Что сказал гагарин после полета
Что Гагарин на самом деле ответил Хрущеву на вопрос, видел ли тот в космосе Бога
Приблизительное время чтения: 2 мин.
Всем известна история о том, как Н. С. Хрущев аргументировал свои атеистические взгляды: вот, мол, Гагарин в космос летал и никакого Бога не видел.
Однако друг Гагарина, летчик-космонавт Алексей Леонов, в интервью журналу «Фома» рассказывал об этом же совсем по-другому: «Вспоминается такой случай. На одном из приемов в Георгиевском зале, посвященном полету Гагарина, Хрущев спросил Юру, не видел ли он в космосе Бога. Тот, заметив, что Хрущев спрашивает шутя, возьми да и ответь: “Видел”. Хрущев посерьезнел и сказал: “Никому об этом не говори”».
Алексей Леонов вообще возражал тем, кто стремился и Гагарина, и многих других покорителей космоса представить убежденными атеистами: «Я хорошо знал Юрия и могу утверждать, что он никогда не был оголтелым атеистом. Ведь он был крещен (кстати, как и я), но при том всеобъемлющем контроле со стороны партии открыто верить было почти невозможно. И все-таки у многих из нас было достаточно ума и души, чтобы чувствовать, что “там” что-то есть».
Интересно также воспоминание Валентина Петрова — преподавателя, который воспитал не одно поколение космонавтов в Центре подготовки космонавтов Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина. Он дружил с Гагариным и вместе с ним посещал Троице-Сергиеву лавру:
«В год, когда Юре исполнилось 30 лет, он спросил у меня, бывал ли я в Троице-Сергиевой лавре. Я ответил, что бывал, и он предложил мне поехать туда снова. Мы отправились в тот же вечер, приехали в Лавру в гражданской одежде, потому что в то время нам, военным, просто невозможно было появиться в храме в военной форме, да и к тому же надеялись остаться незамеченными.
Но Гагарина, конечно, узнали и в гражданке, к нему сразу хлынул поток народа, все просили автограф, пытались что-то спросить, дотронуться. Другого такого космонавта я не знаю: Гагарин поразительно душевно относился к людям и никогда никому не отказывал. Если вы обращаетесь к нему — неважно, стоит ли рядом первый секретарь ЦК или председатель правительства, — он весь ваш.
Чтобы все-таки спасти космонавта от все увеличивающейся толпы, наместник Лавры предложил нам пройти в его келью. Гагарин сделал паузу, а потом улыбнулся своей обворожительной улыбкой и сказал: «Батюшка, а давайте сначала к мощам Сергия — а потом куда угодно».
После Юра спрашивал меня, почувствовал ли я что-то, когда мы поклонялись мощам. Я ответил: «Да. Какая-то, Юра, благодать». А он сказал: «Вот видишь, значит, мне не показалось».
«Звезды мелькали, как светлячки»
60 лет назад советский космонавт Юрий Гагарин совершил первый в истории полет в космос. Это событие стало одним из главных триумфов в отечественной истории и буквально перевернуло представление всего человечества о собственных возможностях. Самое первое интервью с Юрием Алексеевичем после его возвращения на Землю взял знаменитый Василий Песков, журналист «Комсомольской правды» и член Географического общества СССР. Разговор происходил на борту самолета, доставившего Гагарина в Москву.
Пять часов с Юрием Гагариным
Репортаж наших специальных корреспондентов с борта самолёта Ил-18 номер 75717
Мы не спали всю ночь. Не могли сомкнуть глаз, как, наверное, не могли этого сделать миллионы людей в ту ночь. Завтра первый в мире космонавт Юрий Гагарин полетит в Москву, где его ждут москвичи, вся страна, весь мир. Мы почувствовали себя бесконечно счастливыми, когда поздно вечером получили разрешение быть на борту самолёта, который доставит его в Москву.
Ещё рассвет не растаял над лесом, присыпанным легким и неожиданным в это весеннее утро снегом, а мы уже мчались к дому, где жил два эти дня космонавт.
— Тише. Он отдыхает. — встретили нас в дверях. И мы поняли эту строгость. Сейчас где-то рядом отдыхает человек, сто восемь минут проработавший в космосе…
Он вышел неожиданно. Будто помолодевший за ночь, свежий, сильный. Упруго шагнул через порог и опять крепко, как тисками, пожал всем руки.
— Ну вот, сегодня в Москву…
avgust-503435.jpg
Но прежде чем снова подняться на борт воздушного корабля, который доставит его в Москву из района приземления, Юрий Гагарин вышел на широкий откос, откуда виднелись разливы, лес в синей дымке. Минуту стоял молча, глядел на родную землю.
…Автомашины вырываются на широкое поле аэродрома, где застыла гигантская махина — Ил-18.
Летчики Борис Павлович Бугаев и Пётр Михайлович Воробьёв приглашают космонавта в свою (земную для него!) машину. Это опытные люди. Они водили воздушные корабли над нашей страной, пересекали Атлантику, ходили над Африкой и Азией. Сегодня страна доверила им первого своего человека, побывавшего в космосе…
Поднимаемся на борт вслед за Юрием. Прежде чем включить двигатели, лётчики, волнуясь, преподнесли ему скромный подарок — модель того самого «Ила», на котором теперь космонавту предстояло проделать путь до Москвы. Рассаживаемся по местам, и вот уже вспыхивает надпись: «Просьба не курить, пристегнуться ремнями». Юрий глядит на эту надпись и чуть улыбается. Но порядок есть порядок. И он послушно под ласковым взглядом бортпроводницы Инны Давыдовой застёгивает ремень.
— Товарищи, — говорит Инна Давыдова, больше всего обращаясь, конечно, к Юрию, — наш полёт будет проходить на высоте 7 тысяч метров…
И опять Юрий чуть-чуть улыбнулся. Семь тысяч метров… Ещё позавчера он глядел на землю с высоты трёхсот с лишним километров.
— Наша скорость, — продолжает бортпроводница, — 650 километров…
Шестьсот пятьдесят километров — и 28 тысяч километров в час! Как сопоставить скорость этого первоклассного лайнера с той космической, которая уносила Юрия к звёздам 12 апреля 1961 года.
gagarin_v_korable.jpg
На крыльях «Ила» крупными буквами надпись: «СССР». Это имя страны, ставшей самой могучей в мире за сорок с небольшим лет: страны, шагнувшей от сохи в космос. Внизу потянулись сплошные облака. Смотреть было не на что, и мы уже хотели было расспрашивать о полёте, но пришёл командир корабля и пригласил Юрия в кабину.
— Хотите посидеть рядом?
— С удовольствием! — по-мальчишески радостно воскликнул Юрий. — Мне это место дороже всего на свете.
В 10 часов 50 минут по Москве Бугаев вышел из кабины:
— Что на земле делается, братцы! Наш радист не может отбиться. Журналисты умоляют, требуют, просят хоть одно слово от Юрия. А вы знаете, — добавил он, — сейчас к Москве летят два самолёта: наш, с востока, и «Ильюшин» № 75716 с юга. На нём летит Никита Сергеевич Хрущев, чтобы встретить героя…
Юрий выходит из кабины пилотов, снова садится у иллюминатора, и здесь мы начинаем разговор:
— Какою вы видели Землю оттуда, из космоса?
— Я видел её в земном ореоле. Видите, вон там. — Он показывает на горизонт, где белые облака переходили в сизоватую туманную дымку. — В космосе «земная» голубизна переходит в тёмный цвет.
— Вы видели звёзды в полёте?
— Не успевал определять. Скорость-то какая, знаете… Звёзды мелькали в иллюминаторе, как светлячки.
Космическая тайна: что на самом деле сказал Гагарин
День рождения советского космонавта Юрия Гагарина отметили в Петербурге удачным запуском модели ракеты с именем космического героя и 82-х оранжевых воздушных шаров – столько лет исполнилось бы сегодня улыбчивому и обаятельному первооткрывателю космоса. Студенты Университета аэрокосмического приборостроения при поддержке Северо-Западной организации Федерации космонавтики России и Общероссийской молодежной общественной организации «МИР» предложили сделать 9 марта официальным российским праздником, а акцию «Гагарин: Поехали!» – ежегодной, узнал корреспондент Федерального агентства новостей.
Что на самом деле произнес Гагарин на старте
К слову, знаменитому гагаринскому «Поехали!» цензура отрезала приставочку «Ну!», которую произнес космонавт на старте. Об этом во время праздника рассказал очевидец и непосредственный участник исторического запуска «Востока-1», в тот момент заместитель начальника радиотелеметрического отдела космодрома «Байконур» Владимир Краскин. «После полета Гагарина я через полтора часа прослушал запись его разговора с Королевым, – рассказал Краскин, – и услышал: «Ну, поехали!». И так он воскликнул это «Ну!», как будто оседлал нашу русскую тройку, взмахнул кнутом и помчался в космос! Но потом начальству это не понравилось, и мы вот уже много лет слышим просто «Поехали!». Но если не верите – возьмите журнал за 1961 год, там в одном из номеров на обложке именно так и написано: «Ну, поехали!».
Собственно, весь проект запуска человека в космос состоял сплошь из опасностей и вероятных неполадок, и пойти на столь очевидный риск мог лишь такой мужественный и отважный энтузиаст своего дела и патриот своей страны, как Гагарин, считает Краскин. Говорят, пока «Восток-1» совершал свой героический оборот вокруг Земли, в редакции ТАСС все держали пальцы за то, какую из трех заготовок отдать на публикацию: с просьбой о помощи, с сообщением о трагической гибели или о триумфальном возвращении из космических просторов. «После запуска мы не уезжали с полигона, а ждали выступления Юрия Левитана, и только когда услышали, что в Советском Союзе произведен запуск космического аппарата с майором Юрием Алексеевичем Гагариным, поняли, что всё благополучно, – вспоминает Владимир Краскин. – Причем, очень удивились: почему майор, ведь провожали его старшим лейтенантом? Но все мы – люди в погонах – очень порадовались за Юру, который перескочил в звании через одну ступень».
«Подвиг действительно был»
В день рождения Гагарина Владимир Краскин, лично знавший «русского Юру», рассказал, чем космонавт обаял весь мир.
«Я прекрасно понимаю, почему первым космонавтом был выбран именно Гагарин: Сергей Королев понимал, что этот человек будет представителем Советского Союза во всем мире, поэтому он должен был быть умным, контактным и, что уж там говорить, симпатичным, – вспоминает ветеран «Байконура». – Мне пришлось убедиться в этом в 1963 году, когда я познакомился с Гагариным во время полета Быковского. В то время на космодроме создавался пункт управления, где мы работали в одной смене с Юрием Алексеевичем. Где-то глубокой ночью, когда Быковский находился с другой стороны планеты, и нам уже перестала поступать информация, мы с моим приятелем зашли в импровизированный буфет, чтобы выпить по чашке кофе. В этот момент открылась дверь, зашел Гагарин, увидел наши чашки с кофе и спросил: «Где коньяк?» Услышав, что у нас сухой закон, он пообещал обойти этот закон, пошептался с официанткой и заполучил грузинский коньяк, за которым мы просидели до шести утра в разговорах о жизни и работе на космодроме. У него было прекрасное чувство юмора – анекдоты он рассказывал всегда к месту. И что меня поражало в нем – прекрасная русская речь. Он настолько объемно владел русским языком, что его всегда было очень приятно слушать. Мне приходилось слышать, что Гагарин не совершал подвига, что он был таким же подопытным, как собачки, которые летали до него. Но так могли говорить только злопыхатели, которые совершенно не оценили его подвиг. А подвиг действительно был».
Юра, мы тебя помним!
Жена Владимира, Хиона Краскина, также работавшая на «Байконуре», рассказывает, что в одном из современных учебников истории видела тест с вопросом о космонавтике: «Кто был первым в мире космонавтом?» и три ответа с разными национальностями, среди которых, увы, нет русского… Чтобы дети будущего в подобном тесте не выбрали бы португальца или испанца, Общероссийская молодежная общественная организация «МИР» в год 55-летия первого полета человека в космос предложила сделать 9 марта официальным праздником – Днем Гагарина – и ежегодно напоминать миру о герое-космонавте.
Впрочем, в России Гагарина все-таки не забывают – его фотография в скафандре на старте тиражируется на одежде и товарах, историческое «Поехали!» звучит в треках современных музыкантов, его фамилию берут себе музыкальные группы, клубы и организации, а в мире, помимо Дня космонавтики, отмечается еще и «Юрьева ночь» – между прочим, по инициативе американцев, которые не меньше нас уважают подвиг нашего героя.
Юрий Гагарин: «Я горю, прощайте, товарищи!»
В день рождения первого космонавта планеты +Царьград+ делится малоизвестными хрониками исторического полета
Кажется, о первом космическом полете советского летчика известно все. Но нам удалось разыскать интересные подробности, которые превратят сухое описание в живую летопись.
ИСКАЛИ ЛУЧШИХ, НО НЕ ПИЛОТОВ
Основоположник практической космонавтики Сергей Королев лично отбирал претендентов, однако, цели выбрать лучшего пилота не было. Главными критериями стали рост, вес и здоровье кандидата. Лететь предстояло на ракете, приспособленной для отправки ядерной боеголовки до США. Поэтому и искали космонавтов «компактных»:
ДО ГАГАРИНА БЫЛ ИВАН ИВАНОВИЧ
Позже Ивана Ивановича – «главного пилота» корабля «Восток 3КА-2» продали на аукционе Сотбис за рекордные 2,88 миллиона долларов. Эту сделку заключили после развала Советского Союза в 1993 году.
ГЛАВНОЕ БЫЛО СКАЗАНО ПЕРЕД СТАРТОМ
Никто так не волновался перед полетом, как Сергей Королев. И это понятно, именно на нем лежала ответственность за главный космический проект страны и мира. Гагарин, вспоминая последние минуты перед стартом, признался, главные рекомендации Королев приберег до заветного дня вылета.
На стартовой площадке многие кинулись обнимать и целовать Гагарина. Советский космонавт № 3 Андриян Николаев, не заметив амуницию Юры, со всего маху стукнулся лбом о козырек гермошлема.
Мы и так догадывались, что кроме известного «Поехали!», Юрий Гагарин успел многое сказать землянам. Однако до нулевых вся информация была засекречена. Лишь в 2011 году выпустили несколько космических стенограмм, в том числе, диалог Королева и Гагарина о сытном обеде на орбите.
Гагарин: Ясно.
Королев: Понял?
Гагарин: Понял.
Королев: Колбаса, драже там и варенье к чаю.
Гагарин: Ага.
Королев: Понял?
Гагарин: Понял.
Королев: Вот.
Гагарин: Понял.
Королев: 63 штуки, будешь толстый.
Гагарин: Хо-хо.
Королев: Сегодня прилетишь, сразу все съешь.
Королев: Зараза, а ведь он записывает ведь все, мерзавец. Хе-хе.
ГАГАРИН БЫЛ УВЕРЕН В СВОЕЙ ГИБЕЛИ
На заключительной стадии полета Юрий Гагарин коротко бросил:
«Я горю, прощайте, товарищи!«
Эту подробность не раскрывали очень долго. Не хотели вспоминать собственные сомнения в успехе операции, связанные, в первую очередь, с недостатком теоретической информации о полетах такого рода. При трении жаропрочной обшивки космического корабля об атмосферу вспыхнуло пламя. Гагарин, как всякий летчик, увидев такую картину в иллюминаторе, попрощался с жизнью.
Уже потом стало ясно, такой «пожар» возникает каждый раз при спуске, когда космический корабль проходит плотные слои атмосферы.
НИ ПЫШНЫХ ТОРЖЕСТВ, НИ РЕКОРДНОГО ЗВАНИЯ
Никто не планировал торжественной встречи первого космонавта в Москве. Успешный полет, конечно, отметили в узком кругу тех, кто непосредственно принимал участие в проекте. Но Никита Хрущев внес свои коррективы в план. Сын бывшего Первого секретаря ЦК КПСС Сергей Хрущев так описывал события:
«Он начал с того, что позвонил министру обороны маршалу Малиновскому и сказал:
— Он у вас старший лейтенант. Надо его срочно повысить в звании.
Малиновский сказал, довольно неохотно, что даст Гагарину звание капитана. Никита Сергеевич вспылил:
— Какого капитана? Вы ему хоть майора дайте.
Малиновский долго не соглашался, но Хрущёв настоял на своём, и в этот же день Гагарин стал майором. Потом Хрущёв позвонил в Кремль и потребовал, чтобы Гагарину подготовили достойную встречу«.
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Перед полётом в космос Гагарин составил прощальное письмо — на случай, если погибнет. Это письмо вручили его жене в 1968 году, когда герой разбился под Киржачем вместе со своим инструктором Героем Советского Союза полковником Владимиром Серёгиным.
Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка! Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос! Можно ли мечтать о большем? Ведь это — история, это — новая эра! Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой. В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну, а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества — коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну, а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю, да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолётную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца. Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то ещё в детстве прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полет людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке. Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы. Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и все. До свидания, мои родные. Крепко-накрепко вас обнимаю и целую, с приветом ваш папа и Юра. 10.04.61 г.
До старта ракеты подготовили три сообщения ТАСС о полёте Юрия Гагарина в космос. Первое — «Успешное», второе на случай, если он упадёт на территории другой страны или в мировом океане — «Обращение к правительствам других стран», с просьбой помощи в поиске, и третье — «Трагическое», если Гагарин не вернётся живым.
Первому космонавту планеты практически всю советскую, безбожную, эпоху приходилось скрывать свое истинное отношение к Православной вере. В эпоху Хрущева в методичку лекторов общества «Знание» даже внесли фразу о том, что «Гагарин в космос слетал, а бога не видел«.
На самом деле, как вспоминал друг Гагарина, доцент ныне носящей его имя Военно-воздушной академии, преподаватель Центра подготовки космонавтов полковник Валентин Петров, Юрий был православным человеком.
В марте 1964 года сам Гагарин попросил Петрова свозить его вместе с однокашником по летному училищу «в Троице-Сергиеву Лавру. И вот что рассказал В.Петров: «Мы переоделись в гражданскую одежду и поехали. Это был 1964 год, когда Хрущев пообещал вскоре «показать по телевизору последнего попа«.
О том, что мы приехали, никто не знал, но Юрия Алексеевича знала вся страна и народ тут же выстроился к нему за автографами. Отказать он не мог и вместо экскурсии, раздавал и раздавал автографы. Спас нас отец наместник. Он подошел и прямо сказал: «Ребята, не пройдете ли вы ко мне в келию«? Гагарин спросил меня: «Что такое келия?«, а я и сам не знаю.
Наместник – человек легендарный, фронтовик с тремя боевыми орденами и мы восторгались его добротой и подходом. Принял он нас по русскому обычаю, заметив,»Мне никто не поверит, что я сидел рядом с первым космонавтом планеты», и Юрий подарил ему подписанную фотографию. Наместник пригласил нас осмотреть церковно-археологический кабинет, – это было потрясающе. Нам рассказывали об иконах, традициях, и меня поразило, как Гагарин смотрел на макет Храма Христа Спасителя. «Валентин, ты посмотри, какую красоту взорвали!» А позже, на заседании Пленума ЦК он предложил этот храм восстановить, за что я и получил выговор, – узнали, кто Гагарина возил в Лавру. Юрий Алексеевич вызвал человека, который объявил мне выговор, сказал ему: «Я не хочу говорить тебе плохих слов, просто ты сам подумай, как капитан может полковника тащить в православную церковь? Это же я его привез«.
Надо отметить, что и сама Церковь не усмотрела в первом космическом полете совершенно никаких угроз для Православия. Приписываемую недалекому Хрущеву фразу о доказательствах безбожия, якобы привезенных Гагариным с орбиты, тонко высмеял архиепископ Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов). В одной из своих проповедей он лаконично выразил отношение православного человека к подвигу нашего соотечественника и пошлым интерпретациям полета властью: «Юрий Гагарин не видел Бога… А Бог его видел! И благословил!«.
ДОСЬЕ
9 марта Юрию Алексеевичу Гагарину исполнилось бы 82 года.
После седьмого класса Юрия Гагарина направили получать профессию в Саратовский индустриальный техникум по специальности «Литейное производство». Однако литейщиком парень не стал, почти сразу поступил в аэроклуб и навсегда связал свою жизнь с авиацией. С 4 сентября 1954 по 1 октября 1955 года Юрий Алексеевич занимался в Саратовском областном аэроклубе на самолете Як-18. Слова летчика-инструктора Дмитрия Мартынова о том, что Юрий Гагарин будет замечательным летчиком, стали решающими в его судьбе. В 21 год на счету Гагарина было 196 полётов. 14 марта 1955 года совершил свой первый прыжок с парашютом ПД-47 с высоты 800 метров.
В конце 1950-х годов среди молодых летчиков-истребителей начался набор для переучивания на «новой технике». Открыто не говорил о полетах в космос, поэтому «новой техникой» именовали космические корабли.
9 декабря 1959 года Гагарин написал заявление с просьбой зачислить его в группу кандидатов в космонавты, и уже через неделю его вызвали в Москву для медицинского обследования в Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале. Подготовка к полету началась лишь 11 января 1961 года. Друзьями по группе летчиков-испытателей космического корабля «Восток» стали Валерий Быковский, Андриян Николаев, Григорий Нелюбов, Павел Попович и Герман Титов.
Юрий Гагарин – во время возвращения из космоса: «Я горю! Прощайте. »
Фотограф Владимир Орлов напомнил в своем блоге, что на самом деле испытал в своем полёте Юрий Гагарин и как он к этому отнёсся:
Это фотография Юрия Гагарина через несколько часов после приземления. Здесь нет его знаменитой «гагаринской» улыбки. Есть человек, который наконец осознал, что произошло и каким чудом он остался жив.
«Немногие знают, что во время полёта произошло 11 нештатных ситуаций различной степени сложности.
Например, в день перед вывозом ракеты-носителя на стартовый стол при взвешивании Гагарина в скафандре с креслом обнаружился перевес в 14 килограммов. Тогда в срочном порядке в течение одной ночи были разработаны и проведены работы по облегчению космического корабля, которые, в частности, включали в себя обрезку ряда кабелей, что впоследствии и привело к ряду нештатных ситуаций во время полета», — вспоминает Борис Черток. По его словам, вместе с кабелями, необходимыми для непилотируемых полетов, были обрезаны важные датчики давления и температуры. «Почему-то сочли, что датчиков, находящихся внутри корабля, будет достаточно», — отметил Черток.
Утро 12 апреля 1961 года, космодром Байконур. Предстартовая подготовка. После посадки Юрия Гагарина в корабль «Восток» и закрытия посадочного люка было обнаружено, что один из трёх контактов «Люк закрыт» не замкнулся.
Состояние этого контакта было принципиально важным: за счёт его срабатывания на спуске после отстрела крышки люка должен был запускаться таймер катапультирования космонавта. По указанию генерального конструктора Сергея Королева люк был открыт, контакт поправлен, а люк закрыт заново.
«Слышал, как его закрывают, как стучат ключами. Потом начинают люк вновь открывать. Смотрю, люк сняли. Понял, что-нибудь не в порядке. Мне Сергей Павлович говорит: «Вы не волнуйтесь, один контакт почему-то не прижимается. Все будет нормально». Расчетом скоро были переставлены платы, на которых установлены концевые выключатели. Все подправили и закрыли крышку люка», — доложил на Госкомиссии после полета Гагарин.
Ведущий конструктор «Востока-1» Олег Ивановский с рабочими продемонстрировали фантастические навыки, на зависть нынешним механикам «Формулы-1», в считанные минуты отвернув 30 гаек, проверив и поправив датчик и вновь закрыв люк положенным образом.
В самом начале подъёма ракеты Гагарин воскликнул: «Поехали!». Ракета-носитель «Восток» проработала без замечаний, но на завершающем этапе не сработала система радиоуправления, которая должна была выключить двигатели 3-й ступени. Выключение двигателя произошло только после срабатывания дублирующего механизма (таймера), но корабль уже поднялся на орбиту, высшая точка которой (апогей) оказалась на 100 км выше расчётной: рассекреченные параметры орбиты были 327×180 км. Сход с такой орбиты с помощью «аэродинамического торможения» мог занять по разным оценкам от 20 до 50 дней.
На орбите Гагарин сообщал о своих ощущениях, состоянии корабля и наблюдениях. Он в иллюминатор наблюдал Землю с её облачностью, горами, лесами, реками, морями, видел небо и Солнце, другие звёзды во время полёта в тени Земли. Ему нравился вид Земли из космоса, так, он, в частности, записал на бортовой магнитофон такие слова:
«Наблюдаю облака над Землёй, мелкие кучевые, и тени от них. Красиво, красота!… Внимание. Вижу горизонт Земли. Очень такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли и вниз. Такая радуга переходит. Очень красиво!»
Все ждали момента, сработает ли двигатель торможения. Тормозной двигатель, как и положено, сработал на 67-й минуте орбитального полета, и «Восток» с Гагариным начал спуск. Однако и здесь не обошлось без неприятных сюрпризов: тормозная двигательная установка не выдала полный импульс из-за потери части топлива.
Причиной стало неполное закрытие обратного клапана наддува бака горючего. Двигатель отключился по предельному времени работы (44 секунды), но орбитальную скорость «Востока» удалось снизить лишь на 132 м/с вместо расчётных 136 м/с. Корабль пошел на спуск по более пологой траектории. Также не по плану пошли и последующие операции.
В результате нештатной работы тормозных двигателей была нарушена логика стабилизации корабля, и его раскрутило до значительной угловой скорости.
«Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Получился «кордебалет»: голова-ноги, голова-ноги с очень большой скоростью вращения. Все кружилось. То вижу Африку, то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения», — рассказывал потом Гагарин.
Когда корабль вошёл в более плотные слои атмосферы, команда на разделение спускаемого аппарата и приборно-двигательного отсека поступила также нештатно.
Разделения не было, потому что при неполной выдаче тормозного импульса оно блокировалось системой управления: разделение допустимо, когда есть гарантии скорого входа в атмосферу. Если же есть риск остаться на орбите, отделять приборный отсек с его мощными аккумуляторами и системой ориентации равносильно гибели. Поэтому спускаемый аппарат с космонавтом входил в атмосферу в связке с приборным отсеком.
«Я знал, что по расчету это (разделение корабля на отсеки. должно было произойти через 10–12 секунд после выключения тормозной двигательной установки. При выключении ТДУ все окошки на ПКРС (прибор контроля режима спуска) погасли. По моим ощущениям больше прошло времени, но разделения нет. На приборе «Спуск» не гаснет, «приготовиться к катапультированию» — не загорается. Разделение не происходит. Затем вновь начинают загораться окошки на ПКРС: сначала окошко третьей команды, затем — второй и затем — первой команды. Подвижный индекс стоит на нуле. Разделения никакого нет. «Кордебалет» продолжается. Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу (коротковолновому), что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что все-таки сяду нормально, так как тысяч шесть есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч восемь километров, значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. «Шум» не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло», — сообщал впоследствии Гагарин.
Лишь через 10 минут после торможения, на высоте около 110 км, в результате нагрева до 150 градусов Цельсия от трения об атмосферу сработали термодатчики резервной системы разделения и была разблокирована команда на отделение приборного отсека. Спускаемый аппарат начал самостоятельный спуск.
Спуск происходил по баллистической траектории (как и у остальных космических кораблей серий «Восток» и «Восход»), то есть с 10-кратными перегрузками, к которым Гагарин был готов.
В этот момент, вспоминает Гагарин, он пережил максимальные перегрузки, видимо, до 12g, которые чуть не закончились для него потерей сознания.
«По моим ощущениям перегрузка была за 10g. Был такой момент, примерно секунды 2–3, когда у меня начали «расплываться» показания на приборах. В глазах стало немного сереть», — вспоминал космонавт.
Потеря фокуса зрения и потемнение в глазах явный признак того, что дело идет к потере сознания. Обычно такое происходит при 10–12g, но Гагарин смог выдержать и это испытание.
Сложнее было пережить психологические нагрузки — после входа капсулы в атмосферу загорелась обшивка корабля (температура снаружи при спуске достигает 3—5 тысяч °C), по стёклам иллюминаторов потекли струйки жидкого металла, а сама кабина начала потрескивать.
«Я горю! Прощайте!» Об этих словах Гагарина долго не говорили, но именно так он сказал, когда увидел в иллюминаторе языки пламени и ручейки расплавленного металла. Он думал, что это гибель. Но это обгорала обшивка и благодаря высокой температуре спусковая капсула наконец-то отсоединилась и началось штатное снижение.
На высоте 7 км в соответствии с планом полёта Гагарин катапультировался, после чего капсула и космонавт стали спускаться на парашютах раздельно (по такой же схеме происходила посадка и остальных пяти кораблей из серии «Восток»). (На космических кораблях «Восток» не была предусмотрена посадка космонавтов внутри спускаемого аппарата: связано это было с тем, что на «Востоках» не было двигателей мягкой посадки, которые обеспечивают безопасное приземление. Кроме того, специалисты опасались «заваривания» люка под воздействием высокой температуры в плотных слоях атмосферы.)
Когда кресло с Гагариным катапультировалось из спускаемого аппарата, взору космонавта открылся вид на Волгу. «Я сразу увидел большую реку. И подумал, что это Волга. Больше других таких рек нет в этом районе», — вспоминал Гагарин.
Он рассказывал, что катапультирование произошло над берегом, и космонавт опасался, что ветром его отнесет к реке и придется приводняться. Меж тем силы поиска и спасатели ждали почти в 200 км от этого места.
После катапультирования над Гагариным последовательно раскрылись тормозной и основной парашюты, а затем из нагрудного ранца вышел и запасной парашют. Это было предусмотрено схемой спуска, хотя и представляло некоторую опасность. Сначала запасной парашют провалился вниз, не раскрывшись.
«Я стал спускаться на основном парашюте. Опять меня развернуло к Волге. Проходя парашютную подготовку, мы прыгали много как раз вот над этим местом. Много летали там. Я узнал железную дорогу, железнодорожный мост через реку и длинную косу, которая далеко в Волгу вдается. Я подумал о том, что, наверное, это Саратов. Приземляюсь в Саратове. Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис. Так он и не открылся. Произошло только открытие ранца», — говорил Гагарин.
Спустя некоторое время «в облачке подуло немножко, и раскрылся второй парашют». «Дальше я спускался на двух парашютах», — говорится в отчете первого космонавта. Из-за этого он не мог эффективно управлять полетом.
«По заявлению Ю.А. Гагарина управлять полетом на парашютах ему не удалось, почти до самой Земли он спускался лицом к ветру», — говорится в отчете ОКБ-1 по результатам запуска корабля-спутника с пилотом на борту. Лишь на высоте около 30 метров космонавта развернуло лицом по сносу, что позволило приземлиться уверенно и мягко.
Гагарин спускался в герметичном скафандре. После раскрытия основного парашюта космонавт должен был открыть клапан, чтобы дышать атмосферным воздухом, но открывающий тросик затерялся в складках одежды.
«Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе. Получилось так, что шарик клапана, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку. Подвесной системой было все так притянуто, что я минут шесть никак не мог его достать. Потом расстегнул демаскирующую оболочку и с помощью зеркала вытащил тросик и открыл клапан нормально», — вспоминал сам Гагарин.
«Открылся НАЗ и полетел вниз. Через подвесную систему я ощутил сильный рывок и все. Я понял, НАЗ пошел вниз самостоятельно. Вниз я посмотреть не мог, куда он падает, так как в скафандре это сделать нельзя — жестко к спинке привязан», — говорил Гагарин.
Однако потеря этих 30 кг сделала космонавта легче, и его отнесло еще дальше от берега.
Примерно через 108 минут после старта с Байконура Юрий Гагарин вернулся на родную землю. Он приземлился в поле недалеко от Энгельса в Саратовской области. Местным жителям, которые могли принять его за сбитого американского летчика, Гагарин говорил: «Я советский человек, прилетел из космоса».
За два дня до полёта в космос Юрий Гагарин написал прощальное письмо супруге на случай, если произойдёт катастрофа. В 1961 году это письмо не потребовалось. Жене Гагарина Валентине Ивановне это письмо передадут после авиакатастрофы 27 марта 1968 года, в которой погиб первый космонавт Земли.
Много ещё было мелких и не очень неурядиц, но Юрий Гагарин выжил и стал первым из первых! Давайте помнить, какой ценой!
И о Земном. Одной из самых запомнившихся подробностей о первом полёте человека в космос стали… шнурки. Во время прохождения Юрием Гагариным по ковровой дорожке перед докладом Никите Хрущёву об успешном осуществлении полёта в кадр попали развязавшиеся шнурки на ботинке первого космонавта. Эта бытовая деталь только добавила народной любви к Гагарину. Между тем Сергей Хрущёв, сын Никиты Хрущёва, присутствовавший на той церемонии, уверяет, что шнурки у Гагарина были в порядке. Подвела героя космоса подтяжка для носков. Раньше носки делали без резинок, и на икрах носили подтяжки, чтобы носки не сползали. У Гагарина на одной ноге отцепилась эта резинка, и железная пряжка била его по ноге. »