Что случилось с джохаром дудаевым
Ликвидация Джохара Дудаева 21 апреля 1996 года
Ликвидация Джохара Дудаева 21 апреля 1996 года
Президент Чеченской Республики Ичкерия Джохар Дудаев (1944-1996) с самого начала чеченской войны был под прицелом спецслужб РФ. Первые три покушения на него закончились неудачно.
В первом случае снайпер, который должен был убрать Дудаева, промахнулся. Во второй раз лидер чеченских повстанцев чудом спасся из взорвавшегося автомобиля. В третий раз Дудаеву удалось избежать гибели буквально за несколько минут до авиационного удара в здание, в котором он находился.
Подготовка к ликвидации
Поскольку осведомители несколько раз подводили, было решено специально для этой операции создать прибор, который бы улавливал волны от спутникового телефона Джохара Дудаева. В рекордные сроки он был изготовлен группой ученых за 1,2 млн долларов. Аппаратура, настроенная на координаты абонента, вычисляла его местонахождение. Затем полученная информация передавалась силам военной авиации.
Операция по устранению Дудаева
Операция была проведена 21 апреля 1996-го. Вечером Джохар Дудаев чуть дольше обычного (около 10-ти минут) говорил по телефону со своим другом Константином Боровым. Этого времени хватило на то, чтобы аппаратура успела поймать сигнал телефона, передать координаты нахождения Дудаева двум бомбардировщикам Су-24, те преодолели расстояние от военной базы до места дислокации лидера чеченцев и расстреляли его автомобиль сверхмощными противорадиолокационными ракетами Х-27ПС.
Вместе с Дудаевым предположительно погибли 2 охранника. Удалось выжить только его жене Алле, которую Дудаев попросил отойти на время его разговора по телефону подальше к оврагу. Во время обстрела лидер чеченцев был ранен в голову и умер вскоре после этого несмотря на попытки соратников его спасти. Операция по ликвидации Дудаева заняла буквально несколько минут. Ввиду использования нового оборудования и скорости проведения она считается беспрецедентной в своем роде.
СМИ о ликвидации лидера чеченских боевиков
После смерти президента Ичкерии ходили упорные слухи о том, что он еще жив. Они прекратились только после обнародования в «Вестях» видеозаписи с его телом в 2002-ом. Эти кадры датировались 23.04.1996. Задолго до этого Константин Боровой официально подтвердил, что 21 апреля 1996-го у него состоялся с Дудаевым довольно продолжительный разговор. Беседа тогда неожиданно оборвалась, чему Боровой не придал значения (связь во время военных действий часто прерывается).
Константин Натанович подтверждает, что именно тот телефонный разговор мог стать причиной гибели Дудаева. Как писали тогда многие издания, он стал виновником смерти чеченского президента. Но сам Боровой отвечает, что это ложь. Он не сотрудничал со спецслужбами. С Дудаевым был дружен давно, и последний часто звонил Боровому обсудить политические вопросы.
Ликвидация чеченского президента вызвала широкий отклик в мировой прессе. Высказывались мнения, что она специально планировалась с целью помочь перевыборам Ельцина на второй срок. РФ поставила сепаратистам ультиматум, но боевые действия возобновились уже в июне.
6 августа чеченцы начали штурм Грозного, который получил название «Операция «Джихад». Такова была месть чеченских боевиков за своего лидера. Противостояние между «крошечной Чечней» и Россией обострилось. Перевес в войне был на тот момент на стороне чеченцев.
Ровно 20 лет назад был убит Джохар Дудаев
Первый президент Чеченской Республики Джохар Дудаев
Игорь Михалев/РИА «Новости», Геннадий Хамельянин/ТАСС
В автобиографической книге о муже его вдова Алла Дудаева пишет, что как командир полка Дудаев пользовался авторитетом у коллег-офицеров, а хорошо знавший Дудаева как летчика генерал ВВС Владимир Безбоков лично рекомендовал сделать его командиром полка. «Если не поставите командиром полка Джохара Дудаева, порядка в гарнизоне не будет», — эти слова Безбокова приводила в своей книге Дудаева.
На многочисленных форумах авиационных ветеранов о Дудаеве как о командире до сих пор отзываются с уважением. Военный эксперт Константин Сивков напоминает, что в стратегическую авиацию, где служил Дудаев, «случайных людей не брали». «Был тщательный отбор, и Дудаев был достойным летчиком», — говорит он. Как рассказывают знавшие Дудаева в период службы, на резкую радикализацию его настроений повлияло последнее место службы. Он был командующим дивизией 46-й воздушной армии в эстонском городе Тарту, когда республика провозгласила независимость.
Уволившись из армии в 1990 году в звании генерал-майора, Дудаев принял предложение стать главой Общенационального конгресса чеченского народа. Конгресс представлял собой большую группу различных оппозиционных деятелей, резко настроенных против официальных советских властей Чечено-Ингушской АССР. Среди его членов были и будущие командиры чеченских боевиков Зелимхан Яндарбиев и Мовлади Удугов.
Бравого отставного генерала с тонкой щеточкой усов быстро подняли на щит лидеры чеченского сепаратизма. «Он попал в руки радикалов, для которых он был очень важен как человек авторитетный. А когда он согласился и стал служить бандитам, он из человека чести превратился во врага России, — говорит Сивков. — Если бы в Кремле ему могли предложить высокий пост, никакого Дудаева-сепаратиста бы не было».
Воспользовавшись путчем августа 1991 года, Дудаев и его сторонники выступили против местных властей, назвав их предателями и узурпаторами.
Еще недавно уважаемый советский генерал вместе с вооруженными людьми ворвался в здание Верховного совета, из которого прикладами выгоняли избиваемых людей. «Я смотрю в окно и замираю: к зданию стремительно, словно горная лавина (плечи ходят в такт друг другу), несется бесконечный многотысячный поток кричащих людей. В руках обрезы, автоматы, палки, кинжалы», — вспоминает о штурме здания Верховного совета ЧИАССР оказавшийся в те дни в Грозном журналист Павел Анохин.
Став практически единоличным лидером мятежной республики, подчинив себе все органы управления Чечней, Дудаев фактически упивался ролью вождя. В этом смог убедиться и автор этой статьи, когда побывал в Грозном в начале 1993 года с группой журналистов.
Вполне дружелюбный в личном общении, при появлении телекамер он тут же впадал в раж и обещал России «газават до последнего чеченца».
Ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, президент Научного сообщества кавказоведов Александр Крылов отмечает, что уже в то время на территории Чечни начали распространяться идеи исламского радикализма. Эксперт считает, что, возможно, если бы Дудаев действовал в иной ситуации, он выбрал бы путь примирения с Россией. Он приводит в пример другого лидера Чечни — муфтия Ахмада Хаджи Кадырова, который сражался с федеральными войсками, однако решил сложить оружие: «Все могло бы развиваться по другому сценарию — так и случилось, когда появился выбор».
«Будем воевать, Паша»
В ноябре 1994 года в Грозном состоялась последняя личная встреча между министром обороны России генералом Павлом Грачевым и Джохаром Дудаевым. На фото той поры два бывших «афганца» сидят рядом возле небольшого письменного стола.
Однако разговора у бывших «афганцев» не получилось. Как вспоминали свидетели той встречи, Дудаев жаловался, что президент России Борис Ельцин не хочет с ним встречаться. Экс-глава администрации президента Ельцина Сергей Филатов, который занимал эту должность с 1993 по 1996 год, рассказывает, что и федеральному центру, и Дудаеву трудно было пойти на сближение, учитывая многие обстоятельства.
«Рядом с Дудаевым всегда были Басаев и его команда, которые не давали ему ни с кем говорить, — вспоминает Филатов. — Попытки встретиться с Ельциным у него были, однако в Кремле к ним относились неоднозначно: многие предполагали, что он хочет использовать встречу, чтобы поднять свой рейтинг, который у него начал падать, а также что он хочет использовать ее для ультиматума нам». По мнению Филатова, в отношении Чечни была «совершена целая серия ошибок».
Фотограф газеты «АиФ» Владимир Сварцевич вспоминал позже, что в 1994 году,
несмотря на то, что Грачев и Дудаев называли друг друга на ты, договориться они так и не смогли. «Ну что, Джохар, будем воевать?» — «Да, Паша, будем воевать», — ответил Грачеву Дудаев.
Больше они так и не увиделись. Поначалу Кремль пытался помочь техникой и небольшими группами военных антидудаевской оппозиции во главе с Бисланом Гантамировым. Многие считали, что поддержка вооруженной оппозиции была правильной тактикой — о том, что популярность Дудаева падала, писали и западные журналисты. «…Вопрос был лишь в том, когда и на каких условиях Чечня снова станет частью России», — писал впоследствии американский журналист, эксперт по Кавказу Томас де Ваал.
В конце ноября 1994 года было принято решение о начале контртеррористической операции в Грозном. Грачев грозился взять Грозный «одним десантным полком», однако сделать этого не удалось, многие из командиров боевиков, включая Аслана Масхадова, прошли службу в Советской армии и понимали действия противника. Генерал Лев Рохлин впоследствии назвал разработанный Грачевым план взятия Грозного «преступной авантюрой».
Пока в Москве и других городах отмечали Новый год, российские военные в тяжелейших условиях штурмовали Грозный. Во время этих боев погибли более 1,5 тыс. российских военнослужащих.
Всего во время первой чеченской войны потери федеральных сил составили, по официальным данным, более 5 тыс. человек, число раненых и контуженых составило более 16 тыс. человек, более 3,8 тыс. боевиков были убиты. По оценкам правозащитников, погибли более 25 тыс. мирных жителей.
Для мирного населения остальной России апофеозом той войны стало нападение одного из самых жестоких лидеров боевиков Шамиля Басаева на город Буденновск, в ходе которого погибли 140 человек. Потом был рейд боевиков Салмана Радуева на Кизляр, когда погибли 78 человек.
Ликвидация Дудаева помогла добиться определенного перелома в кампании: летом 1996 года между Россией и руководством мятежной Ичкерии был подписан Хасавюртовский мир, благодаря которому боевые действия прекратились, а рассмотрение статуса Чечни откладывалось до лучших времен. Вернуть Чечню в состав России удалось лишь в начале нулевых.
Бывший глава администрации президента Сергей Филатов говорит, что в отличие от Дудаева Кадыров-старший «оказался более мудрым человеком». По его словам, «когда Россия пошла на некоторые уступки, он сделал так, чтобы повернуть республику навстречу России».
Жизнь как есть
Вилла Дудаева
Отряд специального назначения МВД получил приказ найти виллу Дудаева.
– Проверьте на вилле каждый закуток, – сказали разведчикам в краповых беретах. – Там должно быть много интересного.
Разведчики направились в пригород Грозного – рабочий поселок Катаяма, ожидая увидеть роскошный дворец Дудаева. На самом деле никакого дворца не было – был скромный домик с деревянным туалетом во дворе. Середину двора украшал небольшой бассейн, обметанный по краям пожухлой травой. У железных ворот – пустой гараж.
Разведчики обыскали дом, но никого не обнаружили. Перевернули вверх дном спальню. Сняли со стен яркие живописные полотна, два самурайских меча и несколько охотничьих ружей, отделанных серебром и драгоценными камнями. Вытащили из шкафа генеральский мундир, кожаный плащ, пару кашемировых костюмов. Из-под кровати достали три ручных пулемета «Красавчик», несколько коробок с патронами.
Наконец, командир разведчиков разыскал главное – большой тяжелый кейс. «Вот я и миллионер», – мелькнуло в голове. Выгнал из спальни подчиненных и принялся ковырять ножом блестящие шифровальные замки на кейсе. В дверной проем просунулась хитрая рожа контрактника.
– А ну, пшёл отсюдова!
Рожа исчезла. Раскуроченные замки в конце концов поддались. Перед тем как распахнуть кейс, разведчик на секунду застыл: «Не заминирован?». И дернул створки в разные стороны. Кейс был доверху набит различными бумажками – театральными приглашениями, открытками и письмами от глав прибалтийских и арабских государств, военными картами и схемами. Особый интерес представляла служебная карта, на которой было отмечено всё – бункер чеченского президента и бункеры полевых командиров, планы укрепрайонов, хранилища боеприпасов, основные административные здания, минные поля. Не было в кейсе только заветных долларов.
– Эх, не бывать мне миллионером никогда! – разведчик отбросил кейс. Уходя из спальни, он прихватил драгоценные охотничьи ружья и в ярости пнул картины, разбросанные на полу. Тяжелая грязная отметина легла на портрет первого чеченского президента, нарисованный Аллой Дудаевой.
Гасски
Дом, где жил гасски, находился в самом центре Грозного – напротив Президентского дворца. В мирное время одно окно во дворце светилось допоздна – там работал президент Джохар Дудаев. И гасски спокойно засыпал с мыслью, что президент заботится о нем круглосуточно. Теперь, с началом штурма дворца, все окна зияли черной пустотой.
Русских в Чечне называют гасски, то есть чужие, отверженные. Михаил Аркадьевич не был ни русским, ни чеченцем, но все же считал себя гасски. На самом деле он был антикваром, и по совместительству – директором танцевального коллектива великого чеченского хореографа Махмуда Эсамбаева. Свою нескромную зарплату тратил на приобретение редких вещей. Коллекционировал все подряд: старинные иконы и книги, фарфоровые статуэтки и серебряные ложки. Конечно, попадали в его коллекцию и настоящие раритеты. Особенно гордился он первой матерной медалью Российской империи, на которой были отчеканены слова графа Суворова: «Екатерина Великая любит работу легкую, пищу нежную, постель мягкую и хрен чугунный на передках подвози».
Опечаленный друг рассказал Михаилу Аркадьевичу, что солдаты погрузили его коллекцию на бронетранспортер и куда-то увезли. Тот отправился в штаб российских войск, чтобы потребовать свое сокровище обратно. И перед входом подорвался на растяжке – оказалось, солдаты на ночь заминировали вход, чтобы никакой гасски невзначай не смог к ним проникнуть. Чужой – он и есть чужой.
Президентский дворец
Двадцать дней президентский дворец стоял как неприступная крепость. Со всех сторон его обстреливали снарядами артиллерийские орудия, обжигали ракетным огнем штурмовики, осыпали свинцовыми пулями крупнокалиберные пулеметы. На верхних этажах то и дело вспыхивали пожары, уничтожая служебную мебель и документы. Но каждый раз, когда российские солдаты бесстрашно шли на приступ, дворец огрызался бешеным огнем и никого не подпускал к себе. Казалось, его неприступные стены будут вечно возвышаться над городом, как священные вершины Кавказа.
А в подвале дворца был налажен фронтовой быт. Здесь после боя отдыхали группы боевиков – отогревались и спали. Здесь медсестры перевязывали раненых. Здесь пожилые чеченки готовили еду – мясной плов и крепкий чай. Вдоль бетонных стен были сложены штабелями буханки хлеба и консервы, висели бараньи туши. Недостатка ни в продуктах, ни в оружии, ни в боеприпасах не было – Масхадов хорошо подготовился к обороне.
Особенным радушием здесь пользовались российские журналисты, правозащитники и либеральные депутаты Государственной Думы. Каждый из них был пристроен к какому-либо делу. В одной из комнат журналисты беседовали с вице-президентом Зелимханом Яндарбиевым.
«Поймите, чеченское общество – это общество тейповое, родовое, в котором важны клановые и прочие интересы, – терпеливо объяснял он ситуацию. – Один клан за образование отвечает, другой – за милицию, третий еще за что-то. В такой ситуации Дудаев – никто, всё решают эти кланы между собой и внутри себя. Поэтому нам нужна война с Россией, чтобы в пламени этой войны переплавить, разрушить родоплеменные отношения. После войны мы заключим мир, но к тому времени мы уже будем демократическим государством, где будет нужен и президент, и разделение властей. А сейчас президент не нужен, потому он отсутствует и здесь, в президентском дворце».
В другой комнате собрались правозащитники во главе с депутатом Государственной Думы России Сергеем Ковалевым, срочно прибывшим в Грозный защитить чеченскую свободу и остановить кровопролитие. Правозащитники предложили дудаевцам услуги агитаторов. Комнату тут же оборудовали военными радиостанциями, и Сергей Ковалев вышел в эфир на армейской волне:
– Солдаты, сдавайтесь! – бодрым голосом обратился он. – Это говорю я, правозащитник Сергей Ковалев. Выходите из своих укрытий, и вас на машинах отвезут обратно. Солдаты, сдавайтесь!
Он говорил как завзятый пропагандист, прошедший профессиональную подготовку. В ответ услышал площадную брань: мол, доберемся и до тебя, дудаевская тварь! Обстановка действительно становилась все тревожней и тревожней. Наверху шла страшная стрельба. В подвале с потолка осыпалась штукатурка. Казалось, с минуты на минуту бой начнется и здесь, в подвале. В этом случае правозащитники решили выставить в качестве живого щита попа-расстригу Глеба Якунина. Картина представлялась такой: впереди в черной рясе с золотым крестом на груди шел бы поп-расстрига, за ним с криками «Не стреляйте, свои!» семенили бы гуськом остальные парламентарии, а замыкал бы процессию депутат Виктор Курочкин. Эту идиллию высмеял Сергей Ковалев:
Вскоре правозащитники покинули президентский дворец. Свою главную задачу – сагитировать российских военнослужащих сдаться в плен – они не выполнили, как ни старались. Напоследок их попросили передать российскому президенту послание Джохара Дудаева, в котором говорилось о бессмысленной гибели тысяч солдат и предлагалось немедленно остановить боевые действия, вывести войска и начать переговоры. Но надежды на положительный ответ Ельцина не было никакой.
Письмо товарищу
Начальник обороны президентского дворца Аслан Масхадов тоже решил послать письмо. Только адресовалось оно не президенту России, а боевому товарищу, с которым когда-то служил в Советской армии.
«Здравствуй, Василий Иванович! – писал он сослуживцу. – Бесконечно благодарен, что вспомнил обо мне. Пойми, в это страшное время для меня очень важно знать мнение моих однополчан. Не знаю, кто виноват в этой трагедии, но скажу со всей ответственностью, что нет здесь моей вины. Когда вошла в мою маленькую республику огромная армия России, сметая все на своем пути, я знал, что трудно будет устоять против этой громады с кучкой храбрецов, но поступить по-другому я не мог. С первого дня штурма Грозного я выходил на связь с генералами, предлагал им взять на себя ответственность – остановить эту бойню. Они на это не пошли. Они предложили мне поднять белый флаг над Президентским дворцом. И тогда я послал их к черту. Я сражаюсь с Россией, но никогда не теряю достоинства».
Белый флаг над президентским дворцом никогда не был поднят. Аслан Масхадов оборонял его до конца и покинул последним – 19 января 1995 года.
Претендент
На время штурма президентского дворца Джохар Дудаев оставил Грозный и обосновался в Гудермесе – неподалеку от чеченской столицы. Военным комендантом Гудермеса был полевой командир Руслан Ямадаев. Защищать город ему помогали пятеро братьев, а духовно поддерживал заместитель чеченского муфтия Ахмат Кадыров. Для семьи Ямадаевых этот потомственный священнослужитель был как отец родной.
Когда Руслан узнал, что в двух кварталах от комендатуры поселился первый чеченский президент, он поспешил его навестить по праву хозяина и предложить свои услуги. На поверку тот оказался скромным, неприхотливым человеком – все необходимое у него уже было. Тогда Руслан задал президенту вопрос, который не давал ему покоя с самого начала войны.
– Джохар, как же так получилось, что мы теперь воюем с Россией? Ты же советский офицер, ты же знаешь Советскую армию. Ведь на одной земле мы воюем, с обеих сторон гибнут наши ребята. Все равно завтра нам придется жить вместе с Россией.
Дудаев пожал плечами.
– Раз не знаешь ответа, то надо тебе, Джохар, уходить с поста президента, – смело заявил комендант. – Давай, уходи в отставку, а полномочия кому-нибудь передай. У меня уже и претендент на примете есть.
– Малик, – пояснил Ямадаев. – Большими делами ворочает в Москве. Большого ума человек – экономист по образованию.
– Ты ошибаешься, Руслан, – тихо ответил Дудаев. – Он не государственный человек, он по духу коммерсант и мыслит очень узко.
– Но давай, попробуем – пригласим его сюда, в Гудермес. Соберем журналистов, ты публично передашь ему президентские полномочия. У Малика большие связи в российской столице. Он договорится с Ельциным и закончит войну.
– Хорошо, – кивнул Дудаев, – посылай гонца в Москву.
Спустя неделю комендант вновь пожаловал к Джохару. Он вошел в комнату с низко опущенной головой, пряча глаза от пристального взгляда президента.
– Ну, что ответил Малик? – усмехнулся Дудаев.
– Малик сказал, что он – не такой дурак, чтобы сейчас во всё это вписываться, когда русские взяли Грозный и президентский дворец уже пал.
Кавказские пленники
Подвал президентского дворца был переполнен пленными солдатами. Многие из них оказались ранены и попали сюда в силу своей беспомощности. Только предателей и перебежчиков не было. На призыв правозащитника Сергея Ковалева сдаваться в плен не откликнулся никто.
Перед падением Грозного пленников вывели из президентского дворца и распределили по чеченским селениям. Почти в каждом из них были устроены подземные тюрьмы – зинданы. В этих целях чаще всего использовались подвалы школ или других административных зданий. Сюда помещали не только военнослужащих, захваченных в ходе боевых действий. Здесь содержались и заложники, взятые для получения выкупа или продажи в рабство. Это были строители, энергетики, нефтяники и даже священники. Практически все узники подвергались зверским пыткам и избиениям. Тех, кто пытался бежать, жестоко казнили – отпиливали головы двуручными пилами или отрубали топорами. Остальные пленники должны были наблюдать за страшным зрелищем в качестве наглядного урока.
Среди узников оказывались и чеченцы – непримиримые оппозиционеры, объявленные врагами народа. Охранники были к ним особенно жестоки, ведь сам Джохар Дудаев говорил: «В республике нет оппозиции, а есть лишь изменники, которые действуют в интересах Москвы».
Поэт Лечи Салигов руководил информационным комитетом Временного совета Чеченской республики, возглавляемого Умаром Автурхановым. Он был арестован за измену Родине и помещен в подвал школы Старого Ачхоя. После того, как школа была разрушена артиллерийским огнем, его вместе с другими заключенными перевели в концентрационный лагерь, устроенный в далеком горном ущелье. Комендантом лагеря был Ахмет Дудаев – племянник президента. Подвергаемый ежедневным избиениям и унижениям, поэт не выдержал пыток и решил обратиться лично к Джохару Дудаеву с просьбой о милости. Он написал проникновенные стихи о свободе, которые посвятил первому чеченскому президенту. А его супруге он сочинил поэму о любви, надеясь растрогать ее горькой участью пленника, томящегося в неволе. Ахмет Дудаев передал рукопись всемогущему дяде. Тот бегло прочел печальные строчки, омытые слезами, и предложил жене оценить творчество отступника.
– Что ж, стихи хороши, – усмехнулась Алла Дудаева. – Но мир не удивишь этим фактом. Продажная муза не раз бывала в услужении у сильных мира сего.
Другой оппозиционер – академик Саламбек Хаджиев, бывший председателем правительства Временного совета Чеченской республики – чудом не оказался в застенках. Он не раз обвинял дудаевский режим в преступлениях против человечности:
«Куда Дудаев привел нас? Он привел нас к лагерям, к элементарному фашизму. Я ему пытался толковать: “Ну, прекрати. Ты же военным когда-то был, ты что делаешь? Нельзя сидеть под крышей у крупнейшей державы, питаться и пинать ее ногами. Ей будет надо – она тебя прихлопнет. Ты же военный, ты же генерал. Нельзя это делать, наоборот, надо вместе с русскими строить нормальное цивилизованное общество. Не будет цивилизованной России – ничего Чечня не получит, набьют морду и опять поставят в угол. А если нужно, вышвырнут в Казахстан или в Сибирь”… Эти вещи не понимать он, конечно, не мог. Это все ради собственного величия, как Гитлер: “Deutschland, Deutschland uber alles!” Это фашист чистейшей воды, он фашист по натуре, по природе, по повадкам, плюс еще с уголовным оттенком!»
Засланный казачок
Вооруженное сопротивление в Грозном было подавлено – слишком неравными были силы. Ополченцы, защищавшие город, разошлись по своим вотчинам. Отряды боевиков, еще способные к ведению боевых действий, укрылись в отдаленных селах.
По призыву Джохара Дудаева в селении Шали собрались руководители независимой Чечни. Немногие смогли приехать на встречу. Но, конечно, явились и вице-президент Зелимхан Яндарбиев, и начальник штаба вооруженных сил Аслан Масхадов, и муфтий Мухаммед Алсабеков. Каждый думал, что это – их последнее свидание, и мысленно прощался с товарищами. Дудаев уловил общее тягостное настроение и всё обратил в шутку.
– Когда мы будем скрываться от преследования, я сбрею усы, а Зелимхан – бороду.
Яндарбиев схватился за свою роскошную бороду, которую отрастил во исполнение сунны Пророка о вселении страха в неверных. Слава Аллаху, борода была на месте. Аслан Масхадов никаких волос на своей физиономии не отращивал, считая себя человеком военным, приученным к порядку и чистоте. Но внимание Дудаева привлекли не его свежевыбритые щеки, а оттопыренные за ними уши:
– Что будем делать с твоими ушами, Аслан?
Шутка разрядила обстановку. Полевые командиры приступили к обсуждению своего тяжелого положения. Первым выступил Джохар Дудаев. Он сказал, что без объявления войны Россия напала на независимую республику, нарушив все международные законы. Российской армии удалось захватить столицу – город Грозный. Но ей не удалось покорить сердца чеченцев, которые восстали против завоевателей. Память о славных деяниях шейха Мансура, имама Шамиля и наиба Байсангура окрыляла всех ополченцев. Подняв зеленое знамя ислама, они храбро сражались на баррикадах, и покинули город непобежденными. Теперь перед чеченским народом стоит другая, более важная задача.
Последнюю фразу президент договорить не успел. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел депутат Государственной Думы Виктор Курочкин. Оказывается, минувшую ночь он провел в соседнем закутке, ожидая встречи с чеченским президентом.
– Джохар Мусаевич, я приехал в поисках мира, чтобы остановить войну, – пробормотал он.
– Мир надо искать в Москве, а не здесь! – отрезал Дудаев. – Чего вы сюда ездите? Приезжаете, мы тут говорим, а потом все, о чем мы говорим, становится известно российским спецслужбам.
Чувствовалось, что внезапное появление незваного гостя разгневало президента. Его речь становилась всё яростней и сбивчивей.
– Вы, русские – варвары и вандалы, а ваш президент – подлец. Вы бомбите наши города и села, вы убиваете наших женщин и детей. Вы превратили Грозный в грязную помойку. Теперь у нас нет прекрасной столицы, которая была. И разрушили ее вы. Поэтому мы устроим столицу в другом месте. Мы пойдем войной на Ставропольский край и захватим Краснодар. Мы сделаем столицу там. А таких, как вы, надо расстреливать!
«Попал, как кур в ощип!» – подумал Курочкин, заметив, что рука личного охранника потянулась к кобуре. Видать, здесь его посчитали то ли тайным осведомителем, то ли засланным казачком.
– Курочкина мы знаем давно, – успокоил президента Мухаммед Алсабеков. – Познакомились с ним в подвале президентского дворца. Он там три дня штурма сидел.
– Он три дня, а я месяц там провел! – огрызнулся Дудаев. – Но хватит, сколько можно терпеть? Мы начнем против России священную войну.