Что сказал венедиктов про выборы
Венедиктов признан главным злом выборов своими же подписчиками
Опрос устроил сам главный редактор «Эха Москвы» не без доли иронии
Главный редактор «Эха Москвы», глава Общественного штаба по контролю и наблюдению за выборами и последовательный сторонник электронного голосования Алексей Венедиктов испытал после парламентских выборов немало неприятных минут. После мощнейших диванных войн, связанных с большим отрывом «Единой России» от остальных партий именно на электронном голосовании, он решил провести в своём телеграм-канале опрос «Кто главное зло на этих выборах (по следам фейсбучных баталий)?» Аудитории было предложено три варианта – Алексей Венедиктов, Джордж Клуни и Григорий Явлинский.
По итогам подсчёта 10 тысяч голосов уверенно лидирует сам Алексей Алексеевич с результатом 62%. Клуни и Явлинский отстали так же безнадёжно, как прочие партии от «Единой России»: 22% и 16% голосов соответственно. Забавно, что опрос, по сути, тоже является электронным голосованием. Хотели ли подписчики пошутить над Венедиктовым или всерьёз разозлены, что он невольно поддержал систему, за которой нельзя проследить и которая выдала сомнительный результат, осталось непонятным: оставлять комментарии под своими сообщениями Алексей Алексеевич не позволяет.
Что сказал венедиктов про выборы
Войти через соцсети:
Если нет своего аккаунта
Если у вас уже есть аккаунт
«Новая газета»: Данные ЦИК после обработки 20% голосов партия «Новые люди» уступила «Справедливой России» — это мы читали, опустилась на 5-е место.
Региональные парламенты. «Единая Россия» лидирует на выборах в парламент Чечни. Результат за 87%. И на выборах в Госсовет Чувашии, там все скромнее, всего лишь 53%.
Обработано 20% протоколов, единороссы набирают около 43%, это партийные списки. ««Единая Россия» одержала на выборах чистую честную победу» — это Турчак.
Мы хотели с Венедиктовым связаться, у нас есть вопросы и по электронном голосованию, какие-то, может быть, цифры и данные, если бы он нам объяснил, как это все сейчас будет обнародоваться, было бы хорошо.
Тут по следам нашего эфира возник в Твиттере скандал и полемика, потому что Мария Певчих обвинила Венедиктова в раскрытии персональных данных на электронном голосовании.
С.Бунтман ― А какие там были персональные данные?
А.Нарышкин ― То, что у нас сказал Венедиктов про некую Марию Певчих из Зеленограда, которая зарегистрировалась на электронном голосовании. Мария Певчих считает, что это как раз разглашение персональных данных. «Вы совсем охренели, «Эхо Москвы» и Алексей Венедиктов. Вот москвичи держите, очередное доказательство, какое гадкое жульничество электронное голосование».
С.Бунтман ― Чего ты читаешь вот это подонство?
А.Нарышкин ― Почему? Это важные истории.
С.Бунтман ― А потом они обижаются, что их называются своими именами.
А.Нарышкин ― Доверие и недоверие к системе электронного голосования. Просто я считаю, это принципиальный вопрос, регистрировалась Певчих и команда Навального на электронном голосовании или нет. Просто если вы, с одной стороны, регистрировались и воспользовались этим инструментом, а другой частью тела говорите, что все это ерунда и фальсификация, в общем, это немножко непоследовательно.
Собянин. Расширенное сообщение по поводу явки: Небывалая активность — 50% избирателей. 2 миллиона человек проголосовали. Выборы в парламент определяют судьбу нашего города, судьбу нашей страны, ее стратегию развития, ее суверенитет, ее экономику, социальную защиту граждан. Спасибо тем, кто пришел на выборы и определил свою гражданскую позицию».
«Интерфакс»: «ЦИК. Расширенное сообщение. Кандидаты из списка Собянина проигрывают на выборах в Государственную думу почти в трети одномандатных округов. В 196-м округе после обработки 9% протоколов лидирует кандидат от КПРФ Валерий Рашкин, — это как раз кандидат «Умного голосования» — ему противостоял Тимофей Баженов. В 197 округе вырывается вперед кандидат Михаил Лобанов, против которого шел Евгений Попов, — кстати, телеведущий, — в 200-м округе Денис Парфенов, коммунист опережает Дмитрия Певцова, который тоже был из собянинского списка. 206-й округ, Андрей Гребенник там опережает Александра Мажугу. При этом в оставшихся 11 одномандатных округах лидируют представители из списка Собянина.
А.Соломин ― Алексей Венедиктов сейчас у нас на прямо связи из штаба по наблюдению за выборами. Алексей Алексеевич, здравствуйте!
А.Нарышкин ― Слышно, все хорошо.
А.Венедиктов ― Какую фигню только что нес Алексей Нарышкин.
А.Нарышкин ― Я думал, вы не услышите просто.
А.Соломин ― Самый нейтральный вопрос от наших слушателей к вам: а что случилось-то?
А.Венедиктов ― Смотрите, сейчас в Москве подчитано 25 тысяч из 4 миллионов принявших участие в голосовании. Поэтому я бы не стал торопиться. Какие результаты приходят? Они приходят из участков, которые роддома, больницы, ФСИН типа Лефортово, то есть закрытые участки, в которых мало избирателей. Поэтому никаких выводов делать по этому поводу нельзя. Мы знаем, что раньше во ФСИНе побеждал Жириновский, сейчас он потерял голоса в пользу КПРФ, это очевидно.
С.Бунтман ― Это разные блоки во ФСИНе. Алеша, электронное голосование. Объясни, пожалуйста, систему подсчета электронного голосования.
А.Венедиктов ― Чего там объяснять? Это делает робот. Я похож на робота?
С.Бунтман ― Объясни просто как это происходит. Потому что количество воплей, что прошло 3 часа а еще ничего у нас нет, а это должно быть мгновенно.
А.Венедиктов ― Когда была бумага, я напомню, то ЦИК брала себе 12 часов, и ничего, не было воплей. Смотрите, история вот в чем, это переголосование, которое ввели в Москве для того, чтобы люди могли передумать и принять другое решение, заставляет систему пересчитывать и пересматривать в поисках последнего голоса. Мы это видели на тестировании, все это помнят. Первые результаты по ДЭГ появились тогда в 22-45, если мне не изменяет память. Мы это видели, когда был Конституция. У нас какой был выбор? Либо вводить переголосование, которым воспользовалось 259 тысяч человек, 15% из 2 миллионов. Поэтому система пересчитывает и ищет этот последний голос. И те люди, которые мало что в этом понимают, они могут вопить. Ну, пусть вопят.
ДЭГ уже опубликовал голосование по щукинскому муниципалитету, сейчас будет опубликовано по Мосгордуме, по двум округам. И потом «Единая Россия», которая борется с КПРФ за лидерство в Москве… кстати, эти 25 тысяч голосов, они дают соотношение 33 на 26 (33% за «Единую Россию», 26 за КПРФ). Но это 25 тысяч голосов. Выборка вы понимаете, какая. Я по этому поводу не стал бы сильно нервничать. Мы видим здесь в штабе и здесь уже полно журналистов, мы видим уже первые результаты по округам. И что интересно, есть округа, где нет КОИБов, и там один протокол, скажем, из тюрьмы или из больницы, который ничего не дает. А есть округа, где есть КОИБы — 26 протоколов, и там более серьезная надежная история.
Я понимаю подозрительность, понимаю усталость, понимаю политическую ангажированность. Ребята, доказывайте, что есть фальсификации, нет вопросов. А если просто крики, ну крики, мы живем в мире криков. Смотри картину «Крик».
А.Соломин ― Вас обвинили не только…
А.Венедиктов: Когда была бумага, я напомню, то ЦИК брала себе 12 часов, и ничего, не было воплей
А.Венедиктов ― Меня обвинили?
С.Бунтман ― Ты вообще во всем виноват, Алеша. Ты забыл, что ты вообще во всем виноват, что ты главный фальсификатор, что ты не хочешь мгновенно дать результаты, а они должны быть мгновенно.
А.Венедиктов ― Посторонние бумаги бумажного голосования… кстати, они придут бумажные голосования, у нас же есть люди, которые голосовали бумажно, те же 2 миллиона, они придут утром. Чего вы тогда не беспокоитесь по этому поводу?
А.Нарышкин ― Я правильно понимаю, что на будущие компании для политиков будущего важно будет обязательно агитировать за электронное голосование? Потому что у нас сейчас был Афонин из Компартии, он как будто бы, с одной стороны, гордится те, что они не звали на электронку, потому что доверия ей нет, как он говорит. Но, с другой стороны, говорит, что «у нас электронное голосование оттянуло избирателей».
А.Венедиктов ― Да, если вы не звали на электронку и, более того, призывали бойкотировать, то, конечно, оттянуло. Не ходите в эту рощу. Потом: «Ой, в этой роще, нет наших избирателей». Вы же говорили: «Не ходите в эту рощу» — ваши избиратели вам доверяют, они и не пошли.
Послушайте, это все движение. Мы находимся в зоне турбулентности, которую развивают электронные услуги. Доверие завоевывается постепенно. Я напомню, что эстонское голосование — я знаю, что сейчас некоторые слушатели, оттопырив мизинец с длинным когтем…
С.Бунтман ― Да пошли они к черту, Алеша!
А.Венедиктов ― На первом голосовании, когда эстонцы вводили, было 2%. Это был 5-й год. Прошло 15 лет, и только после 15 лет на голосовании в Европарламент по электронному голосованию пошли 48%. А у нас 3 года вообще, мы даже не подросток, мы трехлетний ребенок. Какое доверие? Правильно, что нет доверия. Люди должны убедиться в том, что эта система ни взлома, ни вброса, ни слома. И так и есть. Ну нет никаких доказательств вообще, что система была либо взломана, либо голоса подменены. Ну, хорошо, давайте убеждать людей год за годом, шаг за шагом.
А.Соломин ― Можно небольшой политический комментарий по тем результатам, которые есть. У «Единой России» позиции как вам видятся сейчас?
А.Венедиктов ― Где? Как?
А.Соломин ― По федеральным… по выборам в Государственную думу.
А.Венедиктов ― Очень большая разница. Я не вижу пока… я не смотрю на Хабаровск, Чукотку, Якутск, Камчатку. Мне трудно говорить. Мы видим, что КПРФ разорила ЛДПР на Дальнем Востоке, перехватывает избирателя, а «Единая Россия» стагнирует, ну, чуть сыплется.
Это означает, что давняя мечта Владислава Суркова, о которой говорили большевики, сбывается. Он хотел двух партийную систему. Он ходил к Путину с двух партийной системой. Вот есть «Единая Россия», вот есть КПРФ. И третья сила здесь не присутствует. И надо сказать, что многие политические силы набросили на эту систему. В Москве я могу точно сказать, что эта двухпартийная система, в том числе, безусловно, благодаря «Умному голосованию», она в Москве состоится. Мы будем иметь где-нибудь 40 на 20 или 40 на 25, судя по первым результатам «Единую Россию», КПРФ. Но при этом разрушается электорат КПРФ и «Справедливой России». Мы видим «Новые люди» реально, которые собирают неплохо, больше традиционных партий, которые не проходили. Не могу сказать, пройдут они или нет. За одним параметром: Назвав себя «Новые люди», это был гениальный маркетинговый ход. И все те, кто устал от Путина, Жириновского, Миронова, Зюганова, они пошли туда.
С.Бунтман ― Ты считаешь, поэтому они столько набирают?
А.Венедиктов ― В том числе. Я говорил с очень известными политтехнологами, маркетологами, что это было гениальное решение придумать название. Там же нет ни одного яркого человека. Ну, мы знаем Нечаева и кто еще? Ну, хорошо Авксеньтева из Чукотки, но кто ее знает.
А.Венедиктов: Мы в зоне турбулентности, которую развивают электронные услуги. Доверие завоевывается постепенно
А.Венедиктов ― Якутии, извините. Всё. Одно название. То есть мы в мире брендов. Мы живем в информационном мире брендов. Это очень интересное соображение, которое не касается сегодняшнего дня. Я хочу сказать нашим любимым слушателям, что за 19-м бывает 20-е. И завтра мы пойдем дальше с той думой, которую избрали или не избрали, не имеет значения. Но процесс цифровизации, процесс бреднизации, он будет развиваться, и мы будем жить в другом мире, к отношениям в котором не привыкли.
С.Бунтман ― Алеша, ты сказал, что, в частности, из бренда «Новые люди». Какие другие факторы, как ты думаешь, еще есть?
А.Венедиктов ― На мой взгляд, «Новые люди» ушли в праволиберальную историю кроме внешней политики, кроме Крыма. Они выступают сторонниками разгосударствления либеральной экономики, свобод, за исключением опять же почтительного отношения к президенту Путину. Это, то, по чему соскучился городской образованный класс.
Когда будут результаты, мы сможем посмотреть. Тюмень, Томск, Новосибирск, то есть города-миллионники, ну, Санкт-Петербург Москва естественно, где собрали «Новые люди» совершенно неизвестных кандидатов. И мы увидим: Как! Неизвестный кандидат мистер NN, который телевизионные ведущий местного телевидения, звезда номер один проигрывает неизвестному бизнесмену или неизвестному лесорубу под брендом «Новые люди». Это очень интересная история, которую надо изучать. Нарышкин, куда пошел?
А.Соломин ― У нас сейчас новости просто. Мы должны с вами проститься. Алексей Венедиктов.
С.Бунтман ― Алеша, скажи только одну вещь — когда, в принципе, можно ждать электронки результаты?
А.Венедиктов ― Это же машина. Ребята, это делает робот. Когда робот это вытащит, тогда это сразу выкинется. У нас в зале открыты экраны и автоматически туда робот выкинет результат.
А.Соломин ― А у вас нет полоски вот этой…
С.Бунтман ― Осталось 26 дней 75 часов — нет?
А.Венедиктов ― Это у нас полоска: Осталось обработать 300 протоколов, 200 протоколов… Честно говоря, я спер это из германской практики.
А.Соломин ― Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы», председатель Общественного штаба по наболюдению за выборами. Сейчас новости в эфире.
Что сказал венедиктов про выборы
Войти через соцсети:
Если нет своего аккаунта
Если у вас уже есть аккаунт
С. Бунтман ― Она сформулирована уже эта статья?
А. Венедиктов ― Он сказал, что Совет Федерации этим занимается. Наверное, нужно зайти в Совет Федерации в комитет по законодательству господину Клишасу и спросить его. Но мы слышали, что президенту доложено, что Совет Федерации собирается внести изменения в УК.
С. Бунтман ― Очень важно, только ли исполнители, те, которые пытают или ответственные за это люди. Руководство ФСИН и так далее.
С. Бунтман ― Теперь об Александре Сокурове.
С. Бунтман ― Ну скажи.
А.Венедиктов: Готовится вынесение статьи «пытки» в отдельную статью как тяжелое преступление
С. Бунтман ― И у Путина нет.
С. Бунтман ― Дмитрий в чате нам, что эта тема сама еще выстрелит.
А.Венедиктов: У нас сначала принимается закон. А потом: давайте посмотрим правоприменительную практику
А. Венедиктов ― Это та самая болезненная история, с границей с Ингушетией в частности, о чем упоминал Сокуров. И он явно заступился за ингушей. И Кадыров, естественно, воспринял его как сторонника другой точки зрения. И дальше в умелых выражениях, которыми он умеет – он обозначил свою позицию. Не трожь мою Чечню. И Кадыров знает, что Сокуров прав.
С. Бунтман ― Прав в том, что эта проблема существует и она остра.
А. Венедиктов ― Конечно.
С. Бунтман ― И она кровавая. А где еще говорить о таких проблемах, как не на встрече с СПЧ.
С. Бунтман ― Это одна из логик, логика, в общем, замораживания проблемы. Долго это не продержится. Заморозка.
А. Венедиктов ― Вопрос, если у тебя нет ответа, а если у тебя есть ответ, а если нет ответа.
С. Бунтман ― Его надо искать каким-то образом.
А. Венедиктов ― Вопрос – искать его публично или нет. И в этом разница. В отношении. Ты же меня спросил про Путина, про его реакцию. Я тебе отвечаю про Путина, про его реакцию.
А. Венедиктов ― Ничего нового. Он был готов. Он повторил свою позицию. Да, надо посмотреть, подкорректировать. Но посмотрите. Ничего нового. Он был готов, он гораздо более развернуто отвечал на Валдайском форуме по этому поводу. Кстати, Муратову. Коррекция идет, через комитет ГД по информационной политике.
С. Бунтман ― А она идет? Не видно было никакого движения. Тот же Муратов у нас об этом говорил в эфире.
А. Венедиктов ― Надо все время подталкивать. Идет процедура. Партия «Справедливая Россия», Союз журналистов России. Тот же Павел Николаевич Гусев, который поднял этот вопрос. Они подали поправки в комитет по информационной политике. Который должен эти поправки обсудить. Затем внести на совет ГД, затем совет ГД должен внести (это же поправки к закону) в пленарное заседание и так далее. Я не знаю, на каком этапе сейчас, но этап внесения – есть. То есть процедура пошла.
С. Бунтман ― Почему нельзя было раньше поговорить с сообществом профессиональным
А. Венедиктов ― Потому что у нас законодательство устроено по-другому. У нас сначала принимается закон. А потом: давайте посмотрим правоприменительную практику. Сначала наказать, потом разобраться. Но это обычная припевка, которую мы слышим от власти, от Кремля, от Путина давным-давно по разным законам.
С. Бунтман ― Сегодня в 14 часов услышите повтор «Сути событий», Сергея Пархоменко. Насколько ясен или неясен ответ про «Мемориал»*. Иностранный агент.
С. Бунтман ― Иностранного агента.
А. Венедиктов ― Иностранного агента по решению российских властей. Российские власти объявили его иностранным агентом. И параллельно с этим мы видим, как Верховный суд РФ запрещает раскрывать имена палачей НКВД 30-х годов.
С. Бунтман ― И это подтвердил сейчас президиум суда.
С. Бунтман ― Ну это давно было, Алеш.
А. Венедиктов ― И это было давно. И этих людей уже нет. А потомки опричников тоже есть. Или потомки палачей тайной канцелярии. Может это тоже запретить. Как там Дима сказал Муратов, что власть наша заботится о прошлом, а мы, журналисты – о будущем. Вот это правильно. Поддерживаю. Изменить прошлое для того, чтобы скорректировать настоящее. Но нет, не получится. Открыты архивы в Украине, Прибалтике. То есть архивы союзного КГБ открыты. Поэтому ничего не спрятать. Посмотрите на то, что один человек, не устаю про это говорить – Денис Карагодин, разыскивая палачей, имеющих отношение к гибели собственного деда, один человек собрал огромный реестр людей. И это самое страшное – количество людей, которые были причастны к гибели его деда. Простого крестьянина. Он шофер, машинистка, тюремный повар. Люди, которые мыли полы в тюрьме и в пыточных. Ну, естественно, и сами следователи, помощники следователей. Помощники помощников следователей. Помощники расстреливающих, эвакуировавшие тела. Это наше все граждане. Это огромная машина даже не военная была. А привоенная. Гражданские служащие. Читаешь – ужасаешься. Читайте, полезно для профилактики.
С. Бунтман ― Нам напоминают, что два года накинули Дмитриеву.
А. Венедиктов ― Я знаю.
А.Венедиктов: Мы видим, как Верховный суд РФ запрещает раскрывать имена палачей НКВД 30-х годов
С. Бунтман ― Это все звенья одной цепи.
А. Венедиктов ― Конечно. Почему должны быть звенья разных цепей.
С. Бунтман ― Архивы КГБ в Белоруссии открыты. Нет, Вера. По-моему, нет. Я хочу насчет «Мемориала», который признан иностранным агентом властями, хочу ответить на один вопрос. Вернее одно недоумение. Вы не правы, уважаемый неизвестный абонент, Наталья Солженицына высказалась и направила письмо. Одной из первых. Просто вы или не видели или забыли.
А. Венедиктов ― Пропустили. Бывает.
С. Бунтман ― Спрашивают: если все согласовано, надо ли либеральной интеллигенции участвовать в правозащитных советах по правам человека.
А. Венедиктов ― А реакционной интеллигенции, я не понимаю, что такое либеральная интеллигенция. Какие-то игрушки в слова. Именно благодаря тому, что а) существует общественное мнение публичное, путем высказывания «либеральной интеллигенции» в том числе и просто граждан, члены совета, опираясь на эти высказывания, могут додавливать принятие решений. И если решение по пыткам будет додавлено – это: а) благодаря общественному мнению и б) публичной позиции таких людей как Муратов, который не член совета. Но и как Сокуров, как Гусев, как Меркачева. Они не либеральная интеллигенция. Чего вы вешаете ярлыки, какая вам разница. Это люди, которые пытаются чего-то там добиться с точки зрения облегчения участи, смягчения участи. Мы это видим и по закону об иноагентах, и по пыткам, и там есть еще вопросы. По «Мемориалу» мы видим давление. Надо ли Николаю Карловичу в лицо президенту говорить, это контора «Мемориал» иностранный агент, это вам не «Рога и копыта», Владимир Владимирович. Какая-то контора. Надо это? – надо. Но это не только президент видит. Это видит страна, которая смотрит Вести-24, государственные каналы и видит, что так сказано. И это на сайте президента, который читают все губернаторы. Это важный элемент публичной полемики. Дискуссии. Обмена мнениями. Как хотите. Да, нужно в публичном поле и благодаря своему статусу это проходит не только в публичное поле слушателей «Эхо Москвы», читателей «Новой газеты», зрителей «Дождя*», объявленного иностранным агентом. Еще кого-то. Это обходит гораздо более широкую аудиторию. Конечно надо. Безусловно.
А.Венедиктов: Проблема, о которой говорил Сокуров – существует. Как проблема. Она очень болезненна.
С. Бунтман ― Какое отношение к СПЧ имеют касатки и пожары?
А. Венедиктов ― У меня тоже был вопрос. Но члены СПЧ, тут свобода важнее, чем свобода. И члены СПЧ должны иметь право и возможность говорить о тех темах, которые их затрагивают. Вот они используют. Лучше так, чем зарегламентировано. Согласитесь. Лучше так, мы даже не понимаем, о чем иногда идет речь, чем мы только понимаем, что нам близко и любезно сердцу.
С. Бунтман ― Мы с вами раздаем со скидкой подарки новогодние. И это два графических романа. «Спасти цесаревича Алексея», том первый из серии «Спасти», и «Царевича Дмитрия», который только что вышел.
А. Венедиктов ― Первую тысячу уже продали из восьми. За 10 дней.
С. Бунтман ― Шоп.Дилетант.Медиа предлагает вам за 2022 рубля, догадайтесь, с чем это совпадает, вот такой набор к новому году из двух наших графических романов.
А. Венедиктов ― Слово «комиксы».
С. Бунтман ― Оно сбивающее с толку, потому что существует гораздо более тонкая градация всего этого дела. Но я из всех градаций предпочитаю графический роман.
А. Венедиктов ― Но там, в частности, письма председателя КГБ в ЦК КПСС по поводу спектакля «Борис Годунов». Так что это очень актуальненько.
С. Бунтман ― Забота о прошлом. Мы прервемся, а потом продолжим.
С. Бунтман ― Продолжаем. Напряжение остается между Украиной и Россией. После разговора Путина с Байденом. Понизился или нет уровень напряжения?
С. Бунтман ― Какое может быть решение вопроса. Какими инстанциями. Минский процесс как-то уже всё.
А. Венедиктов ― Во-первых, минский процесс как-то не всё.
А. Венедиктов ― Не просто не всё, а произошло оживление этого процесса, потому что США присоединились, можно так сказать, во всяком случае, администрация Байдена к поддержке минского процесса. Более того, согласились или предложили, не знаю, как формулировалось, выступить посредниками, войти в минский процесс. Посредниками между Украиной и Россией. Это некая новация. Не входя в нормандский формат Макрон, президент Франции, который на следующей неделе будет говорить на эту тему с Путиным, тоже говорит о том, что минский процесс продолжается.
С. Бунтман ― Минский процесс или нормандский?
А. Венедиктов ― Нормандский процесс на основе минских договоренностей. И американцы говорят том, что они понимают, что Украина должна предоставить некую автономию отдельным районам Донецкой и Луганской области.
С. Бунтман ― Разговор Зеленского с Байденом.
А. Венедиктов ― Я ничего не знаю.
С. Бунтман ― Отложенная помощь, военные поставки США Украине. Это что?
А. Венедиктов ― Это ничего. Потому что на самом деле это пока все демонстрация. Предоставленная помощь, она же отложенная помощь. Мы можем так, а мы можем сяк. Не надо нас выводить из себя, Владимир Владимирович. Давайте сядем разговаривать. А не будем бряцать на границе. Это внутрипереговорная история. Ничего.
А.Венедиктов: Изменить прошлое для того, чтобы скорректировать настоящее. Но нет, не получится
С. Бунтман ― Опаснее становится, в смысле спички детям не игрушка.
А. Венедиктов ― Слишком много спичек.
С. Бунтман ― Слишком много горючего материала.
С. Бунтман ― Притом, что совершенно неважно, что этот «Донбасс» старая калоша.
А. Венедиктов ― Не имеет никакого значения. Старая, новая. Калоша, не калоша. Слишком много символов.
С. Бунтман ― Лена говорит, что Украина вряд ли пойдет на автономию, потому что это не президент решает, решается как-то по-другому.
А. Венедиктов ― Это в Минских соглашениях. Я не про автономию, а про особый статус. Во-первых. Это в Минских соглашениях, которые не просто подписаны предыдущим украинским руководством, но поддержано резолюцией Совета Безопасности. Это конечно внутриукраинское дело, но получается, что с точки зрения правовой это международные обязательства Украины. Вопрос объема этих полномочий. А уж вряд ли или нет – тут я гадать не могу. Я не цыганка и на нее не похож.
С. Бунтман ― Гадать не стоит. Само понимание Минских договоренностей после заявления Лукашенко о его признании Крыма российским, подорвало эти договоренности.
А. Венедиктов ― Никак. Лукашенко не игрок в минском процессе. Хотя слово «Минск» здесь существует. Никак. Вот вообще никак.
А.Венедиктов: Мы видим бешеную реакцию Кадырова. Потому что он знает эту проблему,
С. Бунтман ― Лукашенко уже никак не может считаться нейтральным. Он когда-нибудь считался нейтральным в этом процессе.
А. Венедиктов ― Понятия не имею. Он пытался играть роль переговорщика, так же как сейчас пытается играть Эрдоган. Тем самым, увеличивая свою роль. Но у него не получилось и он занял сторону. Выбирая между Украиной и Россией, он всегда выбирал Россию. Но сейчас ему деться некуда, он должен делать это публично. Посмотрите, Россия сохраняет на следующий год в Белоруссии цену на газ 128 долларов за тысячу кубов. А сейчас на рынках тысяча кубов стоит 1100. То есть чего, ребята. В 9 раз. Эта дельта принадлежит Лукашенко.
С. Бунтман ― Шевеление происходит хоть какое-то в сторону урегулирования или наоборот нагнетания на белорусско-польско-литовской границе.
А. Венедиктов ― Сейчас стороны обмениваются заявлениями. Физическое давление как я понимаю, на границе сохраняется. Но оно снизилось. По-моему, около 2 тысяч человек, полторы тысячи эвакуировано из этих лагерей. Но там еще хватает, 3-4 тысячи. Это фактор давления, безусловно. И на прошлой неделе, по-моему, было решение ЕСПЧ в адрес Польши, что если беженцы оказываются на польской территории, Польша не имеет право их выдворять. Такая обеспечительная мера. То есть это продолжает иметь свои политические последствия. Очевидно. И то, что Лукашенко и хотел. Это способ давления на ЕС, на Польшу, на раскол ЕС. Польша вообще капризный ребенок ЕС. Отказывается выполнять решения европейских судов. Поэтому ну и хорошо, Лукашенко сейчас будет играть на – вот Польша плохая, а Франция хорошая. С Германией. Я думаю, будет вот так.
С. Бунтман ― Просят дать оценку новому закону о полиции. Изменения.
А. Венедиктов ― Пархоменко давал. Я, честно говоря, не сильно занимался. Об этом говорила Шульман, Пархоменко. Я им вполне доверяю.
С. Бунтман ― Экстрадиция Ассанжа.
А. Венедиктов ― Вообще Ассанж – фигура, которой надо посвятить отдельную передачу. Во-первых, Ассанж никакой не журналист. Я хочу сразу сказать свою позицию. Он публикатор и политик. Безусловно. Он публикует только те документы, попавшие ему в руки, которые следуют концепции его мироведения. И не публикует те, которые не следуют. Хотя они у него есть. То есть он публицист. При этом мне представляется, я не могу сказать, что решение суда Великобритании политическое, для этого надо читать его на английском языке. Но мне представляется, что с учетом той роли, которую Ассанж играл в публикации секретных документов и тому, как США, где существует смертная казнь, в Великобритании не существует. Относиться можно было бы с учетом этого более серьезно. Спросите меня: я сторонник или противник экстрадиции – я противник. Я считаю, что это подвергает его жизнь угрозе. Что ему там шпионаж присобачат. Измену не могут, он не американский гражданин. И хрен его знает чего будет.
С. Бунтман ― Это верно, что вряд ли можно узнать, что будет. Еще раз говорю, про закон о полиции говорил подробно Сергей Пархоменко, и вы сможете его услышать так же, как и про судьбу «Мемориала», признанного иноагентом, после 14 часов будет повторение «Сути событий». Но судить его надо за то, что он разгласил секреты? – спрашивает Сергей.
А.Венедиктов: Лукашенко не игрок в минском процессе
А. Венедиктов ― Законы какой страны он нарушил, Сергей. Не будучи гражданином этой страны. Если вы задаете вопрос в юридической плоскости, то я вам ответить на это не могу. Иногда нужно публиковать секреты, которые общественно важные. И для журналистов это всегда сложный выбор. Но он не журналист. У него в руках были документы, которые свидетельствовали о людях, близких ему политических взглядов. Об их неблаговидных поступках. Он их не публиковал. В этом его отличие от журналистов.
С. Бунтман ― Возвращаясь к России и Украине. И процессом МН-17. Там отказ в свидетеле.
А. Венедиктов ― Там отказ в предоставлении сведений, которые могут раскрыть личность свидетеля. Свидетель – бывший военнослужащий 53-й бригады российской. Который свидетельствовал о «Буке», но история в том, что обвинение и судья в дальнейшем подтвердили, что этот свидетель в этот момент не имел отношения ни к транспортировке этого «Бука», ни то, что он видел его. Он имел отношение к 53-й бригаде только. Потому что как свидетель в этой истории его свидетельства ничего не добавляют. Но поскольку он бывший военнослужащий, то его жизнь может быть поставлена под угрозу. Поэтому суд отказывается раскрыть защите его личность. Какие-то элементы, которые могут позволить раскрыть его личность. Но процесс идет и следующее заседание 21-22 декабря.
А.Венедиктов: Не понимаю, что такое либеральная интеллигенция. Какие-то игрушки в слова
С. Бунтман ― Несколько есть вопросов и комментариев, которые показывают, что не очень ясно поняли Дмитрия Муратова, когда он говорил об Алексее Навальном. Поняли странно, что он не считает Навального политзаключенным, и упирает на «Ив Роше».
А.Венедиктов: Свободу* Алексею Навальному – Дмитрий объявлял не раз и не два и даже не десять. И публично
С. Бунтман ― Юлия из Минска еще обращает внимание своих сослуживцев по чату и наше тоже, про непоследовательность открытия памятника Сахарову и закрытия, попытка закрытия организации, им основанной.
А.Венедиктов: Физическое давление как я понимаю, на границе сохраняется. Но оно снизилось
А. Венедиктов ― Жизнь вообще непоследовательная вещь.
С. Бунтман ― Нет, это то, что Дмитрий Муратов говорил.
А. Венедиктов ― Мы с ним это обсуждали. И жизнь вообще непоследовательная вещь. Я напомню, что единственная табличка памяти Немцова в Москве появилась в ходе очень спорной кампании Ксении Собчак. Президентской. Кампании нет, Ксения не занимается политикой. А табличка осталась. В этом доме жил Борис Немцов. Жизнь вообще штука очень сложная. Она совсем непростая.
С. Бунтман ― Еще Юлия из Минска, спасибо большое, что вы опубликовали адрес петиции «Руки прочь от «Мемориала»», который почему-то признают иностранным агентом власти России. Это петиция еще может сыграть свою роль, во всяком случае, ее представительность на мой взгляд важна. Я попросил бы тебя еще прокомментировать, я у тебя прочел мнение президента АН о том, что самая главная опасность – американизация школы. Это что такое?
А. Венедиктов ― Там две вещи. Во-первых, мы все сверстники с 20-го века. И заговорили штампами, которые сейчас модны. Он там еще говорит о том, господин Сергеев том, что всякие мультики-фунтики в школах сейчас показывают. А надо преподавать в школах фундаментальные науки. А фунтики-мультики это как американское. Это первая история. И вторая, господин Сергеев прекрасно понимает, что сейчас может вызвать одобрительную улыбку и похлопывание президента Путина, а что может вызвать его раздражение. Понятно, что такой антиамериканизм в образовании в школьном очень важен. Я бы хотел напомнить президенту Академии наук про количество нобелевских лауреатов, которые выходцы из Советского Союза, скажем, за последние 20 лет Советского Союза. Грубо говоря, с 1970 по 1990. По фундаментальным наукам. И удивиться диспропорции.
С. Бунтман ― Это происки. Не дают.
А. Венедиктов ― Тем более хорошо бы эту статистику посмотреть. Понятно, что это такое политизированное заявление. Не имеющее никакого отношения к сути проблемы. Потому что суть проблемы заключается в том, что средняя школа переживает грандиозный кризис не только она, в связи с соцсетями и огромным несанкционированным доступом к популяризированной информации, дезинформации в том числе в области науки. Смотри вакцинацию. В мире. И что и как преподавать детям, которые приходят напичканные абсолютно разными историями, по любой науке. От физики до истории. Или от истории до физики. От социологии до химии. Это большой вопрос в каждой школе. И ученые про это ведут дискуссии. И не вешают ярлыки. В данном случае мы имеем дело с политизированным заявлением, мы знаем, в каком сложном отношении по отношению к власти оказалась Академия наук, но, видимо, чего-то торгуются. Я не знаю, чего. Здание, земли.
С. Бунтман ― За счет школы.
А. Венедиктов ― Не имеет значения. Проблема школы не в том, что говорит Сергеев.
С. Бунтман ― Проблема не в этом. Но скажет: о, президент Академии наук. И это поддержат.
А. Венедиктов ― Я напомню, что Министерство просвещения, вчера тоже поднималось на встрече с президентом, изъяло из календаря знаменательных дат для школы день памяти Холокоста.
С. Бунтман ― Да, с этого учебного года.
С. Бунтман ― Замечательно. Людям делать нечего просто. Это очень хорошо…
А. Венедиктов ― Почему, мы же просто не видим, может торгуются.
А.Венедиктов: Полностью поддерживаю саму речь Дмитрия и его приоритеты, которые он выставил
А. Венедиктов ― Она в кабинете и торгуются. Ты не прав. В кабинете они торгуются по существу. А это гарнир.
С. Бунтман ― Ладно, мы пойдем. А ты сказани-ка.
А. Венедиктов ― Сам. Не надо ничего говорить. Сами. Конечно.
С. Бунтман ― Очень хорошо. Товарищи ученые. Ну ладно. Президенты.
А. Венедиктов ― Доценты с кандидатами.
С. Бунтман ― Да, президенты академиев. Дальше будет речь Дмитрия Муратова и Марии Ресса будет. Я бы не отделял двух нобелевских лауреатов, я бы очень внимательно послушал. Это неведомые страны, конечно, а проблемы-то одни.
А. Венедиктов ― Она произнесла очень сильную речь. Мария Ресса. И ровно поэтому мы решили, что необходимо, чтобы услышали и сами сделали для себя вывод. Мы все-таки рассчитываем, что слушатели «Эхо Москвы» в своем абсолютном большинстве сами могут сделать для себя вывод без наших комментариев. А мы только отвечаем на вопросы, если у людей возникают дополнительные истории.
С. Бунтман ― Просят сказать два слова о выступлении Лии Ахеджаковой на премии.
С. Бунтман ― Тут Юлия из Минска, сопровождая серебряным сердцем свою напоминалку: Ресса упомянула Протасевича вначале.
С. Бунтман ― Есть часть стойких борцов…
А. Венедиктов ― Имеют право.
С. Бунтман ― Которые считают, что он украл.
А. Венедиктов ― Я считаю, что они невнимательны. Резкая реакция, на которую все имеют право, я Дмитрия поддерживаю. Все имеют право на резкую реакцию. Потому что болезненно. Болит. Но по здравому размышлению свою точку зрения надо уметь корректировать.
С. Бунтман ― Итак, программу мы завершаем. Слушайте лауреатов Нобелевской премии в следующем часе.
* «Мемориал» — НКО, признанное иностранным агентом. «Международный Мемориал*» — НКО, признанное иностранным агентом.