Что сказать родителям погибшего ребенка
Что сказать родителям погибшего ребенка
Памятники из гранита – это символ земного воплощения человека, несвоевременно покинувшего мир живых людей. Представляют собой мемориальные плиты из природного камня, которые устанавливаются на месте захоронения близкого и любимого человека. Памятник выступает в роли проводника для родных людей, которые, стоя у могилы, могут выразить свои чувства былому, вспомнить приятные моменты, рассказать о своих делах.
Почему для памятника лучше использовать гранит?
В соотношении цена-долговечность у природного камня нет конкурентов на территории Украины. Работая по городам Днепр и Запорожье (включая все населённые пункты этих областей), компания «Приозёрный» получает строительный материал напрямую с гранитных карьеров. Невысокая себестоимость материала отражается на цене гранитных памятников.
Преимущества гранитных памятников:
· Долговечность. Гранит устойчив ко всем природным условиям и гарантированно прослужит не один десяток лет. Плотная структура материала обеспечивает природному камню высокую прочность. Посмотрите на гранитные памятники и мемориальные доски – они десятилетиями стоят под открытым небом и сохраняют свой первозданный вид.
· Лёгкость в обработке ручным инструментом. Сам камень хорошо обрабатывается механическим способом и отлично сохраняет качество нанесённого на его поверхность изображения или текста путём гравировки. В редких случаях, когда применяется высокоточная компьютерная гравировка фотографий, спустя 3-4 десятилетия, требуется реставрация. Если рисунок или текст наносятся вручную или гравировальным аппаратом, даже спустя десятки лет, качество изображения не ухудшится.
· Простота ухода за гранитным памятником. Основа камня не требует особого ухода – достаточно обработать памятник чистой водой или специальным средством по уходу за гранитом, чтобы восстановить ему первоначальный внешний вид. Чистящие средства можно купить у компании «Приозёрный». Обработка выполняется 1-2 раза в год.
Как заказать изготовление гранитного памятника?
Мы изготавливаем памятники из гранита и бетона. Оформление заказа можно выполнить разными способами: по телефону, на нашем сайте, либо посетить один из офисов компании. Чтобы заказать в интернет-магазине ТПК «Приозерный» памятник, нужно:
· На первом этапе нужно определиться с бюджетом – на какую сумму заказчик рассчитывает купить памятник и аксессуары к нему. Бюджетный, средний класс, элитный – под каждую категорию расходов есть готовые решения.
· Определить из какого материала будет памятник – бетон или гранит (если гранит, выбрать цвет материала). Для кого (мужчина, женщина, ребёнок). Какой памятник (одинарный, двойной).
· Определиться с визуальным оформлением – вазоны, ограда, стол, скамейки и так далее. Размещение аксессуаров, подготовка места захоронения.
· Согласование гравировки. Тип нанесения, фото, слова скорби, эпитафии. Подбирается шрифт и расположение информации на памятнике. Чтобы не было неурядиц, все клиенты заверяют своей подписью техническое задание граверу.
Чтобы сэкономить время, мы рекомендуем посмотреть фото готовых работ на нашем сайте. Заказчик увидит профессиональные возможности наших мастеров и сможет быстро подобрать вариант памятника для своего заказа. Компания «Приозёрный» может изготовить памятник из гранита даже по эскизам или наброскам покупателя. До запуска заказа в работу мы предоставляем макет мемориальной конструкции для внесения правок и предварительного согласования.
Изготовление гранитного памятника «под ключ»
Услуга пользуется спросом у заказчиков, которые желают в минимальные сроки получить нужный результат по обустройству места захоронения. Так же Вы можете сделать онлайн заказ в интернет-магазин ТПК «Приозерный».
У нас есть свой автотранспорт, инструмент, а за плечами 25-летний опыт работы в мемориальной сфере. Есть несколько высококвалифицированных бригад специалистов.
Где лучше купить памятник из гранита?
Получить минимальную цену и высокое качество при заказе мемориальных конструкций можно только в компаниях с полным циклом производства. ТПК «Приозерный» входит в число таких предприятий. Природный камень, доставленный напрямую из карьеров, проходит все процессы обработки, требуемые для подготовки мемориальных конструкций на наших собственных производственных мощностях.
Доверяйте профессионалам.
Мы выполним заказ любой сложности, сэкономим Вам время и финансы.
В компании «Приозёрный» знают цену утраты родных и близких людей.
Как поддержать родителей умирающего ребенка?
Есть прямая речь переживших, которые рассказывают о своей потере, о жизни до и после. Некоторые с горечью бросают обвинения обществу в немилосердии, в неспособности поддержать, в бестактности. В их словах есть правда, ведь они говорят о том, что пережили и продолжают переживать. Есть в их обвинениях и огромная боль, которую они не отпускают, как опору своей новой «жизни после». Читать такие материалы тяжело как тем, кто не пережил потерю (невольно пугаешься или чувствуешь себя виноватым), так и тем, кто пережил. Потому что боль никуда не пропадает, а напротив, умножается.
Второй блок материалов – статьи психологов, которые дают грамотные советы, как утешить и поддержать. Читаешь и думаешь «хоть бы не пригодилось!».
Встречаются и материалы, написанные священниками, которые говорят о том, во что они верят. Говорят оптимистично, убежденно. Они делятся своей верой и, возможно, их слова принесут когда-нибудь свои плоды. А пока… услышав правильные слова, родители все же остаются со своим горем.
«Как поддержать родителей умирающего ребенка?» – узнаем мнение сестер милосердия, священников и катехизатора Православной Службы Милосердия Екатеринбургской епархии.
Юлия Белканова, старшая сестра милосердия:
– Для меня эта тема – что-то. непостижимое. Недавно во время прогулки я потеряла из виду своего сына. Страшный сон наяву. Для меня это были минуты ужаса, я настолько оцепенела, что сумела только обежать все вокруг, а потом выдавить из себя гуляющим рядом мамочкам, что потеряла Ваню. Дети быстро его нашли. А как это потерять навсегда?! Это настолько страшная тема, что, даже теоретически рассуждая, чувствуешь свою беспомощность и подавленность. У нас есть сестры, которые несут свое служение в детском онкоцентре. Им приходится чуть ли не ежедневно встречаться с уходом детей, с горем родителей, но и они не всегда находят нужные слова.
Елена Мишукова вспоминает свое служение в Центре онкологии гематологии так:
Когда я выходила на пост, мне приходилось вместе с мамой проживать последние дни и часы. А потом мы вместе проживали разлуку. Бывало, мамы сами присылали на мой телефон сообщение: «Как ты там?». Я сразу отвечала, спрашивала, можно ли позвонить. Потому что такое простое по своему содержанию сообщение на самом деле кричит: «Мне больно, одиноко, мне не с кем разделить свою боль, повспоминать». Вот и оставалось только перезванивать, слушать, вспоминать.
Татьяна Ананьина, руководитель Отдела милосердия:
– У меня нет личного опыта утешения родителей, но одна из сестер детского онкоцентра рассказывала. Реанимация, ребенок в палате умирает. Мама вышла ненадолго в коридор черная от горя. Наша сестра была рядом и осторожно стала ей задавать вопросы: как дочка родилась, с каким весом, какими были первые слова, в каком возрасте пошла. Мама отвечала сначала на автомате, а потом живо и с любовью начала вспоминать рождение ребеночка и первые радостные события. Так постепенно в теплых воспоминаниях они дождались папу. Мама уже не плакала. Вместе с мужем они вернулись к дочке в палату.
Думаю, что в такой ситуации важно ненавязчиво быть рядом. Пусть молча. Чтобы страдающие знали, что вы есть и разделяете их боль.
Надежда Бычина, помощник руководителя направления «Помощь детям» :
Я считаю, что с человеком, переживающим утрату, не только нужно делиться знаниями, но важнее и нужнее просто быть рядом. Если он позволяет, то обнимать, держать за руку, разговаривать, позволять ему плакать или молчать, если он пока не может говорить. Если он не готов контактировать, то не принуждать, но дать понять, что ты готов быть рядом с ним в горе. А самое важное и нужное – молиться.
Не помню кто из священников рассказывал, что однажды к нему подошла такая неутешная мать со своим неизбывным горем. И батюшка, совершивший сотни отпеваний (в том числе и отпеваний детей), почувствовал, что ей не нужны ответы, правильные размышления. Тогда он сказал: «Я не могу отменить то, что произошло, не могу утешить вас. Все, что можем – вместе помолиться и рассказать Богу о нашей печали». Они встали перед Распятием, и батюшка начал молиться. Женщина сначала просто плакала, а потом и сама начала молиться.
Иерей Георгий Кабанов, священник храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в Екатеринбурге:
Хотелось бы иметь инструкцию «Как утешить родителей и т.д.», но такой в принципе не может быть, потому что каждый человек уникален и разговор с ним тоже неповторим. Одному нужны слова, другому молчаливое внимание, третьему важно самому выговориться. Но я считаю недопустимым обесценивать переживание другого человека, сказав, например: «О чем тут можно горевать? Смерти нет! Хватит ныть» – в этих словах, вроде бы, есть какая-то вера, но совершенно нет сочувствия, милосердия, поэтому это не наша вера.
Да, апостол Павел говорит: «Имею желание разрешиться и быть со Христом Екатеринбург, Кирова 65, +7 (343) 200-07-04
«У вас будут другие дети!» Что еще нельзя говорить родителям, у которых умер ребенок
Почему мы не умеем говорить о смерти
Я сама не умела говорить об утрате, пока не столкнулась с чередой потерь.
За три года я похоронила обоих родителей, а в этом году через четыре дня после рождения умер наш первый и долгожданный малыш.
Многие в подобной ситуации оказываются в тотальной изоляции. У них нет слов, а если и есть, то рядом, как правило, нет людей, с которыми было бы безопасно говорить о своих чувствах. Мне и моему мужу повезло. Практически все наши друзья были готовы говорить о том, что важно нам, молчать, когда нужно помолчать, и слушать, когда мы хотели быть услышанными. Они не говорили ранящих фраз. Родные вели себя максимально бережно, почти все.
Но тут и там, в соцсетях, от менее близких знакомых, нам все равно встречались фразы и комментарии, которые заставляли ежиться.
«Вы еще успеете завести детей!»
Иногда переживающих утрату родителей утешают тем, что у них уже есть дети или они еще молоды, и смогут завести нового малыша. Ребенок — это живой человек. Он не может быть заменен чем-то идентичным, в отличие от разбившегося телефона или машины.
Каждый член семьи, даже если ему было несколько дней или месяцев — личность. Со своими особенностями, с надеждами и эмоциями, которые с ним связаны.
Даже потеря беременности — потеря близкого человека, особенно для женщины, которая его носит. С ранних сроков женщина чувствует эту связь, для нее это не просто «плод». К тому же многие фразы «сочувствия» словно лишают родителей статуса взрослого человека, способного делать логичные выводы.
Согласитесь, сложно забыть, что у тебя есть дети? Кроме того, если возраст позволяет, люди наверняка догадываются, что смогут хотя бы попробовать завести новых. Если это справедливо, то говорить об этом и не имеет смысла.
Но ведь могут быть ситуации, в которых люди долго лечились от бесплодия, прибегали к сложным процедурам или вынашивали ребенка с риском для жизни. Часто о таком молчат даже в среде близких. Кто-то находится в том возрасте, когда можно и не успеть. Для таких родителей подобные тезисы станут вдвойне болезненными. Обесценивается и горе, и сложность тех усилий, которые пришлось приложить, чтобы родителем стать.
«Соберись!»
Люди, воспитанные в ценностях Советского Союза, где не было времени и возможности себя жалеть, где важно было максимально активизироваться и, сжав зубы, двигаться дальше, даже те, кто родился после того, как Союз распался, живут с установками о том, что оптимальный путь — «быстренько собраться и идти вперед».
Мы, в большинстве своем, не научены с уважением относиться к боли и тому времени, которое важно выделить, чтобы ее прожить. От этого в качестве первой реакции на информацию о произошедшем горе появляются тезисы, призывающие собраться и двигаться вперед, которые для человека, находящегося внутри ситуации, звучат обесценивающе.
Эти фразы неуместны:
«Отвлекись, съезди к морю».
«Сколько можно рыдать».
«Ты слишком долго страдаешь».
Обычно ими «грешат» те, кто совсем не умеет выражать свои чувства или быть тактичными, но, как ни странно, за ними тоже кроется человечность, просто несколько завуалированная.
На самом деле большинство тех, кто их произносит, имеет в виду: «Мне тяжело видеть твои переживания. Тяжело, что я не могу тебе помочь. Я не знаю, как себя вести с тобой. Я хотел бы, чтобы было легко, чтобы ты хорошо себя чувствовала».
«Твой сын хотя бы не страдал»
Есть фраза сложная, с которой нужно быть осторожней, даже если вы сами прошли через похожее событие: «Я знаю, что ты чувствуешь» или «Я понимаю, что ты чувствуешь». Лучше ее обойти, бережно поделившись своим опытом, если вы готовы.
Совсем некорректным я бы назвала сравнения:
«Вот Машка-то троих похоронила…»
«У тебя он хотя бы не страдал…»
«Моя знакомая и вовсе умерла при родах…»
В сети я встречала дискуссии на тему, кому больней — потерявшим малыша в утробе или после рождения. На ранних сроках или перед родами. В первые дни или в первые годы.
Любые сравнения здесь некорректны. Они показывают, что страдания неуместны. Но от того, что кому-то пришлось пережить что-то страшное, наше страшное не отменится.
Горе и боль — не математика. Мы не можем взвесить все за или против, не можем прибегнуть к статистике.
Боль каждого человека уникальна. Сроки горевания зависят от личности, ее жизненного опыта, опыта потерь. Утрата двух близких людей проживается тоже по-разному. За каждым горем стоят свои страхи, надежды, сложности.
Больше всего я боялась, что не смогу стать мамой. Если бы я потеряла малыша в утробе, мой страх стал бы острей. Но я смогла забеременеть, выносить и родить. Малыш был здоровый, по крайней мере по первым оценкам. Это дает мне силы и надежду на новую беременность, на то, чтобы привести в мир нового малыша, а может, двух или трех. Если позволит возраст и здоровье. Кто-то считает, что потерять того, с кем уже познакомился — больней. И для кого-то это действительно так.
Одна важная в моей жизни женщина (летом она потеряла ребенка-подростка), узнав о событии, взяла меня за руку и сказала: «А представь, если бы ты, как я, провела с ним больше 15 лет?»
Обесценивание ли это? Да.
Есть ли в нем желание причинить мне боль? Точно нет.
Есть ли в этой фразе что-то от правды? Тоже да. Мой малыш занял много места в картине мира, в моей жизни. Но близкий, с которым ты вместе много лет — как правило, прорастает во всего тебя.
Та женщина говорила мне о себе, моя боль откликнулась ей — ее болью. Мы оказались в общей беде — матери, которые потеряли своих детей. За каждой неловкой фразой стоят страхи, проекции, невозможность отмотать все назад и всех спасти.
«Это ваш жизненный урок»
Есть фразы, которые будут уместны только в случае, если человек их скажет сам себе.
Фразы, которые придадут потере малыша (или другого близкого человека) некоторый смысл. Сам родитель может задуматься и ответить себе, какой урок или опыт он получил.
Сам родитель может решить, будет ли он менять мир или просто свою жизнь. Не важно, о чем именно будет его решение: написать книгу, пойти в благотворительность, взять ребенка из детдома, уйти с работы и заняться делом, о котором он всегда мечтал. При этом те же фразы, которые звучат от других, даже самых близких людей, не говоря уже о посторонних, будут ранить. Что именно это может быть?
«Это твой (ваш) жизненный урок».
«То, что не убивает, делает нас сильней».
«Ты должен сделать вывод, чему тебя учит эта ситуация».
«Возможно, сейчас для него было не лучшее время…»
«Все, что ни делается, все к лучшему».
«Невинные души попадают в рай!»
Важно помнить, что у того, кто горюет, может быть отличное от вас видение того, как устроен мир, он может принадлежать к другой религиозной конфессии или его вера проходит через кризис после трагедии.
Даже если вы искренне верите в то, что говорите, если уверены, что человек справится, что он сможет принять ситуацию как опыт, ваши слова сейчас сделают ему только хуже, потому что они призваны блокировать эмоции горя, работают на демонстрацию того, что нет повода переживать. Даже если он с вами согласен, особенно если согласен, то получается, его боль — неуместна?
Люди хотят утешить, а не причинить боль
Как правило, тезисами выше люди пытаются хоть как-то родителей поддержать или приободрить. Обесценивание, скрытое в них, действительно может ранить, но важно понимать, что они звучат не со зла.
Мне кажется, если бы к ним шло какое-то пояснение намерений, горюющим могло бы быть чуть легче. В нашей ситуации мне помогало, прежде чем раниться или обидеться, попробовать их «перевести» для себя.
Смыслом, который давал бы силы как-то с этим смириться и жить дальше.
Кроме того, я понимала, что люди, которые нас окружают, не желают мне зла, поэтому я переводила их слова так:
«Я бы хотел(а), чтобы то, что ты проходишь, не разрушало тебя, чтобы у тебя оставался смысл жить и вера в будущее».
«Я надеюсь, что ты сможешь восстановиться в этой ситуации».
Если чьи-то тезисы не совпадали с моей картиной мира, я напоминала, что, говоря с другими о смерти, многие в те редкие моменты позволяют поговорить о ней самим себе. Важно помнить, что для многих чужая ситуация утраты срабатывает триггером к их собственным страхам и потерям. Мне помогало помнить, что в этот момент люди говорят о своем. Конечно, немного обидно в моменты, когда нуждаешься в поддержке, быть для кого-то всего лишь зеркалом, но так мы устроены.
Когда я стала добавлять «мне кажется…», «мне важно думать, что…», «мысль о том, что… дает мне надежду», воспринимать чужие неловкие соболезнования и выражения чувств стало намного легче.
«Я надеюсь, что вы еще успеете родить нового малыша» или «Я уверена, 37 лет не возраст — у меня знакомая родила первенца в 43, поэтому я верю, что вы тоже успеете!» — и оказывается, что человеку действительно не все равно, он искренне хочет, чтобы у нас были свои дети.
« Мне важно верить, что нам суждено встретиться в иных мирах с теми, кого мы любим», — и человек стремится поделиться своей картиной мира, которая дает надежду.
Но, конечно же, если речь о том, что говорить пострадавшим, и вам важны чувства того, кто перед вами, важно задуматься, как может понять вашу фразу собеседник, не сделает ли она ему хуже или больней? Не у всех найдется в той ситуации ресурс, чтобы «переводить».
Важно услышать слова поддержки
Часто те, кто остались в живых, испытывают чувство вины. За то, что не смогли ничего исправить. За то, что не смогли уберечь. Даже за то, что они все еще живы.
В этот момент нам особенно требуется принятие. Некое подтверждение: ты есть, ты живой, ты хороший, ты имеешь право жить дальше, ты не виноват.
И эта потребность в признании рождает необходимость в том, чтобы окружающие признали факт случившегося и горечь от этого факта.
Так проявляется внутренний конфликт, в котором, с одной стороны, хочется получить принятие, подтверждение, что ты есть, с другой стороны, страшно себя проявить, чтобы не стало еще больней, чтобы не обжечься о реакцию.
Человек, который проживает утрату, как правило, очень раним. Все его существо проживает острую боль, особенно если с момента трагедии прошло недостаточно времени (важно оговориться, что «достаточность» тут будет у каждого своя — у кого-то месяц-два, а кому-то не хватит и нескольких лет). И от этой «оголенности» все становится намного острее.
Если мы будем тактичнее, проживающим горе станет хотя бы немного легче.
Фото: из личного архива Теххи Полонской
Что сказать человеку, потерявшему близкого?
У человека случилось горе. Человек потерял близкого. Что ему сказать?
Держись!
Самые частые слова, которые всегда первыми приходят в голову —
А что еще-то сказать? Утешить нечем, потерю мы не вернем. Держись, друг! Дальше тоже непонятно как быть – то ли поддержать эту тему (а вдруг человеку так еще больнее от продолжения разговора), то ли сменить на нейтральную…
Слова эти говорятся не от равнодушия. Только для потерявшего человека остановилась жизнь и остановилось время, а для остальных – жизнь идет, а как иначе? Страшно слышать о нашем горе, но своя жизнь идет своим ходом. Но иногда хочется переспросить – за что держаться-то? Даже за веру в Бога трудно держаться, потому что вместе с потерей нарывает и отчаянное «Господи, Господи, почему ты оставил меня?».
Надо радоваться!
Вторая группа ценных советов скорбящему намного страшнее, чем все эти бесконечные «держись!».
Не получается радоваться. Это подтвердит каждый, кто хоронил любимую 90-летнюю бабушку, например. Матушка Адриана (Малышева) ушла в 90. Она не раз была на волоске от смерти, весь последний год она тяжело и мучительно болела. Она просила Господа не раз забрать ее поскорее. Все ее друзья виделись с ней не так и часто – пару раз в год в лучшем случае. Большинство знало ее лишь пару лет. Когда она ушла, мы несмотря на все это осиротели…
Смерти вообще не стоит радоваться.
Смерть – это страшнейшее и злейшее зло.
И победил ее Христос, но пока мы в эту победу можем только верить, пока мы ее, как правило, не видим.
Кстати, и Христос не призывал радоваться смерти – он плакал, услышав о смерти Лазаря и воскресил сына Наинской вдовы.
Ты – сильная!
Если человек, переживший потерю, на похоронах не плачет, не стенает и не убивается, а спокоен и улыбается – он не сильный. У него идет еще самая сильная фаза стресса. Когда он начнет рыдать и кричать – значит, первая стадия стресса проходит, ему стало чуть легче.
Есть такое точно описание в репортаже Соколова-Митрича о родственниках экипажа «Курска»:
«Вместе с нами ехали несколько молодых моряков и три человека, похожие на родственников. Две женщины и один мужчина. Сомневаться в их причастности к трагедии заставляло лишь одно обстоятельство: они улыбались. А когда нам пришлось толкать забарахливший автобус, женщины даже смеялись и радовались, как колхозницы в советских фильмах, возвращающиеся с битвы за урожай. «Вы из комитета солдатских матерей?» — спросил я. «Нет, мы родственники».
Вечером того же дня я познакомился с военными психологами из Санкт-Петербургской военно-медицинской академии. Профессор Вячеслав Шамрей, который работал с родными погибших на «Комсомольце», сказал мне, что эта искренняя улыбка на лице убитого горем человека, называется «неосознанной психологической защитой». В самолете, на котором родственники летели в Мурманск, был дядечка, который, войдя в салон, радовался как ребенок: «Ну вот, хоть в самолете полетаю. А то сижу всю жизнь в своем Серпуховском районе, света белого не вижу!» Это значит, что дядечке было очень плохо.
— К Рузлеву Саше едем… Старшему мичману… 24 года, второй отсек, — после слова «отсек» женщины зарыдали. — А это отец его, он здесь живет, тоже подводник, всю жизнь проплавал. Как зовут? Владимир Николаевич. Только вы его не спрашивайте ни о чем, пожалуйста».
Есть ли те, кто хорошо держится и не погружается в этот черно-белый мир горя? Не знаю. Но если человек «держится», значит, скорее всего, ему нужна и еще долго будет нужна поддержка духовная и психологическая. Все самое тяжелое может быть впереди.
Православные аргументы
Помню, коллега была на похоронах дочери подруги. Коллега — нецерковная — была в ужасе от крестной той маленькой девочки, сгоревшей от лейкоза: «Представляете, она таким пластмассовым, жестким голосом чеканила – радуйтесь, ваша Маша теперь ангел! Какой прекрасный день! Она у Бога в Царствии Небесном! Это лучший ваш день!».
Тут штука в том что нам, верующим, действительно видится, что важно не «когда», а «как». Мы верим (и только тем и живем), что безгрешные дети и хорошо живущие взрослые не лишатся милости у Господа. Что страшно умирать без Бога, а с Богом ничего не страшно. Но это наше, в некотором смысле теоретическое знание. Человек, переживающий потерю, и сам может много рассказать всего такого богословски правильного и утешительного, если понадобится. «Ближе, чем когда-либо» — это ведь не чувствуется, особенно в первое время. Поэтому тут хочется сказать, «можно, пожалуйста, как обычно, чтобы все было?»
За месяцы, прошедшие со дня смерти мужа, кстати, я ни от одного священника не услышала этих «православных утешений». Наоборот, все отцы говорили мне о том, как тяжело, как трудно. Как они думали, что знают что-то о смерти, а оказалось, что знают мало. Что мир стал черно-белым. Что скорбь. Ни одного «наконец-то у вас ангел личный появился» я не услышала.
Об этом, наверное, может сказать только сам человек, прошедший через скорбь. Мне рассказывали, как матушка Наталия Николаевна Соколова, похоронившая за год двоих прекраснейших сыновей — протоиерея Феодора и владыку Сергия, сказала: «Я детей рожала для Царствия Небесного. Вот двое уже там». Но это только она сама могла сказать.
Время лечит?
Наверное, со временем эта рана с мясом через всю душу немного затягивается. Я пока это не знаю. Но в первые дни после трагедии все рядом, все стараются помочь и посочувствовать. А вот потом – у всех продолжается своя жизнь – а как иначе? И как-то кажется, что и самый острый период горя уже прошел. Нет. Первые недели не самые трудные. Как мне сказал мудрый человек, переживший потерю, через сорок дней только понемногу понимаешь, какое место в твоей жизни и душе занимал ушедший. Через месяц перестает казаться, что сейчас проснешься и все будет по-старому. Что это просто командировка. Ты осознаешь, что сюда – не вернется, что тут уже не будет.
Вот в это время и нужна поддержка, присутствие, внимание, работа. И просто тот, кто будет тебя слушать.
Утешить не получится. Утешить человека можно, но только если вернуть его потерю и воскресить умершего. И еще может утешить Господь.
Очень верно сказал протоиерей Алексий Уминский: «Человек, который переживает этот момент и который действительно находит у Бога ответ, он настолько становится умным и опытным, что ему никто никакого совета дать не может. Он и так все знает. Ему не надо ничего говорить, он сам все прекрасно знает. Поэтому этот человек в советах не нуждается. Тяжело тем людям, которые в такой момент не хотят слушать Бога и ищут объяснения, обвинения, самообвинения. И тогда это тяжело, потому что это самоубийство. Утешить человека, не утешенного Богом, невозможно.
Конечно, утешать необходимо, надо быть рядом, очень важно в такой момент быть в окружении людей любящих и слышащих. УТЕШИТЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НЕ ПРИНЯЛ БОЖЕСТВЕННОГО УТЕШЕНИЯ, НИКОМУ НЕ УДАСТСЯ НИКОГДА, ЭТО НЕВОЗМОЖНО».
А что говорить-то?
На самом деле, не так важно, что говорить человеку. Важно другое — есть ли у вас опыт страдания или нет.
Дело вот в чем. Есть два психологических понятия: симпатия и эмпатия.
Симпатия – это мы человеку сострадаем, но сами в такой ситуации никогда не были. И сказать «я тебя понимаю» мы, на самом деле, тут не можем. Потому что не понимаем. Понимаем, что плохо и страшно, но не знаем глубины этого ада, в котором сейчас человек находится. И не всякий опыт потери тут годится. Если мы похоронили любимого 95-летнего дядю, это еще не дает нам права сказать матери, похоронившей сына: «Я тебя понимаю». Если у нас нет такого опыта, то ваши слова для человека не будут, скорее всего, иметь никакого значения. Даже если он вас из вежливости слушает, фоном будет мысль – «Но у тебя-то все хорошо, почему ты говоришь, что меня понимаешь?».
А вот эмпатия – это когда ты человеку сострадаешь и ЗНАЕШЬ, что он переживает. Мать, похоронившая ребенка испытывает к другой матери, похоронившей ребенка эмпатию, сострадание, подкрепленное опытом. Вот тут каждое слово может быть хотя бы как-то воспринято и услышано. А главное – вот живой человек, который тоже такое пережил. Которому плохо, как и мне.
Поэтому очень важно организовать человеку встречу с теми, кто может проявить к нему эмпатию. Не намеренную встречу: «А вот тетя Маша, она тоже потеряла ребенка!». Ненавязчиво. Аккуратно рассказать, что вот можно к такому-то человеку съездить или что такой человек готов приехать поговорить. В интернете есть много форумов поддержки людей, переживающих потерю. В Рунете меньше, в англоязычном интернете больше – там собираются те, кто пережил или переживает. Быть с ними рядом – не облегчит боль утраты, но поддержит.
Помощь хорошего священника, у которого есть опыт потери или просто большой жизненный опыт. Помощь психолога, скорее всего, тоже понадобится.
Много молиться об умершем и о близких. Молиться самому и подавать сорокоусты в храмах. Можно и самому человек предложить поездить по храмам вместе, чтобы кругом подать сорокоусты и кругом помолиться, почитать псалтирь.
Если вы были знакомы с умершим — вспоминайте его вместе. Вспоминайте, что говорил, что делал, куда ездили, что обсуждали… Собственно, для того существуют и поминки — вспоминать человека, говорить о нем. «А помнишь, однажды мы встретились на остановке, а вы только вернулись из свадебного путешествия»….
Много, спокойно и долго слушать. Не утешая. Не приободряя, не прося радоваться. Он будет плакать, будет винить себя, будет пересказывать по миллиону раз одни и те же мелочи. Слушать. Просто помогать по хозяйству, с детьми, с делами. Говорить на бытовые темы. Быть рядом.