Что такое 9 управление кгб
Легендарная девятка КГБ по охране лидеров СССР
Покушения на Горбачёва
Через полчаса я был у Виктора Васильевича. Он оказался добродушным человеком лет 60. О службе в «конторе» напоминал чекистский значок — маленький щит с мечом на лацкане его пиджака.
Что я знал о нём? Генерал-майор госбезопасности, бывший руководитель службы личной охраны первых лиц государства, ныне президент ассоциации ветеранов органов госохраны «Девятичи», вице-президент ЧОП «Агентство безопасности «Альфа-95»«.
— Так что вы хотели узнать?
— Интересно. А можно об этих случаях подробнее?
Расстрел от Арафата
Строгий выговор от Тэтчер
— А с Тэтчер что произошло?
— Она приезжала к нам в 1989 году, после землетрясения в Армении. Тэтчер прибыла на открытие новой школы, построенной на деньги англичан. В программе её пребывания был такой пункт — осмотр главного армянского храма. Армянские коллеги предупредили нас: после землетрясения храм находится в аварийном состоянии и в любой момент может рухнуть. Сказали об этом начальнику охраны Тэтчер. Он пошёл к ней и доложил, но та лишь отмахнулась: «Никто не посмеет запретить мне посещение храма!». Обратились к их министру иностранных дел. Но и он вернулся от Тэтчер ни с чем: «Мадам не может отменить посещение, дала слово настоятелю». Привезли к ней настоятеля, но Тэтчер настаивала, чтобы её отвезли в храм.
Тогда пришлось пойти на хитрость. Перед поездкой в храм было запланировано посещение памятника жертвам землетрясения. Повезли её туда, а потом сразу в аэропорт. Когда «железная леди» увидела лётное поле и самолёт, она накинулась на Титкова: «Вы лжец, генерал! Вы меня обманули. Объявляю вам строгий выговор».
Презент от Рональда Рейгана
— Что же случилось во время визита Горбачёва в США?
— Да ничего особенного, если не считать того, что нашему сотруднику Дмитрию Фонареву вручили подарок. В те дни Диме пришлось отстаивать по восемь часов в день в кулуарах Белого дома — переговоры были очень насыщенными. Рейгану, видимо, доложили, что офицер КГБ не может от Горбачёва ни на минуту отойти. Как рассказывал Фона рёв, Рейган подошёл к нему и с улыбкой дал какую-то коробочку. Дима улыбнулся в ответ, положил презент в карман и забыл — до того устал и проголодался. И только в самолёте вспомнил. Открыл коробочку, а там — изящные запонки с инициалами и печатью Рейгана.
Заплывы Леонида Ильича
— Наверное, Брежнева легче всех было охранять?
— В какой-то мере да. Для нас он был своим парнем, любил полихачить на машинах, а ещё обожал плавать. Его заплывы продолжались по четыре часа. Хочешь не хочешь, а плыви рядом. Но это ещё цветочки! Ягодки начинались, когда он купался в холода. Тут «повезло» нашему сотруднику Владимиру Богомолову. Как-то по осени полез Дед (так мы называли Брежнева за глаза) купаться, а температура воды — где-то около шести градусов. Что делать? Володя полез за ним. Вскоре Брежнев спрашивает: «Сколько времени прошло?». У Володи уже от холода зуб на зуб не попадает, он говорит: «Уже пять минут прошло, Леонид Ильич». На самом деле — не более минуты. Зять
Ильича, Чурбанов, бросился к ним и тут же выскочил как ошпаренный. А Дед и в ус не дует, плывёт себе. Минуты через три снова спрашивает о времени. Володя посинел уже от холода, дрожит: «15 минут прошло уже». «Ну, если 15, тогда достаточно. Что-то нынче прохладно». Вылез Володя вслед за Брежневым, после второго стакана водки только согреваться стал. Но спину ему так прихватило, что больше он в заплывах не участвовал.
Ещё один конфуз произошёл с президентом Никсоном в 1972-м. Работал с ним тогда наш Миша Солдатов. Когда американский президент садился в машину, у него зазвонил радиотелефон. Начал он с кем-то разговаривать и сел в салон, а ноги внутрь не убрал. Охранник Никсона, не заметив этого, дверцу толкнул, и она начала медленно закрываться. А знаете, сколько весит дверь бронированного автомобиля? Под тонну! Если бы она захлопнулась, Никсону вмиг отрубило бы ноги. Тут Миша подскочил и стал ноги президента убирать. Американцы такую бучу подняли — никто не имеет права притрагиваться к их президенту! А когда разобрались, стали Мишу благодарить, и Никсон тоже сказал спасибо. Такие вот пироги, милейший журналист. Надеюсь, утолил ваше любопытство?
Журнал: Тайны 20-го века №8, февраль 2013 года
Рубрика: Секретные службы
Автор: Виктор Алейников, беседовал Иван Барыкин
Рождение «девятки»
Все ради мгновения, или Рождение «девятки»
Никита Сергеевич Хрущев. Фото: etoretro.ru
Охрана Хрущева не смогла уберечь его только от отставки
9-е Управление КГБ: 1953–1964
Сразу же после смерти Иосифа Сталина в охране первых лиц государства да и вообще в структуре спецслужб Советского Союза произошли серьезные перемены. Охрана вождя была расформирована на следующий же день после его похорон.
Уже 5 марта 1953 года Лаврентий Берия объединил МГБ и МВД в одно министерство под названием МВД СССР и самолично его возглавил. 24 марта этого же года в министерстве был утвержден штат 9-го Управления.
Но уже 13 марта 1954 года, после смерти Берии, указом Президиума Верховного Совета при Совете министров СССР был создан Комитет государственной безопасности (КГБ). Таким образом, служба госбезопасности вновь была отделена от МВД. На 9-е Управление КГБ при Совете министров СССР (а в новой структуре всего их было 10) были возложены задачи по охране руководителей партии и правительства. Изменения не только затронули организационную структуру службы государственной охраны, но и, безусловно, сказались на самих условиях ее работы. Именно в этот период специалистами сталинского поколения чекистов были подготовлены уникальные приказы и инструкции, а также сформированы фундаментальные системные документы легендарной «девятки».
«Не велено туда ходить!»
В 50-е годы прошлого века главная кузница кадров для госбезопасности получила статус вуза — Высшей школы КГБ при Совете министров СССР. Это было не только престижно, но и необходимо. Заветы Дзержинского помнили и следовали им неукоснительно. Совершенствовалась система подбора и образования кадрового резерва, создавались все необходимые условия для подготовки грамотных специалистов. При этом обучение в Высшей школе проходили только офицеры, имеющие стаж практической работы в КГБ не менее трех лет. «Абитуриентов» с улицы не брали. Попасть в Высшую школу («вышку», как ее уважительно называли сами чекисты) можно было только по рекомендации руководства управлений и после утверждения кандидатуры партийной организацией, на учете в которой состоял кандидат на экзаменационную сессию.
Согласно давним чекистским традициям для обеспечения безопасности руководителя страны всегда отбирали самых лучших специалистов. Над этим работали и кадровые службы, и руководители подразделений на всех уровнях, выдвигая кандидатов, не единожды проверенных в практической работе. Одной из наиболее ярких личностей в истории охраны советских лидеров стал Михаил Петрович Солдатов (1926–1997). В течение долгих лет он работал в группах охраны Семена Михайловича Буденного, Никиты Сергеевича Хрущева и Леонида Ильича Брежнева. А на службу его благословил Иосиф Сталин. Но обо всем по порядку.
Вот что рассказал сын Михаила Петровича Александр Солдатов, майор КГБ в отставке, а ныне наставник Академии Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России:
«Отец окончил ремесленное училище и был направлен работать токарем на Московский электроламповый завод. Там его застала война. Он возглавил комсомольскую бригаду, которая выполняла военные заказы. Но этого ему было мало, он хотел большего и то ли в 1942, то ли в 1943 году поехал к своей тете в Ленинград, чтобы оттуда пойти на фронт. Приехал. Тетя его встретила, быстро надавала тумаков, напоила-накормила и… отправила назад. Когда отец вернулся, его встретил начальник цеха и сказал: «Миша, что будем делать-то? Или я сообщу «наверх», и тогда ты сам знаешь, что тебя ждет. Или давай план перевыполняй». Отцу долго думать не пришлось: «Буду перевыполнять план».
Работали они в то время, как и многие, в три смены. Наверное, с того времени, когда папа, будучи еще совсем мальчишкой, брал на себя серьезные обязательства, и начал формироваться его характер. Тогда такие пацаны были маленькими героями трудового, но все же фронта. На таких обращали особое внимание. Поэтому уже после войны он оказался в числе комсомольцев, которым поступило предложение пойти работать в органы госбезопасности, в то время МГБ. Естественно, комсомолец на такое предложение ответил: «Есть!». Прошел чекистскую школу молодого бойца, был зачислен в соответствующее подразделение. Все как у всех. Службу нес добросовестно, что называется, «как учили», и однажды по указанию руководства оказался на госдаче Семена Михайловича Буденного, чтобы подменить заболевшего сотрудника.
На месте начальник охраны сказал ему: «Вот тебе участок поста, без моей команды никого не впускать и не выпускать». Просто и понятно. Никого — значит никого! Понимаете, охрана — это такое подразделение, где каждый четко выполняет свои обязанности и поставленные перед ним задачи. Это и называется чекистская школа.
Вот так это понимал мой отец. Его не попросили, ему именно приказали — чтобы вот по этой конкретной тропинке никто не прошел. Остальное его не касается. При этом начальник доводит до его сведения: туда могу пройти только я и те люди, которых я проведу с собой. Что же тут непонятного?
Вот такое простое с виду задание, у нас это называется «держать периметр».
С этого начинали все. Кто «держал периметр», кто держал «тропинки», «участки трассы», кто «осуществлял допуск в государственные учреждения». Школа была устроена так, что каждый без исключения молодой сотрудник сам начинал выполнять свое первое задание, а потом постепенно к нему приходило понимание того, что такое режим, дисциплина, что еще от него требуется, помимо «пускать — не пускать», и так далее по мере накопления опыта. Старшие всегда следили, но не всегда вовремя подсказывали. Не детский сад. Одним словом, молодежь растет на постах. А посты меняются и по годам, и по опыту. Можно было и всю жизнь на одном посту проработать…
И вот, когда отец «держал периметр», легендарный командарм Семен Буденный решил прогуляться по любимой тропинке и неожиданно встретил нового молодого сотрудника. Отец мне потом рассказывал: «Такое лицо знакомое, как родной. А кто такой — не знаю. Говорю: «Не велено туда ходить».
— Не велено. Начальник охраны сказал, что нельзя.
— А если я здесь начальник?
— У меня здесь только один начальник.
Потом, конечно, начальник прибежал и приказал пропустить Буденного. А тот ему и говорит: «Слушай, пацан у тебя какой хороший, даже меня не испугался». Шло время, сотрудник, которого отец подменял, выздоровел и вернулся обратно в подразделение, и сменщика, по идее, пора было откомандировать обратно. Об этом стало известно Буденному, и он, видимо, хорошо помня курьез «с одним начальником», сказал: «Слушай, это хороший парень, правильно выполняет свои обязанности, дисциплинированный, надо бы оставить». Так отец и попал в группу личной охраны Семена Михайловича Буденного».
Случилось так, что молодой Михаил Солдатов получил «профессиональное благословение» от самого Сталина. Вот эта легендарная история из архива НАСТ России, которая передавалась в коридорах «девятки» из поколения в поколение:
«Молодой лейтенант Михаил Солдатов впервые дежурил возле спецподъезда первого корпуса Кремля, лестницы которого вели в главный кабинет страны. Это очень серьезная работа, и, конечно, к ней готовили офицеров, но все и всегда происходит в первый раз.
К зданию, как обычно, подъехал хорошо известный автомобиль. Из машины вышли Буденный со Сталиным. Выездная охрана оставалась там, где ей и положено было находиться. Однако вместо того, чтобы сразу пройти в здание, Иосиф Виссарионович неожиданно обратился к молодому офицеру, встречавшего его наверху у двери. Отдавая честь на посту при проходе генералиссимуса, Михаил Солдатов, «как учили», буквально застыл, не забыв при этом четко прилепить руку к фуражке. Что-то в этом эпизоде Сталину показалось необычным, и генералиссимус, глядя прямо в глаза отдававшему ему честь офицеру, вкрадчиво, как он умел, спросил:
— Как ваша фамилия, товарищ лейтенант?
Что делать? Казалось бы, нет ничего проще, чем ответить на простой вопрос, тем более что он обязан это сделать. Но Солдатов… молчал. Сам «отец народов» смотрит на него в упор и ждет ответа, а лейтенант не может вымолвить ни слова! Так, по утверждению офицеров выездной охраны дежурной смены Сталина, продолжалось с полминуты. Пауза явно затягивалась, и ситуация с каждым моментом становилась неопределеннее. В театре это называется немая сцена. Наконец Сталин смилостивился.
— Ну, не будем смущать товарища лейтенанта, — сказал он Буденному и, полуобняв маршала, сам вошел в заранее открытые двери.
Однако молчание молодого офицера, видимо, никак не давало покоя вождю. Когда Сталин, уезжая, проходил через подъезд, он вновь обратился к Солдатову:
— Все же, товарищ лейтенант, как же вас зовут?
— У вас прекрасная русская фамилия. Не стесняйтесь. Я уверен, что у вас со службой все сложится хорошо.
И действительно, Сталин как в воду глядел. Михаил Петрович Солдатов уже в 30 лет стал майором КГБ, и ему с 1956 года доверили должность в группе охраны, которая работала с руководителем страны Никитой Сергеевичем Хрущевым».
Опергруппа, на выезд!
Основой работы «девятки» послужили формы и методы, наработанные чекистами в непростые времена обеспечения безопасности Иосифа Виссарионовича Сталина. За 30 с лишним лет у чекистов выстроилась четкая схема организации работы, приобрели явные очертания методы распределения сил и средств, сформировались профессиональные традиции. А традиции — это основа любой школы, в том числе и обеспечения личной безопасности руководителей страны.
По словам президента Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России Дмитрия Фонарева, существует очень красивая легенда, что даже свой номер 9-е Управление получило в связи со сталинским прошлым. Дело в том, что каждые сутки Сталина охраняла группа в составе девяти офицеров. Из-за этого в профессиональный обиход не только НКВД, но и других ведомств, а главное, в сознание руководства страны вошло название «девятка».
Так вот, когда в 1954 году в Верховном Совете СССР начали готовить документы для образования КГБ и дошла очередь до распределения порядковых номеров управлений, то управлению личной охраны решили присвоить номер, который в сознании людей стал профессиональным синонимом, образом личной охраны. Напомним, что это всего-навсего легенда, но нет и никаких фактов, способных ее опровергнуть…
Согласно приказу КГБ СССР № 00157 и внутренним инструкциям «девятки» все последующие годы работали целые поколения чекистов. Нужно понимать, что это и есть та самая крайне необходимая в охранном деле преемственность, о которой говорят многие специалисты.
Естественно, что в новых условиях государственного управления не обошлось и без серьезных усовершенствований структуры, методов и форм работы системы личной охраны. В первую очередь новации в охранных технологиях были связаны с тем, что руководство страны изменило внешнюю политику. Командировки по стране стали обыденностью, а зарубежные визиты требовали от «девятки» осознания наступившей реальности и серьезного совершенствования существовавшего подхода к обеспечению подобных мероприятий.
В сталинские годы по понятным причинам контакты первого лица и его окружения с внешним миром были сведены к минимуму. Сам Иосиф Сталин выезжал за пределы СССР лишь дважды: в 1943 году в Тегеран и в 1945 году в Потсдам. С приходом к власти Хрущева высшие чиновники начали вести куда более подвижный образ жизни, что потребовало усиления мер безопасности.
При этом нужно специально оговориться, что, несмотря на официальное осуждение «культа личности Сталина», это никак не коснулось системной идеологии личной охраны руководителей страны. То есть если «царское наследие» большевики просто не принимали в силу идеологических разногласий, то «сталинское наследие» в области государственной безопасности в целом, а в области личной охраны в частности было весьма востребовано его преемниками. Безусловно, за исключением отдельных личностей. Если сталинская охрана в один день была расформирована Берией (заметим, не репрессирована, а именно расформирована: эта история есть в архивах НАСТ России в изложении Владимира Дмитриевича Винокурова — офицера группы охраны Иосифа Сталина), то охрана Берии точно так же была расформирована после его ареста.
А надежные, проверенные сталинским временем офицеры охраны составляли «золотой запас» 9-го Управления КГБ СССР при Совете министров. СССР, победитель во Второй мировой войне, был могущественной державой, с которой был вынужден считаться весь мир. Это понимали все. Новый миропорядок требовал налаживания официальных диалогов. И заботы по обеспечению безопасности зарубежных визитов руководителей страны по определению ложились на плечи руководства «девятки».
Как только руководство службы получало указание о подготовке предстоящего визита первых лиц СССР в другую страну, то туда согласно плану охраны заблаговременно направлялась группа специалистов из четырех-пяти человек. Группа, которая исторически получила название «передовая», тщательно изучала обстановку, ставила задачи локальному посольству СССР, налаживала контакты с местными спецслужбами.
За два-три дня до визита транспортный самолет доставлял из Москвы автомобили и водителей гаража особого назначения, который традиционно со времен Ленина был неотъемлемой частью госохраны. За это время водители основных автомобилей должны были изучить установленные маршруты предстоящих поездок, подъездные пути, места стоянок и, конечно, порядок ночной охраны автомобилей.
18 февраля 1960 года в структуре 1-го отдела 9-го Управления КГБ при Совете министров СССР было образовано ставшее «легендой при жизни» 18-е отделение. На момент образования оно получило неофициальный статус «резервного». В новой структуре управления, которая сохранилась до конца 1991 года, 1-й отдел занимался непосредственным обеспечением личной безопасности охраняемых лиц.
По логике событий, на момент создания 18-го отделения статус охраняемых лиц из числа руководителей партии и правительства СССР имели 17 человек. У каждого охраняемого лица было свое отделение охраны, которое штатно формировалось исходя из его статуса.
Каждое отделение возглавлял начальник в должности старшего офицера-прикрепленного. В отделение охраны входили как прикрепленные, так и комендант отделения охраны. По указанию руководства страны 18-е отделение выполняло оперативные задачи, связанные с усилением охранных функций на общественно-массовых и партийных мероприятиях, в командировках и других условиях, которые требовали надежного обеспечения безопасности охраняемых лиц.
Номера отделений охраны оставались лишь до момента нахождения охраняемого лица на своей должности. Но 18-е отделение так и сохранило свои номер и статус, несмотря на то что количество отделений охраняемых лиц в конце 80-х превышало эту цифру.
Вопросы, связанные с командировками, визитами, работой с иностранными делегациями, прибывающими в страну, непосредственно возлагались на 18-е отделение. Штат отделения насчитывал 180–200 сотрудников, составляющих в разные времена до 10 оперативных групп. Именно это легендарное подразделение в структуре «девятки» во время своего существования и являлось кадровым резервом для непосредственного обеспечения личной безопасности охраняемых лиц.
Аквалангисты — это не игра
При необходимости к охране первых лиц СССР привлекались не только сотрудники 9-го Управления КГБ, но и специалисты любых других служб, чьи ресурсы и навыки могли быть востребованы в конкретной ситуации. В том числе подразделения боевых пловцов, основы которых в Советском Союзе еще в 20-е годы заложили водолазы ЭПРОНа (Экспедиции подводных работ особого назначения). Один эпизод с участием боевых аквалангистов вошел в историю как яркий пример профессионализма и системной надежности отечественной школы личной охраны.
Было это в середине апреля 1956 года во время представительного визита в Великобританию, когда обстановка в мире была более чем неспокойная и холодная война набирала обороты. По распоряжению Политбюро было принято решение плыть в приморский Портсмут тремя кораблями. Государственную эскадру возглавил новейший крейсер «Орджоникидзе» с охраняемыми членами делегации на борту, включая генерального секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева и председателя Совета министров СССР Николая Булганина. Крейсер сопровождали эсминцы «Смотрящий» и «Совершенный», на которых располагались остальные члены делегации, по должности отвечавшие за организацию и проведение визита. В составе делегации были также председатель КГБ СССР Иван Серов и начальник 9-го Управления Владимир Устинов.
Охране флотилии уделялось особое внимание, так как за полгода до этого на рейде Севастополя взорвался линкор «Новороссийск», при взрыве погибло более 600 моряков. Поэтому морской вояж первых лиц государства готовился очень серьезно. На борту одного из эсминцев располагалась группа боевых пловцов. Как уже отмечалось, эти высококлассные специалисты не относились к 9-му Управлению КГБ СССР, но непосредственно входили в систему обеспечения безопасности кораблей во время стоянки.
В середине 2000-х годов, по истечении 50-летнего срока, советские спецслужбы рассекретили эту историю. Только тогда Эдуард Кольцов смог рассказать, что произошло в апреле 1956 года и за что его наградили орденом Красной Звезды. Даже после этого случая боевые пловцы еще не были включены в состав 9-го Управления КГБ СССР. Такое подразделение в «девятке» будет создано только при Леониде Ильиче Брежневе.
На земле, в небесах и на даче
Система обеспечения безопасности советских лидеров носила без преувеличения повсеместный и всеобъемлющий характер. Сразу после смерти Сталина Хрущев поселился рядом с Маленковым в смежных особняках в районе Метростроевской улицы (ныне Остоженка), а в кирпичном заборе между ними была пробита калитка для постоянного общения. Но вскоре такое отделение от всех остальных показалось Хрущеву не соответствующим коллективистской идеологии. Он распорядился построить каждому члену президиума по особняку — точно так, как предлагал в свое время Берия. И на Ленинских (ныне Воробьевых) горах появилась анфилада роскошных особняков. C 1955-го (год постройки дома) по 1964 год в одном из них проживали первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев и его семья.
Эти серьезные перемены потребовали от руководства 9-го Управления создания в его структуре целого подразделения, отвечавшего за обеспечение безопасности и обслуживания мест жительства охраняемых лиц. Сотрудники «девятки» охраняли московские квартиры партийных руководителей и государственные особняки на современной улице Косыгина на Воробьевых горах, в которых размещались высокие зарубежные гости. В том числе и Дом приемов, где был оборудован спортивно-оздоровительный центр для охраняемых лиц. С ними работали специально подготовленные офицеры, которые, помимо прочего, обязаны были быть искусными партнерами в парных спортивных играх.
Охранялись государственные дачи — в ближнем Подмосковье, на Валдае, в Крыму, на Кавказе, в охотхозяйстве «Завидово», а также трассы следования между объектами. Ко всем этим объектам, помимо групп охраны, прикреплялись горничные, повара, сантехники, электрики и представители других гражданских специальностей. Все они, естественно, были сотрудниками «девятки».
Местные отделы 9-го Управления КГБ создали на Валдае, на Кавказе и в Крыму, были такие отделы и в союзных республиках — их состав был малочислен, буквально по несколько человек. После распада СССР все документы об их деятельности и, соответственно, весь бесценный опыт остались в России. Поэтому и не приходится говорить о наличии в постсоветских государствах каких-либо крепких традиций в личной охране.
По распоряжению Политбюро ЦК КПСС офицеры 18-го отделения 1-го отдела 9-го Управления КГБ работали с первым отрядом космонавтов. Прикрепленной у Валентины Ивановны Терешковой была легендарная женщина — Нина Ивановна Жабина. Помимо госдач, «девятка» охраняла и другие объекты, например, 1-й отряд космонавтов (подобная практика, кстати, существовала еще при Берии, когда сотрудники МГБ обеспечивали безопасность физиков, занятых в ядерном проекте).
Особые направления работы курировали специально выделенные офицеры 18-го отделения 1-го отдела 9-го Управления КГБ. Так, существовала группа по работе с объектами «Театр», отвечавшая за безопасность руководителей страны в театрах (особых ложах) и других учреждениях культуры. Руководил ею Михаил Николаевич Аракчеев.
Была в «девятке» и такая влиятельная служба, как «КФТ» (кино, фото, телевидение). В отделе ЦК КПСС формировался тот самый «кремлевский пул» кино- и фотокорреспондентов. Именно с этим контингентом, включая допускаемых на мероприятия иностранных «снимающих» журналистов, работала спецгруппа из трех-четырех человек (в зависимости от количества «снимающей» прессы). Группа могла быть количественно усилена при проведении парадов и демонстраций на Красной площади.
При этом никакого отношения к контролю над содержанием журналистского материала группа «КФТ» не имела. В ее задачу входили обычные функции: контроль допуска снимающих и пишущих журналистов, проверка вносимой аппаратуры и соблюдение подопечными протокольного порядка мероприятия. Работала группа под руководством Валентина Васильевича Курносова.
Направление «Спорт», которое возглавлял Олег Иванович Курандиков, обеспечивало контроль особых лож спортивных объектов, на которых проходили охранные мероприятия. Группа офицеров-спортсменов 9-го Управления участвовала в эстафете олимпийского огня в 1980 году.
Нужно сказать, что спортсмены всегда были основой кадрового резерва личной охраны. Так, дежурным офицером одного из подразделений «девятки» был знаменитый футбольный вратарь Алексей Хомич. Жизнь председателю Совета министров СССР Алексею Николаевичу Косыгину во время инцидента с его байдаркой на Москве-реке спас Николай Калашников, полузащитник олимпийской сборной команды СССР по водному поло, бронзовый призер Токийской олимпиады 1964 года, офицер 1-го отдела 9-го Управления КГБ. Плыть к охраняемому ему пришлось с берега реки. В 18-м отделении 1-го отдела работал и участник финальной эстафеты по плаванию той же токийской олимпийской команды СССР Виктор Семченков.
Кроме того, в 50-е годы были созданы структуры, не входящие в «девятку», но являющиеся неотъемлемой частью системы охраны.
Первоначально за авиаперевозку руководителей страны отвечало Министерство обороны СССР, и летали они на военных самолетах, пилотируемых офицерами ВВС. Так было до 13 апреля 1956 года, когда распоряжением Совета министров в структуре «Аэрофлота» был создан авиационный отряд особого назначения (АООН) с местом базирования в аэропорту Внуково. Вскоре АООН был переименован в Отдельный авиационный отряд № 235. У этого подразделения были свои спецборта, экипажи и механики. В его обязанности входила перевозка государственных деятелей не только СССР, но и дружественных стран. В любой момент готовность любого борта составляла несколько часов.
Командиром отряда с 1957 года был легенда «правительственных летунов» Борис Павлович Бугаев, который долгие годы выполнял также обязанности личного пилота Брежнева. Именно он 9 февраля 1961 года был за штурвалом Ил-18, на котором советская делегация во главе с генсеком летела в Гвинею. В 130 км от Алжира, над Средиземным морем, самолет был неожиданно атакован французским реактивным истребителем. Французы трижды приближались к советскому самолету на опасно близкое расстояние и дважды открывали по нему огонь с последующим пересечением его курса. Но Борис Бугаев оба раза сумел вывести Ил-18 из зоны обстрела. В 1970 году Борис Павлович был назначен министром гражданской авиации СССР и проработал на этом посту 17 лет, был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда и множества других почетных наград.
23 июня 1959 года был создан Отдел правительственной связи (ОПС) КГБ СССР при Совмине. Десятью годами позже приказом председателя КГБ Юрия Андропова от 13 марта 1969 года ОПС был реорганизован в Управление правительственной связи (УПС). Без этого подразделения работа «девятки» была бы немыслима. Оно обеспечивало закрытой связью всю деятельность Политбюро и КГБ. Специалисты УПС всегда вылетали за рубеж вместе с передовой группой «девятки».
Материал подготовлен под совместной редакцией Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России
и Ассоциации ветеранов и сотрудников служб безопасности.
За содействие в подготовке публикации «Русская планета» также благодарит Вячеслава Георгиевича Наумова и Александра Михайловича Солдатова