Что такое богословие кратко и понятно

Богословие: что это такое?

Богословие: история

Один из ведущих представителей современной православной патристики, французский философ и богослов Ж.-К. Ларше отмечает, что к богословию часто относятся настороженно и незаслуженно представляют богословие в качестве некой школьной дисциплины, науки неточной и противопоставляют богословию жизнь и духовный опыт. Если к методам изучения в богословии относят знание и разум, то духовный опыт — это чувственный опыт. Особенно распространена такая позиция была во второй половине XIX века и начале XX века.

Богословие, как наука занимается разными дисциплинами:

История богословия истоками уходит к началу времен. Еще в Библии сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».

В Писании говорится о том, что слова имеют для нас большое значение. Богословскими считаются Соборные Послания Евангелиста Иоанна Богослова, его духовный опыт. Но в православной Церкви были и другие богословы:

И другие люди, которые своей праведной жизнью и нравственным опытом заслужили право рассуждать о Слове Божьем.

Богословие в наши дни

Недоверие к богословию со стороны некоторых мыслителей и церковных деятелей в XX веке объясняется тем обстоятельством, что богословие претерпело немало искажений. Начиная с учения Фомы Аквинского, схоластика высоко рассматривала роль разума в познании Бога. Можно сказать, что богословие на Западе с тех пор стало носить интеллектуальный и иногда, по мнению Ж.-К. Ларше абстрактный характер. Существует католическая и протестантская идея догматического развития, к которому примешивается мысль о том, что богословие не только может, но и должно быть творческим. Под влиянием Западных идей, в России богословие также претерпевало различные изменения.

Неизменным остается одно: в православной традиции не истинное знание о Боге не может претендовать человек, не имеющий опыта богообщения.

Основные учения в богословии

Поскольку богословие по сути является формой дискурса, должен был быть выработан метод. Одним из таких методов стала Апофаза.

Современное богословие в православии включает в себя разные дисциплины:

Несмотря на то, что богословие — не такая точная наука, как математика или физика, здесь тоже есть определенные правила, нормы, методы изучения и для верующих людей большую роль играет мистический опыт общения с Богом (не путать с колдовством, мистика бывает разной).

Что такое богословие? Видео

Источник

Тема I. Понятие «Богословие»

. подая нам и в настоящем веце познание Твоея истины.

§1 Значение термина «богословие»

Сам термин богословие (θεολογία) употреблялся у древних греков, обозначавших им учение о языческих богах. В Древней Церкви собственно богословием называлось учение о Пресвятой Троице. Остальные части вероучения: о творении мира, о воплощении Бога Слова, о спасении, о Церкви, о Втором Пришествии и т.д., относились к области Божественного домостроительства или Божественной икономии (οἰκονομία (греч.) – искусство управления домом; οἴκος – дом, νόμος – закон), т.е. деятельности Бога в творении, промышлении и спасении мира. Первым слово «богословие» ввел в христианский лексикон апологет второй половины II в. Афинагор Афинский. В Corpus Areopagiticum богословием называется Священное Писание, Климент Александрийский этим словом именует все истины христианства, свт. Григорий Богослов и ряд других отцов обозначали этим термином собственно учение о Святой Троице, у свт. Афанасия Александрийского в некоторых трудах богословием именуется учение о Воплощении. Однако, в конце концов, термин «богословие» стал употребляться для выражения всего христианского учения.

Таким образом, «богословие» осмысляется, с одной стороны, как слово Бога о Самом Себе (и в этом смысле термин практически тождественен понятию Божественного Откровения), и, с другой стороны, учение Церкви о Боге, то есть богословие, это осмысление Церковью данного ей Божественного Откровения.

Возникает закономерный вопрос: а как же быть с многочисленными «богословиями»: догматическим, нравственным, основным, сравнительным и так далее? По своей сути богословской наукой в полном смысле является именно догматическое богословие, так как изучает самое главное в нашей вере. Никакое другое богословие не имеет, во всяком случае в полном объеме, предметом своего изучения эти истины. Заметим, что разделения на многочисленные «богословия» возникли достаточно поздно, в учебных программах нового времени. До этого же даже то, что сейчас изучается в курсе основного или нравственного богословия, входило в общий курс богословия.

§2 Богословие как наука

Итак, согласно святому отцу, следует различать процесс познавания и процесс выражения познанного словами:

Есть то, что не познаётся, соответственно, его нельзя выразить словами.

Есть то, что познаётся, но не удобовыразимо словами.

Есть то, что познаётся и может быть выражено словами.

Исходя из этого, можно прийти к заключению, что богословие как наука может существовать, и предметом ее изучения является то, что познаваемо и выразимо словами и содержится в вероучительных текстах Церкви. В других же случаях, когда речь идет о познаваемом и неудобовыразимом или непознаваемом, богословская наука прямо указывает на это.

§3 Метод богословской науки

Метод богословской науки состоит в систематизации имеющегося материала, с приведением в каждом отдельном случае (теме) оснований из Священного Писания и святоотеческого наследия. Естественно, этот метод не следует рассматривать только как собирание некоего количества цитат к конкретному богословскому тезису.

Значительную роль в методе догматической науки занимает разъяснение (толкование) изучаемого материала, которое, в свою очередь, должно пониматься не как рационализация богословского знания, но как деятельность преображенного благодатным действием ума.

В качестве дополнительных методов в догматической науке могут быть использованы компаративный (сравнительный) метод, позволяющий в некоторых случаях провести сравнительный анализ догматического учения Православной Церкви и инославных конфессий, с целью более точного понимания вероучительных позиций Православия; а также исторический метод, с помощью которого можно проследить развитие догматической терминологии в исторической перспективе. Также могут быть использованы данные других наук: истории философии, церковной истории, библейских дисциплин, литургического богословия, канонического права, нравственного богословия.

§4 Цель богословия

Тот же автор говорит: «Приступай к изучению богословия так, как будто ты приступаешь к Евхаристии!» 8

Для святых отцов занятие богословием в общепринятом, узком понимании (как систематическое изложение христианского вероучения) есть лишь средство к более высокой цели – к богопознанию, к обожению. И это есть истинное богословие и истинная цель христианской жизни.

Богословие не может быть сведено к теоретическим рассуждениям, хотя и использует их. Конечная цель богословия – не просто приобретение некой суммы знаний о Боге, хотя, конечно, не надо делать вывод, что приобретение этих знаний вообще необязательно, а в том, чтобы привести человека к живому общению с Богом, к той полноте видения, где слова и вопрошания становятся излишними. Конечно, в процессе обучения будет возникать масса разного рода недоумений и вопросов на богословские темы. Естественно, на эти вопросы необходимо искать ответы. Однако нужно всегда иметь в виду, что на путях чисто логического, рационального знания богословские вопросы никогда не смогут быть разрешены, потому что человеческий ум устроен таким образом, что сколько бы ни отвечали на его вопрошание, он будет всё время ставить новые и новые вопросы, требуя всё большего и большего уточнения нашей веры, всё более точных формулировок для богооткровенной истины, таким образом превращая ее в чисто интеллектуальное упражнение. В конце концов, многие вопросы, знать ответы на которые нам кажется крайне необходимым, при реальной встрече с Богом теряют всю свою значимость, отходят на задний план. Тут уместно вспомнить слова Спасителя: «Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас; и в тот день вы не спросите Меня ни о чём» ( Ин. 16:22–23 ).

1. Объясните, почему может существовать богословие.

2. В каком смысле богословие может быть названо наукой? В чём схожесть и несхожесть богословия с другими науками?

3. Что является источником богословия?

4. Кто впервые ввел в христианскую традицию термин «богословие»?

5. В каком смысле понимали термин «богословие» античные авторы?

6. Как понимали термин «богословие» христианские авторы в IV в.?

7. Каков метод богословской науки?

8. Как правильно соотносятся теоретические и практические аспекты богословия?

9. В каких смыслах можно понимать термин «богословие»?

10. В чём цель занятий богословием? Что говорит по этому поводу В. Н. Лосский?

11. Что такое антиномии и почему богословский язык вынужден ими пользоваться?

Обязательно к прочтению:

1. Антиномия // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 494–498.

2. Каллист (Уэр), en. Богословское образование в Писании и у свв. отцов // Библиотека Якова Кротова [Электронный ресурс] / URL: http://www.krotov.info/history/20/krivova/warell.html

1.Аверинцев Сергей. Богословие в контексте культуры // Электронная библиотека RoyalLib.com [Электронный ресурс] / URL:

2. Агафангел (Гагуа), игумен. О содружестве богословия и филологии // Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL:

3. Агафангел (Гагуа), игумен. О языке православного богословия и богословии языка // Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL:

4. Богословие // Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1993. Т. 1. С. 275–286.

5. Викторов П. Усвоение догматических истин человеческим сознанием // ЖМП. М., 1956. №6. С. 46–54.

6. Гаврюшин Н. К. Эгидий Римский о научном статусе богословия // Труды Минской духовной академии. Жировичи, 2005. №3. С. 50–58.

7. Диодор (Ларионов), монах. Что такое богословие? // Богослов. RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL: http://www.bogoslov.ru/text/2356123.html

8. Калаицидис Панделис. От «возвращения к отцам» к необходимости современного православного богословия // Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL: http://www.bogoslov.ru/text/2586215.html

9. Каллист (Уэр), en. Богословское образование в Писании и у свв. отцов // Библиотека Якова Кротова [Электронный ресурс] / URL: http://www.krotov.info/history/20/krivova/warell.html

10. Каллист (Уэр), митр. Мы не служим Богу, когда мы неаккуратны в своих богословских выводах // Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL: http://www.bogoslov.ru/text/286120.html

11. Ларше Жан–Клод. Манифест богословия // Богослов.RU. Научный богословский портал [Электронный ресурс] / URL: http://www.bogoslov.ru/text/2580843.html

12. Лосский В.Н. Введение. Богословие и мистика в предании Восточной Церкви // Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991. С. 8–20.

13. Лосский В. Н. Вера и богословие // ВРЗЕПЭ. № 101/104. 1982. С. 101–112.

14. Мейендорф Иоанн, протопресв. Есть ли в Церкви внешний авторитет? // Pravmir.ru. Православная электронная библиотека [Электронный ресурс] / URL:

15. Флеров И., свящ. Об организации или системе богословских наук // Христианское чтение. 1868. №5. С. 673–701.

16. Флоровский Г., прот. Оправдание знания // Христианство и цивилизация: избранные труды по богословию и философии. СПб.,2005. С. 343–349.

17. Флоровский Г., прот. Откровение и истолкование // Догмат и история. М., 1998. С. 19–39.

18. Хомяков А. С. Вера и исследование // Pravmir.ru. Православная электронная библиотека [Электронный ресурс] / URL: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/336

19. Хопко Фома, прот. Богословие и современное образование // Православный Свято–Тихоновский гуманитарный университет [Электронный ресурс] / URL: http://pstgu.ru/download/1235161362.17.pdf

См.: Наука // Новая философская энциклопедия. М., 2010. Т. 3. С. 23–28.

Следует сказать, что всё же у некоторых богословов встречаются выражения подобного рода. Например, у еп. Сильвестра (Малеванского): «Главный предмет нашей науки есть Бог» (Сильвестр (Малеванский), архим. Опыт православного дог матического богословия. СПб., 2008. Т. 1. С. 178).

Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. Кн. 1. Гл. 2 // Источник знания. СПб., 2006. С. 109.

Прп. Иоанн Дамаскин пишет: «Гносеомахи: они отвергают необходимость для христианства всякого знания. Они говорят, что напрасное дело делают те, которые ищут каких–либо знаний в божественных Писаниях, ибо Бог не требует от христианина ничего другого, кроме добрых дел. Итак, лучше жить скорее попроще и не любопытствовать ни о каком догмате, относящемся к знанию» (Иоанн Дамаскин, прп. О ста ересях вкратце. Гл. 88 // Источник знания. СПб., 2006. С. 99).

Более подробно изложение мысли прп. Максима см.: Диодор (Ларионов), монах. Что такое богословие? // Богослов.RU. Научный богословский портал [Элек тронный ресурс] / UKL: http://www.bogoslov.ru/text/2356123.html

Если вдуматься в эту аналогию, то можно задаться вопросом: как мы приступа ем к Чаше? Приступаем ли достойно? Апостол Павел говорит: «Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей» ( 1Кор. 11:28 ). Мы все испытываем себя перед Евхаристией, но если каждый спросит себя: «Достоин ли я приступить к Чаше?» – ответ очевиден: «Нет». Но причащаемся ли мы? От вет – да! Так и с богословием: мы точно можем сказать, что не освобождены от суеты, страстей, пустомыслия и суемудрия, наш ум парит не вверху, а находится в низах, но, тем не менее, мы должны заниматься богословием. Собственно, это сравнение – предостережение, но предполагающее действие, а не отказ от него.

Лосский В.Н. Введение // Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991. С. 10.

Максим Исповедник, прп. Мистагогия. Гл. V // Творения. М., 1994. Т. 1. С. 164.

Источник: Издательский отдел Украинской Православной церкви, Киев, 2016. Рекомендовано к печати Ученым советом Киевской духовной академии и семинарии, журнал № 139 от 30 августа 2016 г.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник

Богословие

Богосло́вие (греч. θεολογία от греч. θεός — бог (Бог) и λόγος — слово: слово от Бога, слово о Боге, слово, обра­щен­ное к Богу) —
1) слово (Откро­ве­ние) Бога о Себе, Его отно­ше­нии к миру; о мире, при­зва­нии и пред­на­зна­че­нии чело­века;
2) прак­тика бого­об­ще­ния, духов­ная жизнь;
3) слово (учение) Церкви о Боге; о мире как объ­екте Божьего Тво­ре­ния и Про­мысла; о чело­веке как образе и подо­бии Божьем;
4) назва­ние, при­ла­га­е­мое к науч­ным дис­ци­пли­нам, иссле­ду­ю­щим отдель­ные направ­ле­ния учения Церкви о Боге и бого­по­чи­та­нии (Дог­ма­ти­че­ское Бого­сло­вие, Нрав­ствен­ное Бого­сло­вие, Литур­ги­че­ское Бого­сло­вие и т. д.).

Учи­тели Церкви на первых порах назы­вали так лишь Свя­щен­ное Писа­ние, поскольку оно – слово о Боге и от Бога: Ветхий Завет – Бого­сло­вием ветхим, Новый Завет – новым Бого­сло­вием, а всех писа­те­лей того и дру­гого завета, апо­сто­лов и про­ро­ков – бого­сло­вами. Потом словом «бого­сло­вие» стали назы­вать, кроме Свя­щен­ного Писа­ния, и всякое учение о хри­сти­ан­ских исти­нах, и в этом зна­че­нии оно иногда упо­треб­ля­лось в при­ло­же­нии к учению о Боге и бого­по­чи­та­нии; иногда – в при­ло­же­нии к учению о Пре­свя­той Троице; иногда, еще теснее, в при­ло­же­нии к учению соб­ственно о Боге Слове. Нако­нец, уже в XII в., под бого­сло­вием стали под­ра­зу­ме­вать систе­ма­ти­че­ское изло­же­ние всех хри­сти­ан­ских истин о Боге и бого­по­чи­та­нии.

В насто­я­щее время под бого­сло­вием под­ра­зу­ме­ва­ется систе­ма­ти­че­ское учение о Боге, кото­рое стро­ится на основе тек­стов Свя­щен­ного Писа­ния, при­ни­ма­е­мых Цер­ко­вью как Откро­ве­ние, т.е. сви­де­тель­ство Бога о Самом Себе, и в русле Свя­щен­ного Пре­да­ния, т.е. духов­ного опыта Церкви. Созда­те­лями бого­сло­вия счи­та­ются отцы Восточ­ной Церкви, духов­ные подвиж­ники II–VIII вв., раз­ра­бо­тав­шие дог­ма­ти­че­ское учение хри­сти­ан­ства. Пони­мая Бога не как без­лич­ную сущ­ность, но как раци­о­нально непо­сти­жи­мое Суще­ство, Пра­во­сла­вие выдви­гает на первое место апо­фа­ти­че­ское бого­сло­вие, тем самым под­чер­ки­вая необ­хо­ди­мость для хри­сти­а­нина, дер­за­ю­щего зани­маться бого­по­зна­нием, духов­ного обще­ния с Богом, с его нетвар­ными энер­ги­ями.

Чело­век, не име­ю­щий мисти­че­ского опыта бого­об­ще­ния, не может пре­тен­до­вать, согласно пра­во­слав­ной тра­ди­ции, на истин­ное знание о Боге. Вместе с тем бого­сло­вие восточно-хри­сти­ан­ского мира широко исполь­зо­вало опыт антич­ной фило­со­фии и выра­бо­тало в бого­лов­ских спорах IV–VII вв. весьма тонкую систему соот­но­ше­ния поня­тий и умо­зре­ний. В про­цессе оформ­ле­ния пра­во­слав­ного бого­сло­вия исклю­чи­тельно важную роль сыг­рали бого­словы IV в., про­зван­ные кап­па­до­кий­цами (от назва­ния мало­азий­ской обла­сти Кап­па­до­кии): свя­ти­тели Васи­лий Вели­кий, Гри­го­рий Бого­слов, Гри­го­рий Нис­ский.

Важную роль в фор­ми­ро­ва­нии пра­во­слав­ного миро­воз­зре­ния сыграл Максим Испо­вед­ник, с кон­чи­ной кото­рого (662) подо­шла к завер­ше­нию эпоха пат­ри­стики – период трудов святых отцов по фор­ми­ро­ва­нию дог­ма­ти­че­ского учения Церкви. Пре­по­доб­ный Иоанн Дамас­кин ( VII – VIII вв.) завер­шил эту эпоху, став пре­иму­ще­ственно систе­ма­ти­за­то­ром бого­слов­ского опыта пред­ше­ству­ю­щих времен.

В после­ду­ю­щий период пра­во­слав­ное бого­сло­вие не пере­ста­вало раз­ви­ваться, имея основ­ной целью защиту и усо­вер­шен­ство­ва­ние сло­жив­ше­гося учения Церкви в новых усло­виях, в про­ти­во­дей­ствии дав­ле­нию западно-хри­сти­ан­ского мира. Видную роль в этом плане сыг­рали пре­по­доб­ный Симеон Новый Бого­слов (XI в.), один из самых зна­чи­тель­ных визан­тий­ских бого­сло­вов-мисти­ков, и свя­ти­тель Гри­го­рий Палама (XIV в.) вновь утвер­див­ший при­о­ри­тет бого­слов­ско-мисти­че­ского начала в рамках пра­во­слав­ного миро­воз­зре­ния и защи­тив­ший его от вли­я­ний запад­ной схо­ла­стики.

В наше время бого­сло­вие пред­став­ляет собой систему раз­лич­ных бого­слов­ских дис­ци­плин, слу­жа­щих рас­кры­тию, обос­но­ва­нию и защите веро­уче­ния, бого­слу­жеб­ной тра­ди­ции Пра­во­слав­ной Церкви, а также раз­ви­тию раз­лич­ных эле­мен­тов этой системы. Сюда входят:

К раз­де­лам фун­да­мен­таль­ного или систе­ма­ти­че­ского бого­сло­вия отно­сятся:

про­то­ди­а­кон Иоанн Шевцов:
Бого­сло­вие это не мате­ма­тика, не физика, там нет стро­гих теорем, выво­дов, дока­за­тельств, и многие вещи понять и сразу невоз­можно, и до конца невоз­можно. Но как гово­рил св. Гри­го­рий Нис­ский «если я не могу выпить всю реку, это не озна­чает, что я не должен пить столько, сколько мне нужно». Здесь нам даже хорошо быть нена­сыт­ными, стре­миться выпить все более и более.

свя­ти­тель Иларий Пик­та­вий­ский:
«Только злоба ере­ти­ков вынуж­дает нас совер­шать вещи недоз­во­лен­ные, вос­хо­дить на вер­шины недо­сти­жи­мые, гово­рить о пред­ме­тах неиз­ре­чен­ных, пред­при­ни­мать иссле­до­ва­ния запре­щен­ные. Сле­до­вало бы доволь­ство­ваться тем, чтобы с искрен­ней верой выпол­нять то, что нам пред­пи­сано, а именно: покло­няться Богу Отцу, почи­тать с Ним Бога Сына и испол­няться Святым Духом. Но вот мы вынуж­дены поль­зо­ваться нашим слабым словом для рас­кры­тия тайн неиз­ре­чен­ных. Заблуж­де­ния других вынуж­дают нас самих ста­но­виться на опас­ный путь изъ­яс­не­ния чело­ве­че­ским языком тех Тайн, кото­рые сле­до­вало бы с бла­го­го­вей­ной верой сохра­нять в глу­бине наших душ».
(О Святой Троице. 2:2)

Источник

Значение слова «богословие»

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

Богословие следует отличать от религиоведения и философии религии.

БОГОСЛО’ВИЕ, я, мн. нет, ср. 1. Учение о догматах какой-н. религии. 2. В старину — название старшего из трех двухгодичных классов духовных семинарий (риторика, философия, богословие; истор.).

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

богосло́вие

1. религ. учение о Боге, систематическое изложение и истолкование принципов, догматов какой-либо религии

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: различительный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Источник

Что такое богословие кратко и понятно

Комментарии

Сети богословия

Мнение

Локальные традиции Церкви: западный обряд в Православии
Опыт Церкви в истории подтверждает слова апостола Павла о том, что во Христе стираются этнические, культурные и языковые границы, которые обычно разделяют людей и лишают их взаимопонимания. Читать дальше

Тема недели: Локальные традиции Церкви: западный обряд в Православии

Новые материалы

Что такое богословие? Нужно ли изучать сложные системы отцов Церкви, которые современная наука иногда вполне оправданно рассматривает как философские концепции, и пытаться во что бы то ни стало постичь тонкости их учения, которое при первом приближении представляется ни больше ни меньше – набором сложнейших формул и определений? Не получится ли так, что, потратив на изучение этих определений несколько лет, человек придет к пониманию того, что и этих формул недостаточно, что сами определения неопределенны, абстрактны и часто двусмысленны? Тогда ради чего стоит трудиться и терять годы жизни? А что делать с теми, кто не способен к постижению тонких логических понятий и различений? Не превращается ли в таком случае «высокое» догматическое богословие в некий театр абсурда, в котором определенная группа людей, склонных к абстрактным категориям — и не отличающаяся при этом особым благочестием и духовностью, — назвав себя «богословами», узурпировала истину, присвоив своему самочинному сословию право определять, что есть вера Церкви? Но с другой стороны, учение Церкви существует, и существуют догматические определения, основанные на богословских положениях, тесно связанных с абстрактными категориями греческой мысли — и игнорировать этот факт просто невозможно. Таким образом, возникает вопрос: как относиться к догматическому учению Церкви? И как совместить занятие богословием с духовной жизнью? Не стали ли эти понятия в наше время в некотором смысле противоположными друг другу?

На этот вопрос есть два традиционных ответа: один формально правильный, но ложный по сути, а другой — формально неправильный, но верный по своей интуиции. Сторонники первого подхода абсолютизируют понятие «православие» (правомыслие), отождествляя его с принадлежностью к Церкви, вследствие чего получается, что малейшее незнание «правильной» формулы или её неверная интерпретация, которая вполне может зависеть просто от умственных способностей человека или чаще от контекста его философского формирования, делают его «неправославным», то есть не принадлежащим к Церкви. Сторонники второго подхода полагают, что все догматические истины рождены греческой философией и пристрастием греков к абстрактным (в данном контексте — далеким от реальности) умозаключениям, что эти формулы понятны и интересны только небольшой части людей, склонных к теоретическим рассуждениям, а христианство — универсально и ориентировано прежде всего на практическую жизнь, практическое осуществление добродетелей. С их точки зрения, догматика по своей сути не имеет ничего общего с христианством и заповедями Христа, она уводит с пути покаяния и смирения, порождая ненависть и разделения — смертельную борьбу из-за слов, — подогревая идеологию правящих кругов и оканчиваясь кострами инквизиции.

Обе позиции используют традиционный набор аргументов и обе одинаково верны и одинаково ложны. Обе одним краем касаются истины, а другим удаляются от неё. Перед каждым из адептов той или иной позиции со временем встают неразрешимые вопросы. «Теоретики» оказываются пленниками логики, рационального подхода (так как вся аргументация догматических истин строится на тех или иных логических системах). И вот некоторые из них начинают открывать для себя, что отцы Церкви часто довольно произвольно использовали логические схемы, более того, они строили паралогизмы и часто даже прибегали к откровенным софизмам, а еретики не всегда были противоречивы и нелогичны, напротив, многие из них были намного последовательнее и «консервативнее» отцов Церкви. Если это так, то для чего нужно логическое обоснование догматов, и где его границы? Если для доказательства истины возможен софизм, то как отличить правильную мысль от ереси? Крайним пределом такого заблуждения у теоретиков оказывается полнейшая интеллектуальная маргинализация: богослов выстраивает свою собственную логически обоснованную и понятную для него самого систему «объяснений», другие «объяснения» считает ложными и недостаточными, и остаток дней своих проводит в совершенно бесплодных обсуждениях с такими же маргинальными знатоками «истины»: понятно при этом, что чаще всего получается диалог «аутистов». Более умные, понимая бесполезность бесконечных дискуссий, пишут книги и статьи, в которых в очередной раз уточняют смысл святоотеческих выражений, разрешают «противоречия» и исследуют нюансы логических ходов в «системе» богословия того или иного отца Церкви. Они верят, что такие «уточнения» сделают их богословами, подведут ближе к познанию истины и веры.

Довольно часто в случае теоретического подхода Церковь воспринимается как собрание, объединенное одной общей идеологией, выраженной в догматических формулировках. Бог здесь — идеолог, глава «правильно мыслящих». Не удивительно, что психологически в такую систему ценностей легко поверить: всякий человек чувствует себя более комфортно, если он присоединяется к группе, гарантирующей «правильное» понимание Бога и мира. Жил на свете ничтожный человек, без особых перспектив и каких-либо добродетелей, — но тут он присоединяется к самой «правильной» религии, и конечно, сам становится самым правильным, ведь достаточно только усвоить общую идеологию и принять правила игры. Не удивительно, что такой «православный» жесток, лжив и беспощаден к врагам «истины», которую он якобы познал и защищает. Нередко досуг знатока православных догматов превращается в «охоту на ведьм»: конечно, ведь вокруг так много «незнающих», заблуждающихся и неправильно мыслящих людей, в которых видится потенциальная жертва. Поскольку большинство людей не знают истины, ищут её и в процессе поиска заблуждаются, то для «догматиста» становится своего рода «призванием» разоблачать, выводить на свет и обличать чужие заблуждения. Это делается с азартом и вдохновением, с осознанием собственной приобщенности к традиции отцов Церкви, которые, как известно, обличали ереси и защищали православие. Знатока истины ничуть не смутит отсутствие милосердия, нелюбовь и пустота в собственном сердце — на это нет времени, поскольку ослепление ума диктует свою иерархию ценностей, в которой нет места ни для милосердия, ни для Христа. Есть «правильно мыслящие», которые свой азарт и свою жестокость считают делом Промысла Божия: ведь это Бог дал им разум и понимание догматов, значит, это Он предназначил их к тому делу, которое они выполняют, возложил на них тяжелое и ответственное бремя — защиту веры.

Вторая группа, более глубоко укорененная в православной духовной практике и понимающая её уникальность, рано или поздно сталкивается с проблемой практической неосуществимости того пути, который предначертан отцами Церкви, оставившими практические советы и руководства в духовной жизни. Человек в течение десяти-двадцати лет старается делать так, как написано, но со временем понимает, что ничего не происходит. Он читает об Иисусовой молитве, повторяет её столько, сколько положено, упражняется в «исихии» и «очищении сердца», старается выполнять все предписания по борьбе с грехом — но в итоге не получает абсолютно ничего: сердце его остается холодным, страсти не утихают ни на одно мгновение, ум не может собраться, пребывает в привычном рассеянии, а молитва «не идет». И здесь происходит надлом: одни начинают обманывать сами себя, думая, что они чего-то достигли и в чем-то стали более «духовными», хотя на самом деле становятся заложниками образов собственного воображения, направляемого тонкими душевными страстями, которые почти незаметны для окружающих. Другие — более честные и умные — машут рукой на «духовность» и возвращаются к «обычной» жизни, говоря примерно следующее: «Вся это духовность — прибежище лицемеров и прельщенных! Быть духовным, значит, быть упрямым, злым и в конечном итоге потерять не только Христа, но и человеческий облик! Поэтому мы будем смотреть телевизор, слушать ту музыку, которую слушали в юности (например, рок), пить вино и заниматься тем, чем можем, — так по крайней мере мы останемся людьми и не превратимся в этих отвратительных православных знатоков истины, духовных инвалидов, созданных не верой и не истиной, а духом лицемерия и фарисейства. Мы ничего не ждем и ничего не хотим познать: достаточно быть самим собой и иметь личные — никому не ведомые — отношения с Богом!»

Крайности сходятся: как духовное заблуждение, связанное с мнением о собственном «правильном» устроении и познании, так и агностицизм, описанный в последнем случае, имеют один общий источник. Крайности сходятся в одной плоскости — плоскости, в которой действует дух уныния. Уныние, будучи самой многообразной страстью, которая хамелеонски меняет облик, приспосабливаясь то к той, то к другой ситуации, проявляется и здесь многообразно: оно может проявляться и как печаль, и как радость, но собственной её чертой будет пристрастие к миру, которое понимается в самом широком смысле — как абсолютизация относительных истин. Поскольку относительная истина имеет ценность только в силу своего положения относительно других истин в иерархической структуре созданного Богом мира и теряет свою ценность, когда выносится за пределы своего контекста, нарушение иерархического порядка истин обессмысливает само понятие истины, превращая его в инструмент манипулирования. Наиболее элементарным примером такой абсолютизации относительной истины может служить понятие материального блага: несмотря на то, что материальное благо есть благо, это не значит, что оно может занять место морального или духовного блага, каждое из которых стоит выше материального блага. Это хорошо известно в аскетике: «Порочность есть неправильное употребление мыслей, за которым следует злоупотребление вещами», — говорит преп. Максим Исповедник ( Главы о любви, II, 17), подразумевая, что мысли сами по себе не есть зло, а становятся им только тогда, когда теряют свое употребление согласно логосу — т.е. вложенному в них как в природный дар божественному закону. Существование согласно божественному закону, вложенному в природу той или иной вещи и способности, и есть основа того иерархического порядка истин, на который я указал.

Из вышеприведенных описаний теоретической и практической позиций в отношении богословия и духовной жизни можно выделить четыре крайние точки, в которых «оседает» уныние:

1) теоретическая бездуховность (разочарование в богодухновенности догматического учения и научный подход к отцам Церкви),

2) теоретическая лжедуховность (пафос защитника истины),

3) практическая бездуховность (разочарование в уникальности православной веры и стирание граней между религиями либо разочарование в практической возможности достижения бесстрастия и решение жить «как все»),

4) практическая лжедуховность (самообман и видимость духовной жизни при внутренней слепоте).

Подлинное богословие, как таинство, — это область молчания. Святые отцы — каждый в свою меру и в меру дарованной ему благодати — приобщились к этому таинству и оставили для нас свои писания. Думаю, процесс изучения богословия — это не какой-то моментальный акт, приводящий к уразумению истины. Это — духовный труд, который созревает в душе человека как семя и как закваска, т.е. внешне этот процесс происходит незаметно. Сначала человек сталкивается с противоречиями и сложностью в понимании тех или иных понятий, терминов, умозаключений, реалий. Но со временем у него появляется внутреннее свидетельство, открывается зрение, спадает пелена с глаз. И это приносит духовный плод. Дело в том, что человек — сложное существо, состоящее тела и души. Его душа, в свою очередь, состоит тоже из определенных частей, каждая из которых выполняет свою функцию: чувства души связаны с образами этого мира, рассудок направлен на упорядочивание полученной информации, а ум интуитивно видит умопостигаемую реальность (т.е. то, что недоступно чувственному восприятию). В процессе обучения мы переходим от более низкого и сложного — к более высокому и простому (ибо высшая истина — в высшей степени проста), точно так же, как бывает с детьми, когда они учатся ходить и познают окружающую действительность. Так вот, получение сведений об учении того или иного святого отца (или Собора) связано в первую очередь с чувственным восприятием, ведь первоначально у нас в голове складывается некая приблизительная картина, изображающая для нас в символической форме основные умозрительные и духовные истины о Церкви и о Боге. Затем, после накопления некоего материала, за дело берется разум: мы анализируем тексты и пытаемся обобщить их, чтобы, с одной стороны, увидеть в них некое общее начало и научиться на основе этого начала самостоятельно конструировать те или иные богословские импликации, и, с другой стороны, — как я считаю, это намного более существенно, — осмыслить свою веру в качестве предпосылки рационального знания вообще.

Чтобы пояснить этот последний момент, процитирую Этьена Жильсона, который, на мой взгляд, очень хорошо подчеркнул основную тонкость этого положения, заключающегося в формуле св. Августина: fides quaerens intellectum («вера, ищущая уразумения»): «Как таковая, вера самодостаточна, однако она стремится претворить себя в уразумение собственного содержания; она не зависит от рациональной очевидности, но, наоборот, сама её порождает» ( Дух средневековой философии, М. 2011, с. 41-42). Иными словами, вера ищет уразумения не для того, чтобы оправдать саму себя, — она в этом не нуждается, — а для того, чтобы сделать посильным для человека путь восхождения, освобождающий от власти греха и открывающий возможность богопознания и созерцания божественной истины. Чтобы эта картина была еще более ясной, приведу тезис Ансельма Кентерберийского (цитируемого Э. Жильсоном в указанной монографии), в котором сжатым образом представлено это древнее святоотеческое понимание соотношения между опытом веры, разумом и созерцанием: Inter fidem et speciemintellectum quem in hac vita capimus esse medium intelligo («Я полагаю, что разумение, которым мы обладаем в этой жизни, занимает срединное положение между верой и созерцанием»: см. Жильсон, цит. соч., с. 43-44).

Таким образом, ответ, который дается в данной статье на поставленный в заголовке вопрос — «что такое богословие?» — может быть кратко сформулирован следующим образом. Богословие есть деятельность веры, осуществляемая в конкретной литургической общине, которая посредством философской жизни, то есть уразумения данных откровения через аскетическую практику и теоретическое созерцание, приводит человека к спасению во Христе.

Источник