Что случилось с князем олегом
Смерть Вещего Олега: год и причина
Древнерусская история окутана тайнами и легендами, которые продолжают будоражить умы исследователей. Легендарный князь Олег, варяг и соратник Рюрика, известен своими воинскими достижениями, однако о его жизни и смерти известно не так много.
Происхождение Олега
О родословной Олега и его жизни до Руси мы знаем мало. Полагают, что князь Олег и герой древних скандинавских саг Одд Стрела – это одно и то же лицо. В таком случае отцом его был отважный варяг Кетиль Лосось, живший на самом севере Норвегии. По преданию, Лосось пересился в Исландию, и после его смерти все земли унаследовал старший сын Храви. Олег (Хельги) был третьим сыном, и ему ничего не полагалось, поэтому он оставил дом и отправился бороздить моря. С другими викингами, в частности с Рюриком, он совершал набеги на Западную и Восточную Европу. Это был доблестный воин, следовавший моральному кодексу викинга.
Прибытие Олега на землю русскую и приход к власти
Согласно «Повести временных лет», в 862 году славянские и финские аборигены прогнали варягов, в течение нескольких лет собиравших с них дань. Вскоре после этого они поняли, что им нужен кто-то, кто будет ими править справедливо и защищать, а не просто брать дань. И группа посланцев отправилась на поиски. Неизвестно, где именно встретились они с варягами, однако вскоре на Ладогу прибыл Рюрик с другими варягами и со своими братьями Синеусом и Трувором. В землю племен веси и чуди, на Белоозеро, отправился Синеус, Трувор обосновался в Изборске, краю кривичей, а сам Рюрик с дружиной остался на Ладоге, и вместе с ним был верный друг и соратник Олег.
В 864 году Трувор и Синеус умерли, и Рюрик стал править единолично. Маленькая, но растущая держава Рюрика включала в себя Ростов, Муром, Полоцк и Белоозеро, а в устье реки Волхов он выстроил крепость, ставшую самым первым Новгородом – это была своего рода столица.
В 870-е годы Рюрик женился на сестре Олега, скрепив их воинскую дружбу еще и семейными узами. А после того как у Ефанды родился сын Игорь, Олег стал для племянника воспитателем и нареченным отцом, что у викингов было большой честью.
В 879 году Рюрик умер во время тяжелого военного похода. После его смерти Олег, став опекуном Игоря, был также выбран собранием как новый князь Новгородской земли.
Расширение земель
Обосновавшись на Ладоге и в Новгороде, князь Олег занялся расширением территории. Параллельно с Новгородом развивался Киев, в котором княжили Аскольд и Дир. Целью Олега стало овладеть землями от Новгорода до Киева, объединив их под своим княжением.
Сначала князь Олег подошел к Смоленску, где обитали кривичи. Смоленск сдался без боя – среди воинов Олега были кривичи, которые смогли убедить соплеменников, что это будет выгодный союз.
Далее Олег направился во владения северян, главным городом которых был древний Любеч. Северяне были против какого бы то ни было владыки, поэтому город пришлось брать силой. Оставив в Любече своего наместника, Олег пошел далее вниз по Днепру.
Великий князь Киевский
Он решил взять Киев хитростью, зная, что Аскольд и Дир не сдадут город без боя. На нескольких ладьях он пристал к берегу в предместье Угорском, оставив большую часть судов на подступах к Киеву. Он велел передать князьям, что купцы с севера направляются в Византию и хотят повидаться с ними. Аскольд и Дир поспешили навстречу «купцам», но их встретил Олег. Князь держал на руках маленького Игоря. Едва киевские правители подошли ближе, из укрытия выскочили люди Олега и окружили их. Олег воскликнул: «Вы не князья, не рода княжеского!» И добавил, указывая на Игоря: «А вот сын Рюриков!» Аскольд и Дир были вероломно убиты.
Город безропотно принял Олега в качестве нового владыки. Часть дружины Аскольда и Дира примкнула к новому князю, часть ушла к грекам в поисках воинской славы. Новый правитель объявил Киев «матерью городов русских».
Во главе древнерусского государства
На территориях, которые постепенно подчинял себе Вещий Олег, жило немало народов. Отношения с ними выстраивались по принципу: защита от возможных набегов – дань. Контролировать все города было невозможно, поэтому повсюду у Олега были наместники, следившие за регулярными выплатами и обеспечивавшие должный порядок и защиту.
Так, с северными племенами Олег заключил договор: они платили 300 гривен ежегодно за защиту их земель. Это было выгодно и актуально для северян, поскольку до этого дань им приходилось платить хазарскому каганату. Олег же сказал: «Я враг хазарам, а вовсе не вам». По этой причине северяне без сопротивления согласились на его правление.
Однако не все племена так легко соглашались на нового правителя и обязательные выплаты. В 883 году Олег повел свою дружину в Полесье, где в густых лесах обитали древляне. Они отказались добровольно подчиняться, но киевский князь сломал сопротивление и обязал их выплачивать по одной черной кунице с жилья. Надо отметить, что после смерти Вещего Олега вся власть перешла к князю Игорю, и за неудачную попытку взимать больше дани с древлян он поплатился жизнью.
Присоединение радимичей было похоже на договор с северянами. В 885 году Олег вторгся на территорию радимичей и узнал от старейшин, что они платят дань хазарам. Без труда Олег убедил их платить ему по две серебряные монеты с дома, гарантировав защиту и порядок.
Были и сложности: на подчинение тиверцев ушло много лет, а уличи так и сохранили свою независимость, несмотря на все попытки.
Внешняя политика
Расширяя земли русские, Вещий Олег постоянно должен был думать и о соседях, отношения с которыми могли повлиять на многое.
Говоря о дипломатических успехах князя Олега и заключенных им союзах, стоит выделить несколько народов и государств.
Для защиты своих северных земель Олег заключил договор с варягами, согласившись платить им ежегодную денежную дань. Аналогичного результата удалось добиться с уграми, кочевыми, предположительно венгерскими, племенами. Однако если в случае с варягами Олег, сам бывший варягом, предвосхитил события и договорился сразу, то с уграми все вышло иначе. В 898 году на Киев напали кочевые племена угров. Согласно летописям киевский князь выступил против них, однако был разбит и вынужден был отступить обратно в город. Не решившись на повторную атаку, русские попросили мира, на что угры согласились при условии выплаты им ежегодной дани в размере 10 000 марок серебром. Стороны договорились и заключили мир. Неизвестно, как долго выполняла Русь условия соглашения, однако, по мнению некоторых историков, для Великого князя Киевского Олега такая договоренность стала поражением.
Отношения с Болгарией были стратегически важны для Олега, поскольку он планировал поход на Константинополь, путь куда лежал через Болгарию. В конце IX – начале Х века князь заключил союз с болгарским царем Симеоном Великим. Как на такую авантюру согласился болгарский царь? Отношения между Болгарией и Византией были из категории «заклятые враги». В начале Х века они были в состоянии мира, однако ему предшествовала кровопролитная война. Поэтому в некотором роде это был акт мести – руками Олега.
Наконец, Византия – туда стремился попасть Олег. В то время Константинополь был центром торговых путей, богатым и древним городом с большими перспективами. Собрав большое войско, князь направился к Царьграду. Уже на подступах его встретили парламентарии и предложили заключить союз во избежание войны. Греки пообещали хорошую дань и отличные условия для торговли. Об этом событии и писал А.С. Пушкин: «Твой щит на врата Царьграда». Это произошло в 907 году, а в 911-м князь послал в Константинополь своих послов для составления письменного договора, текст которого дошел до наших дней благодаря «Повести временных лет».
Хазарский каганат
Роль и влияние Хазарского каганата до сих пор под вопросом. Одни историки считают, что это было иго и кочевники лишь вынуждали славянские племена много лет обороняться и платить дань. Другие отмечают, что хазары защищали торговые пути и помогали обеспечивать торговлю на юге и востоке. Есть и мнение, что хазары были «стеной», защищавшей Восточную Европу от нашествия кочевников из Азии.
Киевская Русь со всеми своими землями и союзниками стала для Хазарского каганата мощным конкурентом. С началом активной деятельности Олега для каганата настали трудные времена. Одно за другим из-под ига хазаров выходили славянские племена, ухудшались отношения с Византией, да еще с востока хазар начали теснить печенеги.
Нет достоверных сведений о том, была ли полноценная война между Киевской Русью и Хазарским каганатом – скорее всего это были единичные конфликты. Однако в целом развитие Руси стало причиной упадка каганата.
Смерть Вещего Олега
История о гибели легендарного князя окутала тайной, и достоверных сведений о том, что произошло, нет. В «Повести временных лет» приводится рассказ о злом пророчестве волхва, сделанном князю Олегу. Однажды киевский правитель спросил кудесника: «Отчего я умру?» И услышал в ответ: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе умереть!»
Это произошло уже после 2 сентября 912 года. Точная дата смерти Вещего Олега неизвестна. Доподлинно известно, что 2 сентября Олег заключил мирный договор с Византией, а значит, трагедия могла произойти осенью или в начале зимы 912 года.
Смерть князя Вещего Олега стала ударом для людей: в летописи описывается, как горевал народ. Точное место захоронение князя неизвестно. Согласно «Повести временных лет», он упокоился на горе Щековице в Киеве, однако новгородские летописи пишут также об озере Ладога и «за морем».
Судьба воина
Личная судьба князя Олега доподлинно неизвестна: некоторые исследователи пишут о предполагаемом сыне Олега, бежавшем в Моравию от преследования Игоря, но это никак не подтверждено. Однако неоспорим тот факт, что князь Вещий Олег был отважным варягом, близким другом и соратником легендарного Рюрика и сильным правителем, сумевшим создать державу, которая впоследствии лишь разрасталась.
В год смерти Вещего Олега новым правителем Киевской Руси стал князь Игорь, продолживший расширять земли русские.
Князь Вещий Олег. Биография
Олег (Вещий Олег, др.-рус. Ольгъ, Ѡльгъ, ум. 912) — князь Новгородский с 879 года и великий князь Киевский с 882 года.
Получив власть над новгородскими землями после смерти Рюрика, как регент его малолетнего сына Игоря, Олег захватил Киев и перенёс туда столицу, объединив тем самым два главных центра восточных славян. Поэтому нередко именно он, а не Рюрик, объявляется основателем Древнерусского государства.
В летописи «Повесть временных лет» приводится его прозвище Вещий (знающий будущее, предвидящий будущее).
Происхождение Олега
В летописях излагаются две версии биографии Олега: традиционная (в «Повести временных лет») и по Новгородской Первой летописи. Новгородская летопись сохранила фрагменты более раннего летописного свода (на котором основывается и «Повесть временных лет»), однако содержит неточности в хронологии по событиям X века.
Согласно «Повести временных лет», Олег был родичем (соплеменником) Рюрика.
В. Н. Татищев со ссылкой на Иоакимовскую летопись считает его шурином — братом жены Рюрика, которую называет Ефандой. Точное происхождение Олега в «Повести временных лет» не указывается. Предания, связанные с его личностью, сохранились также в полумифической скандинавской саге об Одде Орваре (Стреле), что свидетельствует о широкой известности князя в Скандинавии.
После смерти основателя княжеской династии Рюрика в 879 году Олег стал княжить в Новгороде как опекун малолетнего сына Рюрика Игоря.
Поход князя Олега на Киев
Согласно Повести временных лет, в 882 году Олег, взяв с собой много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей — взял города Смоленск и Любеч и посадил там мужей своих. Далее по Днепру спустился к Киеву, где княжили соплеменники Рюрика, варяги Аскольд и Дир. Олег отправил к ним посла со словами:
Купцы мы, едем в греки от Олега и от Игоря княжича, да приходите к роду своему и к нам.
Когда Аскольд и Дир вышли из города, Олег объявил им: «Вы нєста кнѧзѧ ни роду кнѧжѧ · но азъ єсмь роду кнѧжѧ» («Вы не князья и не княжего роду, а я княжего роду») и предъявил наследника Рюрика, малолетнего Игоря, после чего Аскольд и Дир были убиты.
Расположение Киева показалось Олегу достаточно удобным, и он перебрался туда с дружиной, объявив: «Да будет это мать городов русских». Тем самым он объединил северный и южный центры восточных славян. По этой причине именно Олега, а не Рюрика иногда считают основателем Древнерусского государства. Вокняжившись в Киеве, Олег установил для Новгорода дань варягам в 300 гривен: «и ѹстави варѧгомъ дань даꙗти · Ѿ Но́ваго̀рода т҃ гривенъ на лѣто · мира дѣлѧ єже до смерти Ꙗрославлѧ даꙗшє варѧгомъ».
А. В. Назаренко признаёт летописную дату вокняжения Олега в Киеве (6390 год) искусственной и считает необходимым сдвинуть её ближе ко времени заключения Олегом договора с Византией в 911 году. К. Цукерман считает, что уход Олега на юг и начало княжения в Киеве должны быть сдвинуты с 880—890 годов на 910—930 года.
Следующие 25 лет Олег был занят расширением подвластной территории. Он подчинил Киеву древлян (883), северян (884), радимичей (885). Два последних племенных союза были данниками хазар. Повесть временных лет оставила текст обращения Олега к северянам: «Я враг хазарам, поэтому и вам незачем платить им дань». К радимичам: «Кому дань даёте?». Те ответили: «хазарам». И говорит Олег: «Не давайте хазарам, но мне давайте». «И владел Олег деревлянами, полянами, радимичами, а с — уличами и тиверцами имъяше рать».
898 годом Повесть временных лет датирует появление под Киевом угров (венгров) в ходе их миграции на запад, фактически произошедшее несколькими годами ранее.
Поход князя Олега на Византию
Русско-византийская война 907 года — легендарный поход киевского князя Олега на Константинополь.
Поход подробно описан в «Повести временных лет» (нач. XII века) и завершился подписанием мирного договора в 907 году. Широко известен в русском обществе по фразе: «Вещий Олег прибил свой щит на вратах Царьграда». Однако данный набег не упомянут ни в одном византийском или ином источнике, кроме древнерусских летописей. В 911 году был заключён новый русско-византийский договор.
«Повесть временных лет», самая ранняя из сохранившихся древнерусских летописей (начало XII века), начинает рассказ о походе на Царьград с перечисления славянских и финно-угорских народов и племён, которых Олег привлёк к походу:
«В год 6415 (907). Пошёл Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки „Великая Скифь“. И с этими всеми пошёл Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришёл к Царьграду: греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.»
Согласно летописи, часть войска двигалось по берегу на конях, другая по морю на 2 тысячах кораблях, каждый из которых вмещал по 40 человек. Однако текст Новгородской летописи младшего извода, который по предположению историка Шахматова содержит в изначальном виде часть самой ранней несохранившейся летописи (Начальный свод), не говорит о 2 тысячах кораблей, но о 100 или 200 кораблей («И заповЂда Олегъ дань даяти на 100, 200 корабль…»). Историки избегают трактовки неясной фразы начального летописца XI века, но из неё легко выводится цифра в 2000 кораблей более поздним автором «Повести временных лет» (ПВЛ). В остальном автор ПВЛ следует рассказу Начального свода с более точным указанием дат. Круглая цифра в 200 кораблей могла быть взята из рассказа о более раннем набеге руси на Царьград в 860 году.
Затем в описании похода начинаются легенды. Олег поставил свои корабли на колёса и при попутном ветре двинулся по полю к Константинополю. Испуганные греки запросили мира, вынесли отравленное вино и пищу, которые Олег не принял. Тогда греки согласились на условия Олега: заплатить по 12 гривен каждому воину, осуществить отдельные выплаты в пользу князей Киева, Чернигова, Переяславля, Полоцка, Ростова, Любеча и других городов. Новгород не вошёл в список городов. По ПВЛ дань указана также в 12 гривен «на уключину», что оставляет без вознаграждения конных участников похода.
Помимо разовых выплат, на Византию была наложена постоянная дань и заключён договор (договор 907 года), регулирующий пребывание и торговлю русских купцов в Византии. После взаимных клятв Олег повесил в знак победы щит на воротах Царьграда, затем приказал грекам сшить паруса: для руси из паволок (златотканый шёлк), славянам из коприны (простой шёлк). Согласно летописи, по возвращении в Киев с богатой добычей народ прозвал Олега Вещим.
Некоторая аналогия с парусами из драгоценных тканей прослеживается в скандинавской саге о будущем норвежском короле Олафе Трюггвасоне, записанной монахом Оддом в конце XII века. Олаф служил у князя Владимира в 980-х годах и совершил поход в Византию, согласно саге для крещения. Один из его военных набегов описывается так: «Говорят, после одной великой победы повернул он домой в Гарды [Русь]; они плыли тогда с такой большой пышностью и великолепием, что у них были паруса на их кораблях из драгоценных материй, и такими же были и их шатры.»
Если древнерусский летописец рассказывает о походе руси на Царьград в 860 году исключительно по византийским источникам (хроника Амартола), то рассказ о походе 907 года основан только на местных устных преданиях, некоторые мотивы из которых находят отражение в скандинавских сагах. Хотя сами легенды могут и не соответствовать исторической реальности, но они свидетельствуют о том, что поход был, хотя развивался видимо по-другому, чем его описывает летопись.
Русско-византийский договор
Русско-византийский договор согласно «Повести временных лет» был первым договором между Древней Русью и Византийской империей, и будучи подписанным в 907 году являлся результатом похода князя Олега против Константинополя. Оценивая этот договор в целом, учёные считают его предварительным к русско-византийскому договору 911 года.
Текст договора, сохранившийся в киевских летописях, даёт перечень лиц, подписавшихся от русской стороны. Многие носили скандинавские имена: Карли, Ингелот, Фарлов, Верьмуд, Рулав, Гуди, Руальд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лид, Ульфост. В тексте, Древнерусское государство было представлено как Гардарики и обозначалось крупными городами: Киев, Чернигов, Переяслав, Полоцк, Ростов и Любеч. Историк Шахматов комментировал этот перечень как произвольный набор городов, в которые, возможно некоторые были дописаны впоследствии переписчиками летописей.
В сентябре 911 года (по Повесть Временных Лет в 912 году из-за начала нового года с 1 марта) был заключен новый договор, список с которого полностью приводится в летописи. Содержание договора 907 года никак не пересекается с договором 911 года, за исключением имён послов, но почти буквально воспроизводит фрагмент из русско-византийского договора 944 года.
Договор 907 года
1) Участники: Карл, Фарлаф, Вермуд, Рулав и Стемид («посла к ним в град карла фарлоф. вельмуда. и стемид»)
2) Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и плоды. И пусть устраивают им баню — сколько захотят […] и торгуют, сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов…
Договор 911 года
Участники: Карл, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Стемид и ещё 10 имён.
«Мы от рода русскаго. карлы. инегелдъ фарлофъ. веремудъ. рулавъ. гоуды | роуалдъ. карнъ. фрелавъ. руалъ. актеву. труанъ. ли|доул фостъ. стемид. иже послани от олга великого князя роуска и от всех иж соут под роукою ег светлых и великих князь. и ег великих бояръ.»
Договор 944 года
Договор 971 года
Датировка похода
Помимо вопроса о том, имел ли место поход Олега, описанный в «Повести временных лет», существует проблема датировки такого похода.
Дата 907 года в «Повести временных лет» условна и возникла в результате сложных расчётов летописцев при сопряжении абсолютной и относительной хронологии источников, имевших даты указанные в различных эрах. Изначально рассказ о княжении Олега не имел датировки, поэтому позже рассказ был разделен на части, которые тяготели к датам начала и конца правления Олега.
По мнению А. Г. Кузьмина изначально информация конца правления Олега датировалась в «Повести временных лет» 6415 (907) годом, но при сличении с датой договора 911 года, датировка была изменена, поэтому появилось две летописные статьи в которых говорилось о походе, заключении договора и смерти Олега. Так в летописи появилось два договора (текст и его «пересказ»). Таким образом, события, описанные в статьях 907 и 912 годов, изначально никак не датировались, но были связаны, как, например, в тексте «Иоакимовской летописи», в которой нет абсолютной датировки и сведений о смерти князя: «После того Олег обладал всей страной той, многие народы себе покорил, ходил воевать на греков морем и принудил тех мир купить, возвратился с честию великою и богатствами многими».
По косвенным данным поход датируется 904—909 годами. Нижняя дата, 904 год, определяется известиями о союзных росах-дромитах и нападению арабов на Фессалоники. Верхняя дата, 909—910 годами, определяется по известию о разведывательном походе русов в Каспийское море, за которым последовал поход 913 года. Русы, совершившие этот поход, не могли пройти через Чёрное и Азовское моря в Дон без союзнических отношений с Византией. Союз Руси и Византии к 909-910 году подтверждается данными Константина Багрянородного (середина X века) об участии русских вспомогательных судов в критской экспедиции 910 года.
Вместе с тем в «Повести временных лет» имеется и относительная датировка похода. В тексте сказано, что предсказание волхвов о смерти Олега сбылось на пятое лето после его похода на Константинополь. «Смерть» Олега можно датировать временем не позже июля 912 года (принесение жертв, упомянутое В. Н. Татищевым, при появлении кометы Галлея), или осени этого года, указанной в летописи (время полюдья). Поход 913 года поставил точку на карьере Олега (он погиб или ушёл на север). Следовательно, поход на Византию приходится на 907—908 годы, и летописец не ошибся в расчётах. Верность указанной в легенде относительной даты подтверждается другим местом «Повести» — под 1071 год сказано, что в Киеве объявился волхв: «…Он рассказывал людям, что на пятый год Днепр потечёт вспять и что земли начнут перемещаться» Видимо, пятилетний срок пророчества был обычным для волхвов.
Датировку похода подтверждает и динамика византийско-болгарских отношений. В 904 году болгарский царь Симеон I совершил поход на разграбленные арабами Фессалоники, пытаясь расширить свои владения. В 910-911 годах он собирается начать войну с Византией, но начнет её лишь в 913 году. В качестве одного из сдерживающих факторов по отношению к болгарам византийцы использовали флот русов.
Новгородская версия биографии. Восточные походы Олега
В Новгородской первой летописи Олег представлен не князем, а воеводой при Игоре. Убивает Аскольда, захватывает Киев и идёт войной на Византию тоже Игорь, а Олег возвращается обратно на север, в Ладогу, где умирает не в 912, а в 922 году.
«Идѣ Ольгъ къ Новугороду · и отътуда въ Ладогу Друзии жє сказаютъ · ко идущє єму за морє · и уклюнѫ зми въ ногу · и съ того умрє · єсть могила єго въ Ладозѣ»
Эти сведения противоречат русско-византийскому договору 911 года[21], где Олег именуется великим князем русским и заключает договор от своего имени, но в то же время они лучше согласуются с восточными известиями о Руси этого периода.
Приблизительно после 912 года, согласно сообщению арабского автора Аль-Масуди, флот русов из 500 кораблей вошёл в Керченский пролив. Хазарский царь разрешил русам пройти через Дон на Волгу, а оттуда спуститься в Каспийское море. В результате русы разорили побережье Азербайджана. Половину добычи по условию договора они отдали хазарскому царю, однако царская гвардия, состоящая из мусульман, потребовала мести за гибель единоверцев. Царь не смог или не захотел спасать русов, но послал им предупреждение об опасности. Битва была три дня и закончилась победой мусульман. 30 тысяч русов погибло. Уцелевшие 5 тысяч бежали вверх по Волге, где были истреблены буртасами и булгарами.
Имя русского предводителя в сообщении не названо и в русских летописях поход не упомянут. Возможно, смутным намёком на него является фраза Новгородской летописи об Олеге «другии сказывают, будто ушёл он за море…».
С личностью Олега иногда пытаются связать некого русского предводителя H-l-g-w, который, по данным хазарского источника (так называемого «Кембриджского документа»), захватил по договорённости с Византией хазарский город Самкерц на Таманском полуострове, но был разбит наместником Самкерца Песахом и отправлен оным на Константинополь. Византийцы сожгли греческим огнём суда русов и тогда H-l-g-w отправился в Персию, где погиб сам со всем войском. Имя H-l-g-w восстанавливают как Хлгу, Хелгъ, Хелго. Он именуется в документе правителем Русии, что делает очень заманчивым его отождествление с Олегом. Однако описываемые события относятся к правлению Игоря — поход русов на Византию совпадает по описанию с походом 941 года, а поход на Персию — с набегом русов в 944 году на богатый закавказский город Бердаа близ реки Куры. В историографии были попытки трактовать это сообщение как свидетельство дуумвирата Игоря и Олега, в этом случае жизнь Олега продлевается до середины 40-х годов X века, а начало его правления предполагается более поздним, чем указано в летописи.
Упоминание об Олеге иногда видят в сообщении арабского географа аль-Масуди о двух могущественных славянских правителях. Первый из них носит имя ал-Дир и отождествляется с летописным князем Диром, имя второго в некоторых рукописях читается как Олванг: «Вслед за ним (Диром), следует царь ал-Олванг, у которого много владений, обширные строения, большое войско и обильное военное снаряжение. Он воюет с Румом, франками, лангобардами и другими народами. Войны между ними ведутся с переменным успехом».
Смерть князя Олега
Обстоятельства смерти Вещего Олега противоречивы. «Повесть временных лет» сообщает, что смерти Олега предшествовало небесное знамение — появление «звезды великой на западе копейным образом». По киевской версии, отражённой в «Повести временных лет», его могила находится в Киеве на горе Щековице. Новгородская первая летопись помещает его могилу в Ладоге, но в то же время говорит, что он ушёл «за море».
Кончина Олега. Гравюра Ф. А. Бруни, 1839
В обоих вариантах присутствует легенда о смерти от змеиного укуса. По преданию, волхвы предсказали князю, что он умрёт от своего любимого коня. Олег приказал увести коня и вспомнил о предсказании только через четыре года, когда конь уже давно умер. Олег посмеялся над волхвами и захотел посмотреть на кости коня, встал ногой на череп и сказал: «Его ли мне бояться?» Однако в черепе коня жила ядовитая змея, смертельно ужалившая князя.
Предполагаемый могильный холм Олега недалеко от Старой Ладоги.
Польский исследователь Г. Ловмянский доказывал, что утвердившееся в научной литературе мнение о первоначальном правлении Олега в Новгороде сомнительно. По версии Г. Ловмянского, Олег был смоленским князем, а его связь с Рюриком — поздняя летописная комбинация. А. Лебедев высказал догадку, что родственником Рюрика мог быть представитель местных нобилей. Факт возложения Олегом дани на Новгород Киеву и варягам может свидетельствовать против версии о новгородском княжении Олега.
В. М. Васнецов. Тризна на могиле Вещего Олега (1899). По мотивам произведения А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».
Польский историк XVIII века Х. Ф. Фризе выдвигал версию, что у Вещего Олега был сын, Олег Моравский, который после смерти отца был вынужден покинуть Русь в результате борьбы с князем Игорем. Родственник Рюриковичей Олег Моравский стал последним князем Моравии в 940 году, согласно сочинениям польских и чешских писателей XVI—XVII веков, однако его родственная связь с Вещим Олегом является лишь предположением Фризе.
Песнь о Вещем Олеге
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам,
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы…
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчаньи, рукой опершись на седло,
С коня он слезает, угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время;
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня,
Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите;
Купайте; кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…
«А где мой товарищ? — промолвил Олег, —
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? все так же ль легок его бег?
Все тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.
Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят — на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокой!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия,
Шипя, между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.