Что такое балтийский чай
«Балтийский чай»: история, рецепт приготовления
История
Название этому напитку было дано балтийскими матросами, отличавшимися особой лихостью как во времена Первой мировой, так и в период становления власти большевиков.
Каков был эффект коктейля?
Данный коктейль делался для того, чтобы притупить у бойцов чувство страха. После всего лишь одной стопки «Балтийского чая» воин испытывал необычайный прилив сил, совершенно забывал про усталость и сон, становился абсолютно бесстрашным. Напитком также притуплялись болевые ощущения и предотвращался болевой шок при ранениях. Благодаря этому свойству «Балтийского чая» военные хирурги, проводя операции в полевых условиях, использовали его в качестве анестезии. Под воздействием этого коктейля бойцы могли, не зная усталости, не спать сутками, бесстрашно шли в атаку, раненые почти не чувствовали боли.
Спирт питьевой и кокаин
Специфический коктейль, названный впоследствии чаем, вошел в историю благодаря роману Виктора Пелевина «Чапаев и пустота», в котором приведено описание рецепта приготовления напитка.
К горячему спирту добавляли сухую чайную заварку (мелколистовую или крупнолистовую). Сюда же клали различные специи и пряности: мускат, корицу, гвоздику, ваниль. Затем коктейль в продолжение 10-15 мин. настаивался, после чего его подавали в чайнике. Ввиду того, что напиток обладает очень мощным эффектом, принимать его можно исключительно тем, у кого крепкое сердце.
«На Молдаванке музыка играет»: исторический экскурс
Из-за слабой охраны границ в Россию усиленно поступала контрабанда германского кокаина. Из местностей, оккупированных немцами, она поступала через прифронтовую полосу (Ригу, Псков, Оршу), а также через Кронштадт из Финляндии. После Февральского переворота Питер и Москва были буквально накрыты волной «марафета».
«Братишки»-кокаинисты и прочие «занюханные»
Достоверно известно, что многие балтийские матросы, оплот большевиков, были законченными кокаинистами. Введенной ими в обиход смесью кокаина с этиловым спиртом или другим крепким алкоголем продлевался и усиливался эффект от приема наркотика. Отцами-командирами, которые не отставали от подчиненных, в Кронштадте был создан «Коке-Клуб», члены его употребляли «марафет» сами и распространяли его среди сослуживцев. Из-за наркотиков между матросами и офицерами часто вспыхивали жесточайшие драки, регулярно в Кронштадте и Петрограде аптеки подвергались вооруженным налетам.
Наркоманией были охвачены все слои российского общества. Побороть ее, как утверждает автор, удалось только тотальным спаиванием народа, который после отмены «сухого закона» переключился на спиртное. Закат потребления наркотиков в Стране Советов начался после того, как законодательно были упорядочены производство и продажа алкоголя, укреплена граница и ужесточен контроль за продажей наркосодержащих веществ в аптеках и больницах.
Алкогольные коктейли в домашних условиях
Рецепты таких коктейлей очень популярны среди любителей удивлять гостей самостоятельно приготовленными блюдами и напитками. Известно, что любой коктейль получается в результате смешивания различных ингредиентов. Хотя придуман такой способ приготовления был сравнительно недавно, он завоевал заслуженную популярность среди ценителей хорошего алкоголя.
По мнению многих, совсем не сложным является приготовление алкогольных коктейлей в домашних условиях. Рецептами новинок знатоки нередко делятся друг с другом. Одним из коктейлей, интерес к которому не иссякает, является «Балтийский чай».
Как его готовят в домашних условиях?
Используется также выдержанное высококачественное вино. Вино и ром в равных пропорциях добавляют в чай, куда кладут также по вкусу сахар, лимон и апельсин. Смесь тщательно перемешивают. Полученную субстанцию над огнем разогревают в чайнике, доводя до кипения. Коктейль готов!
Что такое балтийский чай
Непростой коктейль
Впервые упоминание о Балтийском чае датируются годами Первой мировой войны. Именно тогда и возник этот коктейль в условиях трудных боев и больших человеческих потерь.
А вот истоки названия, вероятно, канули в Лету. Существуют лишь предположения, согласно которым коктейль стал Балтийским за мужество и отвагу моряков известного флота.
Эффект
Делался коктейль, прежде всего, для того, чтобы притупить чувство страха. Выпив всего лишь одну стопку такого зелья, боец испытывал прилив сил, забывал про сон и усталость, а также становился бесстрашным. В таком состоянии воины шли сражаться с врагами. Кроме того, этот алкогольный напиток притуплял болевые ощущения и предотвращал болевой шок при ранениях. Это свойство Балтийского чая дало возможность военным хирургам использовать напиток в качестве анестезии при проведении операций в полевых условиях.
Современный рецепт
Сейчас название Балтийский чай подразумевает не наркотическое пойло, а алкогольный коктейль с примесью различных пряностей, в отдельных случаях с добавлением наркотических веществ. Чаще всего этот напиток готовят из какого-либо сорта рома, преимущественно высокого. Также используют качественное выдержанное вино. Ром и вино добавляют в чай. В эту же смесь кладут сахар, а также лимон и апельсин.
Таким образом, в чайник кладут дольки свежего лимона и апельсина. После добавления к ним сахара смесь тщательно давят и размешивают. К полученной консистенции примешивают вино с ромом в равных пропорциях. Всю эту смесь разогревают в чайнике над огнем, но не дают вскипеть.
Балтийский чай вошел в историю во многом благодаря Виктору Пелевину, который описал рецепт его приготовления в романе «Чапаев и пустота».
К горячей алкогольной смеси добавляют сухую чайную заварку, крупнолистовую или мелколистовую. Сюда же кладут различные пряности и специи, в частности корицу, гвоздику, мускат и ваниль. Затем коктейлю дают настояться в течение 10-15 минут, после чего его подают в чайнике. Этот коктейль обладает очень мощным эффектом, чтобы его принять, нужно иметь крепкое сердце.
«Кокаин был проклятием нашей молодости»
Для наглядности и достоверности обратимся к фрагментам довоенных воспоминаний властителя русской эстрады Александра Вертинского: «Продавался он (кокаин – Б.К.) сперва открыто в аптеках, в запечатанных коричневых бочонках, по одному грамму. Самый лучший, немецкой фирмы «Марк» стоил полтинник грамм. Потом его запретили продавать без рецепта, и доставать его становилось все труднее и труднее. Его уже продавали «с рук» – нечистый, пополам с зубным порошком, и стоил он в десять раз дороже…
Помню, однажды я выглянул из окна мансарды, где мы жили (окно выходило на крышу), и увидел, что весь скат крыши под моим окном усеян коричневыми пустыми баночками из-под марковского кокаина. Сколько их было? Я начал в ужасе считать. Сколько же я вынюхал за этот год!»
Он засунул руку в карман моего пиджака и, найдя баночку, швырнул её в окно.
– До свидания! – сказал он, протягивая мне руку. – Больше ко мне не приходите!
Я вышел. Все было ясно».
Александр Вертинский избавился от наркозависимости, когда изнурительно потрудился медбратом в санитарном эшелоне в 1914 – начале 1916 годов. Он сделал 35 тысяч перевязок! И возвратился в Москву исцелившимся человеком.
Следует отметить, что в предреволюционной России кабинетными интеллектуалами насаждались теории значимости одурманивающих веществ в эпоху политических перемен. Какая-то часть интеллигенции ориентировалась, например, на воззрения литературоведа и лингвиста Д.Н. Овсянико-Куликовского (I853-1920). Он пытался научно обосновать абсолютную необходимость для общества входить в состояние «острого экстаза». Подобное ощущение якобы помогает человеку «держаться на уровне нормальной возбужденности, потребной для душевного равновесия».
Появляются тайные секты наркомистиков, открываются койкоместа в частных больницах для лечения наркоманов, Департамент полиции МВД Российской империи вступает в публично не афишируемую борьбу с лоббистами в Государственной Думе, ратующими за идею легализации наркотиков.
Регистрируются ограбления потерпевших, споенных одурманивающими препаратами.
И, тем не менее, проблема наркотиков не проникает пока в гущу простого населения – среду крестьян, рабочих, мещан и мелких служащих, в отличие от рядовых подданных из южных регионов страны, людей высшего света и богемы.
В это время на Европейскую часть Российской империи после прокладки железнодорожных путей, которые соединили Санкт-Петербург и Москву с Туркестанским краем, год от года интенсивнее проникали азиатские наркотики. Да и со стороны «дружественного» Запада контрабанда не прекращалась, в немалой степени провоцируемая коррупцией среди российских служащих. Отметим характеристику, данную пограничной страже жандармерией: «. самое большое зло в водворении контрабанды кроется в продажности чинов этой стражи. соблазн вошли в плоть и кровь этой стражи». Впрочем, другие государственные служащие, задействованные в контроле над распространением наркотиков, оказывались подвержены коррупции не менее плотно. Крупный специалист по наркопроблеме конца XIX – начала XX веков И.С. Левитов характеризовал ситуацию на Восточных границах Российской империи жёстко:
«Контрабандою занимаются и отдельные лица и целыя аульные общества с одобрения и под негласным покровительством сельских властей. чины волостной и сельской администрации покровительствуют из-за материальных выгод. ».
Не вдаваясь в более глубокий анализ состояния российской наркоситуации накануне Второй Отечественной войны, к источникам распространения наркотиков применительно к нашей стране я отношу:
— российских медиков. Они интенсивно лечили наркотическими средствами людей, страдающих пьянством и алкоголизмом, а также душевнобольных, порождая тем самым всё новых и новых зависимых. В этом упорстве сказывалась зачастую безоговорочная ориентация отечественного здравоохранения на зарубежную медицину.
— иностранных и отечественных писателей. Они пропагандировали культ наркотиков в газетах и журналах, книгах.
— русских ученых-путешественников и военных. Они искренне стремились донести до россиян «исключительные» знания о гашише, опиуме, других одурманивающих веществах, сведения о которых усваивали в землях, где процветала бытовая наркомания.
— высшие власти страны. Они пассивно взирали на исподволь развивающуюся проблему наркотиков, что было принципиально пагубным для общества. Остановимся на этом моменте подробнее.
Столь недальновидное благодушие, несмотря на многолетние предупреждения отдельных экспертов – военных, медиков, предпринимателей, писателей, того же Льва Толстого, основывалось на отсутствии массового, ярко выраженного негативного социального эффекта от злоупотребления наркотиками, их торговли. Более того, учёные успокаивали: «К большому счастью для нас, русских, – убеждал проф. А.И. Ковалевский – болезненное состояние, известное под именем морфиомания. распространено очень мало. Во много раз сильнее морфиомания распространена во Франции, в Англии, в Италии и далее на Восток, особенно в Константинополе».
Вот примерно в такой беззаботной наркообстановке, которая в большей мере была актуальна и для будущих противников и союзников России, страна встречала Первую мировую.
И сразу же столкнулась с огромной проблемой, напрямую связанной именно с наркотическими средствами. Пренебрежительное внимание к ним, близорукость вступления в сражения без учёта этого стратегического фактора больно аукнулось, затронуло судьбы, без преувеличения сказать, миллионов солдат и офицеров. А дело оказалось вот в чём.
С развитием технической оснащённости общества, совершенствования вооружений для истребления противника, битвы приобретали всё более кровопролитный характер, оставляли на поле боя множество раненых. На этот факт обратили внимание. Правительства развитых государств потребовали от учёных создания таких обезболивающих медикаментозных препаратов, которые: во-первых, можно было бы производить в огромных количествах; во-вторых, способных погружать тяжелораненых на время операции в быстрый сон; в-третьих, обладали небольшим объёмом, малым весом, и простотой применения. Российская империя в этом вопросе пользовалась творческими плодами зарубежных медиков и химиков. А напрасно.
Лишь через десятилетие начнут находить объяснения уже случившемуся. В 1929 году отечественный психиатр академик АМН СССР Василий Алексеевич Гиляровский (1878-1959) доходчиво описал социальные причины зарождения «полевой наркомании», так я назвал это явление:
«Большое количество ранений на войне и революции, очень мучительных, были поводом к применению морфия и других наркотических средств…».
Обнаруженная на практике проблема серьёзно беспокоила другого известного русского и советского врача – академика, Героя Социалистического Труда Николая Николаевича Бурденко (1876-1946). Знаменитый хирург, анализируя средства наркоза, применяемые в 1914 году на Северо-Западном фронте, сетовал на отсутствие препаратов, которые не вызывали бы зависимость от них у раненых, настаивал на необходимости в этом плане тщательно готовиться к будущим войнам.
Итак, грянул 1914 год, началась Вторая Отечественная война. Уже после первых боестолкновений и сражений в полевые госпитали и медсанчасти раненые стали поступать тысячами. Люди нуждались в санитарном внимании, в хирургических операциях, что требовало значительных медикаментозных ресурсов. А они-то вскоре и иссякли… Почему же? Да потому, что наивные власти отчего-то предполагали, будто германский император Вильгельм II будет из высоких родственных чувств поставлять, как и прежде, наркотикосодержащие лекарства своему военному противнику.
Ведь собственной развитой фармакологической промышленности в Российской империи не имелось! До 1914 года из нашей державы на Запад, в первую очередь на фабрики в Германию, поставлялось биологическое и растительное лекарственное сырьё. Причём по низким закупочным ценам.
И только после того как это сырьё германская фармацевтика перерабатывала в готовую продукцию, заказанные Россией медикаментозные товары возвращались обратно, но уже совсем по другой, куда более высокой оптовой стоимости. Их-то и приобретали в аптеке по полтиннику за грамм наркоманы.
…Короче, вскоре запасы наркотиков на медицинских складах русских войск закончились. Хирурги в полевых условиях начали резать раненых по живому, без локального обезболивания и анестезии. Мучения несчастных немного облегчал глоток алкоголя. Крики из операционных раздавались жутчайшие. У здоровых солдат и офицеров, слышавших эти вопли, боевого духа никак не прибавлялось. И только тогда, когда стало наконец-то ясно, что лекарственной помощи ни от кайзеровской Германии, ни от многочисленных «союзников» ожидать не придётся, жернова бюрократического аппарата заскрипели…
23 октября 1914 года вышел в свет согласованный с Министерством торговли циркуляр № 1345 «О содействии общественным установлениям и частным фирмам, нуждающимся в приобретении лекарственных средств». Документом поощрялось развитие фармако-химической промышленности, занятой производством необходимых фронту лекарств в счёт компенсации ранее поступавших из-за рубежа. Но и тут кондовый бюрократический механизм подготавливаемой к смерти Империи, несмотря на указанную выше официальную уже констатацию сырьевой зависимости России от промышленности Германии, опять забуксовал. 20 февраля 1915 года распространяется повторный циркуляр, обращённый вниманию губернаторов о необходимости скорейшего исполнения прежде разосланного поручения. А раненых военнослужащих не убавлялось, напротив, прибывало ото дня ко дню, от месяца к месяцу, от года к году. И снова скрежещут хирургические пилы, нет обезболивающих лекарств, нет анестезии…
14 мая 1915 года в Петрограде (переименован из Санкт-Петербурга 18 августа 1914 года) состоялось экстренное Межведомственное совещание при Департаменте земледелия МВД Российской империи «Об улучшении производства в России лекарственных растений».
На представительном заседании который уже раз признавалось: «Переживаемая ныне освободительная война обнаружила тяжёлую зависимость России от германской промышленности, между прочим, и в деле снабжения населения лекарствами».
Присутствующие вновь нашли целесообразным возделывание снотворного (опийного) мака – Papaver somniferum – и создание собственной промышленной базы по кустарной и фабричной переработке сырья и производства ассортимента лекарств. Однако лишь к концу 1915 – началу 1916 годов определённая правительством задача в части наркотикосодержащих культур – опийного мака – начинает полноценно реализовываться.
Тогда же показала свое истинное лицо транснациональная организованная преступность, о моменте появления которой в нашей стране эксперты спорят по сей день. Я предлагаю читателям «Столетия» ознакомиться с любопытным документом, малоизвестным даже специалистам-историкам. Он имеет прямое отношение к нашей теме.
17 июня 1915 года, через неделю после утверждения Николаем II Указа о запрещении посевов опийного мака, на имя директора Департамента полиции МВД Российской империи, сенатора, графа В.А. Брюн-де-Сент-Ипполита и ещё шестерых адресатов из правительства, поступила уникальная телеграмма. Привожу её полный текст, скопированный мною из государственного архива:
Телеграмма № 20. Председателю Совета Министров, Министру Внутренних Дел, Министру Юстиции, Военному Министру, Председателю Государственной Думы Родзянко, Сенатору Унтербергу:
Телеграмму «устроили» китайские гангстеры из триады!
Сначала петербургские чиновники согласились с требованиями арендаторов, так как речь шла о волнениях внутри Империи, находящейся в состоянии войны. Но ситуацию изменила очередная шифрограмма Генерального консула из Харбина от 12.07.15 г., в которой сообщилось: «. Местные китайские власти обращают мое внимание на то, что, по их сведениям, в пределах Приамурского Генерал-Губернаторства в нынешнем году обширные площади вновь засеяны маком».
Царские бюрократы решили дело просто. Они передали решение этого вопроса на ведение местных властей. В свою очередь, требование республиканского правительства Китая о пресечении деятельности макосеяльщиков, администрация Уссурийского войска выполнила следующим образом, — посевы мака подверглись уничтожению, а «порочные иностранцы» выселены за пределы Российской империи.
Как мы видим, театр военных действий Русской армии не ограничивался территорией Восточной и Западной Европы. В глубоком тылу происходили свои битвы, в данном случае и против наркотиков, и за их производство.
По мере продолжения боевых действий Русской армией, которые сопровождались ростом революционных настроений в обществе, усиливалось падение дисциплины во фронтовых частях. Этому сильно способствовала предательская агитация в действующих воинских частях политическими партиями, настроенных антимонархически. Из воспоминаний генерала А.А. Брусилова, других авторитетных военачальников видно, как горько им было наблюдать разлагающийся на глазах порядок. «Положение в армии ужасающее… армии в действительности не существовало, и были только толпы солдат, непослушных и к бою не годных», – в отчаянии писал Брусилов в 1917 году, после Февральской революции и отречения Николая II от трона.
Была ли Русская армия, уничтоженная большевиками, эсерами, кадетами и пр., поражена наркоманией? Нет, утверждать такое было бы неправдой. Пристрастие к спиртному, да, отмечалось, отрицать нельзя. Не отслеживается проблема полевой наркомании в мемуарной литературе и прессе, научных журналах, исключая описания отдельных эпизодов пристрастия к ним, что не позволяет обобщать разрозненные факты, придавать им масштаб явления. К примеру, в «Русском враче» № 46 за 1915 год промелькнула заметка военного врача Т.Ф. Белугина о солдатах-призывниках, которые отварили мухоморы, съели, впали в эйфорию, пели, веселились, часто повторяя: «Всё равно умру. Обязательно умру». Я бы отнёс эту заметку к категории курьёзов.
И все же наркотизация российского общества обострялась в годы войны очень энергично. В литературе бытует мнение, что этому способствовало принятие «сухого закона» в 1914 году. Якобы именно после этого решения отметилась интенсивная кокаинизация общества, армии. Сомневаюсь: свинья, она везде грязь найдёт. Например, по моим статистическим замерам во время горбачёвского «сухого закона» 1980-х явно выраженных признаков роста наркомании и токсикомании не наблюдалось. Негодований ангажированных журналистов – да, статистики – нет.
Что же касается армейской среды, то многие военнослужащие «слетели с катушек» под воздействием кокаина и морфия, героина и эфира в недолгие месяцы двух революций 1917 года (кому угодно – переворотов) и особенно в период Гражданской войны.
Яркий пример – генерал-кокаинист Яков Слащёв. В 1917-1922 годах разорение аптек, в которых имелись наркотики, солдатами и матросами как «белых», так и «красных» стало обычным явлением. Но привязанность к наркотикам военных в ту пору времени – это отдельное, самостоятельное повествование.
А как обстояли интересующие нас дела в зарубежных армиях противников и союзников России?
Очевидцы уверяют: после Первой мировой солдат и офицеров, ставших зависимыми в частности от морфия и героина, приравнивали к инвалидам войны. В психиатрических стационарах США и Старого Света наблюдалось больше наркоманов, чем обычных алкоголиков.
В Великобритании, например, целый список наркотиков на второй год войны был благоразумно выведен из легального оборота, взят под тщательный контроль государством, запрещён к немедицинскому употреблению. В других странах наркорежим был куда слабее.
Опираясь на разные источники, можно узнать потери российских солдат и офицеров во Второй Отечественной. Они колеблются от 775 тысяч до 1,3 млн. убитыми и пропавшими без вести. Соответственно раненых – от 3,2 млн. до 3,8 млн. человек. Скольких из них удалось бы спасти полевым врачам, будь наркотиков в санитарных частях Русской армии – побольше, а в тылу – поменьше, навряд ли кто ответит. Несомненно одно. Хилость национальной фармацевтической промышленности и надежды власти обеспечить войска обезболивающими лекарствами за счёт их покупки у военного противника непростительны.
Первая мировая пожрала четыре империи: Австро-Венгерскую, Германскую, Российскую и Османскую. Известны слова У. Черчилля, который, формулируя трагическую оценку Российской державе в том побоище, писал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда всё обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена… Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями».
Помогли ли в этом падении наркотики и наркомания? Несомненно, да, помогли, подтолкнули, но не в армии, а в тыловом обществе, точнее, в известных его кругах, которые явились для России провокаторами исторического крушения Империи в 1917 году.
Что такое балтийский чай
Лучшие сорта чая, чайные сборы и целебные травы запись закреплена
Поначалу это название вызывает ассоциации с каким-нибудь сортом ароматного и пряного чая, но при первом же знакомстве с ним оказывается, что это не чай, а алкогольный коктейль, который впервые стали готовить и употреблять в начале прошлого века.
Выпив одну стопку зелья, боец испытывал прилив сил, забывал про сон и усталость, и становился бесстрашным. Кроме того, этот напиток притуплял болевые ощущения и предотвращал болевой шок при ранениях. Это его свойство помогало военным хирургам использовать напиток как анестезию при проведении операций в полевых условиях.
От «братишек» в тельняшках не отставали «отцы-командиры» — балтийские офицеры. В Кронштадте они даже создали «Коке-Клуб», члены которого не только сами употребляли, но и распространяли «марафет» среди сослуживцев, скупая порошок у медсестер и врачей (за медиками закрепилась слава самых ярых морфинистов и кокаинистов). Между офицерами и матросами часто вспыхивали жестокие драки из-за наркотиков, аптеки Кронштадта и Петрограда постоянно подвергались вооруженным налетам «занюханных» военных.
Справиться с этим безобразием не могли ни Временное правительство, ни пришедшие ему на смену большевики, которые поначалу особого значения борьбе с кокаинизмом и не придавали. Напротив, к «марафету» для поднятия боевого духа обращались и красные командиры, и бойцы, вымотанные тяжелыми боями. Да и в верхах к «нюхачеству» порой относились как к экзотической забаве.
Коктейль обладает очень мощным эффектом, чтобы его принимать, нужно иметь крепкое сердце.