сам Заур Зугумов.
Совет с Лубянки
Все началось в 2004 году. Я как раз находился в издательстве, где выходили мои книги, когда в редакцию неожиданно приехали сотрудники Интерпола и попросили меня проехать с ними. Через час мы оказались в здании российского бюро. Меня провели в огромную комнату, где сразу бросился в глаза большой круглый стол, заваленный какими-то книгами. Все они были раскрыты. Как позже выяснилось, это были словари воровской фени (воровского жаргона), изданные в разные годы и разными авторами. Большинство вышло в 90-е — время, когда в стране уже не было цензуры.
В комнате находились пятеро офицеров Интерпола: немец, француз, русский и двое — из англоязычных стран. Соотечественник, как позже выяснилось, оказался в чине генерала; с ним мне и пришлось общаться. Как выяснилось, международная организация столкнулась с проблемой: был перехвачен телефонный разговор, который собеседники (если не ошибаюсь, оружейные бароны) из разных стран вели по фене, причем колымской. Вот так она звучит:
«Балай стукачилу за свисток и прикошатни его, а то петь начнет до шухера» / Хватай стукача за горло и придуши его, а то болтать начнет, беду накличет.
Эволюция жаргона
Вообще, жаргон был придуман в местах лишения свободы, а точнее, еще на каторге в дореволюционной России, с тем, чтобы надзиратели не могли понять, о чем говорят заключенные. Со временем, конечно же, надзиратели узнавали значение тех или иных слов и словосочетаний, но и тюремные лингвисты без дела не сидели. Менялись слова, прибаутки и присказки, но их значения оставались прежними. В плане смыслов ничего не поменялось с дореволюционных времен — но формы очень изменчивы. Бывает, что прежние значения уступают место новым, а бывает, что они существуют параллельно, поэтому жаргон не просто изучать.
Вот лишь несколько примеров. Скажем, слово «заарканить» — сделать кого-то подвластным себе, извлекая из этого пользу. Это происходит, к примеру, когда человека шантажируют, или узнав о его слабостях, умело играют на них. Термин «заарканить» употреблялся с дореволюционных времен и где-то до середины ХХ века по всему СССР. Позже ему на смену пришло менее цензурное словосочетание, которое я приводить не буду.
«Заарканить его не было проблем, ведь я знал всю его подноготную».
Другой пример — «завали жало», то есть заткнись, перестань трепаться. Так говорят человеку, который уже не раз говорил лишнее, точнее, проявлял некомпетентность при разговорах на воровскую тему. Это словосочетание также употреблялось с дореволюционных времен и примерно до середины ХХ века по всему Союзу, пока ему на смену не пришло другое — «за метлой следи».
«Завали жало, щенок, дай послушать сведущих людей».
«Закоцать стиры» — произвести над стирами (лагерный вариант карт) ряд операций, в том числе и нанесение крапа (меток) под какую-либо определенную игру, к примеру, под «очко». Употреблялось примерно с начала 30-х до середины 60-х годов XX века на всей территории СССР, в основном в местах лишения свободы. Позже было заменено словосочетанием «зарядить пулемет».
«Чтобы закоцать стиры по уму, нужно не один день провести за решеткой».
Мыслить по фене
Надо понимать, что люди из уголовной среды не используют жаргонные слова лишь затем, чтобы скрыть смысл своих фраз от посторонних — они на фене и думают, и разговаривают. Приведу такой пример. Допустим, идет суд по делу о групповом изнасиловании. Выступил первый подсудимый, рассказал, как было совершено преступление. Потом встает второй — и добавляет:
«Кент дела ботает, бикса была в жилу, но сука» / Товарищ говорит правду, женщина была что надо, но выдала нас правоохранительным органам».
Этот странный язык — питерская феня, одна из трех. А вот пример колымской — той самой, которая ввела в ступор бывалых сотрудников Интерпола.
«Волком не смотри, он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! Памарки у него, точняк» / Не подозревай напрасно. Он не притворяется и не обманывает, что ничего не помнит. Я знаю».
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
Самая же распространенная феня — общероссийская, которая, как следует из названия, встречается по всей стране. Ее оборот, к примеру, может быть таким:
«Такому, как он, быть у дяди на поруках равносильно новому сроку».
Это странное выражение — «быть у дяди на поруках» — означает находиться под надзором в правоохранительных органах по месту жительства. Освободившемуся из мест лишения свободы злостному нарушителю режима содержания по месту его жительства посылали соответствующую характеристику, исходя из которой ему определяли надзор. Как правило, его давали на год, но он мог продолжаться и до трех лет. Если в течение этого времени поднадзорный совершал три нарушения, его вновь заключали под стражу сроком до трех лет. Словосочетание употреблялось с начала 60-х и до середины 90-х годов ХХ века, когда был принят новый УК, по которому за нарушения надзора уголовная ответственность в виде трехлетнего лишения свободы исключалась повсеместно.
Тюремные шифровки
У общероссийской фени есть обороты на все случаи жизни. Скажем, фраза «Вася, крой — грачи летят, не накроешь — улетят» горячо любима картежниками. Это обращение к товарищу, как правило, в тот момент, когда за решетку приходит очередной этап. Смысл призыва в том, чтобы остановить арестанта-новичка и вовлечь в азартную карточную игру; если этого не сделать сразу, потом уже не получится. Позже арестанты-земляки или знакомые объяснят порядки на зоне, и жертву уже не обманешь.
«Вспороть брюхо медведю было воровской профессией адмирала Нельсона [кличка], ибо он был непревзойденный медвежатник».
Фото: Анатолий Кузярин / ТАСС
«В случае запала было решено завалить пса, который шел на хвосте у банды, ибо они [бандиты] знали, с кем имеют дело».
Другое расхожее выражение, распространившееся по всему Союзу, — «вязать концы зеленому прокурору», то есть готовиться к побегу с наступлением весны. Оно употребляется примерно с середины 30-х годов XX века главным образом в местах лишения свободы.
«Еще зимой мы решили, что вязать концы будем зеленому прокурору».
Сегодня на воровской фене говорят по всей России. По тому, какой путь прошла наша тюремная лексика, можно судить об эволюции российской тюрьмы и ее обитателей. Пока существует тюрьма, будет и феня, а значит, тюремная субкультура еще долго не уйдет в прошлое, как бы часто ее ни хоронили.
БУБУКА: как прийти в интернет из офлайна и не растеряться
PR-директор Russian Startup Rating www.rsr.vc
«БУБУКА» — облачная система трансляции музыкальных и видеокомпозиций с правом публичного воспроизведения и возможностью удаленного управления плейлистами. Музыкальная база сервиса включает в себя более 20 тысяч треков. Проект стартовал в июле 2012 года. В июне 2014 года ему присвоен рейтинг «ААА» Russian Startup Rating.
Команда
CEO и основатель — Дмитрий Пангаев (с аккордеоном)
Дмитрий, как я понимаю, «БУБУКА» — это твой первый IT-проект, хотя за плечами много лет опыта в офлайне. Почему ты вдруг решил перейти в онлайн?
Несколько лет назад начал серьезно задумываться о том, что в бизнесе нужно двигаться куда-то в другую сторону, а именно — в интернет. Каким образом, я еще не знал, но чувствовал, что там-то клад и зарыт. Но идей у меня на тот момент не было. Делать интернет-магазин было бы скучно и, более того, я не хотел торговать ничем материальным, потому что я уже прошел через все это и знаю, как это сложно: содержание складов, ответственность за товар и т.д. Я хотел продавать что-то в цифровом виде, нематериальное, то, что не нужно постоянно производить. В это время мы параллельно развивали проект по звуковому оформлению супермаркетов и прокату рекламы. По сути, это было чистое рекламное агентство. Но постепенно мы стали приходить к выводу, что вот такое программное обеспечение в автономном виде очень востребовано и можно было бы сделать соответствующий облачный сервис с подпиской — и таким образом реализовать свою идею выхода в интернет и торговли цифровым контентом. В общем, все это рождалось постепенно.
А как придумал название проекта?
Я не хотел, чтобы это было какое-то тяжеловесное англоязычное название. Нужно было простое название, которое будет вызывать у человека улыбку и при этом будет ассоциироваться с нашим бизнесом. «БУБУКА» произошла от слова «бубнить». Вообще, у меня было два варианта, которые я долго обдумывал, бродя по своей спальне ночью: «БУБУКА» и «Дудука». Я позвонил своему товарищу и спросил, какой ему больше нравится. Он выбрал «Дудуку». И в этот момент я понял, что мы будем называться «БУБУКА». Ну а потом и персонаж появился.
Не думаешь, что западной аудитории это название покажется сложноватым?
Это очень хорошо, что оно будет выделяться. Мы протестировали его во Франции, и все оказалось здорово: они вообще не понимают, что это такое, но улыбаются смешному русскому слову. А когда они узнают, что мы из Сибири, где, по их мнению, до сих пор ходят медведи, проникаются еще большей симпатией. Я решил так и позиционироваться на западе: как сибирский стартап — с фуфайкой, валенками и прочей атрибутикой.
Рынки каких стран планируете покорять в первую очередь?
Изначально мы нацелены на Германию, Францию и Великобританию. Спрос на данную услугу там есть. Есть и компании, которые реализуют звуковой контент, но такой упорядоченной системы, которую предлагаем мы, на мой взгляд, там пока нет. К примеру, есть сервисы, которые делают рассылку музыки на флешках или организуют коммерческое интернет-вещание. И если интернет не совсем стабильный, то звук прерывается. И на мой взгляд, наша концепция будет там востребована.
Так чем «БУБУКА» все-таки отличается от других?
Вообще, изначально мы писали программу для себя — на ПК, для Windows. Но уже тогда начали появляться первые вразумительные смартфоны, и я подумал, это же, черт возьми, компьютер и в нем есть интернет. Самыми доступными были первые смартфоны под Android, и мы начали писать под них приложение. Потом постепенно адаптировались под становящиеся все более массовыми новые устройства — медиа-плееры, планшеты. Сейчас даже пишем под айфоны и айпады.
А работает сервис так: на объекте стоит любое устройство, на которое человек бесплатно устанавливает наше приложение, а потом три дня может пользоваться всеми возможностями системы по премиальной лицензии: прослушивать всю музыкальную базу, скачивать композиции (это позволяет слушать контент и при отсутствии интернет-подключения), автоматически генерировать плейлисты, подбирать их по жанрам, размещать рекламные ролики, работать с видео- и фотоконтентом, делать слайд-шоу. Протестировав систему, он уже принимает решение, нравится ли ему это все и в каком режиме с нами работать дальше.
Клиент пользуется всеми функциями самостоятельно или вы даете ему какие-то готовые решения, сопровождаете?
Сначала мы делали все это за него, но часто сталкивались с ситуацией, когда клиент говорил, что ему не нравится музыка или еще какие-то предложенные нами штуки. Поэтому мы и перешли к облачной системе и дали клиентам возможность самим рулить процессом. Мы предоставляем ему базу, и он выбирает оттуда все, что хочет. Но услуга, при которой наш менеджер полностью ведет клиента, сохранена — за дополнительную плату. Однако, большинство клиентов — это все-таки те, кто предпочитает все делать самостоятельно.
Вообще, тут есть два интересных момента. Если речь идет о крупной компании, где есть отдел маркетинга с неленивыми сотрудниками, то они, как правило, любят все сами подбирать, настраивать, размещать ролики и т.п. И есть заведения, которые тоже пытаются сэкономить, но ничего особо не делают сами и начинают ворчать, что как-то все однообразно, и, в конце концов, приходят к платному варианту обслуживания. А сейчас мы добавили еще одну услугу по разовому обновлению контента. И сделали для ленивых бесплатную функцию генерации плейлиста по процентному соотношению жанров: допустим, столько-то рока, столько-то попа и столько-то лаунжа.
Сколько у вас уже заведений-клиентов?
По всей России уже подключено больше 500 объектов.
А за границей?
Мы еще не выходили за границу. Сейчас мы как раз занимаемся локализацией системы и её переводом на иностранные языки. Плюс там будет немножко другая система расчетов: будем прикручивать PayPal, чтобы упростить себе жизнь.
Каков объем музыкальной базы «БУБУКИ»?
Сейчас у нас примерно 20 тысяч треков. Но мы подписали контракт уже с новым лейблом, в рамках которого занимаемся отбором из их базы еще 10 тысяч треков.
Все отбирается вручную?
Это нереально тяжелый процесс. Из базы примерно в 100 тысяч треков нужно выбрать десятую часть. А мы же еще, конечно, хотим выбрать лучшее! И вот у нас сидит человек и прослушивает каждую песню — отбирает.
Как в таком случае удается избежать субъективизма?
Мы знаем, что нужно бизнесу, и у нас есть музыкальный вкус. У нас, кстати, есть и своя студия звукозаписи, и мы понимаем, где «фирма», а где, что называется, фуфло какое-то.
А сам что слушаешь?
В целом классику рока. Есть, конечно, любимые группы. Pink Floyd, например.
Вернемся к «БУБУКЕ». Как решается вопрос с авторскими правами?
Мы заключаем договоры напрямую с лейблами, у которых есть права на определенный контент. И сейчас мы получили согласие лейблов на использование их контента по всему миру. В России нас недолюбливают РАО (Российское авторское общество) и ВОИС (Всероссийская организация интеллектуальной собственности). Потому что у них есть некая государственная аккредитация, которая по закону разрешает им собирать деньги даже за тех авторов, с которыми у них нет договора. И они почему-то считают, что все заведения страны должны платить только им. А когда кто-то появляется даже с ограниченным контентом и пытается выстраивать честные взаимоотношения, они начинают угнетать его, оказывая давление через клиентов, которых они пугают, угрожая судебными разбирательствами. Хотя, подчеркну, юридически мы все делаем правильно и взаимоотношения с авторами делаем честными и прозрачными.
А есть ли еще какие-то сложности подобного рода, с которыми приходится сталкиваться?
Есть сложности с тем, что наши бизнесмены вообще не хотят платить за музыку. Хотя сейчас уже не до такой степени, как раньше. Нормальные крупные и порядочные заведения понимают, что они используют музыку, у которой есть правообладатели, которым нужно что-то отчислять за использование их контента. Другое дело, что они иногда не знают, к кому податься. И приходит РАО, которое многие владельцы заведений воспринимают, как какой-то легальный рэкет — потому что они утверждают, что платить нужно и можно только им. Причем цены у них, мягко говоря, немаленькие. 5 000 рублей в РАО и 5 000 рублей в ВОИС в месяц — деньги, которые не каждое кафе может себе позволить. И владельцев кафе начинают пугать прокуратурой и судами. После этого предприниматели уходят в глухую оборону и вообще никому не верят. И пробить вот это неверие нам иногда бывает сложно. А есть и другая категория людей, которые думают, что они могут обмануть весь мир — в ответ на давление РАО они отыскивают альтернативу, например, в виде нас, и заключают с нами договор. В следующий приход РАО они показывают им наш контракт, а потом говорят нам: «Ну все, спасибо, мы расторгаем с вами договор». После этого мы ввели практику каждый раз при расторжении нашего контракта извещать РАО (с уведомлением об этом клиента, конечно).
Расскажи про вашу команду.
Команда сформировалась еще 2007 году, когда мы начали бизнес по рекламному аудиосопровождению супермаркетов. Конечно, с тех пор нас стало больше. Только разработкой занимаются 9 человек. Не все сидят в офисе, многие работают удаленно из самых разных точек мира. Каждый занимается своим кусочком проекта. Сейчас у нас горячая пора. До конца года мы планируем представить совершенно обновленную «БУБУКУ»: и по части сайта, и приложения, и предоставляемых возможностей.
Уже вышли на окупаемость?
Мне часто задают этот вопрос. И я всегда говорю, что если ничего не делать, довольствоваться тем, что есть (имеющейся программой, контентом и т.п.) и просто сидеть продавать, то тогда да — мы давно вышли на окупаемость. Но (и тут я люблю цитировать «Алису в стране чудес»): для того чтобы стоять на месте, нужно идти вперед, а для того чтобы двигаться вперед, нужно уже очень быстро бежать. И поэтому мы сейчас вкладываем в «БУБУКУ» еще больше денег и сил, чем в момент запуска — чтобы выходить на европейский уровень и вообще быстро развиваться. И сейчас она буквально поедает наши средства.
А чьи средства она так жадно ест, ваши собственные?
К сожалению, да (смеется). Вообще, мы рассматриваем и другие варианты. Но тут, как говорится, было бы еще, что рассматривать. В офлайн-бизнесе мне, в этом смысле, всегда все было понятно: открываешь ресторан, приглашаешь людей, знакомишь их с концепцией и предлагаешь поучаствовать. А здесь все по-другому. Еще два года назад я не знал, что такое венчурная компания. За это время я все это изучил, и теперь нас знают, наверное, все основные венчурные фонды нашей страны. Какую-то реакцию в ответ на наше инвестиционное предложение мы получили примерно из пяти фондов. С двумя из них мы вошли в активную стадию переговоров. Но потом я осознал, что я трачу на это очень много времени, а конкретики в результате получается мало. Я не хочу бегать за кем-то и клянчить деньги — мне это не нужно. И я на определенном этапе временно прекратил все взаимоотношения с фондами. Я тогда решил, что если мне очень потребуются деньги, я найду частного инвестора — слава богу, есть люди, которые полностью мне доверяют. Хотя, конечно, готов работать и с фондом и открыт для конструктивных переговоров на любом этапе.
Есть мысли запустить еще какой-то интернет-проект в будущем?
Есть, но это тоже в рамках «БУБУКИ» и связано с цифровым контентом, только в B2C-сегменте. У «БУБУКИ» огромный потенциал, и нам есть где развернуться в ближайшие годы. А потом, когда-нибудь, стану писать книжки.
Правильно я понимаю, что при этом ты по-прежнему продолжаешь заниматься ресторанным бизнесом?
Я, в принципе, за диверсификацию денег. Ресторанный бизнес может быть очень долгим, при определенных условиях. Такие заведения работают даже в войну, потому что всегда люди едят и пьют. Поэтому это вполне стабильный бизнес, если он правильно сделан, и нет каких-то серьезных ошибок в отстроенных процессах. Кроме того, по-прежнему продолжает работать мое рекламное агентство, есть еще компания по оптовым поставками пива премиум-класса в сегменте HoReCa. Так что да, офлайн не теряет для меня своей привлекательности. Но там я выступаю скорее как участник, а не как оперативный управляющий. На всех предприятиях есть свои люди на местах. «БУБУКА» для меня является основным и ключевым проектом, и здесь я сам и идеолог, и руководитель.
За новостями Russian Startup Rating можно следить на странице проекта в Facebook.