Что такое балтийский вопрос 18 век

17.04.202222.04.2022 admin 0 Comments

Что такое балтийский вопрос 18 век

Объем и содержание балтийского вопроса в XVIII веке

В продолжение XVIII в. часто менялся круг держав, активно участвовавших в «решении» балтийского вопроса на отдельных стадиях его развития, но Россия никогда не оставалась и не могла оставаться в стороне от дипломатической или военной борьбы, происходившей в том или ином районе Балтийского моря. Можно сказать, что в первой половине XVIII в. международное положение России в качестве великой европейской державы определялось военно-стратегическими позициями, занимаемыми ею на Балтийском море. Вот почему для России балтийский вопрос в течение XVIII в. был неотъемлемой составной частью ее внешней политики.

Особое место в истории балтийского вопроса в XVIII в. занимает так называемый голштинский вопрос, уступивший потом в смысле актуальности свое место вопросу о шведской конституции. Непосредственно к ним примыкает польский вопрос, поскольку он был связан с политической судьбой Данцига, Польского коридора, Курляндии и других территорий, расположенных на южном побережье Балтийского моря. Но, взятая в целом, польская политика России, Пруссии, Австрии и других держав выходила за пределы балтийского вопроса, и поэтому мы вынуждены отказаться от ее рассмотрения в данной связи. С точки зрения внешней политики России, польский вопрос был более непосредственно связан с ее борьбой за северные берега Черного моря. Только в аспекте русско-прусских отношений польские дела приобретали специфически балтийскую окраску, поскольку речь шла о притязаниях Пруссии на польское Поморье.

Все перечисленные международные вопросы, составлявшие в целом балтийскую проблему, затрагивали самые существенные, жизненные интересы России. XVIII век в русской истории является временем некоторого подведения итогов многовековой борьбы русского народа за выход к Балтийскому морю. Только в историческом аспекте, с учетом предшествующих этапов этой борьбы, можно по-настоящему оценить значение балтийской проблемы как для России, так и для остальных европейских стран в XVIII веке.

Исторические предпосылки и значение борьбы русского народа за выход к Балтийскому морю

Борьба русского народа за выход к Балтийскому морю имеет свою тысячелетнюю историю. В отдаленный исторический период (до XIII в.) отдельные русские го-

На этом этапе борьбы за доступ к Балтийскому морю Москва встречала сопротивление не столько со стороны уже ослабленной Ливонии, сколько со стороны Литвы и Польши, а в дальнейшем и со стороны Швеции. Московское правительство понимало сложность международной обстановки и готовилось к борьбе. С конца XV в. оно приступило к дипломатической подготовке, стремясь приобрести политических и военных союзников в предстоящей войне. Первый договор Москвы с германским императором, Максимилианом был подписан в 1490 году. Договор предусматривал совместные действия Москвы и Германской империи против польского короля Казимира. В 1517 г. Москва заключила договор с Альбрехтом Бранденбургским, последним гроссмейстером Немецкого ордена; на этот раз договор был направлен против польского короля Снгизмунда I Старого.

Естественной союзницей Московского государства против Ганзы и Швеции была Дания, с которой был подписан договор еще в 1493 году.

Однако не следует преувеличивать значение торговых интересов в борьбе Москвы за выход к Балтийскому морю. Наряду с торговыми здесь следует отметить также и военные интересы Московского государства.

Маркс в «Хронологических выписках по истории России» также отмечает военный

1 Sobieski W. «Der Kampf um die Ostsee», S. 120. Leipzig. 1933.

2 «Правда» N 9 от 9 января 1941 года.

3 И. Сталин «Марксизм и национальный вопрос», стр. 73.

В «Секретной дипломатии» Маркс говорит, что «Петр, по крайней мере, в этой части захватил лишь то, что было абсолютно необходимо для нормального развития его страны».

Выход России к Балтийскому морю оказался не менее выгодным и для западноевропейских капиталистических стран, в первую очередь для Голландии и Англии. В XVIII в. торговый и военный флот обеих морских держав мог развиваться и вырасти до огромных размеров лишь благодаря вывозу из России кораблестроительного леса, пеньки и холста. Восточная Европа служила для западноевропейских стран не только рынком сбыта, но также источником важнейших видов сырья. В XVIII в. торговля с Россией занимала самое видное место в хозяйственной жизни Англии и Голландии.

1 «Правда» N 9 от 9 января 1941 года.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. 2-я, стр. 481.

3 Ленин. Соч. Т. XXII, стр. 517.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXI, стр. 211.

Дипломатия Петра І в борьбе с антирусской политикой западноевропейских держав после полтавской победы

Пока продолжалась война за испанское наследство, исключалась всякая возможность совместного выступления Франции, Австрии и морских держав (Англии, Голландии) против России, Поэтому после полтавской победы западноевропейские дипломаты заискивали перед Петром I. С июня по октябрь 1709 г. был восстановлен датско-саксонский и русско-саксонский военные союзы 1699 года. Благоприятная международная обстановка была использована Петром I для окончательного покорения Эстляндии и Лифляндии (1710), а также для посылки русских войск в Северную Германию. Вскоре Мекленбург и Померания стали ареной военных действий между русскими и шведами. Воспользовавшись разгромом шведской армии, Дания, Ганновер и Пруссия занялись с 1711 г. захватом шведских владений в Германии. Дания оккупировала герцогство Бремен и Штаде, Ганновер занял Верден, а Пруссия добивалась передачи ей Штеттина и других городов, отнятых у шведов русскими.

3 Gerhard D. «England und der Aufstieg Russlands», S. 7. München u. Berlin. 1933.

«Германия занимала Петра больше, чем какая бы то ни было другая страна, за

1 Мартенс. Т. V, стр. 142; Полное собрание законов, N 2816.

2 Мартенс. Т. V, стр. 129.

5 Immiсh M. «Geschichte des europäischen Staatensystems von 1660 bis 1789», S. 244. München u. Berlin. 1905.

В Северной Германии Петр I встретился с сильным противодействием со стороны Англии, Дании и германского императора. Это противодействие было также поддержано отдельными немецкими князьями. По этой причине ему пришлось отказаться от намеченного плана высадки русских войск в Южной Швеции. Одна только Пруссия попрежнему оставалась на стороне России, при помощи которой надеялась увеличить свои владения.

После этой дипломатической неудача Петр I был вынужден в июле 1717 г. отозвать свои войска из Мекленбурга. В личном распоряжении герцога остался только небольшой отряд русских войск в количестве 3 тыс. солдат.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 2-я, стр. 12.

2 Мартене. Т. V, стр. 136.

3 De Haussonville «La visite du tsar Pierre le Grand en 1717» (Revue des deux mondes, octobre 1896); Wiesener «Pierre le Grand et ses propositions d’alliance au régent en 1717» (Revue de la société des études historiques. T. 59. 1853).

5 Immich M. Op. cit, S. 249.

6 Мартенс. T. V, стр. 199.

Однако ништадтский мир не разрешил вопроса о положении в западной части Балтийского моря, так же как не дал он удовлетворительного для России ответа о проливах, соединяющих Балтийское море с Северным. Поэтому казалось, что прекращение военных действий между Россией и Швецией будет лишь кратковременным затишьем перед началом новой войны между Россией и Англией с ее союзниками. Новый этап борьбы на Балтийском море был связан с обострением так называемого голштинского вопроса.

Голштинский кризис в 20-х годах XVIII века

Своеобразная «балканизация» Балтийского моря стала традиционной политикой, которая вплоть до наших дней охотно поддерживается Англией. При этом политика Дании, находящейся под постоянной угрозой нападения со стороны моря, определяется наиболее сильной морской державой, флот которой осуществляет контроль над выходом из Балтийского моря в Атлантический океан. Маркс в «Секретной дипломатии» говорит, что в XVIII в. такой державой являлась «Англия, величайшая морская держава того времени, расположенная к тому же у самого входа в Балтийское море, на котором, начиная с середины XVII в., она все время оставалась верховным арбитром». Петр I, открывший для России широкий доступ к восточной части Балтийского моря, не мог примириться с ролью Англии в качестве верховного арбитра в балтийском вопросе и после заключения ништадтского мира про должал против нее борьбу, начавшуюся еще в 1717 году. Новый этап борьбы в 20-х годах XVIII в. был связан с голштинским вопросом.

В 1424 г. Дидерик Счастливый, граф Ольденбургский, женился на дочери герцога Гергарда VI Шауенбургского, владевшего также Голштинией и Шлезвигом. Его сын Христиан I в 1449 г. занял датский престол и таким образом стал родоначальником Ольденбургской династии в Дании, а после того как в 1459 г. прекратилась Шауенбургская герцогская династия, он в 1460 г. был избран герцогом Шлезвига и графом Голштинии, которая с 1474 г. также стала называться герцогством. Однако личная уния, объединявшая Данию с Шлезвигом и Голштинией, продолжалась недолго. При внуках Христиана I Ольденбургский дом окончательно распался на две линии. Представители старшей линии

1 Мартенс. Т. V, стр. 203.

2 Текст ништадтского мирного договора в Полном собрании законов. Т. VI, N 3819.

С 1721 г. Петр I приблизил к своему двору вечного неудачника герцога Карла-Фридриха. Русский царь, недовольный сепаратным миром, заключенным Данией со Швецией, а также настаивая на освобождении русских кораблей от уплаты зундской пошлины, начал открыто поддерживать территориальные притязания голштинского герцога. Англия и Франция еще в 1720 г. гарантировали Дании обладание Шлезвигом и в дальнейшем также продолжали оказывать ей помощь. Петр I поддерживал также притязания герцога Карла-Фридриха на шведский престол и этим оказывал сильное давление на шведское правительство, заставляя его пойти навстречу отдельным русским требованиям. Таким образом, в руках Петра I голштинский вопрос приобрел общеевропейское значение.

Но вскоре Карл-Фридрих дождался лучших дней: под прямым нажимом со стороны России в 1723 г. шведский риксдаг принял постановление о выплате ежегодной пенсии голштинскому герцогу, за которым признали также право на титул «королевского высочества».

Но Петр I не ограничился тем, что заручился шведской поддержкой в голштинском вопросе, а добивался еще от Пруссии, по крайней мере, заявления о благожелательном нейтралитете. В связи с этим обнаруживались и подлинные цели, преследовав-

1 Brandt O. «Caspar von Saldern und die nordeuropäische Politik im Zietalter Katharina II», S. 5. Kiel. 1932.

2 Лаппо-Данилевский А. «Россия и Голштиния». «Исторический архив». Т. I, стр. 264. 1919.

3 Полное собрание законов. Т. VII. N 4465.

Источник

БАЛТИЙСКИЙ ВОПРОС K КОНЦУ XVII — НАЧАЛУ XVIII В.

Конечное укрепление королевской армии в итоге проведения редукции дало шведским правящим кругам возможность проводить активную внешнюю политику.

K концу XVII в. датско-шведские отношения снова обострились и приняли крайне напряженный характер, надвигались открытые военные столкновения.

Дания искала союзников в борьбе за свержение Шведского господства в районе Балтийского моря. Такими государствами являлись прежде всего Польша и Россия. Для этих государств, стремления которых также были ущемлены шведским владычеством в Прибалтике и разрешение балтийского вопроса с каждым десятилетием становилось все более необходимым вследствие их растущей заинтересованности в балтийской торговле, союз с Данией был очень выгоден. Овладение частью южного и восточного побережья Балтики дало бы возможность как Польше так и России расширить свою морскую торговлю, минуя шведское и всякое иное торговое посредничество. Избранный в 1697 г. королем Польши Август II, курфюрст саксонский, на некоторое время стал в центре переговоров, приведших к созданию новой антишведской коалиции в составе Дании, Польши и России. Август мечтал получить в свое владение Лиф- ляндию, которая ранее принадлежала Польше.

Тем временем, в 1697 году, на шведский престол вступил Карл XII. B целях сохранения господствующего положения на Балтике шведское правительство стремилось изолировать Данию и обеспечить себе поддержку Франции и Голландии, а также некоторых германских князей.

Король Польши Август II решил опираться на зависимое от шведского правительства дворянство, недовольное прежде всего политикой редукции. Удобного союзника Август II нашел в лице лифляндского дворянина Иоганна Рейнгольда Паткуля, эмигрировавшего в Польшу. Паткуль выражал настроение подавляющего большинства дворян прибалтийских провинций, интересы которых были сильно ущемлены шведской аграрной реформой. B 1698 году Паткуль официально поступил на службу к саксонскому курфюрсту. C целью организации коалиции против Швеции Паткуль ездил с поручениями от Августа II в Москву и Копенгаген. Русский царь Петр I со своей стороны разрабатывал план создания возможно более широкой коалиции против Швеции. B планы российского самодержца входило возвращение России восточного — Ингерманландского и Карельского — побережья Балтийского моря. B 1699 г. союз Дании, Саксонии и России был политически оформлен. B 1700 г. началась Северная война, в которой главными противоборствующими сторонами оказались два абсолютистских государства — Швеция и Россия.

Источник

Балтийский вопрос

Малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы. Царь Алексей, начав войну с Польшей за Малороссию в 1654 г., быстро завоевал всю Белоруссию и значительную часть Литвы с Вильной, Ковной и Гродной. В то время как Москва забирала восточные области Речи Посполитой, на нее же напал с севера другой враг, шведский король Карл X, который так же быстро завоевал всю Великую и Малую Польшу с Краковом и Варшавой, выгнал короля Яна Казимира из Польши и провозгласил себя польским королем, наконец, даже хотел отнять Литву у царя Алексея. Так два неприятеля, бившие Польшу с разных сторон, столкнулись и поссорились из-за добычи. Царь Алексей вспомнил старую мысль царя Ивана о балтийском побережье, о Ливонии, и борьба с Польшей прервалась в 1656 г. войной со Швецией. Так опять стал на очередь забытый вопрос о распространении территории Московского государства до естественного ее рубежа, до балтийского берега. Вопрос ни на шаг не подвинулся к решению: Риги взять не удалось, и скоро царь прекратил военные действия, а потом заключил мир со Швецией (в Кардисе, 1661 г.), воротив ей все свои завоевания. Как ни была эта война бесплодна и даже вредна Москве тем, что помогла Польше оправиться от шведского погрома, все же она помешала несколько соединиться под властью одного короля двум государствам, хотя одинаково враждебным Москве, но постоянно ослаблявшим свои силы взаимною враждой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

Балтийский вопрос. Малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы. Царь Алексей, начав войну с Польшей за Малороссию в 1654 г., быстро завоевал всю Белоруссию и значительную часть Литвы с Вильной, Ковной и Гродной. В то время как Москва забирала восточные области Речи Посполитой, на нее же напал с севера другой враг, шведский король Карл X, который так же быстро завоевал всю Великую и Малую Польшу с Краковом и Варшавой, выгнал короля Яна Казимира из Польши и провозгласил себя польским королем, наконец, даже хотел отнять Литву у царя Алексея. Так два неприятеля, бившие Польшу с разных сторон, столкнулись и поссорились из-за добычи.

Царь Алексей вспомнил старую мысль царя Ивана о балтийском побережье, о Ливонии, и борьба с Польшей прервалась в 1656 г. войной со Швецией. Так опять стал на очередь забытый вопрос о распространении территории Московского государства до естественного ее рубежа, до балтийского берега. Вопрос ни на шаг не подвинулся к решению: Риги взять не удалось, и скоро царь прекратил военные действия, а потом заключил мир со Швецией (в Кардисе, 1661 г.), воротив ей все свои завоевания. Как ни была эта война бесплодна и даже вредна Москве тем, что помогла Польше оправиться от шведского погрома, все же она помешала несколько соединиться под властью одного короля двум государствам, хотя одинаково враждебным Москве, но постоянно ослаблявшим свои силы взаимною враждой.

Началась вторая война с Польшей, сопровождавшаяся для Москвы двумя страшными неудачами, поражением князя Хованского в Белоруссии и капитуляцией Шереметева под Чудновом на Волыни вследствие казацкой измены. Литва и Белоруссия были потеряны. Преемники Выговского, сын Богдана Юрий и Тетеря, изменили. Украйна разделилась по Днепру на две враждебные половины, левую московскую и правую польскую. Король захватил почти всю Малороссию. Обе боровшиеся стороны дошли до крайнего истощения: в Москве нечем стало платить ратным людям и выпустили медные деньги по цене серебряных, что вызвало московский бунт 1662 г.; Великая Польша взбунтовалась против короля под предводительством Любомирского. Москва и Польша, казалось, готовы были выпить друг у друга последние капли крови. Их выручил враг обеих гетман Дорошенко, поддавшись с правобережной Украйны султану (1666). Ввиду грозного общего врага Андрусовское перемирие 1667 г. положило конец войне. Москва удержала за собой области Смоленскую и Северскую и левую половину Украйны с Киевом, стала широко растянутым фронтом на Днепре от его верховьев до Запорожья, которое согласно своей исторической природе осталось в межеумочном положении, на службе у обоих государств, Польского и Московского. Новая династия замолила свои столбовские, деулинские и поляновские грехи[42].

Андрусовский договор произвел крутой перелом во внешней политике Москвы. Руководителем ее вместо осторожно-близорукого Б. И. Морозова стал виновник этого договора А. Л. Ордин-Нащокин, умевший заглядывать вперед. Он начал разрабатывать новую политическую комбинацию. Польша перестала казаться опасной. Вековая борьба с ней приостановилась надолго, на целое столетие. Малороссийский вопрос заслонили другие задачи, им же и поставленные. Они направлены были на Ливонию, т. е. Швецию, и на Турцию. Для борьбы с той и другой нужен был союз с Польшей, угрожаемой обеими; она сама усиленно хлопотала об этом союзе. Ордин-Нащокин развил идею этого союза в целую систему. В записке, поданной царю еще до Андрусовского договора, он тремя соображениями доказывал необходимость этого союза: только этот союз даст возможность покровительствовать православным в Польше; только при тесном союзе с Польшей можно удержать казаков от злой войны с Великороссией по наущению хана и шведа; наконец, молдаване и волохи, теперь отделенные от православной Руси враждебной Польшей, при нашем союзе с нею к нам пристанут и отпадут от турок, и тогда от самого Дуная через Днестр из всех волохов, из Подолии, Червонной Руси, Волыни, Малой и Великой Руси составится цельный многочисленный народ христианский, дети одной матери, православной Церкви.

Последнее соображение должно было встретить в царе особенное сочувствие: мысль о турецких христианах давно занимала Алексея. В 1656 г. на Пасху, похристосовавшись в церкви с жившими в Москве греческими купцами, он спросил их, хотят ли они, чтобы он освободил их от турецкой неволи, и на понятный ответ их продолжал: «Когда вернетесь в свою страну, просите своих архиереев, священников и монахов молиться за меня, и по их молитвам мой меч рассечет выю моих врагов». Потом с обильными слезами он сказал, обращаясь к боярам, что его сердце сокрушается о порабощении этих бедных людей неверными и Бог взыщет с него в день судный за то, что, имея возможность освободить их, он пренебрегает этим, но он принял на себя обязательство принести в жертву свое войско, казну, даже кровь свою для их избавления. Так рассказывали сами греческие купцы. В договоре 1672 г. незадолго до нашествия султана на Польшу царь обязался помогать королю в случае нападения турок и послать к султану и хану отговаривать их от войны с Польшей. Виды непривычных союзников далеко не совпадали: Польша прежде всего заботилась о своей внешней безопасности; для Москвы к этому присоединялся еще вопрос о единоверцах и притом вопрос обоюдосторонний — о турецких христианах с русской стороны и о русских магометанах с турецкой. Так скрестились религиозные отношения на европейском Востоке еще в XVI в. Московский царь Иван, как вы знаете, покорил два магометанских царства, Казанское и Астраханское. Но покоренные магометане с надеждой и мольбой обращались к своему духовному главе, преемнику халифов, султану турецкому, призывая его освободить их от христианского ига. В свою очередь под рукой турецкого султана жило на Балканском полуострове многочисленное население, единоверное и единоплеменное с русским народом. Оно также с надеждой и мольбой обращалось к московскому государю, покровителю православного Востока, призывая его освободить турецких христиан от магометанского ярма.

Мысль о борьбе с турками при помощи Москвы тогда стала бойко распространяться среди балканских христиан. Согласно договору московские послы поехали в Константинополь отговорить султана от войны с Речью Посполитой. Знаменательные вести привезли они из Турции. Проезжая по Молдавии и Валахии, они слышали такие толки в народе: «Дал бы только Бог хотя малую победу одержать над турками христианам, и мы тотчас стали бы промышлять над неверными». Но в Константинополе московским послам сказали, что недавно приходили сюда послы от казанских и астраханских татар и от башкир, которые просили султана принять в свое подданство царства Казанское и Астраханское, жалуясь, что московские люди, ненавидя их басурманскую веру, многих из них бьют до смерти и разоряют беспрестанно. Султан велел татарам потерпеть еще немного и пожаловал челобитчиков халатами.

Европейские отношения. Так малороссийский вопрос потянул за собою два других: вопрос балтийский — о приобретении балтийского побережья и восточный — об отношениях к Турции из-за балканских христиан. Последний вопрос тогда вынашивался только в идее, в благожелательных помыслах царя Алексея и Ордина-Нащокина: тогда еще не под силу был Русскому государству прямой практический приступ к этому вопросу, и он пока сводился для московского правительства к борьбе с врагом, стоявшим на пути к Турции, с Крымом. Этот Крым сидел бельмом на глазу у московской дипломатии, входил досадным элементом в состав каждой ее международной комбинации. Уже в самом начале царствования Алексея, не успев еще свести своих очередных счетов с Польшей, Москва склоняла ее к наступательному союзу против Крыма. Когда Андрусовское перемирие по Московскому договору 1686 г. превратилось в вечный мир и Московское государство впервые вступило в европейскую коалицию, в четверной союз с Польшей, Германской империей и Венецией против Турции, Москва взяла на себя в этом предприятии наиболее разученную ею партитуру — борьбу с татарами, наступление на Крым. Так с каждым шагом осложнялась внешняя политика Московского государства. Правительство завязывало вновь или восстановляло порванные связи с обширным кругом держав, которые были ему нужны по его отношениям к ближайшим враждебным соседям или которым оно было нужно по их европейским отношениям. А Московское государство оказалось тогда нелишним в Европе. В пору крайнего международного своего унижения, вскоре после Смуты, оно не теряло известного дипломатического веса. Международные отношения на Западе складывались тогда для него довольно благоприятно. Там начиналась Тридцатилетняя война и отношения государств теряли устойчивость; каждое искало внешней опоры, боясь одиночества.

Московскому государству при всем его политическом бессилии придавало силу его географическое положение и церковное значение. Французский посол Курменен, первый посол из Франции, явившийся в Москву, не из одной только французской вежливости называл царя Михаила начальником над восточной страною и над греческою верою. Москва стояла в тылу у всех государств между Балтийским и Адриатическим морями, и, когда здесь международные отношения запутались и завязалась борьба, охватившая весь континентальный Запад, каждое из этих государств заботилось обеспечить свой тыл с востока заключением союза или приостановкой вражды с Москвой. Вот почему с самого начала деятельности новой династии круг внешних сношений Московского государства постепенно расширяется даже без усилий со стороны его правительства. Его вовлекают в различные политические и экономические комбинации, складывавшиеся тогда в Европе. Англия и Голландия помогают царю Михаилу уладить дела с враждебными ему Польшей и Швецией, потому что Московия для них выгодный рынок и удобный транзитный путь на Восток, в Персию, даже в Индию. Французский король предлагает Михаилу союз тоже по торговым интересам Франции на Востоке, соперничая с англичанами и голландцами. Сам султан зовет Михаила воевать вместе Польшу, а шведский король Густав Адольф, обобравший Москву по Столбовскому договору, имея общих с нею недругов в Польше и Австрии, внушает московским дипломатам идею антикатолического союза, соблазняет их мыслью сделать их униженное отечество органическим и влиятельным членом европейского политического мира, называет победоносную шведскую армию, действовавшую в Германии, передовым полком, бьющимся за Московское государство, и первый заводит постоянного резидента в Москве.

Государство царя Михаила было слабее государства царей Ивана и Федора, но было гораздо менее одиноким в Европе. Еще в большей степени можно сказать это о государстве царя Алексея. Приезд иноземного посольства становится тогда привычным явлением в Москве. Московские послы ездят ко всевозможным европейским дворам, даже к испанскому и тосканскому. Впервые московская дипломатия выходит на такое широкое поприще. С другой стороны, то теряя, то приобретая на западных границах, государство непрерывно продвигалось на Восток. Русская колонизация, еще в XVI в. перевалившая за Урал, в продолжение XVII в. уходит далеко в глубь Сибири и достигает китайской границы, расширяя московскую территорию уже к половине XVII в. по крайней мере тысяч на 70 квадратных миль, если только можно прилагать какую-либо геометрическую меру к тамошним приобретениям. Эти успехи колонизации на Востоке привели Московское государство в столкновение и с Китаем.

Значение внешней политики. Так осложнялись и затруднялись внешние отношения государства. Они оказали разностороннее действие на его внутреннюю жизнь. Учащавшиеся войны все ощутительнее давали чувствовать неудовлетворительность домашних порядков и заставляли присматриваться к чужим. Учащавшиеся посольства умножали случаи для поучительных наблюдений. Более близкое знакомство с западноевропейским миром выводило хотя бы только правящие сферы из заколдованного предрассудками и одиночеством круга москворецких понятий. Но всего больнее войны и наблюдения давали чувствовать скудость своих материальных средств, доисторическую невооруженность и малую производительность народного труда, неумелость прибыльного его приложения.

Каждая новая война, каждое поражение несло правительству новые задачи и заботы, народу новые тяжести. Внешняя политика государства вынуждала все большее напряжение народных сил. Достаточно краткого перечня войн, веденных первыми тремя царями новой династии, чтобы почувствовать степень этого напряжения. При царе Михаиле шли две войны с Польшей и одна со Швецией; все три кончились неудачно. При Михайловом преемнике шли опять две войны с Польшей за Малороссию и одна со Швецией; две из них кончились опять неудачно. При царе Федоре шла тяжелая война с Турцией, начавшаяся при его отце в 1673 г. и кончившаяся бесполезным Бахчисарайским перемирием в 1681 г.: западная заднепровская Украйна осталась за турками. Если вы рассчитаете продолжительность всех этих войн, увидите, что на какие-нибудь 70 лет (1613–1682) приходится до 30 лет войны, иногда одновременно с несколькими неприятелями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Интернет-портал linguist-school.ru

Что такое балтийский вопрос 18 век

Что такое балтийский вопрос 18 век

БАЛТИЙСКИЙ ВОПРОС K КОНЦУ XVII — НАЧАЛУ XVIII В.

Балтийский вопрос

Читайте также

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

47. Балтийский ландсвер

Балтийский флот

Глава пятая Балтийский пролог

1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония

Балтийский мост

Глава 5. Балтийский узел

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

Беломорско-Балтийский канал имени Сталина

Глава II Южно-балтийский торговый путь

Глава 5 Балтийский крестовый поход

Славянский и балтийский

VI.4. Балтийский опыт генерал-губернатора Е.А. Головина

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

Читайте также

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

47. Балтийский ландсвер

Балтийский вопрос

Балтийский флот

Глава пятая Балтийский пролог

1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония

Балтийский мост

Глава 5. Балтийский узел

Глава II Южно-балтийский торговый путь

Глава 5 Балтийский крестовый поход

Славянский и балтийский

3. Балтийский джихад: Прибалтика и чеченский терроризм

«Больные вопросы» нашей партии. «Ликвидаторский» и «национальный» вопросы

Добавить комментарий Отменить ответ

Что такое балтийский вопрос 18 век

БАЛТИЙСКИЙ ВОПРОС K КОНЦУ XVII — НАЧАЛУ XVIII В.

Балтийский вопрос

Читайте также

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

47. Балтийский ландсвер

Балтийский флот

Глава пятая Балтийский пролог

1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония

Балтийский мост

Глава 5. Балтийский узел

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

Беломорско-Балтийский канал имени Сталина

Глава II Южно-балтийский торговый путь

Глава 5 Балтийский крестовый поход

Славянский и балтийский

VI.4. Балтийский опыт генерал-губернатора Е.А. Головина

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

Читайте также

ВОПРОСЫ БАЛТИЙСКИЙ И ВОСТОЧНЫЙ

47. Балтийский ландсвер

Балтийский вопрос

Балтийский флот

Глава пятая Балтийский пролог

1. Балтийский вопрос и опричнина. Вопросы внешней политики. Крым и Ливония

Балтийский мост

Глава 5. Балтийский узел

Глава II Южно-балтийский торговый путь

Глава 5 Балтийский крестовый поход

Славянский и балтийский

3. Балтийский джихад: Прибалтика и чеченский терроризм

«Больные вопросы» нашей партии. «Ликвидаторский» и «национальный» вопросы

Вам также понравится

Детская новинка что связать

Что такое belpost by

Что случилось с моисеевым борисом сейчас и где

Добавить комментарий Отменить ответ