Что такое борьба мотивов

БОРЬБА МОТИВОВ

(от лат. movert – приводить в движение, толкать) – психическое состояние личности и одновременно возможный этап волевого действия, поступка. Б.м. характеризуется одновременным существованием в психике личности, «сшибкой» взаимоисключающих мотивов и соответствующих им способов действий.

Смотреть что такое «БОРЬБА МОТИВОВ» в других словарях:

Борьба мотивов — этап волевого действия, связанный с принятием решения … Психолого-педагогический словарь офицера воспитателя корабельного подразделения

Смешанных мотивов задача — – любая задача (ситуация), при решении которой индивид руководствуется двумя разными или более, в том числе противоречивыми мотивами одновременно. В реальной жизни это скорее обычная проблема, нежели какое то исключение из правила, на это… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

КОНФЛИКТЫ МОТИВОВ — – три основных типа мотивационных конфликтов, описанных американским психологом К. Левиным, который вывел эти конфликты не из внутренних процессов самой психики, а из анализа проблем, возникающих в жизненной ситуации индивида. Первый тип К. м. –… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

ВОЛЯ — способность человека действовать в направлении достижения сознательно поставленной цели, преодолевая при этом внеш. и внутр. препятствия. В случае необходимости волевой человек умеет отказаться от намеченного или осуществляемого действия, если… … Российская педагогическая энциклопедия

Житие — религиозно нравоучительный жанр средневековой христианской литературы, одна из ранних форм применения биографического метода к составлению жизнеописаний святых мучеников за веру, страстотерпцев, чудотворцев, особо благочестивых, добродетельных … Эстетика. Энциклопедический словарь

ВОЛЯ — (лат. voluntas, англ. will, ит. volonta, нем. Wille, фр. volonte) специфическая способность или сила, не вполне тождественная разуму или отличная от него. В истории европейской философии понятие В. имело два основных значения: 1) способность… … Философская энциклопедия

ВОЛЯ — – свойство психики человека, проявляющееся в активной саморегуляции своей деятельности и поведения. В. различается по направленности, силе и устойчивости. Направленность В. определяется тем, на какие поступки мобилизует себя человек: добрые,… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Негативные изменения психической деятельности у части людей в экстремальных ситуациях — У части граждан и сотрудников ПОО, не обладающих соответствующими качествами и подготовленностью, попадание в экстремальную ситуацию вызывает негативные (нарушающие психическую деятельность, действия и поведение) изменения (которые часть… … Энциклопедия современной юридической психологии

Чувствование — обозначение одного из трех наиболее общих классов душевных явлений (интеллект, Ч., воля). Психология Ч. разработана гораздо меньше психологии познания, и самый термин Ч. дает повод к глубоким разногласиям: 1) иногда словом чувство, чувствование… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник

ЧТО ОЗНАЧАЕТ «БОРЬБА МОТИВОВ»?

Вопрос о «борьбе мотивов» обсуждается в психологической литера­туре с конца прошлого века. В. Вундт (1897) связывал борьбу мотивов с процессом выбора, а В Штерн (W. Stern, 1900) — с проявлением человеком решительности А Ф. Лазурский (1906) писал, что возбудителем борьбы мотивов можно считать такое стечение обстоятельств, при котором у человека наряду с одним каким-ни­будь желанием или влечением, отличающимся значительной силой и стремящимся перейти в действие, возникают другие желания, противоположные первому, затруд­няющие его осуществление (например, столкновение между чувством долга и лю­бовью к близким, между желанием достигнуть какой-либо цели и страхом перед опасностью и т. д.).

А. Ф. Лазурский рассматривал борьбу мотивов как одно из проявлений психи­ческой задержки Он подчеркивал, что внутренняя борьба — это такой процесс, в котором все важнейшие запросы и потребности человека выступают нередко с чрез­вычайной яркостью. Очевидно, для него это имело принципиальное значение, так как он пишет:

Нередко приходится встречаться с недостаточным различением между борьбой мотивов и обдуманностью поступков или даже с полным отождествлением этих двух сторон волевого процесса Действия и решения, которым предшествует выбор, иногда прямо называют обду­манными действиями Такое отождествление нельзя считать вполне правильным Правда, между ними существует, несомненно, тесная зависимость, так как усиленная борьба мотивов может благоприятствовать более полному их обсуждению, но все же бывают случаи, когда оба названных качества не идут рука об руку Иногда напряженная борьба стремления до того наполняет все сознание человека, до того сосредоточивает на себе всю его психическую энер­гию, что ему положительно нет времени обдумывать или соображать что бы то ни было С другой стороны, есть немало таких людей, которые в высшей степени обстоятельно и благо­разумно обсуждают и взвешивают все подробности предстоящего им поступка, а когда наста­нет час выбирать и действовать, поступают как придется, совершенно забывая при этом все свои прежние соображения, и бывают способны наделать большие глупости Таким образом, если борьба мотивов может во многих случаях способствовать более подробным обсуждени­ям поступков, то обратное заключение далеко не всегда оказывается справедливым (с 194)

Это замечание А. Ф. Лазурского справедливо, и его следует принимать во вни­мание, когда речь идет о сложной мотивации Но, с другой стороны, он сам допу­скает, на наш взгляд, известное упрощение, чрезмерно сблизив борьбу мотивов и принятие решения. Альтернативный выбор не всегда означает борьбу мотивов, мо­тиваторов, потребностей. В этом отношении его ссылки на работу В.Штерна по определению дифференциальных порогов представляются некорректными, реши­тельность-нерешительность человека при вынесении суждений не является пря­мым показателем борьбы мотивов. Часто борьбу мотивов сводят к борьбе мышления (рассудка) с чувством; человек как бы раздваивается: «Ум говорит одно, а сердце (чувство) — другое». Если побеж­дает ум, то могут возникнуть отрицательные эмоции.

Как отмечает Н. Д. Левитов, словосочетание «борьба мотивов» вошло в тради­цию, что нельзя считать удачным; если его и сохранять, то как условный термин. Называя внутреннюю борьбу, возникающую перед принятием трудного решения, «борьбой мотивов», мы тем самым подчеркиваем безличностный характер этого состояния, пишет Н. Д. Левитов.

Дело фактически представляется так, как будто бы в сознании человека имеются неза­висимые от личности и от самого сознания мотивы, имеющие определенную силу; эти моти­вы сталкиваются, один вытесняет другой, и в результате этих столкновений получается ре­шение. На самом деле то, что принято называть «борьбой мотивов», всегда является внут­ренней борьбой, или конфликтом личности. Не мотивы борются, а человек напряженно размышляет, сопоставляя разные мотивы, он борется сам с собой. Эта внутренняя борьба всегда отражает внешние, объективно данные противоречия, конфликты. Неудовлетвори­телен термин «борьба мотивов», — продолжает Н. Д. Левитов, — и потому, что он обедня­ет содержание тех психических состояний, которые возникают при трудностях принятия решения. Дело не только в том, чтобы отдать предпочтение какому-то мотиву, хотя это име­ет очень существенное значение, но и в том, чтобы в нужный момент все необходимые мо­тивы имелись в сознании, и не только мотивы, но и цели и средства для достижения цели, между которыми надо делать выбор. Да и всегда ли делается выбор? Не бывает ли часто так, что решение принимается без всякого выбора, а для оправдания этого решения пост­фактум оно рационализируется (с. 172-173).

Нельзя не признать справедливость этих слов Н. Д. Левитова, хотя лучше было бы говорить о сопоставлении при размышлении не мотивов, а мотиваторов.

Л. П. Кичатинов тоже считает, что утвердившийся в нашей литературе термин «борьба мотивов» недостаточно точно отражает суть явления. Он употребляет этот термин в значении взаимопереходов мотивов вследствие переосмысления личност­ного значения деятельности. Таким образом, у него борьба мотивов превратилась в смену мотивов, что тоже не отражает суть явления: ведь смена мотивов может про­исходить и без всякой борьбы.

Имеются и другие взгляды на борьбу мотивов. А. А. Файзуллаев (1989) предпо­читает говорить о блокировке личностью принятия мотива, М. В. Демин (1977) — о борьбе различных влечений и тенденций в мотиве (что, с моей точки зрения, бли­же всего к истине), В. К. Вилюнас (1990) — о конкурирующих побуждениях. Все это свидетельствует, что «борются» в человеке различные доводы, установки, жела­ния, влечения, т. е. различные компоненты мотива, а не мотивы в целом. Борьба идет в процессе мотивации, когда мотив еще не сформирован. Когда же он сформи­рован, то бороться уже нет надобности, его надо реализовывать, запускать в дей­ствие. «Побежденные» мотиваторы (доводы, аргументы, установки) уходят из поля сознания, вытесняются как ненужные в данной ситуации. Если же их вытеснить не удается, то человек, реализуя намерение, продолжает сомневаться в правильности своих действий и при появлении обстоятельств, усиливающих сомнение, может пре­рвать выполнение задуманного.

Сказанное дает основание говорить о том, что можно сознательно действовать наперекор какому-то влечению, желанию (потребности), если доводы в пользу дру­гой необходимости оказались сильнее, но нельзя действовать наперекор мотиву, как утверждает В. С. Мерлин, иначе это действие становится немотивирован­ным.

Правда, имеются случаи, когда вроде бы можно говорить и о борьбе мотивов в целом, когда конкурировать начинают намерения. Так, может сложиться ситуация, когда долго откладывавшиеся намерения концентрируются в одном временном от­резке. В этом случае человек обычно заявляет: «Не знаю что и делать, и это надо сделать, и это». Но если разобраться, то, во-первых, конкурируют между собой мотивационные установки (нереализованные или отложенные мотивы), во-вторых, в результате этой борьбы «конкуренты» не «уничтожаются», а выстраивается опреде­ленная последовательность выполнения намерения: одна мотивационная установ­ка снова превращается в мотив, в побуждение к действию, а другие на время так и остаются установками. Именно так мы понимаем иерархию мотивов, о которой пи­сал А. Н. Леонтьев; иерархизируются мотиваторы, а не мотивы в целом, и мотивационные установки, а не устойчивые мотивы. В этом процессе главную роль играют ценностные установки человека: что ему кажется более существенным, главным не столько в данный момент, сколько в жизни вообще.

Очевидно, что истинная борьба мотивов возможна только тогда, когда противо­борствуют намерения двух и более людей, что, например, встречается в спорте, в научных коллективах (где решение одной и той же проблемы предлагается разными учеными с разных позиций, разными способами. Именно тогда встает вопрос о фор­мировании «коллективной мотивации»).

Надо отметить, что «борьба мотивов» может проходить как на сознательном, так и на бессознательном уровне. Последнее особенно характерно для органичес­ких потребностей (выявляется, какая из нужд пробьется на уровень сознания, если они возникают одновременно). Очевидно, борьба между ними осуществляет­ся по механизму доминанты: более сильный очаг возбуждения тормозит более сла­бый.

При «борьбе мотивов» человек может решать разные задачи: действовать или не действовать, быть или не быть, обещать или не обещать и т. д., т. е. сказать себе или другим «да» или «нет». Это соответствует внутреннему мотивационному конфликту типа «стремление — избегание» («и хочется, и колется»). Другая ситуация —дей­ствовать надо, но возникает вопрос — как. При этом в одном случае все способы удовлетворения потребности ясны, известны, но равнозначны. Это внутренний мотивационный конфликт «стремление — стремление». И если при первом типе кон­фликта выбранное действие обычно кажется более привлекательным, чем отвергну­тое, то при втором типе — менее привлекательным. Особенно сложен выбор, когда человек понимает, что «и так плохо, и так плохо», и ему приходится выбирать из нескольких зол меньшее. Это конфликт «избегание — избегание». В этом случае помогает сделать выбор внешнее воздействие, но это зависит от степени референтности (авторитетности) того, кто воздействует.

Когда выбор все-таки сделан, немедленно возникает состояние когнитивного дис­сонанса, стремление оправдать свой выбор. Обычным способом такого оправдания является переоценка альтернативы выбора: подчеркивание положительных черт выбранного объекта (или способа) удовлетворения потребности и негативных черт отвергнутого, и наоборот, преуменьшение негативных черт первого и положитель­ных второго (Д. Брэм [J. Brehm, 1959]; Л. Фестингер [L. Festinger, 1957]).В ряде случаев не совсем ясны перспективы и пути достижения цели, а ответ­ственность на человеке лежит большая (ошибочное решение может привести к на­казанию субъекта или гибели других людей). В этом случае борьба мотиваторов при формировании мотива может приводить к существенному психическому напряже­нию человека и не всегда вызывает уверенность в правильности принятого реше­ния. Для снятия этого напряжения могут использоваться разные способы: оттяги­вание принятия окончательного решения о цели, условное принятие цели, исполь­зование жребия, обращение за советом к другим людям, ссылка на то, что «все так делают», «сделаю один раз и больше не буду» и т. д. Многое зависит от решительно­сти человека как его личностной особенности. У нерешительных борьба аргументов в пользу принятия того или иного решения проходит дольше и мучительнее. Одина­ково сильные аргументы или потребности приводят к временному или окончатель­ному отказу от выбора и как бы парализуют волю.

Для последнего случая человек часто использует жребий. На роли жребия как вспомогательного средства выхода из тупика, созданного тем, что все альтернати­вы, влияющие на принятие решения, равноценны или их столько, что человек не в состоянии как следует оценить каждую, подробно останавливается Л. С. Выгот­ский (1983). Ссылаясь на приведенный Спинозой пример с ослом, испытывающим одновременно голод и жажду и находящимся на одинаковом расстоянии от пищи и воды, Л. С. Выготский замечает, что если на месте этого осла представить челове­ка, который должен погибнуть от голода и жажды из-за невозможности сделать выбор, то такого человека следовало бы считать не мыслящим существом, а постыднейшим ослом. Поведение человека в ситуации буриданова осла как раз пока­зывает различие между человеком и животным. Человек мыслит, т. е. познает со­здавшуюся ситуацию и ищет способ, который вывел бы из нее. Одним из таких способов и является жребий.

Австрийский философ и социолог О. Нейрат, как отмечает Л. С. Выготский, раз­вил положение об использовании вспомогательных средств в учение о так называе­мых вспомогательных мотивах (простейшей формой которых является жребий), роль которых заключается в том, чтобы воздействовать на собственное решение (вы­бор) при помощи нейтральных стимулов, приобретающих от этого значение и силу мотивов ( в развиваемой мною концепции — мотиваторов, имеющих решающее зна­чение). Человек, например, заранее, для себя, оговаривает условие: если выпадет черная кость, то он сделает что-то намеченное, если белая — то не будет делать. Или как в примере К. Левина с человеком, находящимся в неведении относительно того, вернется ли в комнату и когда человек, с которым он имел дело. Затянувшееся ожидание и отсутствие информации приводят человека к мысли, что о нем забыли и нужно уходить. Однако он колеблется и преодолеть нерешительность в принятии решения — остаться или уйти — ему помогает брошенный на часы взгляд. Человек принимает решение уйти из комнаты, когда стрелка дойдет до определенной цифры. Следовательно, положение стрелки часов становится как бы вспомогательным мо­тиватором. Вариантов жребия — множество; можно сказать, что обращение к нему — это перевод ответственности за принимаемое решение с себя на внешнее обстоятельство.

Нельзя, однако, не заметить, что ряд примеров, приведенных Л. С. Выготским и якобы показывающих роль «вспомогательных мотивов» (внешних обстоятельств, добавочных стимулов), не совсем соответствуют описанному выше принятию реше­ния «что делать». Так, он приводит описание У. Джемса утреннего вставания чело­века с постели. Человек после пробуждения знает, что ему нужно встать, но его тянет полежать еще немного. Происходит, как считают упомянутые авторы, борьба мотивов. Оба мотива чередуются в сознании и сменяют друг друга. Помогает реше­ние встать на счет «три».

На первый взгляд здесь действительно происходит борьба понимания необходи­мости встать с желанием еще полежать (т. е. вроде бы человек тоже решает, что делать). Однако фраза «человек после пробуждения знает, что ему нужно встать» свидетельствует о том, что намерение встать у него уже имеется (т. е. он знает, что нужно делать), и речь идет только о том, когда встать, в какой отрезок времени, т. е. когда начать осуществление намерения. Следовательно, можно и должно говорить в данном примере не о формировании намерения (побуждения) встать, а об инициа­ции действия вставания. Счет «три» придает человеку большую решимость, увели­чивает импульс инициации, проявление им волевого усилия, направленного на пре­одоление желания полежать. Такую же роль выполняет и положение стрелок часов в примере К. Левина.

Таким образом, внутренняя борьба связана с принятием решения не только о том, что делать, но и когда делать, в какой момент начать действие при наличии противоположного желания, тормозящего инициацию (запуск) нужного действия. В приведенном примере речь идет в общем о том же, что и в случае с человеком на вышке: он знает, что нужно прыгнуть в воду, намерен это сделать, но не решается осуществить свое намерение и оттягивает момент начала действия из-за испытыва­емого страха.

Дата добавления: 2014-12-06 ; просмотров: 839 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ

Источник

Борьба мотивов как вид психического процесса

Борьба мотивов

Проблема рассмотрения борьбы мотивов в психологической литературе и науке в целом, поднималась с конца прошлого века. Вундтом В. в 1897 году борьба мотивов была связана с процессом совершения выбора, а Штерном В. в 1900 году – с проявлением решительности у человека.

Лазурский А.Ф. в 1906 году писал, что возбудителем борьбы мотивов следует считать такое стечение обстоятельств, при котором у человека вместе с одним каким-то желанием или влечением, которое отличается существенной силой и стремится перейти в действие, могут формироваться и другие желания, которые будут противоположны первоначальному, затрудняя его осуществление. Например, столкновение чувства долга и любви к близким, желания достичь какой-либо цели и страха перед опасностью и пр.

Борьба мотивов – это процесс столкновения разнонаправленных мотивационных тенденций, является одной из разновидностей внутриличностного конфликта.

Мотив – это гипотетический конструкт или понятие, которое используют, чтобы объяснить индивидуальные различия в деятельности, которая осуществляется в идентичных условиях.

Процессы мотивации имеют конкретную направленность на достижение и избежание поставленной цели, осуществление определенной деятельности, либо напротив, воздержание от любой деятельности. Сопровождается это переживаниями, позитивными или негативными эмоциями – радостью, удовлетворением, облегчением, страхом и страданием. Имеет место некоторое психофизиологическое напряжение, то есть процессы, сопровождающиеся состоянием возбуждения, взволнованности, прилива либо упадка сил.

Когда борьба мотивов перерастает во внутриличностный конфликт, это начинают понимать в качестве трудно разрешимого противоречия, которое связано со столкновением приблизительно равных по силе, но противоположно направленных интересов, потребностей, влечений и пр.

Если в процессе борьбы разнонаправленных мотивационных тенденций побеждать будут непосредственные побуждения, включая и побуждения нравственного порядка, то это нельзя назвать волевым поведением. Побеждать должна сознательно поставленная цель.

Чтобы у человека чаще побеждала сознательно поставленная цель, то есть воля, а не случайные привлекательные импульсы, ему необходимо соблюдать ряд условий:

Мотивы деятельности

Стоит отметить, что отдельные области человеческой деятельности требуют выделения специфической системы мотивов. Например, Шейн Э. считал, что человек, выстраивающий свою профессиональную карьеру, может руководствоваться в своих поступках одним из восьми следующих мотивов:

Формирование поведенческого мотива, то есть процесс мотивации – это сложный психологический процесс, в котором значительная роль отведена происходящей в человеческом сознании борьбе различных потенциальных мотивов, а также оценка значимости потребностей.

Сознательные поступки людей всегда чем-то мотивированы, причем зачастую принятие решений о действиях происходит в обстановке борьбы разных мотивов. Один и тот же мотив, в зависимости от обстановки и личностных качеств индивида, может сформировать правильные или неправильные действия. Поэтому, при анализе неправильных трудовых действий отдельных людей, необходимо выделять мотивы, которые их обуславливают, а также разрабатывать меры устранения факторов, которые порождают эти мотивы.

Быстрота темпа устной речи – это не момент, который способен благоприятствовать протеканию речевой деятельности в порядке сложных волевых действий, то есть, с обдумыванием, борьбой мотивов, выбором и т.д.

Если задача ограничивается выбором между отдельных, конкретных способов действия, индивид зачастую не способен обойтись без средств самоуправления, формируется необходимость создавать и применять их.

Иными словами, внутреннюю борьбе следует связывать с принятием решения не только относительно того как поступить, но и когда начинать действовать, какой момент для этого благоприятен, если есть противоположное желание, которое тормозит инициацию, то есть запуск необходимого действия.

Любой пример можно свести к человеку на вышке: он осознает, что необходимо прыгнуть в бассейн с водой, индивид намерен это сделать, но осуществить свое намерение он не решается, и в связи с испытываемым страхом оттягивает момент начала действия.

Борьба мотивов, должна в первую очередь заканчиваться принятием одного решения, то есть одни мотивы человека будут выбраны, а все остальные отвергнуты.

Источник

Роль мотива и цели в преступном поведении. Борьба мотивов.

Здравствуйте, дорогие читатели! Всем знакома ситуация, когда надо поработать, но ты никак не можешь заставить себя что-либо сделать. Ты вроде бы не устал, но весь организм кричит о том, что пора бы сделать передышку.

Борьба мотивов в психологии – это столкновение разных тенденций, которые провоцируют внутриличностный конфликт.

Самый яркий пример этого явления – человек, который пытается бросить курить. Зачастую проблема невыполнения поставленной цели влияет на поведение и настроение человека даже больше, чем присутствие сигарет в его жизни. Он вроде бы все решил, настроился, но не справился с задачей и в очередной раз желание курить победило.

Даже если основным аспектом для принятия решения пойти в магазин была физическая тяга и, как следствие, плохое настроение, оно не может улучшиться, так как в данном случае победил не голос разума, волевое решение, а соблазнительный случайный импульс.

Психологические особенности явления

Если вас интересует определение мотивационной борьбы в человеке, то это столкновение интересов. Когда в личности, наряду с одними желаниями появляются диаметрально противоположные.

В какой-то момент произошло возникновение побуждения и постановка цели, но на пути решения задачи встретилась преграда, с которой человек не смог справиться. Мы ежедневно сталкиваемся с подобными примерами, а наиболее частой преградой, перед которой так сложно устоять, можно назвать желание отдыхать.

Хочу создать свой интернет-магазин, но не сегодня. Дел на работе было уйма, пойду лучше посмотрю телевизор. Решил выучить английский язык, но друзья позвали посидеть в баре. С завтрашнего дня начну заниматься спортом по утрам. Ой, нет. В интернете пишут, что погода будет плохая. Поставлю будильник как обычно.

Функции мотивов

Главные функции мотивов человека заключаются в следующем:

Задай вопрос специалистам и получи ответ уже через 15 минут!

Как прислушаться к голосу разума

Пусть и кратко, но с понятием мы разобрались. Как же научить себя делать всегда правильный выбор?

Одна моя знакомая, когда-то рассказала о своем способе бороться с ленью относительно работы. Ее слова поразили меня своей простотой: «Если мне надо что-то сделать, но очень лень, я вспоминаю о тех людях, которые хотят получить результат, зависят от меня. Эта самая ответственность и не дает мне отдыхать. Ну как я могу расслабиться, когда знаю, что если я не выполню свою задачу, то другой человек не получит деньги. Я не могу его подставить».

Если вы тоже сталкиваетесь с проблемой нежелания работать, то вы можете найти множество советов о методах борьбы в книге Эс Джея Скотта «23 привычки, которые помогут побороть лень и достичь результатов».

Та же самая знакомая, о которой я рассказала чуть выше, поделилась со мной своими секретами сохранения активности: «Если я вижу пыль или понимаю, что надо убраться, мне слишком жалко своего времени на размышления о том, хочу я что-то делать или нет. Я просто беру и выполняю задачу. Скидываю с себя этот груз и затем спокойно отдыхаю».

Если вам бывает достаточно трудно заставить себя что-либо делать, могу посоветовать еще одну книгу. Келли Макгонигалл «Сила воли», в которой собрано множество методик, которые позволят выработать себе это важное качество, необходимое в современной жизни.

Если вы часто поддаетесь минутным порывам в ущерб решению, принятому при содействии разума, в вашей психике создается несколько иная система ценностей и приоритетов. Бездеятельность порождает исключительно лень. Чем больше вы отдыхаете, тем сильнее нуждаетесь в отдыхе.

4. Постпреступное поведение

Постпреступным является поведение человека, совершившего преступление. Мы не назовем постпреступным поведением, например, развод осужденного с женой по той причине, что она во время длительного заключения мужа сошлась с другим человеком. Этот развод связан с совершенным преступлением достаточно отдаленно, а вот побег, подлог документов либо, напротив, явка с повинной и раскаяние таким постпреступным поведением будут при любых условиях.

Понятно, что в постпреступном, как и во всяком ином поведении есть объективная и субъективная стороны. Объективная состоит в совершенных действиях, а субъективная — в их осознании и планировании, а также мотивах их совершения и постановке целей. Мы рассмотрим лишь основные разновидности постпреступного поведения: явка с повинной, деятельное раскаяние, сотрудничество с правосудием, уклонение от ответственности и поведение при отбывании наказания.

Явка с повинной рассматривается УК РФ как обстоятельство, смягчающее ответственность (п. «и» ст. 61). Согласно ст. 62 УК РФ размер назначаемого наказания такому лицу не может превышать 3/4 наказания, предусмотренного статьей Особенной части.

Каковы мотивы явки с повинной? Они могут быть разнообразны: стремление смягчить будущее наказание, отрицательная самооценка, порицание своих действий. Явка с повинной может быть самостоятельным решением либо состояться по совету других лиц, это не влияет на смягчение ответственности виновного.

Явка с повинной, как правило, имеет место либо при незначительных преступлениях, притом совершенных впервые, либо когда преступление было совершено под влиянием аффекта и субъект вскоре осознал свою вину и сожалеет о случившемся.

В пылу ссоры К. сильно избил свою жену. Одумавшись, он сам вызвал скорую помощь и тут же пошел в милицию, где написал заявление о случившемся. Был приговорен к наказанию условно.

Деятельное раскаяние, собственно, содержится в приведенном примере, поскольку п. «к» ст. 61 УК упоминает об «оказании медицинской и иной помощи потерпевшему».

Другой иллюстрацией может служить дело инженера С. Направляясь в свое рабочее помещение, С. шел обычно мимо бухгалтерии, дверь которой, как правило, была открыта. Часто открытым стоял и сейф, находившийся прямо против двери. Инженер наблюдал эту картину систематически и однажды решил зайти в бухгалтерию и сделать замечание ее сотрудникам. Он вошел, но в комнате никого не было. Сейф опять был открыт. «Не знаю, что меня тогда толкнуло, — объяснял позднее инженер, — но я решил взять из сейфа пачку купюр». Он так и поступил, положил деньги в портфель и пошел к своему рабочему месту.

Два дня он ожидал какой-то реакции на свой поступок, но ни на предприятии, ни даже в бухгалтерии ничего не изменилось, как будто никто не обнаружил пропажи. На третий день он пришел к директору, выложил деньги из портфеля и рассказал о происшедшем. Привлекать его к ответственности за кражу не стали, а сотрудников бухгалтерии заменили другими людьми.

Деятельное раскаяние может иметь место как на любой стадии совершения преступления, так и после него (например, уже в ходе судебного разбирательства). При этом может произойти изменение мотивации под воздействием событий, мало зависящих от преступника (допустим, появление свидетелей обвинения, о которых он и не предполагал).

Тем не менее скрытые, возможно, подсознательные мотивы раскаяния могли быть у него и раньше, но усилием воли преступник преодолевал их, в частности, благодаря конкурирующему мотиву достижения цели.

О последнем психологи пишут, что этот мотив предполагает, что: а) получен желаемый результат; б) результат удовлетворяет субъекта («я сделал то, что хотел»); в) при этом не эффективны ни завышенные, ни заниженные требования; г) результат таков, что и другие могут его оценить как некое достижение субъекта («вот молодец, что сумел добиться своего»); д) результат получен именно им самим. Мотив достижения цели у некоторых лиц весьма силен и устойчив; подчас даже не так важна сама цель, как тот факт, что она была достигнута. Очевидно, что мотив достижения цели тесно связан с самоутверждением личности и, может быть, даже является его основой.

Надо ли говорить, что направленность (содержание) мотива достижения цели может быть крайне разнообразной — начиная от убийства («я хотел его уничтожить и добился своего») и кончая саморазоблачением и раскаянием («я хотел поступить по-христиански и потому сам пришел в милицию и сдался властям; я заслуживаю смерти и жду ее»). Психология преступника столь же сложна, как и честного гражданина, а варианты поведения бесчисленны.

Уклонение от ответственности — еще один вид преступного поведения, встречающийся не менее чем в половине всех уголовных дел. Формы могут быть самые разные: отъезд в другую местность, в том числе за границу; приобретение подложных документов; изменение внешности, вплоть до косметической операции; тайное проживание у знакомых и т. п.

Практика показывает, что чаще всего встречаются три мотива уклонения от ответственности:

1) страх перед наказанием (свойствен либо первичным, в том числе случайным, преступникам, либо тем, кого ожидает очень суровое наказание, например, пожизненное лишение свободы).

Уместно добавить, что мотив страха способен вызвать две противоположные реакции; бегство от правосудия и раскаяние и явку с повинной («Пусть уж накажут поскорее»). Что лежит в основе таких колебаний мотивации? Очевидно, особенности личности субъекта (смелость, сила или слабость воли, трусость, а также моральные и ценностные установки);

2) стремление воспользоваться результатами преступления. Ясно, что если крупный расхититель в результате сложных операций завладел миллионами или миллиардами, то сесть в тюрьму и расстаться с ними означало бы, что вся его деятельность была бессмысленной. Поэтому он всеми путями стремится уклониться от ответственности, хотя бы до той поры, пока не «отмоет» (легализует) украденное богатство;

3) намерение продолжать преступную деятельность. Такой мотив поведения характерен для воров-карманников, мошенников, шулеров. Оказаться за решеткой — значит прервать привычный для них промысел и образ жизни. Большей частью уклонение от наказания им удается. Достаточно сказать, что вор-карманник в крупном городе или на транспорте в среднем совершает до 25 краж в месяц, а задерживают его, опять же в среднем, один раз в два года. Легко подсчитать, сколько раз ему между отсидками удавалось уклониться от уголовной ответственности. Явка с повинной или деятельное раскаяние таким людям даже не приходят в голову.

Отбывание наказания. На этой стадии у осужденного появляется возможность в течение более или менее продолжительного времени оценивать свое прошлое поведение и раздумывать о будущем. Среди прочего оцениваются и переоцениваются мотивы совершенного преступления и формируется мотивация на будущее.

Процессы эти весьма противоречивы. С одной стороны, часть осужденных испытывает чувство раскаяния в содеянном. По наблюдениям юристов и психологов, уже в суде признают себя виновными 55—60% подсудимых. Однако это не всегда откровенные заявления. «Фактическое раскаяние, полное и глубокое самоосуждение, угрызения совести — крайне редкое явление для всех категорий преступников».

Даже раскаявшись в душе, далеко не всякий осужденный решится сказать об этом другим заключенным. Большинство лиц, лишенных свободы, предпочитают не распространяться о своих преступлениях и, тем более, о переживаниях. К этому надо добавить, что заключенным приходится поддерживать отношения сразу с двумя категориями лиц: администрацией и осужденными, а это не просто и требует изворотливости, а лучше — молчания.

С другой стороны, есть лица, которым болезненно необходимо самоутверждение. Часто они, бахвалясь, приписывают себе то, чего и не совершали. Это и «воры в законе», и психопатические личности, которых в местах заключения немало.

С этими двумя позициями — раскаяния и бахвальства — связана и так называемая атрибуция ответственности, т. е. приписывание причин, вызвавших преступление, самым различным факторам и лицам. Статистика показывает, что различные категории преступников ведут себя в этом смысле по-разному. Например, 63% осужденных за корыстные преступления вообще не отвечают на вопросы о причинах своих действий. Насильственные преступники более чем в 80% случаев обвиняют в случившемся других лиц, в основном потерпевших. «Искажение ситуации служит своеобразной формой самооправдания и является предпосылкой формирования противоправной мотивации». Впрочем, эта мотивация (скорее, мотивировка) уже обращена в прошлое.

Вот ее расшифровка (основанная на показаниях осужденных за убийство):

— защита своих прав, самооборона — 30%;

— помощь другим, защита справедливости — 20%;

— стремление урегулировать отношения, месть обидчику — 22%;

— состояние опьянения и возбуждение — 10%;

— желание напугать, случайность — 18%.

Что касается назначенного судом наказания, то оно, как правило, расценивается осужденными как несправедливое, слишком суровое. Понятно, что «различные формы самооправдания формируют искаженное видение жизни, ситуации, самого себя, принося утешение и облегчение субъекту, но утешение носит иллюзорный характер, ибо житейские проблемы… отнюдь не снимаются». Не новость, что тюрьма вряд ли способна исправить человека. Этот тезис подтверждается и исследованиями психологов. Даже «повторное наказание при осуществлении какого-то действия не лишает непреодолимого желания прибегать к нему снова и снова». Лишь в том случае, если то или иное действие или предмет не удовлетворяют больше какую-либо потребность, субъект начинает терять к нему всякий интерес.

Этим, между прочим, объясняются некоторые особенности мотивации и поведения лиц, отбывших наказание. Во-первых, сохраняющийся десятилетиями довольно высокий уровень рецидивной преступности (до 30 и даже 40%) объясняется тем, что преступная деятельность уже после отбывания наказания продолжает удовлетворять интересы субъекта, во-вторых, очевидно, что появление новых жизненных перспектив для лица, освобожденного из мест заключения (хорошая работа, решение жилищных проблем и т. п.), способно кардинально изменить направленность его доминирующей мотивации, придать ей позитивный характер. Решение этих вопросов — основная задача индивидуальной профилактики, которой посвящается следующая глава.

Если подвести итоги рассмотрения вопроса о причинах, механизмах и результатах борьбы мотивов, то можно выделить два центральных фактора, играющих в этом процессе основную роль и в конечном счете определяющих характер действий субъекта.

Это, во-первых, приоритетность той ценности, которая является для потенциального преступника самой важной. Как уже упоминалось, эта ценность может быть позитивной, негативной или этически и юридически нейтральной (деньги, власть, авторитет, карьера, дружба, любовь, спокойная совесть и т. д.).

Во-вторых, при рациональном осмыслении субъектом той ситуации, в которой он находится, действует принцип: ожидаемая выгода должна превышать возможные потери. Еще древние полагали, что «преступник — плохой счетчик»: ведь ему явно выгоднее сохранить свободу, а то и жизнь, чем рисковать ими, например из-за сомнительной перспективы обогащения. Но эти соображения применимы, подчеркну еще раз, именно для рациональной оценки положения дел, а она, как не раз уже было сказано, в преступном поведении встречается не часто.

Достаточно привести один пример. Большинство из нас, скорее всего, полагает, что свобода — несравнимо большая ценность, чем деньги, но у крупного мошенника может быть совсем иной подход. Он готов отбыть 7—8 лет лишения свободы (или даже больше), если после освобождения получит все украденные миллиарды, хранящиеся в иностранном банке. Сейчас ему, допустим, 40 лет. А в 50 он будет еще не старым олигархом. Вот, кстати, почему определенное лобби так упорно боролось за то, чтобы Государственная Дума не восстанавливала конфискацию в УК РФ. И ведь добилась своего! Хотя конфискацию вернули в УК, но она не распространяется на экономические преступления! Воруй, да не забывай «отмывать» украденное: после отсидки все к тебе вернется!

Итак, оба этих фактора: субъективная ценность желаемого блага и преобладание выгоды над возможными потерями — по существу предопределяют, какой из мотивов, конкурирующих (борющихся) в сознании субъекта, победит. Знать это необходимо как для правильного понимания причин совершаемого преступления, так и для предупреждения преступной деятельности. К последнему вопросу мы и перейдем в следующей главе.

Источник