Что такое бедняки в истории россии 19 века
Бедняки, батраки, середняки и кулаки: кто есть кто
Бедняки и батраки
В батраки шли и поневоле. Если в хозяйстве бедняка случался недород или иная беда, то чтобы прокормить семью он был вынужден брать у богатого крестьянина в долг какое-то количество зерна, муки или картошки. В счет будущего урожая, безлошадным крестьянам богач мог дать лошадь и инвентарь на время посевной, безземельным — участок земли в аренду. Если долг не возвращался из—за недорода или по какой-либо иной причине, бедняк должен был отрабатывать его, становясь батраком, в сущности — рабом своего хозяина.
Из-за кабальных процентов даже мизерные долги приходилось отрабатывать годами, часто безуспешно, работая много и тяжело. Батрака — должника могли в любой момент жестоко наказать по поводу и без повода, даже забить насмерть. Формально закон защищал права работника, но разбирательства по случаям жестокого обращения с работниками никогда не проводились, уголовные дела заводились, но крайне редко.
Середняки
Середняки занимали промежуточное социальное и экономическое положение между бедняками и зажиточными крестьянами. Они имели достаточно земли и инвентаря, чтобы обеспечить себя и свою семью всем необходимым для жизни, не нанимая батраков, или используя только сезонных рабочих, труд которых, оплачивался по справедливости, натуральным продуктом или деньгами (редко).
Кулаки
Нередко ростовщики держали в долговой кабале целую округу. Тех крестьян, которые сделали ростовщический промысел основным источником дохода, батраки, бедняки и владельцы маломощных хозяйств называли «мироедами» — питающимися и жиреющими за счет «мира» – «общества».
Для справки:
Кулаки и Советская власть
Советская власть выделила зажиточных крестьян, накапливающих капиталы за счет чужого труда, в особый класс, назвав их «кулаками». Вообще-то, это название крестьян-ростовщиков, скупщиков и торговцев, фигурировало на селе задолго до Революции, поскольку давая в долг под большие проценты деньги, продукты, землю в аренду, они держали в своей зависимости десятки и сотни людей – «в кулаке». Большевики взяли за обозначение слово «кулак», как наиболее ёмкое и понятное всем, отражающее не только сущность кулачества как явления, но и лично крестьянина-капиталиста, как эксплуататора и спекулянта.
Подписывайтесь на канал @rosgod_ru в Telegram
Кулаки и бедняки. Кто есть кто?
На селе при НЭПе, до начала коллективизации складывалась удивительная картина. Если приезжим из города комиссиям, дать бумаги и пойти обследовать деревню, чтобы они увидели? Человек нанимающий батраков на обработку своего участка, что выдавала в нем кулака, эксплуатирующего чужой труд, жил в какой-то разваливающийся халупе и часто не имел даже нормального инвентаря. А вот батрак, работающий на него жил в роскошной хибаре, с кучей лошадей и даже сеялками и веялками. В чем дело? Что за фигня творилась?
Второй тип капиталистической организации производства в сельском хозяйстве — это организация производства под видом сдачи в аренду своего инвентаря и рабочего скота.
….
На вид здесь бедняк нанимает капиталистического предпринимателя в качестве сдельного рабочего с лошадью. На деле же кулак для извлечения эксплоататорского дохода в свою пользу обрабатывает землю бедняка, юридически не арендуя её. За пользование землёй кулак платит бедняку меньшую часть урожая с обрабатываемой таким образом земли. А юридически считается, что бедняк «нанятому» им «сдельному рабочему» платит «заработную плату» в виде большей части урожая. За вспашку, за привоз урожая с поля в деревню, за вывоз для продажи на пункт и т. д. — за всякую «сдельную» работу безлошадный «платит» кулаку изрядную долю урожая (в Киевском округе, например, за один только вывоз с поля — до одного снопа из каждых четырёх и т. д.). Это — система «пролетарской» маскировки кулаком фактических капиталистических отношений (мнимый «наниматель» является обычно фактическим рабочим своего «сдельного работника»). Система такой маскировки является отчасти пережитком первых лет нэпа (когда не было ещё чёткого разрешения аренды), отчасти проводится кулаком для предохранения себя от лишения избирательных прав или от регистрации договора на аренду земли у бедняка или на наём самого бедняка и т. д. Цель маскировки — лишение бедняка той защиты закона, какую бедняк получил бы при открытом обнаружении действительных капиталистических отношений и при регистрации соответственных договоров.
Эксплоатация путём маскарадной «сдачи в аренду» своего рабочего скота и инвентаря является сейчас одним из наиболее распространённых видов капиталистического предпринимательства в деревне. Точно учесть размеры её при наличных материалах совершенно невозможно. Приближённо можно определить низшие пределы её размеров применительно к распространённости найма так называемых сдельных рабочих.
..
Львиная доля нанятых приходится приэтом на высшие 2% — капиталистически-предпринимательскую группу, а подвергается капиталистической эксплоатации, замаскированной мнимым наймом «сдельных рабочих», в среднем около 20% всех дворов. Это неудивительно, если вспомнить, что количество не имеющих рабочего скота составляло в 1926 г. по РСФСР 30% (стр. 81 «Справочника»)‚ причём пять шестых из них (около 25%) всё же, по таблицам ЦСУ (стр. 78), производили посевы. А для этого и служит «наём сдельных рабочих», т. е., проще говоря, обработка преимущественно высшей группой своим рабочим скотом земель безлошадной бедноты, исполняющей притом порою при этом рабочем скоте батрацкие обязанности (и те операции, какие не требует скота, например посев руками, молотьба цепом и т. д.).
Частный капитал в СССР Ларин Ю.(Михаил Лурье) 1927 (Книга рекомендованная Сталином)
То-есть кулак, оказывался “бедняком”, а бедняк оказывался “кулаком”. Эксплуатировал здесь бедняк кулака, наживаясь, якобы на его нелегком труде. Спрашивается почему так происходило? Все очень просто, у бедняка был участок земли и палка-копалка, а у кулака не было много земли, но было куча первоклассных инструментов с рабочей скотиной.
Всего на долю этих 4% дворов, по сплошным налоговым данным НКФ, приходится 16,3% всей облагаемой земли, 16,2% посевов, 11,2% рабочего скота и 8,2% крупного рогатого скота.
Частный капитал в СССР Ларин Ю.(Михаил Лурье) 1927 (Книга рекомендованная Сталином)
Кулаку нужна была маскировка, и он с легкостью мог обработать большие участки земли, за счет своего капиталистического хозяйства со средствами производства, а вот беднота не могла из-за отсутствия таковых. Естественно он себя не обижал и забирал почти весь урожай, он же работал!
Бедняки, «нанимающие» богатых; богатые, являющиеся «пролетариями» по отношению к эксплоатируемым ими на деле беднякам, — до такой терминологии (обозначений), побивающей рекорд экономической безграмотности, могло договориться только народничество, не желавшее знать классового смысла описывавшихся им явлений. Известно, как в одну кучу «промыслов» народники валили и открытие кулаком трактира или заводика и поступление бедняка рабочим на этот заводик или в этот трактир.
.
Таким путём совершенно замазывается действительная противоположность характера высших, капиталистических и низших, бедняцких групп, и напускается туман в ясное дело. Вместо того чтобы одни нанимались, а другие нанимали — все оказываются и нанимающими и нанимающимися.
Частный капитал в СССР Ларин Ю.(Михаил Лурье) 1927 (Книга рекомендованная Сталином)
Ну подумаешь, тоже проблема нашлась, пускай хорошие хозяева продолжают дальше работать, богатеют на пользу стране, увеличивая ее мощь! Вон с 20-х годов смогли вытянуть страну, хлебушком накормили. Все же отлично, зачем все менять? (Позиция правых коммунистов, Бухаринцы)
Неприятно когда тебя не любят, но зато хлебом кормят, как нибудь они там на деревни, по своим законам разберутся, свои люди сочтемся (марксизм предпочитал экономическую борьбу с капиталистами, методами постепенного вытеснения их с рынка, чтобы не испугать середняков). Хоть горшком обзови, только в печь не клади! А мы пока продолжим медленное внедрение колхозов.
В СССР вырос очень богатый урожай, но хлеба в городах не было!
Вы, конечно, знаете, к чему может привести дефицит, если он не будет ликвидирован. Он приведет к тому, что наши города и промышленные центры, а также наша Красная Армия будут поставлены в тяжелое положение, они будут плохо снабжаться, им будет угрожать голод. Понятно, что мы не можем допустить этого. [c.1]
Что вы думаете об этом, какие меры думаете предпринять, чтобы выполнить свой долг перед страной? Я объездил районы вашего края и имел возможность убедиться, что у ваших людей нет серьезной заботы о том, чтобы помочь нашей стране выйти из хлебного кризиса. Урожай у вас високосный, можно сказать, небывалый. Хлебных излишков у вас в этом году больше, чем когда– либо, а план хлебозаготовок не выполняется. Почему, на каком основании?
Вы говорите, что план хлебозаготовок напряженный, что он невыполним. Почему невыполним, откуда вы это взяли? Разве это не факт, что урожай у вас в этом году действительно небывалый? Разве это не факт, что план хлебозаготовок в этом году по Сибири почти такой же, как в прошлом году? Почему же вы считаете план невыполнимым? Посмотрите на кулацкие хозяйства: там амбары и сараи полны хлеба, хлеб лежит под навесами ввиду недостатка мест хранения, в кулацких хозяйствах имеются хлебные излишки по 50–60 тысяч пудов на каждое хозяйство, не считая запасов на семена, продовольствие, на корм скоту, а вы говорите, что план хлебозаготовок невыполним. Откуда у вас такой пессимизм?
Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами. Думаете ли вы, что можно удовлетворить кулаков? Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам? Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю недопустимость удовлетворения кулацких требований.
Если кулаки ведут разнузданную спекуляцию на хлебных ценах, почему вы не привлекаете их за спекуляцию? Разве вы не знаете, что существует закон против спекуляции – 107 статья Уголовного Кодекса РСФСР, в силу которой виновные в спекуляции привлекаются к судебной ответственности, а товар конфискуется в пользу государства? Почему вы не применяете этот закон против спекулянтов по хлебу? Неужели вы боитесь нарушить спокойствие господ кулаков?!
Сталин 1929
Сказалось очень гадкое свойство капитализма. Сперва он вытаскивает экономику из колеи, инновации, новые рабочие места, тренды, предпринимательский дух, рост зарплат и все такое. А потом тот же капитализм начинает загонять экономику в самые глубины анала. Капиталисты укрупнились, захватили все выгодные места, а затем начинаю активно жрать друг дружку, активно грабить население, разрушая экономику, ведь у них главная цель, внезапно, прибыль, а не развитие общества.
Но обойти этот момент — значит обойти главное в хлебозаготовительном деле. О чем говорит опыт последних двух лет по хлебозаготовкам? Он говорит о том, что состоятельные слои деревни, имеющие в своих руках значительные хлебные излишки и играющие на хлебном рынке командующую роль, не хотят нам давать добровольно нужное количество хлеба по ценам, определенным советской властью. Нам нужно для обеспечения хлебом городов и промышленных пунктов, Красной армии и районов технических культур около 500 млн пуд. хлеба ежегодно. В порядке самотека нам удается заготовить около 300–350 млн пуд. Остальные 150 млн пуд. приходится брать в порядке организованного давления на кулацкие и зажиточные слои деревни. Вот о чем говорит нам опыт хлебозаготовок за последние два года. Что произошло за эти два года, откуда такие перемены, почему раньше помогал самотек, а теперь оказался он недостаточным? Произошло то, что кулацкие и зажиточные элементы выросли за эти годы, ряд урожайных годов не прошел для них даром, они окрепли хозяйственно, накопили капиталец и теперь могут маневрировать на рынке, удерживая за собой хлебные излишки в ожидании высоких цен и оборачиваясь на других культурах. Хлеб не есть простой товар. Хлеб — не хлопок, который нельзя есть и который нельзя продать всякому. В отличие от хлопка, хлеб в наших нынешних условиях есть такой товар, который берут все и без которого нельзя существовать. Кулак это учитывает, и он придерживает его, заражая этим держателей хлеба вообще. Кулак знает, что хлеб есть валюта валют. Кулак знает, что излишки хлеба есть не только средство своего обогащения, но и средство закабаления бедноты. Хлебные излишки в руках кулака при данных условиях есть средство хозяйственного и политического усиления кулацких элементов. Поэтому, беря эти излишки у кулаков, мы не только облегчаем снабжение хлебом городов и Красной армии, но и подрываем средство хозяйственного и политического усиления кулачества.
Сталин
Саботаж властей, подкупленных и разложенных капиталистами на местах, привел к тому, что контроль диктатуры пролетариата над капиталистическим укладом на селе в лице кулака был ослаблен, что постепенно привело уже к 1929 году к карточной системе, в самый урожайный год! А что будет дальше, если случится неурожай?
Даже богатые немцы в те года, не могли себе позволить командировки солдат в СССР, в годы военно-технического сотрудничества, слишком дорогие были для них продукты!
Получились мелкие монополии на селе, ну как сейчас. Грубо говоря, сперва класс капиталистов работал на Советскую власть, а теперь стал кидаться на нее и кусать (правда за такую формулировку, ранее была критика).
Ладно, сильно отвлеклись, вернемся от нашего будущего, к истории.
Кулаки разлагали советскую власть, власть на местах начинала поддерживать кулаков и помогала им грабить бедноту (даже выдумывала якобы новые налоги, например на печь). В этом их была сила. Ничего, кстати нового, сейчас происходит тоже самое, капиталисты всегда подчиняют государство.
Кулаки и бедняки очень часто были друг от друга внешне неотличимы для государства в отличие от НЭПанов (поэтому их и не боялись), вскрывалось это только взглядом понимающего специфику деревни. Поэтому сейчас так много воплей о том, как несправедливо кого-то раскулачили.
Капитализм сперва вытягивает экономику из зыбучих песков, а потом так же быстро и эффективно ее туда загоняет. Поэтому главная задача, быстро его пристрелить, эту тварь, пока она опять не потянуло в болото, перескочив в социализм. Но для этого все командные высоты (в том числе и экономике) должны быть у пролетариата.
Троцкизм имел социальную базу с опорой на капиталистов и был очень опасен для СССР, из-за возможности разрыва союза рабочих и крестьян.
Крестьянство в царской России с конца XIX века по 1917 год. Часть 1. Конец XIX века
Поскольку при обсуждении моего блога об уровне жизни в царской России ([http://echo.msk.ru/blog/fedor/929486-echo/ ]) были высказаны справедливые упрёки о том, что почти ничего не было сказано об уровне жизни крестьян, то восполняю здесь этот пробел. А поскольку материал подучился большой, то раэбиваю его на две части. Сегодня публикую первую часть (о жизни крестьян к концу XIX века), а позже опубликую вторую (самую интересную 🙂 часть – о жизни крестьян в 1900-1917 гг.
ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯН В КОНЦЕ XIX ВЕКА.
К концу XIX века проблемы выкупа помещичьих земель оставались ещё тяжелым бременем примерно для 35% крестьян, именно для бывших до реформы 1861 года крепостными. Кроме крепостных, до 1861 года были ещё государственные крестьяне (жившие на казённых землях, их было 45% от общего числа) и удельные крестьяне (на землях императорской фамилии). Забегая несколько вперёд, напомню, что все проблемы выкупов были окончательно решены (через их списание) только в 1906-1907 гг. Таким образом, к концу XIX века процесс становления крестьян-собственников хотя и значительно продвинулся, но ещё не был завершён. В этом деле Россия отставала на 50 и более лет от развитых стран Европы. Значительно ниже чем в Европе были и грамотность крестьян, и агрокультура, и урожайность на полях. Не была решена ещё и проблема неурожайных лет (недостаточное развитие в России сети железных дорог, которые в Европе уже обеспечивали мобильную переброску запасов зерна), что иногда приводило к массовому голоду во многих неурожайных губерниях. Последний массовый голод в царской России был в катастрофически неурожайном 1891 году – я надеюсь рассказать об этом в отдельной публикации, где сопоставлю массовый голод 1891 года с советскими голодоморами. Далее, говоря о проблемах крестьянства конца XIX века, необходимо отметить очень высокую детскую смертность: она была примерно в 2.5 раза выше чем в среднем по Европе.
Все эти проблемы стали активно и быстро решаться только в начале XX века, в правление Николая II, и особенно решительно и стремительно в 1907-1917 гг – в годы т.н. Русского экономического чуда. Я расскажу об этом позже, во второй части этого обзора о жизни крестьян. Здесь же замечу, что сформированные в СССР представления о «тяжёлой беспросветной участи русского крестьянина» всё же очень сильно преувеличены, даже относительно XIX века, не говоря уже о 1907-1917 гг.
Часто ссылаются на тексты русских классиков о крестьянстве. Так, по опыту дискуссий о жизни крестьян в царской России знаю, что для доказательства тяжелой их доли нередко вспоминают двенадцать писем из деревни Александра Николаевича Энгельгардта [Энгельгардт А. Н., Из деревни: 12 писем 1872-1887 гг. М.: Наука, 1999].
Но не будем забывать, что это письма из 1870—80-х годов, а положение крестьян с конца XIX века и до 1917 года быстро улучшалось. Не стоит забывать и о том, что профессор Энгельгардт был близок к народникам (и, собственно, в свою деревню Батищево был сослан в 1870 году в связи со студенческими волнениями, организованными, кстати, главным бесом народников — уже упоминавшимся нами Сергеем Нечаевым). Понятно, что Энгельгардт, когда уделял время описанию жизни крестьян, останавливался прежде всего на бедах русской деревни тех времен. Тем более с исторической точки зрения нельзя назвать отражающими всю полноту жизни крестьян произведения русских писателей, классиков нашей литературы. Некрасов, Толстой, Короленко — они ведь писали именно о том, о чем болела душа, о бедах народных, хотя бы эти беды и касались только самых бедных, самых униженных, самых оскорбленных. А сколько было этих самых бедных? 10-15 %? Вряд ли больше 20 %. Конечно, и это много, но, если мы занимаемся историей, то давайте изучать положение всех слоев крестьянства, а не только бедноты.
Возвращаясь к письмам Энгельгардта, замечу, что цитируются они обычно весьма выборочно. Например, расхожая цитата:
В нашей губернии, и в урожайные годы, у редкого крестьянина хватает своего хлеба до нови; почти каждому приходится прикупать хлеб, а кому купить не на что, те посылают детей, стариков, старух в «кусочки» побираться по миру. В нынешнем же году у нас полнейший неурожай на все… Плохо, — так плохо, что хуже быть не может. Крестьяне далеко до зимнего Николы приели хлеб и начали покупать; первый куль хлеба крестьянину я продал в октябре, а мужик, ведь известно, покупает хлеб только тогда, когда замесили последний пуд домашней муки. В конце декабря ежедневно пар до тридцати проходило побирающихся кусочками: идут и едут, дети, бабы, старики, даже здоровые ребята и молодухи.
Тяжелая картина! Но не припомню, чтобы кто-то из оппонентов цитировал следующий абзац этого же письма Энгельгардта:
«Побирающийся кусочками» и «нищий» — это два совершенно разных типа просящих милостыню. Нищий — это специалист; просить милостыню — это его ремесло. Нищий, большею частью калека, больной, неспособный к работе человек, немощный старик, дурачок. Нищий — божий человек. Нищий по мужикам редко ходит: он трется больше около купцов и господ, ходит по городам, большим селам, ярмаркам. У побирающегося кусочками есть двор, хозяйство, лошади, коровы, овцы, у его бабы есть наряды — у него только нет в данную минуту хлеба; когда в будущем году у него будет хлеб, то он не только не пойдет побираться, но сам будет подавать кусочки, да и теперь, если, перебившись с помощью собранных кусочков, он найдет работу, заработает денег и купит хлеба, то будет сам подавать кусочки. У крестьянина двор, на три души надела, есть три лошади, две коровы, семь овец, две свиньи, куры и проч. У жены его есть в сундуке запас ее собственных холстов, у невестки есть наряды, есть ее собственные деньги, у сына новый полушубок.[Энгельгардт А. Н., Из деревни: 12 писем 1872-1887 гг. М.: Наука, 1999]
Три лошади, две коровы, семь овец, две свиньи, и прочее — да это середняк (а то и кулак) по меркам 1930-х годов… А побирается кусочками он потому, что не хочет ничего продавать из своего добра и знает, что в этом году (неурожайном для его семьи, деревни или всей губернии) помогут ему, а в следующем, неурожайном для кого-то другого, уже он будет помогать. Это обычный для русской деревни принцип крестьянской взаимопомощи. Кстати, в фундаментальном научном исследовании д. и. н. М. М. Громыко «Мир русской деревни» [Громыко М. М., Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991]
И, заканчивая это длинное отступление о книге А. Н. Энгельгардта, следует сказать, что, безусловно, все образованное общество России того времени было благодарно ему (и, безусловно, справедливо благодарно) как за эти письма, так и за его деятельность в пореформенной русской деревне. Замечу также, что эти письма печатались в то время в «Отечественных записках» и «Вестнике Европы» безо всяких цензурных вырезок.
Все познается в сравнении. Вы можете себе представить, чтобы какой-нибудь правдоискатель или писатель публиковал свои письма из деревни в 1930-х годах в советских газетах и журналах, где описывал бы происходящее? Можете себе представить, что такое случается во времена Сталина? Разве что в личном письме самому Сталину, рискуя свободой (а то и жизнью) осмелился, например, Шолохов написать об этом. А попробовал бы он это опубликовать!
ИЛЛЮЗИИ О ПОМЕЩИЧЬИХ ЗЕМЛЯХ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
К концу XIX века из 380 миллионов десятин земли в Европейской части России только 15 % принадлежало дворянам, а в Сибири и на Дальнем Востоке дворянских землевладений вообще не было [Пушкарев С. Г., Обзор русской истории. М.: Наука, 1991]. Огромные земельные владения казны большей частью состояли из неудобных земель: таежных северных лесов, тундры, гор, болот [История России. XX век: 1894-1939 / под ред. Зубова А. Б. М.: Астрель, 2009., c. 72]. Причем, при преобладании мелкого крестьянского землевладения в России малоземельных хозяйств (менее 5 десятин на двор) было гораздо меньше, чем в других странах — менее четверти. Так, во Франции хозяйства менее 5 гектар (это 4,55 десятин) составляли около 71% всех хозяйств, в Германии — 76%, в Бельгии — 90%. Средний размер землевладения французских крестьянских хозяйств в конце XIX века был в три-четыре раза меньше, чем русских [Пушкарев С. Г., Обзор русской истории. М.: Наука, 1991]. При этом в России крестьянам принадлежало 62% всех удобных земель, в то время как во Франции — 55%, в Пруссии — 12%, а в Англии в то время почти все крестьяне были только арендаторами земель латифундистов. Возможность улучшить положение крестьянства за счет помещичьей собственности была иллюзией (которую, тем не менее, активно успешно раздували в своих целях революционеры и часть интеллигенции ). Увеличение средней площади земли, находящейся в пользовании крестьян после большевистского Декрета о Земле 1917 года, составило всего 16,3% [История России. XX век: 1894-1939 / под ред. Зубова А. Б. М.: Астрель, 2009., c. 72].
Главной проблемой российского крестьянина примерно до 1907 года была техническая отсталость, низкая производительность хозяйства, а также общинное землевладение.
Тем не менее, уже со второй половины XIX века для предприимчивого крестьянина и община была не помехой. Он мог как опираться на нее и в чем-то с нею считаться, так и действовать достаточно самостоятельно. Выразительным свидетельством возможностей для предпринимательской инициативы служит огромная роль так называемых торгующих крестьян в экономике страны еще при крепостном праве, а также происхождение купцов и предпринимателей из крестьян как массовое явление во второй половине XIX века.
Вообще крестьянской поземельной общине, с ее уравнительными тенденциями и властью «мира» над отдельными членами, в России чрезвычайно «повезло»: ее поддерживали, защищали и охраняли все — от славянофилов и Чернышевского до Победоносцева и Александра III. Сергей Витте пишет об этом в своих «Воспоминаниях» [Витте С. Ю., Воспоминания. М.: Соцэкгиз, 1960]:
Защитниками общины являлись благонамеренные, почтенные «старьевщики», поклонники старых форм, потому что они стары; полицейские пастухи, потому что считали более удобным возиться со стадами, нежели с отдельными единицами; разрушители, поддерживающие все то, что легко привести в колебание, и наконец теоретики, усмотревшие в общине практическое применение последнего слова экономической доктрины — теории социализма.
Напомню также, что крестьянские общины в России за сотни лет до этого были насаждены сверху (властями, для фискальных целей — сбора налогов), а вовсе не являлись результатом добровольного объединения крестьян или «коллективистского характера русского народа», как утверждают прежние и нынешние «почвенники» и «государственники», а также «красные» всех мастей и оттенков. На самом деле, по своей сути русский человек и был, и есть большой индивидуалист, а также созерцатель и изобретатель.
Вероятно, главная беда крестьянского вопроса в России начала XX века была в том, что все «передовые» (именно в кавычках) партии (сначала РСДРП, после эсеры и большевики, а затем даже и кадеты) предлагали и обещали крестьянам отдать им господскую землю — но если бы крестьяне имели понятие об аграрной статистике и знали бы, что дележка «господских» земель может увеличить их землепользование лишь на 15-20 % (а к 1917 году уже не более чем на 10%), они, конечно, не стремились бы к ней, а занялись бы возможным улучшением собственного хозяйства и усовершенствованием системы земледелия (при старинной «трехполке» треть земли постоянно не использовалась)
Об этой проблеме писал известный зарубежный историк С.Пушкарев [Пушкарев С. Г., Обзор русской истории. М.: Наука, 1991]:
Но они (крестьяне) возлагали на предстоящую «прирезку» совершенно фантастические надежды, а все «передовые» (в кавычках) политические партии поддерживали эту иллюзию — поддерживали именно потому, что отъем господских земель требовал революции, а кропотливая работа по улучшению урожайности и технической оснащенности (в частности, через развитие на селе кооперации) этого не требовала. Этот прямо обманный, аморальный подход к крестьянскому вопросу составлял суть крестьянской политики всех левых, революционных партий, а затем и кадетов.
А ведь коренная нравственность страны держалась прежде всего крестьянством. Наряду с трудолюбием, честь и достоинство составляли ее стержень. И вот, эту основу начала разъедать ржавчина лукавой и обманной агитации левых партий тогдашней России.
«КУЛАКИ, СЕРЕДНЯКИ, БЕДНЯКИ»?
Каково было расслоение крестьянских хозяйств к началу XX века? Ленин в одной из первых своих работ «Развитие капитализма в России» (1899) на основе анализа земской статистики по Европейской части России (по пахотным губерниям, с преобладанием зернового хозяйства) приводит следующие данные:
Безлошадные крестьянские хозяйства: 27,3 %, с 1-й лошадью: 28,6 %, с 2-мя лошадьми: 22,1 %, с 3-мя и более лошадьми: 22 % [В.И. Ленин, ПСС, т. 3, гл. X].
Правда, в эти данные Ленин не включил статистику по богатому Донскому краю и сделал оговорку о том, что в молочных хозяйствах надо бы учитывать число не лошадей, а коров. К областям, в которых преобладающее значение имели не зерновые продукты, а продукты скотоводства (молочное хозяйство) относились в конце XIX века богатые прибалтийские и западные губернии, а также небедные северные и промышленные, и лишь части некоторых центральных губерний (Рязанской, Орловской, Тульской, Нижегородской). В другой главе этой работы [ПСС, т. 3, гл. V] Ленин дал статистику только по некоторым из этих последних, относительно бедных губерний. По его данным, ни одной коровы в хозяйстве не имели в этих нечерноземных губерниях около 20 % крестьянских хозяйств, одну-две коровы имели около 60 % хозяйств, а три и более — около 20 %.
И даже при таком, не вполне объективном подходе, в среднем, по данным Ленина, на один крестьянский двор в центральной России приходилось 6,7 голов скота (в пересчете на крупный рогатый скот). Значит ли все это, что 20—27 % крестьянских семей в Европейской части России не имели ни лошади, ни коровы? Судя по всему, вовсе не так: скорее, 20-27% хозяйств в пахотных (зерновых) уездах не имели лошадей, но держали коров, а примерно 20 % хозяйств в молочных уездах не имели коров, но имели лошадь.
Так или иначе, но, с соответствующими коррективами, можно предположить, что к беднякам можно было отнести не более (а скорее гораздо менее) 20% крестьянских семей, к середнякам — около 60 %, а к зажиточным крестьянам (с тремя и более лошадьми и/или коровами) — около 20 %. Стоит отметить, что понятия «кулак» и «середняк» появились гораздо позже (в пору коллективизации), а тогда крестьяне делили себя на работящих и бездельников.
Однако так ли велико было расслоение между этими группами по уровню жизни, по потреблению продуктов (по питанию)? Да, в большинстве бедных (безлошадных) крестьянских семей кто-то (глава семьи или один из старших сыновей) батрачил в зажиточных хозяйствах. Но в таком случае батрак питался из одного котла с членами семьи «кулака» и при переписях нередко записывался хозяином как член семьи.
КРЕСТЬЯНСТВО И ЦАРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО В КОНЦЕ XIX ВЕКА
Уже в начале царствования Николая II правительство не раз предоставляло крестьянам различные льготы (в 1894, 1896, 1899 годах), состоявшие в полном или частичном прощении недоимок по казенным платежам. Приведу данные из уже упоминавшейся книги С.Г. Пушкарева «Обзор русской истории «:
В 1895 году был издан новый устав Крестьянского банка, разрешивший банку приобретать земли на свое имя (для продажи их крестьянам в будущем). В 1898 году годовой рост был понижен до 4 %. После реформы 1895 года деятельность банка начала быстро расширяться. Всего со времени открытия банка в 1882 году по 1 января 1907 года (еще до реформ Столыпина) в крестьянские руки перешло, при посредстве банка, всего более 15 % владельческой (господской) земли, на сумму до 675 миллионов рублей, из которых в ссуду было выдано 516 миллионов.
С 1893 года, когда началась активная стройка Транссиба, правительство стало покровительствовать переселению, стремясь в первую очередь заселить районы, примыкающие к железной дороге. В 1896 году в составе Министерства внутренних дел было учреждено особое «переселенческое управление». В 1896, 1899 и 1904 годах были изданы правила о льготах и пособиях для переселенцев; на путевые издержки им было положено выдавать ссуду в размере 30-50 рублей, а на хозяйственное устройство и обсеменение полей — по 100—150 рублей. За десятилетие с 1893 по 1903 год на переселенческое дело правительством было отпущено до 30 миллионов рублей, и к концу столетия дело это развернулось достаточно широко (хотя полное развитие переселенческого движения относится уже к Столыпинской эпохе). С 1885 года по 1895 год общее число переселенцев за Урал составило 162 тысяч; за пять лет с 1896 года по 1900 год — 932 тысячи. Значительная часть переселенцев, привлекаемая слухами о земельных богатствах Сибири, спешила двинуться туда самотеком, не испрашивая разрешений от правительства и «проходных свидетельств». Обратное движение переселенцев составляло от 10 до 25%. Более осмотрительные крестьяне сначала посылали в Сибирь «ходоков» для разведки, и уже потом, по их возвращении, ликвидировали свои дела на родине и двигались в далекий путь — навстречу солнцу… Правительство сознавало также необходимость организации мелкого кредита в деревне и пыталось содействовать созданию этой организации. В 1895 году было издано «Положение об учреждениях мелкого кредита».
НАЧАЛО КООПЕРАТИВНОГО ДВИЖЕНИЯ СРЕДИ КРЕСТЬЯНСТВА
Развивалась в России конца XIX века и кооперация. Возникновение первых кооперативных организаций в России относится к 60-м годам XIX века, то есть к тому же времени, когда они стали распространяться в передовых странах Европы. Более того, Россия даже опережала в этом отношении многие из них. Земства, видя безусловную полезность кооперативных объединений для крестьян, стали инициаторами их создания. Кроме того, они выделяли немалые средства на поддержку кооперативов. Однако настоящую силу и распространение кооперация приобрела в России при Столыпине, когда ее преимущества поняли сами крестьяне.