Что такое безмолвие в православии
Безмолвие
Безмо́лвие (греч. ἡ ήσυχία, ἡ ήρεμία / ἡ σιγαλιά, ἡ σιωπή) – 1) особое благодатное духовное состояние христианина, характеризуемое высшей степенью сосредоточенности на Боге и отрешенностью от «всего» мирского, сопровождаемое миром и покоем в душе; 2) молчание.
Безмолвие есть состояние ума, не тревожимого помыслами, тишина свободы от страстей и отрады душевной, стояние сердца в Боге; бестревожное, светлое созерцание, ведение тайн Божиих: слово премудрости из чистого ума, бездна разумений Божиих, восхищение ума, беседа Божия, неусыпаемое око, умная молитва, беструдный покой в великих трудах и наконец – единение с Богом. преподобный Никита Стифат
Если для монахов истинным отцом-основателем монашества является преп. Антоний Великий, то для исихастов — это преп. Арсений Великий, который, покинув императорский дворец, стал отшельником, услышав голос с неба, сказавший ему: «Арсений, беги, молчи, безмолвствуй (ἡσύχαζε)».
Может ли мирянин подвизаться в безмолвии?
По мнению свт. Игнатия Брянчанинова, христиане, живущие посреди мира, не должны касаться возвышенных иноческих деланий (прежде отречения от мира), особенно безмолвнических. О таких он говорит словами Священного Писания, должно «не вливать вина нова в мехи ветхи» ( Мф.9:17 ), потому как вино новое расторгает мехи ветхие, само проливается и уничтожает мехи, так и делания иноческие, когда за них возьмутся миряне, сами пропадают и приносят душевную пагубу делателям своим. Однако эти слова не означают, что мирянин в принципе не способен безмолвствовать, не способен хотя бы на краткосрочное, относительное молитвенное безмолвие.
Что должен делать безмолвствующий?
Безмолвствующему необходимы следующие делания: постоянное пребывание в страхе пред Господом и недоверии к себе, непрестанное устремление к Богу с молитвой, с просьбой о помощи и помиловании, неупустительная бдительность над сердцем. Человек безмолвствующий должен хранить себя, чтобы не услышать ни одного неполезного слова, потому что это губит труд его. На это указывал авва Исаия.
Говорится ли в Священном Писании о безмолвии?
В Книге пророка Амоса говорится: «Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» ( Ам.5:13 ). Во 2‑м послании к фессалоникийцам апостол Павел пишет: «Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» ( 2Фес.3:11-12 ).
Могут ли случаться искушения с безмолвствующим?
Начинающий безмолвствовать может подвергаться нападкам бесовских сил, наводящих на душу тягость, лень, малодушие, множество помыслов, а на тело болезни, слабость и лютое изнеможение. Лукавый заставляет безмолвника думать: я немощен и не могу совершать моего молитвенного правила. Но если безмолвник будет мужествен, сохранит упование на Бога и будет искать в Нем опоры, то все козни врага рассыплются. Об этом предупреждала амма Феодора.
Каково место молитвы в трудах безмолвия?
Главное во всех трудах безмолвия… когда человек сподобится непрестанного пребывания в молитве. Ибо если он достиг этого, он взошел на высоту всех добродетелей и уже стал обителью Святого Духа. А если кто не принял несомненно этой благодати Утешителя, то не может свободно совершать пребывания в такой молитве, потому что, как сказано, когда вселится в человека Дух, тогда он не прекратит молитвы, но сам Дух всегда молится в нем ( Рим.8:26 ). На это указывал прп. Исаак Сирин.
М. И. Хитров (Сергиев Посад, 1896):
Древние подвижники высоко ценили безмолвие. Оно служило явным выражением того, что человек отвратил свои взоры от всего земного, чувственного. В «Лествице» говорится: «Есть безмолвие внешнее, когда кто, от всех отделившись, живет один; и есть безмолвие внутреннее, когда кто в духе один с Богом пребывает не напряженно, а свободно, как свободно грудь дышит и глаз видит. Они совместны, но первому без последнего нельзя быть. Посему, собственно, безмолвник тот, кто существо бестелесное – душу свою – усиливается удерживать в пределах телесного дома. Пусть келья безмолвника заключает в себе тело его, а сие последнее имеет в себе храмину разума» (гл. 27).
«На безмолвие не потянет того, кто не вкусил еще сладости Божией, – говорит преосв. Феофан. – Сладости же сей не вкусит тот, кто не победил еще страстей. Недугующий душевной страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в пучину и думает безбедно достигнуть берега на доске.
Никто из тех, которые подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия без того, чтобы не впасть в исступление ума» (Путь ко спасению. 386).
«Истинный безмолвник, – говорит Иоанн Лествичник, – не желая лишиться сладости Божией, так удаляется от всех людей, без ненависти к ним, как усердно другие с ними сближаются».
Вкусивший сладости Божией стремится на безмолвие, чтобы ненасытно насыщаться Им без всяких препон и непрестанно порождать в себе огонь огнем, рачение рачением и вожделение вожделением. Посему, безмолвник есть земной образ ангела; на хартии вожделения, рукописанием тщания, освободил он молитву свою от лености и нерадения… Безмолвник – тот, кто духодвижно вопиет: готово сердце мое, Боже! Безмолвник – тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит.
«Таким образом, – прибавляет преосв. Феофан, – все занятие безмолвника – быть с единым Господом, с Коим и беседует он, как любимцы царя говорят ему на ухо…
Возлюбившие блаженное безмолвие проходят делания умных Сил и подражают образу их жизни. Не насытятся они во веки веков, восхваляя Творца: так и восшедшие на небо безмолвия не насытятся, воспевая Создателя…
Только те, кои сочетались с безмолвием для наслаждения любовью Божией, для утоления жажды этой любви, будучи влекомы сладостью ее, суть настоящие безмолвники. Такие, если проходят безмолвие с разумом, скоро начинают вкушать и плоды его, кои суть: ум неволнуемый, мысль очищенная, восхищение ко Господу, молитва ненасытная, стража неокрадаемая, всегдашние слезы и проч.» (Путь ко спасению. 386–387.)
«Как рыбы, – говорит св. Антоний, – оставаясь долго на суше, умирают, так и монахи, находясь долго вне кельи или пребывая с мирскими людьми, теряют любовь к безмолвию. Посему как рыба рвется в море, так и мы должны спешить в келью, дабы, оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении. Уединение освобождает от трех искушений, от искушения слуха, языка и взора». (Дост. сказ, о подв. отц. стр. 4.)
Примеры безмолвия мы можем видеть в жизни древних подвижников. Св. Макарий Египетский ежегодно проводил время Великого поста в безмолвии. В Нитрийской пустыни жил авва Ор, отверзавший уста только при крайней необходимости. Отшельник Феона в течение 30 лет, прп. Феодосии – 25 лет, Иоанн Молчальник – 37 лет пребывали в постоянном безмолвии. Чтобы облегчить подвиг безмолвия, св. Пахомий ввел между иноками язык жестов, который отчасти должен был заменять разговор.
Греко-российская православная Церковь в последнее время возрастила затворника и безмолвника в лице преосв. Феофана, более 20 лет проведшего в безмолвии.
Безмолвие
Безмолвие, как начало очищения души, без труда укрепляет произволяющего ко всем заповедям (сщмч. Петр Дамаскин, 72, 26).
Безмолвие выше всего, и без него мы не можем очиститься и познать нашу немощь и козни демонов. Но и силу и Промысл Божий не успеем познать из читаемых и воспеваемых (нами) Божественных слов, ибо все мы люди имеем нужду в таком упразднении, или отчасти, или вполне, и без него никому невозможно достигнуть духовного познания и смиренномудрия, чрез которые познает произволяющий тайны, сокровенные в Божественных Писаниях и во всех творениях (сщмч. Петр Дамаскин, 72, 26).
Люби лучше молчать, чем говорить, ибо молчание собирает, а многоглаголание расточает (прп. авва Исаия, 85, 468). Источник.
Безмолвие служит для души началом очищения, когда ни язык не произносит чего-либо человеческого, ни глаза не заняты рассматриванием доброцветности и соразмерности в телах, ни слух не расслабляет душевного напряжения слушанием песен, сложенных для удовольствия, или разговорами людей шутливых и смехотворных, что обыкновенно всего более ослабляет душевные силы (свт. Василий Великий, 10, 10). Источник.
Ум, не рассеиваясь по внешним предметам и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге. (свт. Василий Великий, 10, 10).
Если возлюбишь безмолвие, то совершишь плавание в тишине (прп. Ефрем Сирин, 30, 161). Источник.
Сокровище собирает себе на небо, кто любит безмолвие в любви (при. Ефрем Сирин, 30, 200).
Возлюбим безмолвие, чтобы иметь чистое сердце и чтобы вверенный нам храм соблюлся неоскверненным от греховного растления (прп. Ефрем Сирин, 31, 102). Источник.
Будем стремиться к безмолвию, чтобы, видя свои прегрешения, постоянно нам смиряться и не воспитывать в себе подобного ядовитым животным помысла самомнения или лукавства (прп. Ефрем Сирин, 31, 102).
В какой мере удаляется кто от безмолвия, в такой грубеет у него ум (прп. Ефрем Сирин, 31, 193).
Кто любит развлечения и ненавидит безмолвие, тот много потерпит скорбей; а безмолвствующий в смиренномудрии возвеселится о Господе (прп. Ефрем Сирин, 31, 294).
Весь подвиг в том, чтобы безмолвствовать внутренно и отречься истинных мятежей, волнения помыслов и сопротивных сил. Иначе напрасно будет отречение и видимое удаление с места. Ибо вот истинное отречение – внутренно пребывать в мире и тишине (прп. Ефрем Сирин, 32, 33).
Приобрети безмолвие, как крепкую стену, потому что безмолвие поставит тебя выше страстей. Ты будешь вести брань сверху, а они снизу (прп. Ефрем Сирин, 32, 100). Источник.
Безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, есть огненная колесница, которая приобретших его возносит на небеса (прп, Ефрем Сирин, 32, 100). Источник.
Лучше кусок хлеба с солью в безмолвии и на свободе от забот, нежели предложение многих снедей при развлечениях и заботах (прп. Ефрем Сирин, 32, 101). Источник.
Избегай беседы о мирском, чтобы ум твой не возмущался и правило безмолвия твоего не было нарушено (авва Евагрий, 85, 636).
Владей. безмолвием, как крепкою стеною, потому что безмолвие делает тебя выше страстей; ты воюешь сверху, а они снизу. Владей безмолвием страха Божия, и все стрелы врага не повредят тебе; безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, есть огненная колесница. О, безмолвие, преуспеяние монахов, лестница на небо, путь Небесного Царства, мать раскаяния, зеркало грехов, показывающее человеку прегрешения его. О, безмолвие, не задерживающее слез, родительница кротости, сожительница смирения; о, безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, – просветитель ума, соглядатай помышлений и помощник в сомнении; о, безмолвие, родительница всякого блага, основание поста и помеха для прожорливости, досуг для молитвы и чтения, тишина помышлений и ясная пристань; о, безмолвие, беззаботность души, полезное ярмо и бремя легкое, дающее отдых и носящее носящего тебя, радость души и сердца, узда для глаз, слуха и языка; о, безмолвие, уничтожение хвастливости и враг бесстыдства, темница страстей, помощник всякой добродетели, защитник бедности, страна Божия, приносящая добрые плоды, стена и крепость желающим подвизаться для Небесного Царства (свт. Иоанн Златоуст, 56, 450). Источник.
Безмолвствовать по наружности, а мысленно мешаться в житейские ухищрения и мятежи – это и чувство наполняет омрачением, и прежние труды обращает в ничто, и страстям пролагает путь к победе, а воина заставляет бросить щит (прп. Исидор Пелусиот, 61, 18). Источник.
Безмолвие есть отсечение зла (прп. Марк Подвижник, 67, 31). Источник.
Невозможно безмолвствовать умом без тела, ни разорить средостения без безмолвия и молитвы (прп. Марк Подвижник, 67, 31).
Блажен, кто ради Бога пребывает в безмолвии, и один ест хлеб свой, потому́ что всегда он беседует с Богом (прп. Исаак Сирин, 59, 52). Источник.
Ты же, если намерен держаться безмолвия, будь подобен Херувимам, которые не заботятся ни о чем житейском (прп. Исаак Сирин, 59, 66). Источник.
Безмолвие есть начало очищения души (прп. Исаак Сирин, 59, 99). Источник.
Когда же придет человек в безмолвие, тогда душа может различать страсти и разумно изведывать свою мудрость (прп. Исаак Сирин, 59, 100). Источник.
Безмолвие умерщвляет внешние чувства и возбуждает внутренние движения (прп. Исаак Сирин, 59, 101). Источник.
Если человек в начале своего безмолвия не ощущает силы. созерцаний, по причине парения ума своего, то да не приходит в уныние и да не оставляет тишины безмолвной жизни своей (прп. Исаак Сирин, 59, 109). Источник.
. Хранение уст заставляет совесть воспрянуть к Богу. (прп. Исаак Сирин, 59, 148). Источник.
Всякий человек, который опытом не изведал продолжительного безмолвия, пусть не ожидает сам собою узнать что-либо большее о благах подвижничества, хотя он и велик, и мудр, и учителен, и имеет много заслуг (прп. Исаак Сирин, 59, 174).
Если любишь безмолвие – матерь покаяния, то с удовольствием возлюби и малый телесный вред, и укоризны, и обиды, какие польются на тебя за безмолвие (прп. Исаак Сирин, 59, 179). Источник.
Приверженность к безмолвию – есть непрестанное ожидание смерти (прп. Исаак Сирин, 59, 179). Источник.
Если любишь покаяние, возлюби и безмолвие. Ибо вне безмолвия покаяние не достигает совершенства (прп. Исаак Сирин, 59, 179). Источник.
Если желаешь в краткие дни свои обрести жизнь нетленную, то с рассудительностью да будет вступление твое на безмолвие (прп. Исаак Сирин, 59, 182). Источник.
Вследствие обучения безмолвию и продолжительного пребывания в оном, легко и скоро дается каждому внутреннее созерцание, и в изумление приводит их созерцаемым (прп. Исаак Сирин, 59, 213). Источник.
Бездейственность безмолвия возлюби паче, нежели насыщение алчущих в мире и обращение многих народов к поклонению Богу (прп. Исаак Сирин, 59, 280). Источник.
Если не безмолвствуешь сердцем, безмолвствуй, по крайней мере, языком (прп. Исаак Сирин, 59, 416). Источник.
Недугующий душевною страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске (прп. Иоанн Лествичник, 58, 218). Источник.
Безмолвие есть непрерывная служба Богу и предстояние перед Ним (прп. Иоанн Лествичник, 58, 227). Источник.
Кто еще не познал Бога, тот неспособен к безмолвию, и многим бедам подвергается на сем пути (прп. Иоанн Лествичник, 58, 227). Источник.
Собеседование полезно только духовное, всем же другим предпочтительнее безмолвие (авва Фалассий, 87, 317). Источник.
Стяжите безмолвие, не говорю, чтоб вы совсем ничего не говорили, потому что это несовместно с нашей жизнью, но чтоб не говорили о неподобающих вещах (прп. Феодор Студит, 88, 94).
Безмолвие есть состояние ума, нестужаемого помыслами, тишина свободы от страстей и отрады душевной, стояние сердца в Боге, нетревожимое и невлаемое, светлое созерцание, ведение Божиих тайн, слово премудрости из чистого ума, бездна разумений Божиих, восторжение ума, беседа Божия, неусыпаемое око, молитва умная, беструдный в великих трудах покой и, наконец, единение. с Богом (прп. Никита Стифат, 89, 140).
Для сохранения сокровенных сокровищ Духа надобно упраздниться от дел человеческих, избрав безмолвие, которое чистотою сердца и сладостью умиления сильнее распаляя любовь к Богу, разрешает душу от уз чувств, силы ее возводит в естественное им состояние и им возвращает первобытное устроение (прп. Никита Стифат, 89, 160).
Истинное безмолвие состоит в усвоившейся сердцу Иисусовой молитве – и некоторые из святых отцов совершили великий подвиг сердечного безмолвия и затвора, окруженные молвою человеческою (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 226). Источник.
Истинное послушание служит основанием и законною дверью для истинного безмолвия (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 226).
Скорби и искушения признаются Священным Писанием и отцами величайшим даром Божиим, служат предуготовительным обучением к безмолвию. (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 565). Источник.
Добродетели, особенно нужные безмолвнику, суть: кроткая покорность Богу, расположение к молчанию, удаление от бесед, даже полезных, но отдаляющих от беседы с Богом и нарушающих безмолвие сердечное (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 138).
Как кормчий смотрит на звезды и по ним направляет ход корабля, так и безмолвник должен непрестанно взирать на Бога, Его видеть очами веры и надежды, чтоб сохраниться в постоянстве и терпении (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 141). Источник.
Юных по духовному возрасту подвижников, хотя бы они были и стары по плоти, хотя бы они отреклись от мира и потому заслуживали имя вдовиц, не должно допускать до безмолвия (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 142). Источник.
Пища для безмолвников есть благодатное просветительное утешение откровением таинства Креста Христова. Оно – дар свыше, а не познание, свойственное собственно естеству человеческому (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 143). Источник.
Истинное безмолвие доставляет душе устроение, подобное чистым зеркальным водам: в них видит человек свое состояние и, соразмерно преуспеянию своему, состояние ближних (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 490). Источник.
Богоугодному жительству в безмолвии должно предшествовать богоугодное жительство в обществе человеческом (свт. Игнатий Брянчанинов, 43, 43). Источник.
Пришел некогда авва Арсений в одно место, где рос тростник и колебался от ветра. Старец спросил братьев: «Что это за шум?» Говорят ему: «Это шумит тростник». Старец сказал: «Да, если кто пребывает в безмолвии и услышит голос воробья, то сердце его не имеет уже прежнего покоя, – кольми паче трудно иметь его вам, слыша шум сего тростника» (93, 17).
Авва Марк спросил авву Арсения: «Почему ты бегаешь от нас?» Старец ответил ему: «Бог видит, что я люблю вас, но не могу быть вместе и с Богом и с людьми. На небе тысячи и миллиарды имеют одну волю, а у людей – воли различны. Поэтому я не могу оставить Бога и быть с людьми» (94, 26).
Пришел к авве Арсению один отец и постучался в дверь его. Старец думал, что это его послушник, отворил дверь. Увидев, что это другой, упал на лицо свое. Пришлец говорит ему: «Встань, авва, дай мне облобызать тебя!» Но старец отвечал: «Не встану, пока не уйдешь». И после долгих просьб старец не встал, пока отец не удалился (93, 24).
Поведали о некотором брате, приходившем в скит с целью увидеть авву Арсения, следующее: брат этот пришел в скитскую церковь и убедительно просил священнослужителей, чтобы доставили ему возможность видеть старца. Они сказали ему: «Побудь здесь некоторое время, и увидишь его». Брат сказал: «Я не вкушу никакой пищи прежде, нежели увижу его». Тогда служители послали одного из братий проводить странника до кельи старца, которая находилась в весьма дальнем расстоянии от скитской церкви.
Достигши кельи и постучавшись в дверь, они вошли в келью и, приветствовав старца, сели и сидели долго, пребывая в молчании. Наконец скитский брат сказал: «Я ухожу – помолитесь обо мне». Странный брат не осмелился начать разговора со старцем и сказал скитскому: «И я иду с тобой». Они вышли оба вместе, и попросил странный брат скитского брата: «Отведи меня к авве Моисею, который вступил в монашество из разбойников».
Когда они пришли к авве, то он принял их очень приветливо, преподал им мудрое и святое наставление, отпустил, выразив великую любовь. Некто из отцов, услышав это, помолился Богу, говоря: «Господи! открой мне тайну дела: один убегает всех ради имени Твоего, а другой принимает всех ради Твоего имени».
И вот в видении явились ему два великих корабля на обширных водах. В одном корабле он видел авву Арсения, безмолвно плывущего, и Духа Божия с ним, а в другом авву Моисея, плывущего в обществе Ангелов, которые питали его медом (101, 49). Источник.
Сказывали об авве Иоанне: пришел он в церковь скита и, услышав там спорящих братьев, возвратился к келии своей, обошел ее три раза и вошел в нее. Некоторые из братьев, видя это, спросили его: почему он поступил так? Авва ответил: «Мой слух был запечатлен словами спора, я прохаживался, чтоб очиститься и уже в безмолвии сердца войти в келью» (101, 294).
Святая Мелания спросила преподобную Матрону: «Хочу хранить сердце свое и не могу». Говорит ей преподобная Матрона: «Удивляюсь словам твоим. Не знаешь разве, что небезмолвствующему невозможно стяжать ни одной добродетели? Как можно хранить сердце, когда отверсты двери языка, слуха и очей? Если хочешь и сердце свое сохранить и преуспеть в добродетели, сиди, безмолвствуя, в келии» (100, 61).
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Научиться молчать
Почему Арсений Великий говорил о том, что нередко раскаивался в сказанном, но никогда не сожалел о молчании? Возможно, он вспоминал при этом о годах, проведенных в столице, в ее блеске, в ее «высшем свете», в котором света на самом деле так мало и так много самой настоящей тьмы – мало правды и много лживых, льстивых, неискренних речей. Возможно, ему на ум приходили ситуации, когда его собственные слова, произнесенные под влиянием определенных обстоятельств и чувств, спустя какое-то время оказывались не соответствующими действительности, что не могло не уязвлять его чистую душу. Возможно, когда-то ему случалось давать кому-либо не очень удачные советы, и впоследствии он об этом скорбел… Но всё это относилось к прежней – многозаботливой, многопопечительной, наполненной суетой жизни, а уж никак, кажется, не к тому преподобническому житию, которое проводил он в пустыне.
Почему это «раскаяние в сказанном» оставалось для подвижника по-прежнему живым и сильным? Отчего он, безмолвник, напоминал об опасности, которую таит в себе наш собственный язык, – другим и наравне с ними себе самому? Или даже в первую очередь – себе самому?
Когда мы говорим безудержно и беспорядочно, нам очень трудно уследить за всем, что взошло откуда-то из недр нашего сердца на язык, покрутилось на нем да и сорвалось с него. Мы чувствуем вечером опустошенность, усталость, какую-то неясную тяжесть на душе и относим всё это к впечатлениям прошедшего дня, к его обстоятельствам – иногда непростым, иногда прямо искусительным. Но нам часто невдомек, что в значительной степени усталостью и опустошенностью этими обязаны мы самим себе – тому, что и как мы говорили, тому, насколько невнимательными мы были по отношению к «исходящему из уст».
Это кажется нам настолько естественным, настолько привычным – общаться, поддерживать разговор, беседовать… Это представляется нам чем-то совершенно необходимым, видится неотъемлемой частью нашей жизни, пребывания в сообществе с другими людьми. И, пожалуй, именно так это и есть. Но редко, редко кто отдает себе отчет в том, что каждый раз, прежде чем произнести то или иное слово, необходимо хотя бы немного поразмыслить, взвесить его на весах своего сердца, понять, будет ли сказанное правдой или окажется ложью, принесет оно кому-то пользу или навредит, доброе оно или злое. Мы чаще всего говорим просто потому, что захотели что-то сказать, повинуясь внутреннему импульсу, не проанализировав его, не оценив – прежде всего с точки зрения евангельской.
«От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 37) – это предупреждение зачастую кажется нам иносказанием: что такое слово, важны дела! Но Господь – не мы. И если что-то сказано Им, то сказанное – истина.
Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует
Есть огромная, теснейшая связь между тем, что мы говорим, и нами самими. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» – не только в жизни, судьбе других людей, но и, прежде всего, в нашей собственной. Произносимое нами оказывает колоссальное влияние на нас, во многом нас формирует – неким вторичным, но очень действенным образом. И либо мы управляем своим словом, сознательно и ответственно относясь к нему, либо оно управляет нами.
То, что мы говорим, всегда так или иначе проявляет какую-то часть содержания нашей жизни, нашего сердца, нас самих – в том числе и сказанное «случайно», между делом, без рассуждения и осмысления. Проявляет, а вслед за тем закрепляет, взращивает это содержание в нас, и горе нам, если закрепляемое и взращиваемое – не лучшее из того, что вообще может быть в человеке. Оттого-то и образуется это единство произносимого и жизни человека, даже в том случае, если он лжет.
Можно снова вспомнить преподобного Антония Великого: «Бог хранит тебя до тех пор, пока ты хранишь уста свои». То есть хранимы мы до тех пор, пока готовы созидать, пока внимательны к себе, пока продолжается внутренняя работа, и не хранимы – когда начинаем сами свое внутреннее разорять, перестаем следить за тем, что рождается в сердце и исходит потом из уст. Потому что близок Бог к боящимся Его, и далеки от Него те, кто говорит необдуманно, бесстрашно и много.
Уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит
Много говорить небезопасно ведь не только оттого, что внимание трудно сохранять и посему «во многословии не избежишь греха» (Притч. 10: 19). Преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк объясняют своему ученику, впоследствии известному всему христианскому миру наставнику аскетической жизни, в то время еще не авве, а просто Дорофею: «Ты так много говоришь только потому, что не познал еще, какой это приносит вред». Какой? Помимо выше приведенного объяснения из Священного Писания отцы дают объяснение свое, не менее, пожалуй, убедительное: уста точно двери дома: если они часто открываются, то тепло из дома уходит.
Тепло… Это то самое тепло, радующее наше сердце и сообщающее жизни ощущение ее подлинности, которое мы испытываем, хорошо помолившись, умилившись сердцем при чтении святоотеческих книг или же во время богослужения, когда поемое и читаемое особенно сильно трогает душу. То, которое мы так быстро теряем и даже не замечаем – как и почему. Были бы внимательнее, замечали бы: теряем сразу же, как только начинаем много и «неосторожно» говорить, причем не только о вещах суетных и пустых, но и о вещах душеполезных – просто много. Были бы внимательнее – многое бы и помимо того замечали…
…Очень важно – понять эту огромную внутреннюю связь, связь между тем, что пребывает внутри нас, и тем, что исходит вовне. Понять, насколько одно влияет на другое. Насколько зависит наше слово от нашей жизни и жизнь – от нашего слова. Потому, опять же, за каждое слово праздное, то есть лишнее, и дадим мы ответ на Суде (см.: Мф. 12: 36). Если лишним, ненужным было оно, то лишнее и ненужное взрастило и укрепило оно в нас, вытеснив из нашего сердца то, что было жизненно необходимо, не оставив для него достаточно места. Если, хуже того, злым, гнилым оно было, то умножило и утвердило оно в нас злобу и гниль. Как же научиться оценивать то, что ты хочешь сказать прежде, чем вырвется оно на волю. Как овладеть искусством взвешивать слова на весах своей совести. Как же это трудно…
Лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова
И как же хорошо понимал это тот, кто часто сожалел о сказанном и никогда не раскаивался в молчании! Потому что лишь в молчании рождается это дивное умение: понимать самого себя, свои мысли и свои слова. Парадоксально, но так.
И потому – еще парадоксальней: чтобы научиться правильно говорить, обязательно нужно научиться молчать.